Иллюзорность восприятия

- Люси, ну признай, что ты – самая обычная херка, - раздражённо бросил сестре Эдмунд, когда они гуляли по одному из давно облюбованному ими кладбищу в окрестностях резиденции профессора Дигори Керка, к которому они - на этот раз с Юстэсом Вредом - приехали провести часть осенних каникул. – Конечно, я знаю, что мы должны отдать тебе должное: ты первой открыла Нарнию. Но это не говорит о том, что ты в настоящей жизни смыслишь больше, чем я. - По-твоему, чтобы быть готкой, необходимо доучиться до девятого класса с риском вылететь из школы за прогулы? – с вызовом спросила Люси, которая всегда старалась учиться на «отлично», чтобы демонстрировать миру свою мрачную индивидуальность во всей полноте. – Я, по крайней мере, читаю, развиваюсь, а вот ты забыл, когда в последний раз брал в руки книгу. - Мне достаточно моих воспоминаний о Нарнии. И вообще. Я никогда не любил читать, ты же знаешь. Достаточно того, что на днях мне попался дневник Юстэса. - И ты что же, прочитал? – округлив глаза, спросила Эдмунда младшая сестра. – Да как ты… - Ну, нет, конечно… Я не читал его… Весь. Точнее, я даже не читал его в полном смысле этого слова, так – пробежался по страницам с целью узнать о том, что интересует моего кузена. Знаешь, мне кажется, что ему пора бы ещё разок полетать над океаном в облике дракона: он снова становится ершистым и заносчивым, таким вредным, каким и был – почти – до того, как попал в Нарнию. Снова бурчит что-то про то, что в спальне слишком холодно, когда мы открываем окна её проветрить, и что руки перед едой надо мыть два раза… А недавно он зажал велосипед, когда я попросил у него его прокатиться с ним до деревни. Бедный Питер, как мне его не хватает!.. Когда его выпустят, ума не приложу. Наверное, он там весь извёлся. Люси погрустнела и по крайней мере внешне стала вполне соответствовать тому образу, к которому пристрастилась за последние полгода. Юстэс и Сьюзен сидели в библиотеке дома профессора Керка, рассматривая старинные рукописи. Сьюзан очень любила подобное времяпрепровождение и старалась использовать его с максимальной пользой, но её двоюродный брат часто позёвывал и посматривал на часы, дожидаясь, когда Эдмунд и Люси вернутся с прогулки, и можно будет поиграть с ними в шахматы или в карты, которые Сьюзан, в свою очередь, терпеть не могла. - Ты, наверное, станешь сотрудницей нашего профессора после того, как миссис Маккриди уйдёт на покой, - посмеялся мальчик. – Научная работа – это как раз для тебя. У тебя сильный ум, отменная логика и высокие моральные стандарты. Думаю, что даже наша старая экономка в годы своей юности была более раскованной персоной. - Ну, не думаю… - отозвалась Сьюзен, впрочем, не сразу: она была увлечена одной старинной миниатюрой, выполненной с таким невероятным изяществом, что у неё захватило дух. – Знаешь, мама мне такое о ней рассказывала… - И что же? – спросил Юстэс заинтересованно. - Ну, это я тебе говорить не буду, - Сьюзен с трудом оторвалась от лицезрения тончайшей работы рисунка. – Это не мальчишечье дело. Много будешь знать – скоро состаришься. Станешь, как профессор Керк – будешь читать толстые книжки и преподавать студентам заумные дисциплины . - Мне кажется, тебе понравился один из этих его студентов, - улыбнулся Юстэс. – Ну, тот, со светлыми волосами, очень странный тип… Смазливый, и явно намеревается выстроить себе научную карьеру. - Вот ещё, - фыркнула Сьюзен. – Я ещё пока не забыла тех, кого видела в Нарнии и к кому у меня до сих пор лежит душа. Я лучше останусь старой девой, чем буду коротать свои дни с парнями этого захолустья. - Ты мечтательница, дорогая, - вздохнул Юстэс, однако по нему было видно, что он скучает по Нарнии не меньше. – Знаешь, если бы у меня была возможность снова увидеть Аслана, я бы о многом расспросил его… - Этого хотим все мы… В какой-то момент я поняла, что беседовать с Асланом – значит воспринимать из его уст тайны бытия, пусть и в несколько завуалированном виде. Пытаться понять то, что он говорит – значит пытаться понять Вечность. - Я эту вечность отдал бы за мгновение, проведённое в Нарнии, - Юстэс достал блокнот и, насупившись, стал делать там какие-то зарисовки. Сьюзен возобновила свои изыскания в области средневековой графики. За окном пошёл дождь. Сьюзан хмыкнула, радуясь тому, что она дома, в то время как Люси и Эдмунд, с которым она сегодня поутру повздорила, шлёпают по грязи далеко от поместья, на богом забытом кладбище, и теперь наверняка поминают вовсе не Аслана. - Им двоим повезло, - сказал Юстэс, не поднимая головы от блокнота. – У них теперь такое видение мира... Может быть, и правильно, что они спасаются от обыденности погружением ума во всё мрачное и таинственное… Мне бы не хватило такой смелости. Часто мне кажется, что я не до конца изжил свою трусость тогда, когда Нарния поставила меня перед выбором, которого у меня прежде никогда не было… - Всё ещё возможно исправить. Я не теряю надежды, что когда-нибудь мы снова окажемся там, - ответила Сьюзен, но по её тону нетрудно было догадаться, что она сама едва верит в то, что говорит. От Аслана так давно не было никаких вестей! За последнее время случилось столько, что дети уже стали побаиваться, что стали настолько взрослыми, что дорога в волшебную страну для них навсегда оказалась закрытой. - Может быть, мы ведём себя как-то не так? – спросил Юстэс. – Ну, мы уже не те, кем были два или три года назад… Мы теперь смотрим на жизнь иначе, и наш мир оставил в наших душах незаживающие рубцы. - Нарния тоже наложила на нас неизгладимый отпечаток, - возразила Сьюзан. Видно было, что ей не очень-то хочется говорить. - Ну да, и всё же… - Юстэс отложил дневник. Всё это время он рисовал карту Западного Побережья Нарнии, и Сьюзан не сдержала взволнованной улыбки, когда увидела знакомые очертания берегов. - Питер в больнице, Эдмунд приобщает нашу Люси к своей субкультуре… Ума не приложу, зачем им всё это надо. Наверное, поэтому Аслан и не подаёт вестей. Мы слишком изменились. Даже я, - Сьюзан посмотрела на Юстэса как-то странно. – Я тоже изменилась. Мне кажется, что, окажись я в Нарнии, меня бы не узнали. Я не была бы уже Великодушной. Я стала озлобленной и мстительной. Во мне нет больше детской доверчивости и открытости. - Декаданс, - фыркнул Юстэс. – Будем ждать, может быть, этим летом узнаем что-то новое… А ещё было бы неплохо расспросить профессора Керка поподробнее… Всё-таки он первый из известных мне людей прознал о Нарнии. Я больше чем уверен, что при его необыкновенной любознательности в круг рассматриваемых им научных, хотя и скрываемых от многих коллег проблем входили и вопросы, связанные с существованием иных миров, Леса-Между-Мирами и прочие, касающиеся неизведанных областей знания. - Давайте зайдём к нему в кабинет попозже, когда Эд и Люси соблаговолят вернуться из своего сомнительного путешествия, - Сьюзан перелистнула тяжёлую страницу старинного тома и снова воодушевилась, припоминая, как листала похожие манускрипты в библиотеке Каэр-Параваля. – После того, как оттуда уйдёт этот… Смазливый, как ты его назвал. Не знаю его имени, да и не очень-то хочу знать. Девушка внезапно густо покраснела. Это не укрылось от Юстэса, но он, улыбнувшись, промолчал.