Цветы лучше пуль

Вы когда-нибудь чувствовали, как к вам в голову через ухо заползает суслик и начинает деловито устраивать норку прямо в коре больших полушарий? Тогда вы можете представить, что почувствовал наш герой только проснувшись. Кажется этот же суслик плотно поработал над веками, сшив их ночью изнутри суровой нитью. Иначе как объяснить категорическое нежелание их открываться? Хао повернулся на живот и, не открывая глаз, дотянулся до спасительного стакана с водой на прикроватной тумбочке. Инвестиции в будущее, мать их. Парень делал жадные глотки стараясь утопить это наглое животное, резвящееся в теле. Осознав, что он жив и даже с полным набором конечностей, Хао разлепил глаза и с трудом сфокусировался на электронных часах. 16:03. Круто. Во рту ощущался противный сладкий привкус. Подтверждение своей теории Хао нашел недалеко от кровати. На кашемировом шарфе обнаружились почти высохшие брызги шампанского. Та еще дрянь. Внутренний суслик, тем временем, решил пробежаться из головы в желудок. Закинувшись найденным в той же тумбочке активированным углем (кто же позаботится о тебе лучше, чем ты сам с вечера?), Хао закинул руки за голову и начал смотреть в потолок, пытаясь восстановить в памяти вчерашний вечер. Брызги шампанского. Смех. Искрящиеся глаза. Кажется картинка начала потихоньку вырисовываться. Они с Йо сбежали с вечеринки и отправились гулять по городу, по пути где-то нашли и употребили, судя по похмелью, не меньше пары-тройки бутылок на нос. Хао все же не был девочкой-старшеклассницей, которую может уложить пара бокалов. Память возвращала ощущение бесконечной свободы и куража, которым была наполнена предыдущая ночь. Кажется в какой-то момент пошел дождь и они бежали наперегонки вдоль проезжей части периодически играясь с фонарными столбами. На мокром асфальте им в ответ на сотни ярких пятен дробились отражения красно-желтых автомобильных фар. Йо смеялся так заразительно, что у Хао болели скулы. И куда же прибыли два счастливых идота? Задавшись этим вопросом Шерлок Асакура решил применить дедукцию в виде дальнейшей инспекции одежды. Так и есть, в карманах светлых брюк обнаружился речной песок. Что же, смотровая площадка на набережной не такой уж плохой выбор. Недалеко от центра и вид там хороший. Хао решил, что уже достаточно ожил для того, чтобы выпить чашку чая. Заливая кипятком мелко нарезанный корень имбиря перемешанный с заваркой, он вспомнил, что Йо тоже любит имбирь. Он рассказывал, как в один дождливый вечер, насмерть простуженный, вместо учебы читал Хаксли и пил имбирный чай. Правда, по врожденной способности попадать в неприятности, он нарезал в три раза больше имбиря, чем нужно, поэтому губы жутко горели и чесались, но было вкусно. У них оказался достаточно похожий вкус в литературе, кино и музыке. Разве что Хао был больше наблюдатель, а Йо — творец. Он считает, что этот мир нужно спасать. Глупый. — Я так удивился, когда увидел тебя во главе артистов огненного шоу, — сказал Йо, — знаешь, во мне тогда смешалось много чувств. Ты удивил меня, восхитил, заворожил. Как тебе это удается? Хао усмехнулся. Они сидели на смотровой площадке, свесив ноги с нагретой за день плиты. — Это мое маленькое хобби. На самом деле я собрал эту труппу пару лет назад. Огонь всегда завораживал меня. Даже мое первое воспоминание. Мне было года три и мы с семьей ездили на природу. Был вечер, взрослые развели костер, а я сидел и смотрел в него. До сих пор помню, как трещали сучья, летели искры и плясало пламя. Мама еле успела поймать меня в тот момент, когда я потянул ручки к костру. Мне хотелось туда. Хотелось слиться с огнем. В старших классах я начал учиться файеру. Тогда же и познакомился с Матильдой и Люциусом. — Матильда — это та самая гимнастка? — догадался Йо. — Да. А Люциус — танцор. Мы выступали сначала на улицах, по вечерам. Но этого оказалось мало, чтобы полностью раскрыть наши таланты. И мы решили играть крупнее. Сейчас нас иногда приглашает на праздники для своей семьи сам мэр. Правда ты единственный из тех, кто не в теме и кто знает эту часть моей жизни. Я всегда выступаю в маске или с гримом. — А как же организационные вопросы? Договориться с заказчиками, купить реквизит и прочее? — Этим, в основном, занимается Люциус. Он, можно сказать, моя правая рука. — Все равно не понимаю. Зачем ты скрываешься? — спросил Йо. — Это моё. Я не хочу никого пускать в эту часть моей жизни. Это слишком личное. Когда человек являет людям свое творчество, он становится голым перед толпой. И эта толпа может, как превознести тебя до небес, так и казнить. Я не могу позволить себе такой роскоши, — устало ответил Хао, — Я не до конца понимаю, зачем и тебе все это рассказываю. — Наверное потому, что я могу понять. Человеку нужен человек, — улыбнулся Йо, и Хао в очередной раз изумился, какая у него теплая и искренняя улыбка. Кажется он мог рассказать очень многое о себе, только чтобы Йо продолжал так улыбаться. Даже внутри своей головы Хао натуральным образом залип на эту улыбку. В попытке вспомнить, что же было дальше, он раз за разом сбивался, ведь поверх всех картинок она вылезала как-то мягко и ненавязчиво. Но вдруг, внутри теплоты и смеха он нашел новое, неприятное чувство. Его что-то серьезно задело. — А хочешь я тоже кое-что расскажу? — спросил Йо. — Я весь внимание, — улыбнулся Хао. Удивительно, что это была искренняя улыбка, а не его привычная усмешка. — Но это не только моя тайна. И если о ней узнает кто-то еще, у нас всех могут начаться большие неприятности. — Ты что, с друзьями торгуешь наркотой? — усмешка снова вернулась на своё место. — Нет, мы замышляем заговор против правительства, — с абсолютно серьезным лицом поведал Йо. — Смешно. И все-таки, колись, что ты хочешь мне рассказать? — Я серьезно. Ты вообще в курсе, что происходит в мире? — Просвети меня. — Гонка вооружений. Советский Союз рухнул несколько лет назад, а вопрос с Курилами так и не остался решенным. Правительство потихоньку готовится к войне. Они готовы отправить нас умирать из-за нескольких клочков земли, которые нам уже не принадлежат. Смекаешь? Хао отхлебнул шампанского, глядя на звездное небо и спросил: — Допустим. А вы — банда бешеных хомяков-пацифистов? — Практически. Мы хотим мира и не хотим войны. И за это наше право мы готовы бороться, — несмотря на то, что Йо пропустил мимо ушей подколку, тон его сделался твердым. — Ну и дураки. Вы все равно ни на что не сможете повлиять. В лучшем случае посидите несколько суток под административным арестом и сдуетесь. Революции нужны мученики, а не придурки, — резко ответил Хао, — Неужели вы считаете, что за вами пойдет кто-то еще? У нас все любят императора и готовы сутками трудиться на благо общества. Если скажут идти умирать — пойдут умирать, как миленькие. Ровными рядами, с флагами и лозунгами. Но позволь узнать, что вы собираетесь делать? Лицо Йо окаменело. — Завтра, в шесть часов вечера состоится пикет у здания администрации в поддержку мира. — А вы его хоть как-нибудь согласовывали? — Мы подавали уведомление, но нам мягко отказали, предложив перенести пикет в такой район, где его увидят лишь плывущие по реке утки, да пара бабушек. Хао поперхнулся. — Тогда вы, ребята, непроходимые идиоты и толку от таких жертв будет ноль. Йо нахмурился, аккуратно поставил на влажный бетон свою бутылку и встал на ноги. — Спасибо тебе за вечер, Хао. Мне пора, — Йо вежливо попрощался и направился к лестнице. Хао продолжал сидеть на площадке в одиночестве. Вновь начал накрапывать дождь, но в этот раз в его каплях не было и намека на растворенное веселье. Что же, он сам все испортил. В конце концов, какое ему дело до того, как развлекается этот парень? И откуда тогда взялось это чувство ответственности за него и даже, о Господи, желание уберечь? Хао не узнавал себя. Слишком много вопросов, и слишком тяжелый мозг для продуктивной рефлексии. Он поднялся, залпом допил шампанское, с размаху разбил бутылку о бетонный пол площадки и с чувством мрачного удовлетворения направился в противоположную сторону от той, куда ушел Йо. Мир почему-то то и дело наклонялся под углом 30 градусов то в одну, то в другую сторону. Холодный пот прошиб Хао, когда он восстановил воспоминание до конца. На часах 17:57. Чёрт. Даже если он выйдет прямо сейчас, добираться до здания администрации минимум час. За это время Йо уже успеют десять раз арестовать. Что же, придётся пойти другим путём. Хао открыл телефонную книгу и нажал «вызов». — Офицер Танака? Это Люциус Рассо. Да, мои артисты выступали на свадьбе Вашей дочери уступив четверть цены. Вы тогда сказали, что я могу Вам позвонить, если что-то понадобится. Понадобилось.