***
— На сцену приглашается последняя участница конкурса — Маргарита Романова, ученица десятого класса. Попрошу приветствовать! Она шла на сцену с гордым, немного мрачным лицом, с высоко поднятой головой. Она не посмотрела ни на кого из сидящих в зале — она шла прямиком к сцене. Поднявшись на нее, она испугалась, не увидев любимого лица. Повернулась влево — успокоилась. Она была там. Глотнув, она принялась рассказывать стихотворение, назвав перед этим автора и название:— Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась.
Рита читала громко, вкладывая все эмоции, которые давно таились у нее внутри. Она делала паузы, потому что воздух в легких кончался. И в эти паузы она поворачивалась влево, смотря на нее…Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя — тяжкая гиря ведь — висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб.
Взгляд. Проницательный. С обеих сторон. Она подходила к самой сути.Если быка трудом уморят — он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон — царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем.
Внутри все билось, рвалось наружу, ком в горле застрял. Ей хотелось, чтобы в зале были только они вдвоем. Ей хотелось, чтобы только Регина слышала ее голос.Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек… Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
По щекам лились горькие слезы. Она в буквальном смысле сорвалась на крик. Последнюю строчку она произнесла шепотом прямо в микрофон, надеясь, что она никогда не увидит уходящего шага любимой женщины. Зал аплодировал стоя. Регина выбежала из зала, не сумев справиться с эмоциями. Эта девчонка довела ее до слез. На каблуках она дошла до своего кабинета и разрыдалась. Ирина ласкала ее как никто другой, а Рита любила. Любила впервые, любила до безумия, сохраняя этот огонек внутри себя. Она не заметила, как в кабинете появилась ее ученица, которая наблюдала за ее слезной истерикой. — Регина Романовна, ну Вы чего плачете? Все же хорошо… Я рядом. — Девочка, чего ж ты такая глупая, тратишь себя, свою молодость на меня? Я вижу, как сильно ты влюбилась меня. И я, увы, тоже не смогла устоять пред тобой. Ты проникла в мою жизнь резко и грубо, все перевернув. Рита, Рита… Пожалуйста, не уходи. — Как же я могу бросить Вас? Я не в силах более сдерживать себя и свои чувства. Я люблю Вас. Представляете? — Рыдая, призналась напрямую Маргарита. — Знаешь, как я хотела бы, чтобы ты была моего возраста? Как бы я хотела, чтобы у нас было совместное будущее и настоящее! Рита, девочка моя глупенькая… Нельзя. Невозможно! — Я без Вас не смогу. С сегодняшнего дня уж точно. Я же вижу, что это все не ушло в пустоту, я же вижу, что… что Вы влюблены в меня. Почему Вы не разрешаете себе быть с той, с кем хотите быть на самом деле? — Как будто это имеет значение — то, что я хочу! Ты же сама понимаешь, что жизнь решает за тебя. — Неправда. Это для Вас так легче. Все зависит от Вас. Жизнь подстраивается под Ваши решения. Пожалуйста… Что-то в то мгновение щелкнуло в голове Регины Романовны. За окном пошел снег. Обе заплаканные, учительница и ученица сблизились. Маргарита нежно поцеловала Регину. Вот теперь и можно поговорить о любви, о чувствах, которые лежат в основе их взаимоотношений. Они были счастливы друг с другом. Оторвавшись от губ ученицы, Регина сбивчиво произнесла: — Нельзя… — Так разрешите себе. И она разрешила.