Change me

Все оставшиеся дни, я провёл на автопилоте. Я даже не знаю, почему. Вроде у меня всё налаживается. У меня появился друг. Да, за эти несколько дней я могу назвать Лоренца своим другом. Ох…сколько я рассказал ему. Ведь внутри у меня за это время столько всего накопилось. И очень плохо, когда тебе не с кем об этом поделиться. Наверное, я уже достаточно устал от одиночества. Бедный его мозг. За это короткое время он принял больше всего негатива и прочих суицидальных мыслей, которые крутились у меня в голове, чем за всю жизнь. Жалко мне мальчика. Хотя, рассказал я ему не всё. Я просто был на грани взрыва. Стресс, давление, тревога…всё закипает. Но все свои эмоции я никогда не выпущу наружу. Если только меньшую часть. Да и только для того, чтобы оттянуть время конкретного и очень сильного срыва. Такие срывы наступают достаточно редко. Я начинаю бить стены, в то время как из глаз непрерывными потоками текут слёзы, начинаю кричать и крушить комнату. Ну и что мы после этого имеем? Да ничего особенного. Просто кулаки, которые избиты в кровь, стены с отпечатками той самой крови, охрипший голос и перевёрнутая комната. После срыва я ощущал только внутреннюю пустоту и саднящую боль в руках и горле. Эта пустота и есть моё стабильное эмоциональное состояние. Для меня это нормально — не чувствовать себя хорошо. Поэтому Кристиан мне очень сильно помог, выслушав меня. Мы часто ходили с ним гулять, и поэтому ужасный и страшный район мне уже не казался таким. Просто надо смириться с тем, что у людей, которые находятся здесь, нет другого выбора. Ведь не из-за хорошей же жизни они сюда попали. Наступил роковой день. Хотя, это уже не для меня. Мне уже не интересно, что будет происходить в квартире. Я буду совершенно в другом месте, с приятным мне человеком. Жалко только комнату оставлять. Вдруг этот мудак будет здесь лазить? А он здесь точно будет. Мама его сюда сто процентов отправит. Типа, «можешь сходить посмотреть комнату». Так, давайте не будем о плохом. Всё же ещё хорошо? Хорошо. Примерно в пять часов я ушёл. Я помню, как мама копошилась на кухне. Зачем? Чтобы угодить кому-то. Бред. — Всё, я ушёл. — Закрыв дверь, я пошёл к лифту. С таким же успехом я вышел из подъезда и направился в сторону домов, где живёт Лоренц. Если честно, даже если бы меня никто в гости не позвал, я бы всё равно ушёл. Я просто бы околачивался около дома и ждал момента, когда все лишние уйдут из квартиры. Я бы сделал что угодно, но только не оставаться в квартире с кем попало. Нет, к его родителям я ничего плохого не имею, но они могли не брать с собой своего сына? Зачем он им? Мальчику семнадцать лет, а он по сей день ходит с родителями по гостям. Хотя, кто бы говорил. Сам то только недавно стал выходить на улицу. В гостях я просидел примерно до десяти. Мы смотрели какое-то кино, которое нам быстро наскучило. И не понятно, сколько раз за это время мы бегали к холодильнику. Но, знаю точно, мы его опустошили. Так клёво время я ещё не проводил. Но, рано или поздно, мне всё равно бы пришлось идти домой. Надеюсь, к моему возвращению никого уже не будет. Я и подумать не мог, что у меня появится кто-то на подобии друга. Всего неделю назад я ненавидел всех людей на этой грёбанной земле, а сейчас я иду домой от своего друга. Ужас. Как-то всё чересчур быстро. Через многие года мне пришлось научиться быть себе лучшим другом. Да, было больно. Несколько ночей я провёл рыдая. А что ещё мне оставалось делать? Когда ты осознаешь, что общество тебя не воспринимает, и счёт знакомых равен нулю, чувствуешь всю прелесть безвыходности и опустошённости. Через некоторое время я осознал, что я должен научиться подбадривать себя, чтобы перебороть боль. Я учился стать сам себе другом, старался забить на людей. И у меня это получилось. Я могу честно сказать, что я стал себе другом и на людей, по большей части, мне всё равно. Теперь, в конечном итоге, у меня есть ещё друг. Теперь их двое. Я и ещё один чел. Зайдя в квартиру, я прикинул количество курток в прихожей и понял, что все уже ушли. Фух… По звуку воды и громыханием тарелок, я понял, что мама на кухне. — Как посидели? — У неё глаза на спине? Развернувшись, мама стала вытирать посуду, складывая её в шкаф. — Да хорошо. А у вас тут как было? — Если честно, то мне было не интересно. Но я же порядочный. — Давно они ушли? — Минут десять назад. Странно, что вы не встретились на выходе. — Пронесло… — Завтра идёте гулять? Так, стоп! Сейчас надо хорошо подумать. Если я скажу, что мы идём, то она предложит взять с собой лишний груз, в виде какого-то козла. Мне этого не надо. Тем более, я никуда не собирался. — Нет, не планировали. Завтра выходной, и я хочу подольше поспать. — С этими словами я пошёл в свою комнату. — Спокойной ночи. Ответ вроде был, но я его не прослышал. Заходя в комнату, я сразу понял, что здесь кто-то был. Первое, это терпкий запах сигарет. Господи, он ещё и дымил тут. Некоторые люди курят, некоторые пьют. У каждого свой способ умереть. Хрен с ним, пусть подыхает. Второе, это то, что гитара лежала не там где я её оставлял. Он мог хотя бы её не трогать! Твою мать. Ещё и окно открытое. Хотел проветрить после себя? Так вот, у него не получилось. Осмотрев гитару со всех сторон, я положил её на своё законное место. Хоть в комнате и был срач, но моя малышка должна быть на своём месте. Всё в комнате находится в хаотичном порядке. Но я точно знаю где что лежит. Когда мама принимается что-то убирать в этой свалке мусора, найти потом что-то очень сложно. Поэтому вход в мою обитель закрыт. Мне нравится та вакханалия, которая здесь творится. А ещё я вспомнил, что с успехом забыл свою толстовку у Лоренца. Ладно, завтра он позвонит, и я ему скажу, чтобы притащил её в школу. Расстелив постель, я лёг спать. Да, я знаю, что время ещё детское, но за сегодняшний день я сильно вымотался. Я по-настоящему устал — не только эмоционально, но и физически, психологически и бог знает еще как. За все свои шестнадцать лет я понял одну вещь. Иногда всё, что ты можешь делать — это лежать в кровати и надеяться, что заснёшь до того, как развалишься. Да, наверное, частично это правда. Как только ты ложишься спать, в голове, кстати и без того больной, начинают возникать всё новые и новые мысли, которые по большому счёту тебе не упёрлись. Ты ничего с этим сделать не можешь, и приходится терпеть. Ночью мне снилась какая-то дичь. Элементы из детства. Ох… шесть лет назад мне снились именно такие сны. Я просыпался, опять же захлёбываясь слезами, были настоящие истерики. Потом я смирился. Вот нахрена это всё опять вернулось? Оно недостаточно испортило мою жизнь? Что самое интересное, что уже несколько дней подряд я не могу вспомнить его имя. Как я не пытался вспомнить, всё эти жалкие попытки заканчивались неутом. Это уже диагноз. Забыть имя человека, который сыграл не последнюю роль в моём нынешнем мировоззрении. Но спрашивать у мамы я не стал. Наверное, из-за того, что спросишь одно, а тебе расскажут всё и сразу. Поэтому не надо. С кровати я встал только к обеду. Мама на работе. Будить меня некому. Я ещё вчера решил, что сегодня я буду просто лежать, изредка совершать походы на кухню, чтобы продлить своё существование. Улёгшись на диван, я решил потыкать тот несчастный ящик, который мама называет телевизором. Если бы она сейчас была дома, то в свою сторону я бы услышал всю ту же песню. Деградация и лень. Вот главные темы наших совместных выходных. Поиски на этих скудных х обвенчались успехом. Я нашёл какой-то дешёвый ужастик. Всё тот же излюбленный сюжет. Безумный маньяк. Кричащие люди. Кровь и кишки. На этом всё. Закричала какая-то баба. — Ты дура? Ты куда бежишь? Там ведь тупик. Прыгай на ящ…а нет, не успела. Так я и провёл свой выходной. Ел и спал. Разговаривал с телевизором. Больше мне ничего не надо. Странно, Кристиан сегодня не позвонил. За этот короткий период, что мы общаемся, мы разговаривали каждый день. И всегда звонил он. Сегодня можно и нарушить эту некую, устоявшуюся традицию. Я лучше сам позвоню. Трубку не берёт. Может, занят? Да, наверное, занят. Сам спросил, сам ответил. Главное, не надоедать человеку. То пошлёт ещё. Хотя, если бы он захотел меня послать, то давно бы это уже сделал. Если я правильно его понял, то у него тоже только один друг. И это счастливое место занимаю я. Время пролетело достаточно быстро. Вот уже и вечер. А завтра опять школа. Может, хоть один учебник открыть? Нет, это уже полный бред. Под вечер выходного всегда становится грустно. И главной задачей становится прожить ужасные школьные будни, которые не меняются. Из довольно печальных для меня мыслей вывел звонок в дверь. Интересно, до конца маминой работы вроде ещё три часа, ну и кто может прийти? Открыв дверь, я увидел свою толстовку, она лежала на коврике около двери. Вау. Это уже странно. Где тогда Кристиан? Я сомневаюсь, что он не зашёл бы ко мне, при такой удобной возможности. Да что там говорить, он даже сегодня трубку не взял. Подняв толстовку, я оглянулся по сторонам. Лампочка на нашем этаже горела, и поэтому можно было разглядеть всю эту жалкую площадь. Но лестничная площадка оказалась пуста. Хм, лифт бы он ждал еще минуты четыре, значит, он спустился по лестнице. Ладно, завтра спрошу, что к чему. Всё же это как-то странно. Закрыв дверь, я вернулся в гостиную и уселся на диван. Толстовка была просто пропитана мужским одеколоном. Я и не замечал, что Кристиан пользуется таким. Ну ладно, это, в конце концов, его выбор. Но завтра надо обязательно спросить, что за фигня творится.