Иллюзорность восприятия

- Ох, Сью, у меня вчера такой депрессон был… - задумчиво сказал Эд, глядя на сестру печальными глазами. – Ну, не депрессон, пока ещё не так всё плохо… Просто tristia такая. - Ах-ха, - рассмеялась Сьюзен. – Как всегда! Ну я не удивляюсь ничему уже: тебе и Люси по статусу положено грустить. Так что – вперёд и с песней!.. - Иногда мне кажется, что мы слишком далеки от бытия… И мир горний также удалён от нас. Иногда я бываю очень печален, когда чувствую, как ничтожно и несправедливо устроен мир, и сколько всего надо разгребать, чтобы сделать его хоть немного лучше. Я ещё не теряю этого – в некотором роде странного, но похвального –желания. Я вчера дал себе труд вникнуть в «Политику» Аристотеля, и, признаться честно, она меня очень позабавила. Когда слишком долго читаешь «Екллезиаст», наступает печаль ещё большая, так что порой лучше разбавить унылую скуку досужих размышлений библейского мудреца возвышенными мечтаниями добродетельных мужей. Аристотель ведь был очень добродетельным мужем. И всё равно грустно, хотя эта грусть прекрасна невыразимо… - Ну тогда не читай, - сказала Сьюзен. – Печаль низвергает человека с вершины совершенства. - Всё же лучше знать, чем не знать, - сказал Эдмунд упрямо. – Это, по крайней мере, благородная печаль. Понимание того, что в мире помимо красоты есть ещё и уродство, означает грусть, а отстранённость – это способ оценить изящество такой игры. - Наша зима затянулась, - сказала Люси. – Никогда бы не подумала, что английская весна будет напоминать мне Столетнюю Зиму в Нарнии. Скорее бы уже всё оттаяло, и я бы смогла украсить большими букетами сирени наши комнаты, это было бы просто замечательно… Цветы напоминают мне о простой и горькой истине – о недолговечности совершенной красоты. - Да, - сказал Юстэс грустно. – Подлинную красоту сакуры понимаешь тогда, когда все её лепестки уже опали. - И всё-таки я думаю, - продолжал Эдмунд, - что мне вместо Питера надо возвращаться в сумасшедший дом. – Джадис. Она неуничтожима, как мировое зло. Она не перестаёт донимать меня и нагло лезет в мои сны и в мою жизнь: как и всем богопротивным существам, ей свойственна поразительная навязчивость и отсутствие такта. Но надо терпеть… - Надо только чуть-чуть подождать, не реветь, надо с духом собраться, - в оба голоса проговорили Сьюзен и Люси. - Да я уже перестаю во что-то верить… А ведь без веры жизнь теряет смысл, - сказал Эд. – Верю только в сверхличную жизнь, через которую творчески изъявляется дух. Всё величие готики в том, что она принимает мир без борьбы – таким, какой он есть. Некий эстетический протест существует, конечно, но всё это вторично… - Интересно, если бы у Джадис были дети, как бы она к ним относилась? - спросила Люси. - Ненавидела бы лютой, змеиной ненавистью, как же ещё? - ответил Эдмунд.