Затравленный и прижатый к стене кот превращается в тигра. © Мигель де Сервантес
***
Я умерла 13 января 2008 года, когда мне было 16 лет. Умерла, как полноценная, здоровая личность с надеждами на светлое будущее. Окружающая действительность потеряла былые краски и стала чёрно-белой, а я превратилась в бездушную куклу по имени Мин Сора.***
Сора твёрдо уверовала в знаменитый афоризм: как Новый год встретишь, так его и проведёшь. В её случае – крайне дерьмово. Дерьмово настолько, что на мыло начинаешь смотреть под иным углом, не как на средство гигиены, плюсуя к нему верную спутницу-верёвку. Кьюнг-Су отвела девушку в сторонку, чтобы поговорить с ней. Женщине очень не хотелось озвучивать вслух пожелания Джиёна, которые он в строгом порядке приказал исполнить, но в силу рабочих обязанностей и обстоятельств, что сдавливали ей горло, она должна была это сделать. Взяв Сору за плечи, она как можно мягче подала ей новость о том, что с этого дня она присоединяется к остальным девочкам: не швырнула ей жёсткое указание Джиёна в лицо, будто мокрое полотенце, а осторожно раскрыла, словно подарочную упаковку. Только вот сюрприз оказался настолько омерзительным, настолько гнилым, что Сору затошнило от одного вида. Наблюдающие со стороны проститутки разместились в холле и не без интереса ждали реакцию девушки, которая долго не заставила себя ждать. Мин наотрез отказалась плясать под дудку Джиёна. Она возмущённо выплевывала льющийся поток недовольства, брыкалась всякий раз, когда мадам Ким брала её за руки, и прятала вспыхнувшие синим пламенем страхи за мощной бронёй в виде раздражения и злости. — Я как-то спокойно приняла свою участь, — Джахён равнодушно пожала плечом и зевнула. — Ну, ты не сравнивай, — Хана забросила голову на спинку плетёного кресла и уставилась в потолок. — Ты добровольно легла под мужика. — Меня нужда припёрла, — Джахён цокнула языком и закатила глаза. — В том то и дело, что Сору не нужда припирает – её припирает Джиён, который захотел нарубить побольше денег с молоденькой девчонки. — М-да, — Джахён громко вздохнула, — похоже, одной Китай ему мало. Под влиянием эмоций Сора схватила с вешалки куртку, бросив вслух, что отказывается работать здесь на таких условиях, потому что «ей вполне хватило того раза», и хотела было уйти, предварительно собрав вещи, как дверь, ведущая в кабинет Сынхёна, распахнулась. Мужчина с негодованием оглядел всех присутствующий и остановил свой взгляд на Соре, которая пыхтела от ярости, что ей было совсем не свойственно, а это значило, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Чхве догадывался, по какой причине девчонка бушевала аки торнадо, но всё же решил проверить свои догадки. — Что здесь происходит? — спросил строгим тоном Сынхён. — Очередную лошадку пытаются загнать в стойло, но она брыкается, — Джахён засмеялась, но быстро стёрла улыбку с лица, поймав на себе молчаливое осуждение со стороны Ханы и мадам Ким. — Приказы Джиёна не обсуждаются, — Сынхён подошёл к девушке и посмотрел на неё сверху вниз. — На улице хочешь оказаться? Сора злостно усмехнулась и покачала головой. Она не уставала поражаться тому, насколько гнилыми могут оказаться люди. Всё больше и больше говна ей приходилось глотать по мере того, как она взрослела, расширяла круг общения и наблюдала за тем, как человеческие души, скукожившись, выблёвывали смердящие сгустки желчных поступков. Неужели рано или поздно и ей придётся стать такой? Ибо невозможно оставаться чистой, в то время как вокруг на постоянной основе разлетаются ошмётки грязи – когда-нибудь и в неё обязательно попадут и замарают. Когда Мин была готова высказать всё, что думала по поводу самой херовой, по её мнению, идеи Джиёна, как он сам великодушно осчастливил своим присутствием «Красный Дракон». Самодовольный и пышущий крайне приятным настроением, Квон направился в строну Кьюнг-Су, Соры и Сынхёна, которые вкупе образовывали мрачную и тяжёлую тучу, наполненную искрящимися молниями. От них за версту разило напряжением, которое, заметив спокойного Джиёна, как паразит, резко перескочило на него в поисках новой жертвы. Вместе с тем на мужчину кинулась возмущённая девушка, которая отказывалась соглашаться с новыми условиями трудового договора, ибо настолько расширять обязанности, что пытались на неё возложить вместе с озабоченными мужиками, она не собиралась. Это, чёрт возьми, не входило в её планы! Сора посмотрела на Джиёна, цепляясь за его растерянный взгляд, и быстро заморгала, не позволив мокрым отголоскам собственного бессилия показаться на свет. — Джиён, она… — начал было Сынхён, но лучший друг остановил поток его речи говорящей мимикой и лёгким жестом руки. — Она узнала о своих новых обязанностях, — задумчиво протянул Джиён и театрально состроил выражение лица, полное грусти и печали. Он погладил девушку по щеке, которая брезгливо отдёрнулась, чем рассмешила его, но смех был фальшивый, состоящий из токсичного пластика. — Детка, тебе ли рот раскрывать? Не забывай, благодаря кому ты нашла работу и постоянное жильё. — Квартира была куплена на мои деньги! А работу… — Сора взволнованно сглотнула образовавшуюся во рту слюну, — работу я всегда смогу найти. — В силу отсутствия жизненного опыта и юридической подкованности, что простительно в твоём возрасте, ты вряд ли изучила документы на квартиру, ибо в противном случае не стала бы вставать в такие самоуверенные позы, — Джиён сделал шаг назад и расслабленно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Выдавив из себя садистскую улыбку, он не без удовольствия наблюдал, как девчонка гасла и потухала на его глазах. — Да, действительно, квартира приобретена на твои средства, но так как распоряжался ими я, напрямую участвуя в процессе покупки, то и недвижимость записана на меня. Земля задрожала и ушла из-под ватных ног Соры. На неё, такую строптивую и непослушную, накинули ошейник, затянули потуже и за поводок уволокли в тесную, холодную будку. Обстоятельства оказались сильнее личных желаний девушки, которую мощным толчком прижали к стенке. Джиён буквально упивался, как вампир, видом подавленной, сломленной Мин, которой он без труда выкручивал руки. Словно ядовитая змея, нанёсшая смертоносный укус, наблюдала за предсмертной агонией своей жертвы. — Сделай мне кофе, — глядя прямо Соре в глаза произнёс Джиён так надменно, так липко, что та поморщилась. — Не выёживайся. — Шлюхи разве занимаются административной работой? — фыркнула девушка и сложила руки на груди. — Шлюхи обслуживают мужчин, — Квон развёл руки в стороны ладонями вверх, поднимая брови и непринуждённо улыбаясь. — Я – мужчина, и я хочу кофе, обслужи меня, малышка. «Ты не мужчина, ты мудак», – подумала про себя Сора и, перешагивая через свою гордость, которая, истоптанная и изодранная, валялась на полу в грязи, направилась к кофемашине, чтобы приготовить самый отвратительный в своей жизни кофе: минимальная крепость, побольше воды и без сахара. Она бы ещё и плюнула в чашку с удовольствием, если бы была посмелее, но хозяин крепко держал за поводок, наблюдая за каждым движением сломленной зверушки. В любой момент можно было получить хлёсткий удар офицерским стеком. Джиён со слащавой улыбкой принял фарфоровую чашечку, сделал глоток и тут же с отвращением выплюнул гадкое содержимое на пол. Вскочив, он вытер рот, с грохотом поставил чашку на журнальный столик и метнулся в сторону Соры, которая явно была довольна проделанной шалостью. Мужчина схватил её пальцами за лицо, рывком притянув как можно ближе к себе. Сынхён хотел вмешаться, но Кьюнг-Су мягко положила ладонь ему на плечо. Лезть и вмешиваться было вовсе не обязательно, ибо если дракон плюётся огнём, то они рискуют попасть под пламя и ненароком обжечься. — Вижу же, что боишься, — тихо, властно проговорил Джиён, видя, как дрожит стоящая перед ним девчонка, — так зачем нарываешься? Сора взволнованно сглотнула и сумела выдержать направленный на неё пробирающий насквозь до самых костей взгляд. Она ничего не ответила – её до смерти перепуганный вид всё сказал за неё. Джиён продержал бедняжку в напряжении ещё несколько секунд, которые показались ей целой вечностью, и после отпустил. Он тяжело вздохнул, размял шею и, велев, чтобы немедленно убрали долбанную лужу, вместе с Сынхёном направился к нему в кабинет. Дверь громко хлопнула, и всех, наконец-то, отпустило. Сора хотела было пойти за тряпкой и вытереть мокрое пятно, но ей на помощь неожиданно подоспела Джахён: девушка с непринуждённой улыбкой сказала, что справится сама. «Тебе и так на сегодня дерьма хватило», — мелькнула мысль в голове Джахён. — Через пару часов приедет новый администратор, — произнесла громко Кьюнг-Су. — Девочки, кто-нибудь, побудьте временно на посту, а мы с Сорой пойдём поговорим. Мадам Ким взяла девушку под локоть и повела за собой. Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору в самый его конец и оказались в просторной комнате, больше походящей на квартиру-студию. Повсюду царил тёмно-бордовый цвет: обои, предметы мебели, декор… Сора вдыхала лёгкий, ненавязчивый аромат цветов, которые были расставлены повсюду, и улавливала нотки восточных запахов, что источали деревянные палочки, установленные в стеклянные сосуды с натуральными маслами. В комнате не было окон, помещение приглушённо освещалось искусственными источниками – декоративными лампами и зажжёнными свечами, что были расставлены на комоде и полочках, выходящих прямо из стен. Сора чувствовала себя уютно и комфортно в обители мадам Ким, чувствовала безопасность. Она, можно сказать, даже расслабилась, находясь в том месте, где не было посторонних, не было угнетающего негатива и царили гармония и покой, но затаившаяся тревога выглядывала из-за угла и злобно скалилась, своим присутствием напоминая о той участи, что поджидала девушку. Возле стены стояла обитая чёрным бархатом тахта, на которой были аккуратно разложены маленькие подушки с восточным орнаментом. Рядом на стене висело овальное зеркало в искусственно состаренной раме, которое позволяло рассмотреть себя во весь рост. Неподалёку от комода, на котором стояли свечи и вписывающийся в общий интерьер комнаты декор, расположился шкаф, хранящий в себе туалеты мадам Ким. Женщина распахнула дверцы, сняла с себя кимоно, расправляя тяжёлые ткани на вешалке, и убрала предмет гардероба вглубь, спрятав его в рядах своих роскошных одеяний. Оставшись в комбинезоне, состоявшем из соединённых меж собой шёлковой блузы и брюках на высокой талии, Кьюнг-Су скинула босоножки и, наконец-то, вернула своё внимание к Соре, которая продолжала с детским любопытством разглядывать комнату и детально изучать её убранство. Женщина подошла к девушке, накрыла ладонями её плечи и почти что с материнской любовью улыбнулась. Она внимательно изучила лицо Соры, отошла чуть назад, чтобы оглядеть её с головы до ног и кивнула собственным умозаключениям. — Милая, запомни, что этот мир принадлежит мужчинам, а мужчины принадлежат нам, — Кьюнг-Су подошла к столику, к которому нагнулась, чтобы зажечь ароматическую палочку. Комната стала наполняться локально тонким дымом и стойкими благовониями. — Следовательно, мужчина – это посредник, через который нам под силу получить абсолютно всё. Мадам Ким села на тахту и похлопала по мягкой поверхности, приглашая Сору присоединиться к ней. Девушка послушно села рядом и ощутила себя такой неловкой, такой несуразной и угловатой рядом с этой грациозной, женственной и до одури сексуальной женщиной. Уж она-то наверняка знала толк во всех тонкостях любовного искусства. — Для начала тебе нужно избавиться от пожирающей мысли, что секс – это грязный процесс, наполненный пороком, — Кьюнг-Су говорила мягко, ровно и спокойно, раскладывая по полочкам убедительные слова в голове Соры. — Всё зависит от твоего восприятия. Секс – это прекрасно. Представь только, что два человека могут доставить друг другу неземное наслаждение. — Да, так оно и есть, когда ты занимаешься любовью с любимым человеком, который тебе приятен, но Ваше убеждение вряд ли сработает, если придётся ублажать… — девушка скривилась и продемонстрировала свой профиль мадам Ким, — толстого и потного страшилищу. — Мужчины бывают разными, детка, и в нашей профессии приходится с этим мириться, если хочешь получать не только деньги, но ещё и удовольствие, — женщина положила согнутую в локте руку на спинку ложа. Выглядела она расслабленно и умиротворённо, обращая разговор о банальном трахе шлюх за бабки в светскую беседу о возвышенном и прекрасном. Похоже, в этом и заключалось мастерство восприятия. — Женщина – богиня любви, мужчина – раб её, а рабы редко походят на секс-символов, и обычно тебя посещает не Ален Делон, а Дэнни Де Вито в самые худшие его годы, но даже неказистый и обрюзгший мужичок может подарить тебе потрясающий оргазм, если повернуть его действа в своё русло. Не позволяй обращаться с собой, как с шлюхой, Сора. Всем своим видом ты должна показывать, что это он пришёл к тебе, а не ты к нему, это он должен тебе, а не ты ему. По миру уже давно уверенно шагает стереотип о куртизанках, и я делаю всё для того, чтобы его развеять. — Но ведь у кого деньги, тот и музыку заказывает, — Сора с явным сомнением пожала плечами. — Верно, но инструменты-то, без которых не было бы никакой музыки, у нас. Хороший музыкант получает удовольствие от своей работы, и ни один уважающий себя музыкант не станет принимать грубые подачки в виде смятых купюр, которые швырнули ему в лицо, — Кьюнг-Су махнула рукой в воздухе. — Мы не придорожные дешёвки, какими были раньше, и относиться к нам должны с уважением. Сора испытала чувство неподдельного восхищения по отношению к мадам Ким. Эта женщина не позволяла обращаться с собой, как с вещью, не позволяла пользоваться собой и требовала, чтобы клиент почитал её, как опытную любовницу, способную сделать ему очень, очень хорошо, а за это сладкое «хорошо», нужно не только заплатить, но и быть паинькой. — Взаимное уважение – прочный фундамент, на котором должны строиться, в принципе, любые отношения, а уж в нашем деле – тем более, — мадам Ким ещё раз осмотрела девушку, оценивая её. — Тебя никто не полюбит, пока ты не полюбишь себя сама. Пользуйся своей красотой, люби своё тело, восхищайся им, и тобой будут восхищаться другие. Излучай стойкую самоуверенность, которая послужит невидимым, но ощутимым барьером между тобой и теми, кто захочет тебя обидеть. Хочешь много зарабатывать и быть фавориткой мужчин – будешь, но начни с себя. У тебя и Китай есть весомые козыри, только твоя подруга умело им пользуется, а ты пока прячешь его в рукаве. — О каком козыре Вы говорите? — Юность, — женщина улыбнулась, — свежая, сочная юность, от которой у мужчин сносит голову. Притворись милой, невинной кошечкой, а потом превратись в ненасытную тигрицу, знающую толк в любовных утехах. Что может возбуждать мужчину сильнее, чем юная красавица, которая краснеет от поцелуя в щёчку, но оказавшись в постели, делает глубокий минет? — Но у меня нет должного опыта, — Сора заправила прядь волос за ухо, опуская голову. — У меня был всего один парень, и я не знаю, как ведут себя ненасытные тигрицы в постели. — Всему можно научиться, важно погружаться в практику и набираться опыта, — Кьюнг-Су погладила Мин по щеке, успокаивая её. — Для начала я приведу тебя в порядок. Научу краситься так, чтобы ты выглядела максимально естественно, но при этом блистала красотой. Научу правильно ухаживать за собой с головы до пят, научу женственно одеваться и грамотно использовать парфюм, чтобы он не бил резко в нос, а оставлял тонкий и дурманящий шлейф. И, самое главное, буду обучать тебя искусству любви, чтобы клиенту хотелось целовать твои изящные ножки и умолять о том, чтобы ты смилостивилась и подарила ему такой оргазм, за которым захочется вернуться. Не бойся, по первости мы будем отправлять к тебе «щадящих» клиентов. — Щадящих? — переспросила девушка. — Это каких? — Обычно это молодые и стеснительные парни, которые обходятся стандартным сексом. Порой среди них вообще встречаются девственники, такие кончают слишком быстро и второпях убегают, словно их вот-вот застукает мамочка, — женщина сдержанно хихикнула. — А ещё я буду водить тебя к другим девочкам на сеансы, чтобы ты смогла наблюдать за процессом и учиться. За это мы будем брать с клиентов двойную плату, ведь это же так возбуждает – заниматься сексом с одной женщиной на виду у другой. Считай, некая пародия на групповую игру. Сора, как доверчивая собачонка, кивнула и уверовала в те сладкие слова, которые лила ей в уши Кьюнг-Су, словно приторный мёд. В тот момент девушке даже показалось, что быть проституткой – это прекрасно, это то, чем можно гордиться! Вовсе не надо стыдиться своей профессии, ибо дар божий – умело ублажать мужчину за щедрое вознаграждение. Мадам Ким с точностью гипнотизёра утащила Сору в свои коварные сети, преследуя одну-единственную цель: запудрить девчонке мозги, чтобы та не доставляла лишних неудобств и наравне с другими спокойно занималась ремеслом древнейшей профессии, но ночная бабочка беззаботно порхает до тех пор, пока не сожжёт крылышки о горячую лампочку, вокруг которой кружится в бесконечном танце. Всё было романтично и красиво, как в кино, пока слова оставались словами, пока обещания вдохновляли и мотивировали, пока Сора преображалась внешне, но сгнивала изнутри. В новом кружевном белье, которое ей любезно подарила Мадам Ким, с увлажнённой кожей, пахнущей миндалём, и сияющей улыбкой жертву толкнули в яму, где поджидала блядская боль, и боли этой не было конца и края. Отчаяние завывало волком, а надежды на светлое будущее безвозвратно меркли прямо на глазах, что отныне потеряли живой блеск. Смирение и равнодушие перед неизбежным.***
Меня обвели вокруг пальца, а после этим же пальцем расцарапали грудь, расковыряли кровоточащие раны, запустили руки поглубже и вытащили стонущую душу, а за ней – ещё бьющееся, ещё горячее сердце. Меня вывернули наизнанку и безжалостно выпотрошили, бросив на съедение голодным зверям. Стыдно показаться слабой и беззащитной, ибо наше общество чествует нахальство и глумится над добротой, высмеивая эту светлую черту, которая, как известно, спасает целые миры, но именно в таком положении я оказалась в момент, когда мне пришлось лечь под совершенно чужого мужика и раздвинуть ноги. Обещанная романтика вмиг улетучилась, и ей на смену пришла поганая реальность, состоящая из потного, пыхтящего тела, пошлых шлепков и совершенно некрасивого члена, из которого мне на живот брызнула вязкая сперма. Первый сеанс любви за деньги я не забуду никогда, как и не забуду порнофильмы в режиме полного погружения в реальность со всеми звуками, запахами и липкими ощущениями, после которых меня мучили ночные кошмары и панические атаки. Он трахал меня одиннадцать минут и сорок семь секунд. Ему не было и тридцати, но жизнь наградила его одышкой восьмидесятилетнего старика. Он грубо вдалбливал меня в поверхность массажного стола, выбивая из лёгких остатки затхлого воздуха. Я смотрела в потолок и молилась про себя, чтобы этот выблядок скорее кончил. Увы, я не нашла в себе силы использовать то мастерство, которому меня обучали мадам Ким и девочки. Вместо грациозно извивающейся мурлыкающей кошечки под мужчиной лежало оцепеневшее бревно. Я даже толком не смогла намокнуть, и ему приходилось использовать слюну и смазку, чтобы плавно скользить, а не тыкаться в сухой песок. Благо, он оказался поклонником классического секса и, удовлетворившись одним оргазмом, оставил меня в покое, но после дверного хлопка меня стошнило прямо на пол. С тех самых пор моими верными друзьями стали Валиум и Аддерол*, которые тупо не позволяли мне сдохнуть.***
Когда Джиён вышел из кабинета Сынхёна, то незаметно для окружающих бросил подозрительный взгляд на стойку ресепшн, за которой уже находилась чужая, незнакомая ему девушка. Вроде милая, вроде приятная – улыбается и разбирается со своими новыми обязанностями, – но совсем не цепляет, не вызывает интересного переплетения эмоций, а та, что неосознанно с тонким мастерством Моцарта играла на струнах омертвевшей души, взывая её к жизни, выплевывала остатки обеда и давилась горечью то ли слёз, то ли противной желчи. Оказавшись в машине, Джиён грязно сматерился, ударил руками по рулю и забросил голову назад, закрывая глаза. Он не хотел превращать ангела в падаль, не хотел лепить из нежной девочки матёрую шлюху, но он должен был по одной ебучей причине: на детородном органе он вертел всеобъемлющую любовь, которая, сука такая, рисковала сделать из него податливую размазню, чего Джиён до дрожи в коленях боялся. Она подкрадывалась незаметно и готовилась к нападению, но мужчина оказался хитрее: резко обернувшись, он достал пистолет, нажал на спусковой крючок и застрелил розовую, пушистую мразь. Он ведь не сможет любить проститутку, не сможет испытывать трепет по отношению к той, которую толпами трахают мужики, ибо это было ниже его достоинства. Чувства должны отправиться следом по кровавым полосам, тянущимися куда-то в пустоту, где нет ничего и никого. Так не доставайся же ты никому!** Сора хоть и не была бесприданницей, но свой выстрел в спину получила. Джиён завёл мотор, вырулил на проезжую часть и отправился домой, чтобы напиться и хорошенько отоспаться.