Пятый лад, затем восьмой, перейти на третью струну, септаккорд и снова на пятый.
— Черт! — Йо выругался, когда пальцы предательски соскользнули с нужного лада.
Гитара издала дребезжащий звук и обиженно затихла. Шел четвертый час репетиции, но он до сих пор не мог дописать гитарную партию. Практически все было уже готово, но именно эта партия шла с трудом. Он никак не мог найти нужное сочетание нот, вписывающееся в общий рисунок и настроение композиции. Все было слишком просто. Или наоборот, в попытке исправить, он слишком сильно усложнял и мелодия терялась за звуковым нагромождением. Он откинул волосы со лба, размял затекшую шею и посмотрел на часы.
Нет, сегодня он точно не закончит. В восемь он должен выйти из дома. Ну в крайнем случае в пятнадцать минут. Короче, когда пробьет половина, ему как минимум нужно завязывать шнурки на кроссовках. Потянувшись, Йо подошел к окну. Из самой обычной квартиры в самом обычном доме, впрочем, удобно расположившемся на возвышении, был виден хороший кусок плавно погружающегося в вечерние сумерки Токио. Высокие здания вгрызающиеся в дымчатую синеву неба, загорающиеся огни, похожие на блеск тысяч рассыпанных бриллиантов или на чешую рыбы, раскинувшаяся набережная. Йо торопился как раз чтобы оказаться на ней. Сегодня в местном клубе будет весело. У Рена день рождения, они договорились встретиться с компанией. Говорят, там сегодня будет шоу. Йо не особо забавляли местные артисты и вся клубная атмосфера, но он любил друзей. И музыку.
Входная дверь закрылась за ним в восемь сорок две.
Есть в сутках промежуток времени, обладающий особой магией. Это уже не вечер, но еще и не ночь. Бесконечный поток людей на улицах в это время как будто замирает: работающие люди уже вернулись и мирно осели в своих квартирах, а ночные гуляки и самые отъявленные трудоголики еще не успели выползти из каменных мешков многоэтажек. В такое время приятно ехать в автобусе, прислонившись к стеклу и смотреть на пестрящий огнями город. В каждом случайном прохожем в желтом свете улицы видится своя история. Даже музыка звучит по-другому.
Об этом и о прочих жизненных мелочах размышлял Йо по пути на набережную. Огромный город дышал своей жизнью, а он был всего лишь песчинкой в нем. Двери автобуса открылись и влажный сладкий воздух окутал его, придя на смену спертости воздуха транспортного.
Он не успел еще понять, что толком не знает куда идти, как почувствовал сзади чью-то сильную руку, зажавшую ему рот. В висок уперлось что-то металлически холодное.
— Одно движение, и я вышибу тебе мозги. Деньги, драгоценности, ключи от машины где? — слегка шипя раздался уверенный голос.
Йо весело рассмеялся. Раздался щелчок курка и боковым зрением он увидел пляшущий огонек зажигалки. Стальная рука держащая его расслабилась, он обернулся и сказал:
— Привет, Рен. Ты чуть не остался без подарка на день рождения, а я без чистых штанов!
Желтые глаза друга довольно усмехнулись и ребята обнялись. Йо потрепал его по торчащему гребню иссиня-черных волос.
— Мать честная, ты бы видел своё лицо! Я думал тебя придется откачивать! — согнувшись от хохота к ним приближался крепкий молодой человек в компании милой девушки. Примечательными в этой парочке были две ярко-голубые шевелюры.
— Привет, Хоро. Привет, Пилика! — Йо улыбнулся другу и приобнял его сестру.
— Мы уже 4 минуты 58 секунд как встретились, а я еще не получил свои подарки, — подкуриваясь зажигалкой-пистолетом проворчал Рен.
В ту же минуту две сильных руки с разных сторон схватили его за уши и начали ритмично тянуть вверх. Отсчитав девятнадцать раз, во время которых Рен шипел и пытался вырваться, ребята сжалились. Хоро с довольным видом первым вручил свой подарок.
— Держи! Девятнадцать лет, уже не такая мелочь пузатая, — важно сказал он.
— Ты старше меня всего на полтора месяца, — недовольно хмыкнул Рен, разворачивая цветную обертку. Из-под слоев бумаги показалась небольшая коробочка, — Да ты спятил? Это же практически вся твоя стипендия.
— А именно встроенный шагомер, измеритель пульса, фитнес-трекер, таймер сна, экологичный силиконовый ремешок и куча еще всего. Одним словом незаменимый фитнес-браслет, — счастливо засветилось лицо Хоро.
— У меня, конечно, не так круто, но тебе понравится, — засмеялся Йо вручая другу маленький пакет. Внутри него оказался браслет из монет, расписанных иероглифами и собранных на красном шнурке.
— Даже нет слов. Спасибо, ребята, — по лицу Рена было видно, что он действительно тронут той внимательностью, которую проявили друзья при выборе подарков, — Что же, с меня банкет!
И неразлучная троица вместе с Пиликой двинулись прямиком ко входу в заведение, переливающееся неоновыми огнями окон и вывесок.
Внутри их ждало просторное двухуровневое помещение. По краям, как и на верхнем уровне, располагались разделенные на сектора столики с кожаными диванами. Прямо напротив входа полукругом раскинулся бар, а прямо в центре зала большой танцпол. Но это описание было бы весьма бледным и неполным без всего того разнообразия софитов, светодиодов, лазеров и стробоскопов, цвет и мелькание которых завораживали и даже вводили в транс, и, конечно же, музыки. А той было предостаточно. Огромный диджейский пульт, куча колонок и сабвуферов, из которых отовсюду гудело, гремело, скрежетало, пело, выло и долбило на все лады. В момент, когда они зашли, играл трип-хоп.
Ребята заказали себе по коктейлю и стали замечать какое-то шевеление среди народа. Кажется они успели прямиком к началу шоу. Толпа стала расходиться, освобождая пространство на танцполе. Музыка затихла. Зал наполнился белым дымом и фиолетовым светом. В центр вышел невысокий крепкий парень в белой майке. Его лицо скрывалось за противогазом. Из колонок стали раздаваться арабские мотивы и парень начал танцевать. Это был таттинг. Его руки и кисти выстраивались в плавно перетекающие друг в друга фигуры, части тела то изолировались, то снова включались в работу. Он передвигался горизонтально на поворотах ступней. С самого начала стало понятно, что это не просто танец, а целая история. В процессе движения он схватил себя за майку.
И тут грянул бит. Волна механического баса прокатилось по полу. Майка белыми лоскутами слетела на пол. А парень начал творить нечто невероятное. Его руки зашли за голову, сплелись в замок и начали проворачиваться. Благодаря голому торсу стало видно, как суставы выходят из плеч. Он гнул свои руки так, как будто там вообще не было связок или иных сдерживающих факторов, только голые шарниры. Его движения подсвечивались появившимися зелеными лазерами. В такт биту он поворачивался на широко расставленных согнутых ногах. С началом новой сильной доли он падал на колени, поднимался, перекатывался. В его движениях было что-то и от паука, и от робота. В один момент он поднял голову, закрутил руки за спину и на согнутых ногах широким шагом пошел прямо на зрителей. В этом было что-то демонически пугающее. Его глаз не было видно, только черные линзы противогаза на склоненной на бок голове.
Когда он закончил, несколько секунд в зале стояла тишина, а потом начался шквал аплодисментов и восторженный рев публики. Она не успела отойти, как со второго этажа на тросе начало спускаться воздушное кольцо, а на нем, вниз головой висела девушка в голубом переливающемся костюме. Из динамиков полилась плавная музыка. Она высвободила одну ногу, оставшись висеть на лишь на коленном зацепе, грациозно подняла руки над головой и обхватила щиколотку свободной ноги, совершив заднюю затяжку. Затем перехватилась руками и, сняв вторую ногу, раскрыла шпагат.
— Они там что, все без костей? — прошептал Хоро. Йо ничего не ответил, только смотрел как завороженный.
А посмотреть было на что. Девушка то растекалась и свисала с кольца, держась, кажется, только на одном честном слове, то совершала резкие и опасные кувырки и перевороты. В такие моменты трос пружинил, а кольцо начинало опасно раскачиваться, от чего сердце пропускало удар. За всей той легкостью и изяществом, с которым не расставалось ни одно движение, опытный зритель ясно видел всю ту нечеловеческую силу, выносливость и многие часы тяжелых тренировок собранных в хрупком девичьем теле. Тем временем, когда кольцо снова начало кружиться, она оказалась с его внешней стороны и совершала восхитительные воздушные шаги. Завершилось выступление тем, что она с помощью управления собственным весом и центростремительной силой раскрутила кольцо так, что стала превращаться в светлую линию, совершила эффектный обрыв и повисла, раскинув руки в стороны.
Как и в прошлый раз после нескольких секунд молчания зал вознаградил воздушную гимнастку, поднимающуюся обратно вверх на тросе, шумными овациями. Внезапно погас весь свет и раздался звук удара огромного колокола. Зал стал обеспокоенно перешептываться. Затем, в темноте через стеклянные двери стало видно, как на заднем дворе зажглись огни. Сначала один, затем второй и вот уже видно огненное кольцо, состоящие их нескольких отдельных огоньков. Люди проследовали туда и наши герои вместе с ними.
Во дворе началась третья часть представления — огненное шоу.
Под звуки церемониальной шаманской музыки — Йо явно мог различить варган, окарину и несколько томов — огни начали шевелиться в строгом порядке. Сначала разошлись центральные, а затем верхние и нижние. Стало видно, что файерщики одеты в свободное черное трико с оранжевыми вставками. Их лица скрывали разные золотые маски. Они распределились по точкам, а огненные веера в их руках стали поворачиваться в строго определенном геометрическом порядке, все больше ускоряясь. Позади них с двух сторон раздались огненные всполохи. Затем еще. Линии поменялись местами, и уже вперед вышли дышащие огнем, а тройка за их спинами сменила веера на огненные шесты, снова выйдя на передний план.
Те, кто говорят, что бесконечно можно смотреть на три вещи, в корне ошибаются. Ничего не имеет такой древней завораживающей силы как огонь. А люди, способные управлять им, подобны богам. Впрочем, они и были похожи на богов, или, в крайнем случае, на древних жрецов. Лица, скрытые за масками солнца, луны, полумесяца оставались каменными, несмотря на полыхавший вокруг них пожар.
Йо не заметил как оказался в первом ряду. Кажется его принесло туда людской волной. Он видел, как пляшет пламя в черных глазах танцовщика, двигающегося во главе клина. Их взгляды на секунду встретились и Йо как будто прошибло током.
Файерщик перекинул шест в одну руку, а свободной рукой вытащил Йо из толпы прямо за внутреннюю, очерченную чашами с огнем, границу. Он оказался в центре площадки. Слева и справа вокруг него полыхнуло двумя огненными выдохами. А тот самый парень, казалось, начал танцевать вокруг него и только для него. Надо отдать должное, Йо не стоял столбом и старался отвечать на каждое движение человека, половина чьего лица была закрыта маской солнца. Со стороны это было похоже на очень эмоциональный и экспрессивный диалог. В один момент, Йо понял, что нужно возвращаться. На ватных ногах и с выпрыгивающим сердцем он дошел до границы круга и занял свое место. Группа снова собралась в центре, образовав огненный круг, который резко потух. Последними ночное небо пронзили два огненных всполоха.
И в третий раз тишина сменилась приветственным шумом и ревом.
Зрители вернулись в помещение клуба, а Йо все никак не мог прийти в себя, даже сидя за барной стойкой и поглощая уже не первый коктейль в компании друзей.
Они смеялись, разговаривали, но он сидел как будто на иголках, то и дело нервно окидывая пространство клуба взглядом.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Рен.
— Не знаю, — честно ответил Йо. Перед его глазами все еще стояли ониксовые глаза с плящущим в них пламенем.
Вдруг он заметил, как из двери служебного помещения вышла группа людей с огромными пакетами в руках и направилась к черному выходу. «Это они! Кто же еще?», — промелькнуло в голове у Йо. Действуя по наитию, он схватил со стола салфетку и, выхватив из рук у Пилики помаду, которой она только собралась поправить макияж, он рванул к выходу. Юноша решил, что перед друзьями он извинится позже.
Он догнал их как раз, когда они загружались в такси. Помедлив несколько секунд и набираясь решимости, он громко предложил свою помощь. Парень с длинным хвостом каштановых волос обернулся и Йо снова увидел знакомую кошачью полуулыбку.
— Почему бы и нет? — раздался мягкий вкрадчивый голос.
Вместе с командой они загрузили реквизит в такси, которое, казалось, вот-вот взорвется, не выдержав всего набившегося искусства и его деятелей. Хао остался на улице последним.
— Спасибо за помощь, Йо… Кстати, как твоя фамилия? — спросил он.
— Асакура.
— Забавное совпадение, — Хао усмехнулся.
— Всегда пожалуйста. Вы часто здесь выступаете? — слегка подрагивающим голосом как бы невзначай поинтересовался Йо.
— Ох уж это любопытство. Может быть тебе еще выдать ключи от квартиры, где деньги лежат? — беззлобно улыбнулся Хао.
— Было бы неплохо, — засмеялся Йо и протянул руку для рукопожатия. Расстояние сократилось, в его личное пространство наглым образом вторгся терпкий запах сандала. Рука Хао оказалась теплой и мягкой на ощупь, с гладкой кожей и очень уверенным крепким рукопожатием, — Рад был тебя видеть!
— И я, Йо Асакура. И я, — садясь в такси Хао одарил его еще одной улыбкой.
«Сколько же их у него? Вроде бы одна и та же, но у каждой свой вкус и оттенок. Как будто разная смесь пряностей к одному блюду», подумал Йо. Он посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю, а затем развернулся и направился обратно в здание бара к друзьям, которые, по его ощущению, вот-вот должны кое-кого растерзать.
А уже добравшись домой и разбирая пакеты, Хао Асакура нашел среди вещей то, чего до этого не было. На бумажной салфетке с логотипом клуба красной помадой был написан номер телефона.
— Вот оно. И пусть провалятся те, кто не считает, что мысль материальна, — удовлетворенно сказал сам себе Хао, внимательно перенося цифры с бумаги в свой мобильник.
***
Горячие струи воды стекали по распаренной коже. Белый пар, окутавший ванную, казалось, проникал в голову, клубился внутри нее, стирал все мысли и ощущения. Мышцы отказывались двигаться, глаза сами собой закрывались, а тело посылало только один сигнал: «Еще горячее». Тяжелые от влаги волосы неприятно кололи шею. Мучительно хотелось сесть, а еще лучше просто отключить голову и рухнуть на дно ванны.
На грани сознания он протянул руку. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди от температурного шока. Все мышцы резко сократились, пытаясь избежать потока ледяной воды. Живот и грудь предательски начали скручиваться, и Хао почувствовал себя корчащейся гусеницей. Дождавшись, пока тело не привыкнет и не перестанет пытаться выпрыгнуть из-под душа, он снова повернул рычаг в положение «чокнутый кипяток». Контрастный душ, или, как Хао его ласково называл, «душедробилка» очень полезен. Укрепляет сосуды и нервную систему, закаляет тело и характер. Если ты научился спокойно стоять, когда по самым уязвимым местам твоего тела льется обжигающий холод, то задача не дрогнуть под взглядом врага превращается в сущий пустяк. Контрастный душ учит тебя, что рано или поздно любая самая жуткая пытка заканчивается, а то, как ты вел себя во время нее и есть ты настоящий.
Решив, что он уже достаточно себя намучил на сегодня, Хао выключил воду. Белый махровый халат с удовольствием распахнул свои объятия. Парень рухнул на кровать и в размышлении о том, чем сегодня заняться, начал пролистывать контакты на телефоне. Ассоциации всплывающие с каждым новым именем наводили на него смертельную тоску. Этот зануда, с тем только и можно поговорить, что о девочках, да ставках, а главная цель вон того — посильнее залить глаза и выключиться. Эти люди никак не могли развеять голод по новым впечатлениям.
Внезапно он наткнулся на еще один номер. Прошла уже пара ней с тех пор, как он нашел в своих вещах мятую салфетку и, кажется, пришло время развернуть этот подарок судьбы. Да, это определенно оно. Тот самый его однофамилец, при взгляде на которого непонятно почему отключаются ноги. Хао нравилось это ощущение носящегося в крови адреналина. Не медля ни секунды он набрал сообщение, нажал на кнопку «отправить», погасил экран, быстро накрыл телефон подушкой и рассмеялся от собственного волнения.
«Это твой любимый цвет помады или есть еще?)»
Он уже успел немного пожалеть о своем решении как вздрогнул от звука пришедшего через пару минут сообщения. Немного помедлив, юноша достал телефон из-под подушки.
«Целый склад! Но конкретно эту мне пришлось отобрать у сестры своего друга :)»
Он пошевелил губами в раздумьях и отправил следующее сообщение. Ответ пришел почти сразу.
«Надеюсь он не в обиде на тебя за то, что по моей вине его сестра лишилась чудесной помады?»
«Она мне сама чуть голову не откусила. Но в целом, я в норме ;)»
Хао читал с улыбкой и удивлялся — как этому парню даже текстом удается дыхнуть теплом на собеседника? Пора переходить к самому главному. Он отправил сообщение, откинул телефон в угол и закрыл руками погорячевшие от внезапного смущения щеки. «Да, давно я такого не чувствовал. Мне нравится», — промелькнуло у него в голове. Хао заставил себя досчитать до пятнадцати прежде чем подойти к телефону.
«Чудно. Что вечером делаешь?»
«Выступаю в „Сове“. Там, на самом деле, немного тухло, но меня попросила хозяйка. Приходи, если хочешь»
Значит «Сова». Кафешка недалеко от центра. Хорошо.
Он был доволен, что это предложение пришлось делать не ему.
«Во сколько?»
«В 9. Буду ждать :)»
«Договорились»
Хао перевернулся на спину и расплылся в блаженной улыбке. Вечер обещает быть интересным.
***
— Feeling broken
Barely holding on…
Слегка запыхавшись, Хао вошел в полуподвальное помещение. Оттянул покалывающий шею шарф и осмотрелся. Небольшой зал, барная стойка, столики с подушками на диванчиках. Сцена у дальней стены, на которой с трудом поместились бы три человека, освещалась одним холодным белым прожектором, из-за чего темнота остального пространства казалось синеватой. В центре, на круглой табуретке сидел юноша с акустической гитарой. Все та же белая расстегнутая рубашка, наушники на шее и взъерошенные каштановые волосы.
— But there’s just something so strong
Somewhere inside me…
Он не смотрел в зал, но его голос, казалось, проникал прямо в сердце. Не нужно было никаких пестрых декораций и целого оркестра. Только он, свет и гитара.
— I’ve been brought down to my knees
And I’ve been pushed way past the point of breaking.
Йо поднял голову и его взгляд встретился с Хао. Йо смотрел как бы сквозь него, сквозь зал. Все исчезало в этом взгляде. Он был наполнен только музыкой и звездное небо будто переливалось в его зрачках. Ему хотелось верить. Тот, кто сказал, что творец не сам творит свое искусство, а лишь является проводником красоты Вселенной, был чертовский прав. Весь образ Йо в этот момент был наполнен песней. Он пропускал через себя и доносил смысл каждого оттенка слова. Удивительно, как такое хрупкое тело вмещает такую силу голоса и внутреннюю силу в целом.
— You haven’t seen the last of me.
Смолкли последние звуки гитары, скромные аплодисменты, а кафе потихоньку наполнилось переливами разговоров и звоном бокалов. Закончив прикасаться к прекрасному, люди занялись привычными для себя делами.
Хао направился к своему новому знакомый, который уже заканчивал возиться с зачехлением инструмента. Вокруг него уже образовалась небольшая компания. Кого-то из них, как, например, парня с желтыми глазами или синеволосую парочку Хао уже знал, а кого-то видел впервые.
— Ты неплохо владеешь голосом. Представишь меня своим друзьям?
— Привет! — улыбнулся Йо, — Это Рен, Хоро и Пилика — она до сих пор на меня дуется. А это Манта, он умнее всех нас вместе взятых, и Джоко. У него те еще шуточки!
Хао встретил колючий взгляд Рена, подмигнул Пилике и сказал:
— Меня зовут Хао Асакура.
— И чем ты занимаешься, Хао Асакура? — поинтересовался Хоро.
— Как и все. Учусь на юридическом, периодически подрабатываю.
— А раз в неделю выпиваешь в баре с теми, кого втайне считаешь ниже себя. Маешься от скуки и не видишь смысла в жизни. Мальчик, с которым никогда не случалось никаких серьезных неприятностей, — презрительно вклинился Рен.
— С чего такая неприязнь, Рен? — насмешливо приподнял бровь Хао.
— Я насмотрелся на таких как ты. Восхищаться тут нечем, — ответил Рен.
Он, кажется, приоткрыл рот чтобы добавить еще что-то, но вдруг его окликнула высокая, девушка. Рен обернулся и отправился к ней навстречу. Фокус внимания компании сместился.
— Он на самом деле добрый, — шепотом сказал Йо.
— Вижу. Доброта прямо из ушей лезет, — заметил Хао. Затем притянул Йо за рукав и на ухо сказал ему:
— Давай сбежим отсюда?
