Пролог.
Орден «Белых воронов» праздновал возвращение своего основателя. Второе возвращение: после первого ордену пришлось пережить тяжкие испытания во славу господина Джениуса и его божественной госпожи. Но ведь за этим и был создан орден две тысячи лет назад. Господин Джениус, гениальный ученый и добрейший человек, тогда принимал заблудших, учил их магии и рассказывал о грядущих бедах, которые необходимо предотвратить. За давностью лет точный текст пророчества стерся, а беды пришли, как он и предсказывал. Но вернулся и сам господин Джениус, готовый управлять и защищать. Его не сразу признали, тем более, что цвета его волос и глаз подозрительно напоминали сококу, но он, чужак пришедший с востока, знал о «Белых воронах» все. Даже те тайны, в которые были посвящены лишь верховные иерархи. Гениальный разум и магические способности так же подтверждали его статус. Господин Джениус возродился, чтобы спасти мир и защитить свой орден от тьмы. Многие погибли, сражаясь с мазоку и солдатами Великого Шимарона, а верховные иерархи полегли все. И тогда господин Джениус ушел. Это внесло смуту, некоторые святотатцы даже осмелились утверждать, что он бросил своих братьев по ордену! Другие требовали собрать остатки сил и идти за ним, спасти, ведь господин отправился в Шин-Макоку на последнюю битву, спасая их жизни! Почти разоренный орден не знал, что делать, ведь никто больше не управлял им и некому было служить. И тогда господин Джениус вернулся во второй раз. Без божественной госпожи, но со спутником, которого представил своим помощником. Последняя битва произошла, зло было повержено, беды, угрожающие мирозданию, отступили. Божественная госпожа покинула их, и не было больше нужды ни сражаться, ни собирать волшебные мечи . Господин Джениус знал, как жить дальше, и в орден «Белых воронов» вновь вернулись порядок и смысл существования.***
За свои поступки необходимо нести ответственность. Какими бы благими ни были намерения, всегда надо быть готовым устранять неблагоприятные последствия. Когда Конрад Веллер, под маской Голубого Ветра, устраивал провокации против короля Великого Шимарона, Ланджила, он рассчитывал на освобождение трона. Ланджила ненавидели все, он пришел к власти, замаравшись в крови, и аккуратно подогреваемое народное возмущение прекрасно наложилось на недовольство дворян. Недалекому королю, избавившемуся от всех союзников, наконец устроили несчастный случай. Следующий правитель, если он будет иметь хоть каплю мозгов, учтет ошибки предшественника и займется наведением порядка в стране, что даст Шин-Макоку несколько свободных лет на укрепление дипломатической политики Юури. Так рассуждал Конрад, партизаня на территории человеческой страны с одобрения Гвендаля. Вероятность того, что следующим кандидатом на трон станет он сам, была ничтожно мала. Он даже поспорил с Адальбертом, насмешливо именующим его «величеством», на половину жалования. Кто мог предполагать, что в результате подковерных интриг победит партия, ратующая за возвращение на трон древней династии Веллеров?! Ланджил вырезал соперников вместе с семьями и ни одного мало-мальски законного наследника не осталось. Посадить на престол любого из высшей знати? Перегрызутся, а страна и так стоит на грани гражданской войны. А народ на площадях скандировал: «Веллер!», требуя возвращения старого королевского рода, при котором долгие века царили мир и процветание. И дружеские отношения с Шин-Макоку. Которая вообще-то легко могла воспользоваться ослаблением человеческой империи. Еще и провинции едва не бунтовали, тут до отсоединения, как с Малым Шимароном, недалеко… И Сарареги на пограничные земли облизывался… Влиятельные дворяне, скрепя сердце, приняли решение: лучше уж законный наследник Конрад Веллер, чем полный развал страны. А уж они присмотрят за тем, чтобы полукровка не взял себе слишком много власти. Фон Гранц долго смеялся и пообещал пропить деньги за здоровье нового короля Великого Шимарона. Конрад просто напился в компании Йозака, понимая, что совершать глупости ему больше не придется. Королевская глупость слишком дорого обходится простому народу. Ему пришлось оставить Юури и утешало лишь, что тот не останется один. Он будет защищен со всех сторон, да и силу Мао он научился использовать сознательно. К тому же здесь, на троне чужой страны, Конрад мог строить мир без войн, о котором они так долго мечтали. Когда-нибудь сможет. Стук в дверь вырвал Конрада из плена воспоминаний. – Войдите. Вышколенный слуга поклонился и доложил: – К вам глава ордена «Белых воронов», ваше величество. – Впусти. Джениус вошел своим обычным бодрым шагом. Почтительно склонил голову. – Приветствую вас, ваше величество. – Добрый день, – отозвался Конрад, отводя взгляд от ярких фиолетовых узоров на лице гостя. Джениус больше не прятал лица в этом замке. Незачем. – Присаживайтесь, – указал на соседний стул король, – вы выполнили задание? – Разумеется. Причиной ослабления хосеки с северной шахты оказалось наличие поблизости крупных залежей меди. Было проведено исследование и ряд опытов доказал… Конрад слушал внимательно, хотя уже на третьей минуте ему стало тяжело сосредоточится. Не был он любителем теории, тем более теории магии. Мысли невольно соскочили на личность, сидящего напротив… человека? Создания? Гомункулуса, как его называл Великий Мудрец? После той истории с Алазон и нападением на храм Истинного Короля (Шори до сих пор утверждал, что никакого нападения не было) Джениус исчез. Мурата Кен и королева Сейсакоку хором утверждали, что он не проживет дольше недели: хосеки с его личностью был разбит, а хореку заканчивалась. Шори, один из последних, кто видел его, утверждал, что Джениус выглядел, как умирающий. И что ему едва хватало сил стоять, не то что кого-то атаковать. В его смерти не сомневался никто, до тех пор пока Адальберт не передал информацию о том, что орден «Белых воронов» снялся с места и исчез. Тихо, четко, организованно. Пропажа потенциального врага была неприятной новостью, но тогда коронация Конрада была важнее. Да и слухи были неясными: кто взял власть в ордене, с какой целью, куда они делись? Новый лидер ордена просил аудиенцию у нового короля Великого Шимарона через полгода. Конрад не стал отказывать ему и узнал больше, чем Адальберт с командой смогли вынюхать за все это время. Новый лидер оказался старым. И явно не спешил умирать. Джениус предложил королю свои магические услуги и общую поддержку. Его деяния ранее были продиктованы приказами Алазон, держащей в руках его жизнь. Но если воинствующая королева Сейсакоку была прощена, то почему бы не помириться и с Джениусом? Тем более, что он больше не пленник и твердо готов начать жизнь с чистого листа: не нарушать законы и служить королю. Конрада Веллера никто не обвинил бы в наивности. Но и чистой ложью слова главы ордена не были. В свое время он предлагал Конраду стать королем, но тогда тот решительно отказался. Сейчас же торопиться не следовало. Даже если бывший враг лишь изображал примирение, следить за ним было куда удобнее, когда он был на глазах. И куда он подастся, вместе с поредевшей, но все же сильной группой магистров хореку, если ему отказать? Еще придет к Сарареги, а тот такого наворотит, заполучив в цепкие руки дополнительную силу… Конрад согласился. Гвендаль одобрил это решение, а Гюнтер рассыпался в похвалах дипломатической сноровке любимого ученика. Мурата Кен посоветовал следить в оба и своевременно делиться информацией. Джениус принес вассальную клятву королю и получил амнистию для ордена, который прежний правитель поставил вне закона. Конрад стал поручать Воронам небольшие задания, связанные с магией, а Адальберт с командой взялся собирать информацию об их делах. То, что он выяснил, удивляло: орден вел тихую жизнь, брал частные заказы отдельных людей, но все было в рамках закона. Никаких неблаговидных дел. Небольшая официальная резиденция (маленький двухэтажный домик в котором постоянно находилась пара секретарей-Воронов) в городе. Быстрый и надежный результат. Где прятались остальные, оставалось невыясненным. Сам Джениус выглядел все уверенней день ото дня. Конрад узнавал этот взгляд и ровное хорошее настроение: так ведут себя люди, нашедшие наконец свой путь и успешно по нему продвигающиеся. Таким становился он сам, ожидая взросления Юури. Сильный магический орден под рукой приносил некоторые бонусы. Отдельные наиболее агрессивные оппозиционеры стали гораздо уважительнее относится к королю. Репутация у «Белых воронов» была чудовищной еще со времен поддержки Ланджила, но остальные сильные магистры хореку оказались прикормлены дворянами, и Конраду оставалось полагаться только на воинов. Демонстративная преданность Джениуса сместила расклад в пользу Конрада. Его подданные уважали силу, а магическая ценилась больше физической. Король не доверял «своим» магистрам, но окружающим вовсе не обязательно было знать об этом. Впрочем, параноиком он тоже не был: «Белые вороны» служили ему уже полтора года и нареканий не вызывали. Возможно, Джениус действительно хотел только стабильной и сытой жизни для ордена? – …и этого будет достаточно для устранения проблемы. Вот отчет, ваше величество. Вы довольны? – Вполне, – качнул головой Конрад, – казначей выдаст вам положенную плату. – Если вам что-то понадобится, обращайтесь. – Непременно. Человек, чья внешность была копией знаменитого сококу, расслабленно откинулся на спинку стула. – Я слышал, вы собираетесь отправиться в Шин-Макоку, на празднование Дня рождения мао Юури? Передайте ему мои поздравления. – Передам, – Конрад слегка улыбнулся. – И наилучшие пожелания его старшему брату, если получится. – Шори не так часто бывает в Шин-Макоку, но если встречу его – передам обязательно. Забавно. Вы испытываете теплые чувства к тому, кого когда-то похитили? – Господин Шори – один из немногих порядочных мазоку, что я знаю, – Джениус слегка помрачнел, – но если упоминание обо мне вызывает у него неприязнь или тревогу, то забудьте о моей просьбе, ваше величество. – Не похоже, – заметил Конрад, – Шори добрый человек. Он был возмущен тем, как с вами обошлись. Даже ругался с Муратой… Джениус скривился. – А вот упоминание о нем весьма раздражает меня. Вы не могли бы… Он замолчал. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Простите, ваше величество. – Ничего. Это вы простите мою бестактность. – Если у вас нет ко мне дел, то я пойду, – суховато попрощался Джениус и покинул кабинет. Король покачал головой. Мурата Кен все еще активно интересовался орденом. Но, говоря откровенно, будь Конрад на месте Джениуса, упоминание старого врага, вызвало бы такую же реакцию. Даже при отсутствии любых планов мести.***
– Истинный Король, за что?! Я лишь хотел увидеть тебя… – Тише. Пей. Ты совсем сорвал горло, пока бредил. – Кто… ты?! – Тот, кого ты видишь. – Но это… невозможно! – Забавно это слышать от тебя, Джениус.***
– Добро пожаловать домой, господин! – Безликий вернулся? Или еще собеседует? – Он у себя, господин. – Спасибо. Джениус направился к нему в комнату. Члены ордена приветствовали его почтительными поклонами и счастливыми улыбками. Эти люди были бесконечно преданы ему. Пришло время взять на себя ответственность за их преданность. Кабинет Безликого был открыт. Сам помощник разбирал какие-то бумаги, совмещая это занятие с питием ароматного чая. Безликим его прозвали за короткий капюшон, прикрывающий волосы, и неснимаемую маску, которая оставляла обнаженными лишь рот и подбородок. Никто, кроме Джениуса, никогда не видел его лица. – С возвращением. Королю все понравилось? – Здравствуй. Да. Новых заказов не поступало. – Присаживайся. Хочешь чаю? – Не откажусь. Джениус глубоко вдохнул приятный аромат и пригубил напиток. – Тебе не надоедает эта маска? – Нет, она довольно удобна. – Меня раздражало постоянно прятать лицо. – Что ж, наслаждайся открытостью сейчас. – Знаешь, сколько версий твоих уродств рождается в ордене каждую неделю? – Уже меньше, чем раньше. Джениус закусил губу. Кажется, он был груб, но по спокойному голосу Безликого было невозможно понять, что он чувствует. – Я не имел ввиду, что твое лицо… – Хочешь печенья? – Что? – Сестра Гленда испекла, но для меня одного этого слишком много. Угощайся. В уголках губ Безликого спряталась улыбка. Чай и печенье как средство для успокоения раздраженного главы ордена. Замечательно. Джениус насмешливо фыркнул, но печенье взял. – Конрад упомянул в разговоре Мурату. – Этого следовало ожидать. – Я ненавижу его. – В этом нет смысла. Я понимаю, тебе непросто избавиться от этого чувства, но оно потащит тебя назад и легко может разрушить твою жизнь. – Я знаю! Но ты ведь понимаешь, я не могу, просто не могу… – Понимаю. Они обсуждали это десятки раз. Поначалу беседы облегчали боль, но не теперь. Их аргументы ходили по кругу. Безликий не стал тратить на них время. Он просто накрыл ладонь Джениуса своей. Молча. Джениус замер, прикрыв глаза. Он не один. Он больше не будет один. Ярость отступала. – И сколько у нас новичков? – спросил он, окончательно успокоившись. – Ни одного. – Снова? Все трое кандидатов не подошли? – Нет. – И чем на этот раз? – Первый был грабителем и убийцей. Он пришел к нам чтобы спрятаться от почти удавшейся облавы. Он не остался бы в ордене надолго, зато охотно продал бы наши секреты кому угодно. – Ясно. Дальше? – Вторая – юная девушка. Магии мало, мотивации еще меньше. Обиделась на вероломного возлюбленного, выбрала нас аналогом монастыря. Я поговорил с ней, и она выпорхнула счастливая. Вечером пойдет на танцы: искать нового кавалера. Джениус рассмеялся. – Умеешь же убеждать! – Скорее помогаю разобраться в себе. С ней все было просто. – А третий? – проигнорировал намек Джениус. – Вильма, помощница Адальберта фон Гранца. – Опять?! – Она талантлива, артистична и упорна. Прекрасный кандидат, но слишком предана Адальберту. – Седьмой раз! Она что, не умеет отступать?! – Настойчивость в достижении цели – замечательное качество… жаль, жаль. – Хорошо хоть Гурриер Йозак не владеет хореку. А то мне поднадоел этот шпионский балаган. Кстати, в честь чего печенье? – Просто так. Мы с сестрой Глендой недавно поладили. – И ее не пугает маска? – Некоторые смотрят не глазами, Джениус, а сердцем. – Как ты? Это прозвучало неловко до крайности. Словами все еще было тяжело передать свои чувства. Безликий неожиданно рассмеялся. – О нет, видеть сердцем – это к мао Юури и его брату. Мы с тобой смотрим разумом. Ты так не считаешь? – Не знаю. Некоторые слова действуют подобно целительным заклинаниям. Безликий знал их в совершенстве, а Джениус лишь учился использовать. Мы. На сердце потеплело.