***
Еле приоткрыв веки, девушка с чёрными волосами увидела сквозь тяжелую пелену свою рядом сидящую мать с заплаканным лицом, которая сразу активизировалась, увидев проснувшуюся дочь. А сама дочь абсолютно ни черта не понимала: где она находится, почему она здесь находится, почему плачет ее мать, почему так блядски трещит в голове. Постепенно она начала воспринимать звуки, что раздавались рядышком, пытаясь разобраться, что здесь происходит. — Доча, ты меня слышишь? — Беспокойно бормотала мать. Она лежала на кушетке и пыталась вспомнить, что произошло. Она открывала рот, пытаясь выдавить из себя звуки, но не особенно получалось. Но она не сдалась. Она не могла говорить. Ей просто хотелось спросить, что с ней произошло и почему она непонятно где. Но она не могла. Губы не слушались, звуки не издавались. Она только могла намекать жестами. — Навряд ли она сможет Вам ответить в таком состоянии. Ей нужно время, — объяснил доктор. — И да, кстати, скорее всего, у нее отшибло напрочь память о недавнем событии. Вам лучше рассказать ей сразу. Немного подумав, что сказать, мать проговорила: — Девочка моя, ты наглоталась таблеток. Зачем ты это сделала? Неужели жизнь была так плоха для тебя? Почему ты не подумала обо мне? — Мать впала в истеричное состояние, и тут подоспела медсестра в белом халате, которая начала успокаивать женщину. Далее она вывела женщину из кабинета, оставив девушку наедине со своими мыслями. Вместо матери вошёл врач. Кудрявый мужчина двадцати с копейками лет в белом халате подошёл и спросил к девушке, как она себя чувствует. Ей снова пришлось открыть свои красивые глаза серые глаза, и то, что она увидела, сделав это, заставило её бояться. Она потратила все свои силы на то, чтобы сжаться и тем самым защититься от врача, который ей кого-то напоминал, но она так и не поняла, кого. Она так и не вспомнила вчерашний день и предположить не могла, кого он ей напоминает. — Не трогай меня! Нет! — Закрывая глаза руками, вскрикивает черноволосая. Врач был удивлен, что у нее прорезался голос в такой момент и в таком нехорошем состоянии. — Я не причиню тебе вреда, успокойся… Не бойся меня. — Уберите его от меня! Уберите! Я не хочу его видеть и слышать… Убери-и-те… — выговаривает девушка свои последние на сегодня слова, когда врач сделал ей укол.***
— Женя, я на работу! — кричит из коридора Регина своему мужу. — Люблю тебя! — ложь, отработанная годами. Она очень сильно хотела взять больничный и остаться дома, струсить, вообще уйти с работы и тому подобное, но она решила взять себя в руки и решить возникшую проблему. Ну, она считала Маргариту своей нынешней проблемой. Регина хотела хотя бы взять другой класс вместо класса Риты, но она все ещё сомневалась в этом. В итоге пришла к выводу, что стоит сначала поговорить с ней, а потом решать, как себя вести. Она девочка неглупая, думала про себя Романовна, поймёт, что подобным не стоит заниматься… Ну, хотя бы в школе. Или не только там. Подъехав к школе, она увидела курящую Маргариту. Про себя чертыхнулась. Не хотела она увидеть ее с утра — тем более, курящую. Несмотря на то, что Регина тоже изредка покуривала, она все-таки была против этого всего. Регина Романовна вышла из машины, сохраняя на лице полное спокойствие и безразличие, и прошла мимо Риты, не посмотрев ей в глаза. Но внутри у нее был просто вихрь чувств: от смущения до страха от своих чувств. Женщина старалась идти как можно быстрее и не поддаваться соблазну обернуться и посмотреть, идет ли девушка за ней. — Здравствуйте, Регина Романовна, — проговаривал один ученик за другим. Кроме нее. И женщина была этому рада, но огорчена тем, что у нее сегодня урок в классе Риточки. Зайдя в свой кабинет, она сняла с себя ненавистный пуховик (зима, как-никак, наступает на пятки) и поставила чайник греться. У нее сегодня окно на первом уроке, ибо какой-то-там класс уехал на экскурсию в другой город. Регина узнала об этом в последний момент, поэтому не могла поспать лишние полчаса и не спешить на работу. Так всегда и бывает в ее жизни, как она сама подтверждает. Достав из пакета непроверенные с вечера тетради, она решила, что сейчас этим и займется. Чайник вскипел, и она заварила себе свой любимый чай с бергамотом. Она принялась за проверку тетрадей сразу после того, как согрела свои ладошки. Чуть позже она включила на компьютере достаточно спокойную мелодию — она ведь была одна в своем личном кабинете и имела право на это. Звонок прозвенел, и в коридоре воцарилась тишина. Теперь уши Регины воспринимали только эту самую мелодию; шепотом она даже напевала ее, находясь полностью погруженной в свои мысли. От работы ее отвлек стук в дверь. — Войдите, — увлеченная работой проговорила женщина, даже не обернувшись в сторону двери. — Эм… Здрасьте. Меня с урока выгнали, а я услышала, что у Вас сейчас окно, а я как раз домашнее задание плохо поняла. Может, поможете? — быстро и с улыбкой проговорила Маргарита. Регина Романовна обомлела. У нее даже ручка из рук выпала. Она обернулась, встала, подошла и закрыла дверь. Ей было ужасно тяжело сдержать свои эмоции и просто не отругать Риту в данный момент, по сути, ни за что. Преподавательница была жутко эмоциональной женщиной, что мешало ей особенно сильно в юности, когда она не умела правильно управлять своими эмоциями и тем, как они должны выражаться — точнее говоря, она попросту перестала их выражать и подавляла в себе. Но сейчас, переполнившись абсолютно разными чувствами, ей было действительно тяжело. Она с подобным давно не встречалась. — Рита! Что ты здесь делаешь?! Иди к классному руководителю, а не ко мне, — идя к своему рабочему столу, на повышенном тоне говорила Регина. Маргарита усмехнулась, но сделала это так, чтобы преподавательница ничего не заметила. Внутри она радовалась, потому что эта реакция, эти противоречивые эмоции значили только одно: женщина к ней что-то определенно чувствует. Только вот сама девочка оказалась еще глупее женщины и воспринимала это все как обычную игру от скуки, когда как все это было наоборот, она просто-напросто это принимать не хотела совершенно. Простая обычная игра не могла завлечь все мысли Маргариты к только лишь одному человеку. Она смотрела на нее сзади, пока та стояла напротив окна, рассматривала очертания ее фигуры, которая выделялась с помощью бордовой рубашки и обтягивающих брюк. Ей хотелось подойти и обнять сзади, но она удаляла из себя подобные желания, свято веря в то, что любовь ей и не нужна, что и одной ей куда лучше существовать. Только она упустила то, что существовать и жить — понятия разные. — Зачем мне к ней идти? Просто тратить зазря следующие тридцать пять минут? — спокойно проговорила Рита, собравшись с мыслями. — Может, я физику понять стремлюсь, а Вы мне даже помогать не хотите, — ухмыльнулась. В тот же момент обернулась Регина, и в глазах ее вспыхнули искры. — Ты не подумала о том, что после вчерашнего мне навряд ли хочется с тобой контактировать, Маргарита?! — А мне так не показалось, когда вы отвечали на мой поцелуй, пока не вспомнили о своей надоедливой субординации. — Да что тебе обо мне знать, нахалка! — Женщина замахнулась, чтобы дать ей третью пощечину за последнее время, но вовремя пришла в себя. — Да что мне о Вас знать! — раскинув руки, воскликнула Рита. — Может, то, что вы живете с мужем, который Вас ни физически, ни духовно не удовлетворяет? Который пьет и бьет? Вы думаете, об этом никто не знает? Мне нужно Вас расстроить — я знаю! Я знаю, что Вы всячески стремитесь сыграть роль «нормального» члена общества, тем самым подавляя Ваши чувства ко мне. Без чувств на поцелуи своих учениц не отвечают и мужу своему не изменяют. Я не глупая, знаете ли — у Вас не получилось и не получится меня обмануть. Вот и все. — Раз ты такая умная, нахалка, может поймешь, что меня за это засадить могут? Ты этого хочешь? — Я Вас хочу. Минутная пауза. — Знаешь, Риточка, тебе стоит пересмотреть свои желания и перестать тыкать мне в лицо своей похабщиной. Я тебя не хочу. Маргарита подошла ближе к преподавательнице и пристально смотрела ей в глаза. Ей нравились эти зелено-серые глаза, в которых легко можно было утонуть и перестать следить за временем, что, в принципе, и сделала Риточка, пока Регина не отвернулась от нее. Девушка взяла ее за подбородок и притянула к себе, создав иллюзию того, что хочет поцеловать ее. Щеки Регины покрылись румянцем, она перестала двигаться и просто застыла на мгновение. Это и хотела увидеть Маргарита — отсутствие протеста. Она нагнулась к ее уху и прошептала: — Я так не думаю... Не глупите. Не отказывайтесь от того, в чем Вы по-настоящему нуждаетесь. Но раз Вы правда-правда не нуждаетесь во мне, в моих касаниях, тогда я думаю, что нам пора перестать контактировать. Не могу же я насильно Вас со мной удерживать, понимаете? Вы сами должны понять, что действительно влюблены в меня, — закончив говорить, Маргарита легонько коснулась губами к пульсирующим венам на шее и, посмотрев в глаза преподавательнице, вышла из кабинета и пошла брести по школе. Внутри Регины смешалась пустота с неким возбуждением от касания к ее ужасно эрогенной зоне. Она никак не могла осознать наверняка, что, возможно, потеряла сейчас ценного человека, скорее, она воспринимала это как нечто неожиданное, удивительное, смешавшееся с недоумением от своих чувств. Возбуждение, возможная влюбленность, желание не прекращать контакт с Ритой… Это все, ну, немного странно для женщины, которая всю жизнь считала себя гетеросексуалкой. Немного придя в себя, она захотела прибраться на своем столе, потому как скоро начнется урок. Первым делом она решила помыть чашку и вышла в туалет. Из туалета доносились странные звуки, когда она туда подходила. То, что она там увидела, мягко говоря, повергло ее в шок: примерная девочка Ульяна целовалась с новенькой в их классе…