Wind of change

Когда чувства накрывают тебя с головой, тебе непременно хочется поделиться этим с объектом воздыхания, но так страшно сделать этот шаг. Каждый выражает это по-своему, но всё же сложно скрывать такое, когда ты полностью поглощён. Ши был умным, но почему-то забыл об этом. Искры в его душе вспыхивали каждый раз, когда он заглядывал в глаза Онсо, слышал его голос, чувствовал его тепло, когда они вместе засыпали каждый вечер. В этот день он проснулся раньше, чем друг, и, молча улыбаясь, смотрел, как тот спит, размеренно и спокойно дыша. Невыразимое желание рассказать ему всё появлялось каждый раз в момент такого вот прилива чувств и эмоций, но каждый раз он заставлял себя успокоиться. Но сегодня, пока волк спал, Ши не смог промолчать. -Онсо… — тихонько начал он, буду уверенным в том, что его не услышат. — Мне так хорошо с тобой… Если ты когда-нибудь меня оставишь, я умру… Я так люблю тебя… — быть может, Ши преувеличивал, но именно так он думал, верил в это, и даже подумать не мог о том, что им когда-нибудь придётся расстаться, но в голове упорно появлялись образы возможных вариантов развития событий. И все они были не самыми приятными. «Нет, ни за что. Я не смогу жить без тебя». Чёрный волк вдруг зашевелился и открыл глаза, в молчании смотря на лежащего рядом Ши. — Ты что, действительно так думаешь? — с каким-то сарказмом спросил он, но кажется, перестарался. — - Все могут друг без друга, не неси чушь, пожалуйста, — он зевнул, прогоняя остатки сна, но Ши уже вскочил, с каким-то страхом и возмущением взирая на Онсо, но во взгляде его было и тепло, которое он хранил в себе. Белый не мог больше ничего ему сказать, и потому вдруг развернулся и бросился бежать. «Ты не должен был этого услышать!» Ши чувствовал себя странно, в его душе смешалось всё, и противоречиям не было конца и края. Ему хотелось лететь, закрыв глаза, неважно куда, лишь бы продолжать чувствовать эту невыразимую радость и лёгкость охвативших его чувств. Ему хотелось петь волчьи песни, то радостные, то грустные. То сидеть и просто улыбаться всему. В душе его царил такой хаос разнообразных эмоций, что ему самому было это дико и странно. Одновременно и страшно, и волнительно, да так, что голова шла кругом. Грусть сменялась радостью в одно мгновение, Ши не понимал сам себя. Он бы и рад был разобраться в своих ощущениях до конца, но прекрасно понимал к чему это может привести, и потому было страшно… Это разом и надежда, и отчаяние, охватывающие тебя практически одновременно и сводя с ума. «Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь…» — мысленно молил он, но слышал лишь стук собственного сердца, колотившего в совершенно не вообразимом и неподвластном ему темпе. Волк не мог оставаться спокойным, когда сердце требовало большего. Лапы несли его всё дальше. В совершенно неизвестном направлении, лишь бы не останавливаться. Остановка означает конец. Конец надеждам, конец мечтам. И пока он бежит, может ни о чём не думать. Это ни «да», ни «нет», это момент самой полной и пугающей неопределённости, такой пьянящей и смертельной. Появляется ощущение того, что на самом деле ты даже не хочешь знать ответ. Потому что, в первую очередь, это может означать конец этому бегу в никуда. И дело не столько в беге, сколько в страхе получить не тот ответ. Либо смерть, либо жизнь. Останавливаться нельзя. Потому что пока ты бежишь, ты знаешь, что будешь жить… «Пожалуйста, скажи мне, что чувствуешь то же самое… Скажи, что я тебе нужен так же, как ты мне…» А дальше — либо взлёт, либо падение. Ши хочет знать, что его ждёт, но он очень боится… Он готов убежать так далеко, как это возможно. Спрятаться так хорошо, чтобы не нашёл никто. Кроме того, кто так нужен. И только если он и правда готов на всё, чтобы найти глупого белого волка. Настолько глупого, что так просто позволил себе влюбиться без памяти, так просто поддался, так безрассудно и легко. Сопротивлялся ли он? Сам себе он мог бы сказать, что да, но это было бы ложью. С самой первой встречи всё было предрешено. Всё началось именно тогда, и только сейчас Ши это понял. Не тогда, когда он сам вдруг всё понял, а в первую внезапную встречу… Лапы сбились в кровь после бега по каменистому склону, откуда Ши пришлось почти скатиться, без возможности затормозить или остановиться. Но он не обращал внимания на эту боль. Пусть лучше болят лапы, чем душа, в которой не осталось места ни для кого более. Затормозить пришлось у кромки воды. Дальше бежать некуда: впереди бушевали волны ультрамаринового моря, а позади осталось всё то, от чего так отчаянно хотелось убежать. Рухнув на мокрые камни, Ши понял, что готов сдаться. Пусть ему будет больно, лишь бы получить в ответ хоть что-то. Он закрыл глаза и стал вслушиваться в шум моря, крики чаек и почти почувствовал себя одной из волн, которую, как ни старайся, всё равно прибивает всегда к берегу. -Ну, и что это было? — ворчливый голос, прозвучавший над ухом, не вывел Ши из этого состояния. Сколько времени он здесь пролежал? Ему всё равно было страшно. Вздохнув, Онсо осмотрел белого волка, увидел окровавленные лапы, все порезы, затем коснулся носом макушки Ши и, закрыв глаза, послал ему целительную волну энергии. — И больше не смей убегать, — добавил он, на пару секунд задерживая нос у белого уха. Ши не открывал глаза. Он по-прежнему лежал там, куда упал. И пусть Онсо его исцелил, но душу затронуть этой энергией тот не мог. Совсем не то требовалось для того, чтобы успокоить сердце глупого белого волка. И Онсо, даже имея власть над всем, что касалось этого, не стал ничего предпринимать. «Прости, милый, но так надо». Молчание, как обоюдоострый нож, ранящий их обоих. «Прости, я не хотел этого…» — Если ты сейчас не встанешь, мне придётся утащить тебя силой. Ты же знаешь, что я могу, — пригрозил чёрный волк, хмурясь и намереваясь в самом деле так и поступить. Слова у него никогда не расходились с делом. «Делай, что хочешь… Я ничего не хочу…» И словно прочитав эти мысли, Онсо вздохнул и больно схватил зубами шкирку Ши и потащил. Тот взвизгнул. — Я сам могу идти! –физическая боль снова вернула его в реальность. Он дёрнулся из хватки, до крови расцарапывая кожу на шее, но всё же освобождаясь. --Вот и иди, — хмыкнул Онсо, из упрямства не став залечивать оставленные им самим раны. Он развернулся и медленно пошёл в нужную сторону. «Не глупи так, малыш… Ну что же ты…» Волк покачал головой. У него были причины так поступать, и если Ши не хотел этого понимать, то Онсо пока предпочтёт подождать. И если когда-то представится случай, то, может, и объяснит ему, почему он делает так, как делает. А сейчас у них есть миссия. И её нужно выполнить. Чувства не должны стать этому помехой. Знаете, когда тебя мучает такая боль, что после сказанных слов не можешь сомкнуть глаз? Раз за разом прокручиваешь в голове тот разговор, думая, что мог сказать иначе, выбрать другие слова. Ты мог не причинять боли, отвечая резко и не подумав, но всё равно сделал это. В попытке отгородиться, ты решаешь, что проще считать себя недостойным, чем быть рядом, в муках мечась со своей призрачной надеждой. Ты боялся сделать шаг вперёд, и потому отступил. Но верен ли был твой выбор? И вообще, мог ли здесь любой выбор быть более правильным, чем другой? Ты просто закрываешься в себе и больше никого не хочешь впускать в душу. Пусть эта буря переживаний снесёт всё на своём пути, но бушевать она будет в тебе, а не вокруг. Никто больше не должен пострадать. Но ты и не подозреваешь, что вы оба уже страдаете. Хоть в молчании, хоть разговаривая. Это больно для вас обоих. В эту ночь никто из них не смог заснуть.