Ревность

      Я услышал его радостный голос, который с кем-то разговаривал. Когда я прислушался, то услышал: «Малыш, как же сильно я тебя люблю, спасибо, что ты появился у меня, смотри, какой вкусный торт, хочешь попробовать?»       Потом меня как будто подменили, я даже сам не знаю, что на меня нашло. И в тот вечер я его изнасиловал и выкинул… потом, когда до меня дошло, что я наделал, было уже поздно, — я увидел как его, кажется, парень увозит от меня.       Где-то неделю я не выходил из дома, пил, винил себя во всем, хотел вернуть Еля, но боялся. Потом пришел Сонгю и выпер меня из квартиры и отправил к нему. Я тогда осознал, что я без него жить не сумею, я очень сильно его люблю, и буду молить его вернутся ко мне. Вот с такими мыслями я пошёл в ювелирный салон и купил красивое колечко. И вот, когда я уже хотел зайти к нему, то услышал эти его ужасные слова… И тогда мой мир рухнул, все мои представлений о любви исчезли. Я узнал горькую правду, что меня не любят и со мной только из-за денег. С того дня я очень сильно изменился и стал холодным L-ом, прежнего Менсу больше нету… Я хотел ему отомстить, избить, в конце концов, спросить, за что он со мной так поступил. Но я узнал, что он взял академ. и дома его не было… Потом я узнал, что он уехал куда-то со своим парнем. И все эти дни я просто проживал, а не жил. Гулял по клубам, трахал только шлюх, которые сами ко мне лезли, представляя их Сонелем. И так пролетело 8 месяцев.       Потом решил все забыть и начать новую жизнь.       И, как назло, через неделю в новом учебном году появляется Сонель.       Когда я его увидел, то был просто в шоке.       Он ужасно изменился, раньше у него было природная красота, обаяние, он сиял изнутри. А то, что я вижу сейчас, хоть и сексуально выглядит, это все искусственное: глаза подведены чёрным карандашом, взгляд грустный, хоть и на губах ухмылка, джинсы чёрные и слишком узкие, рубашка тоже чёрная и капец какая открытая. Не спорю, я очень сильно скучал по этому телу, я хотел просто жёстко его трахнуть, как того он и стоит. А может, это и есть настоящий Сонель? Ну что же, ты зря вернулся, жить я тебе спокойно не дам, это точно.       И я распространил слухи о нем, пожаловался декану, все время издевался над ним. Но он ничего не делал, только лишь игнорировал меня и даже Ухена обходил стороной.       Ладно, завтра сделаю что-то особенное, а то ставить подножки уже неинтересно.       Когда я уже хотел сесть в машину, то увидел Еля, целующего своего парня, он был очень радостным, но, как мне казалось, одновременно и грустным. Потом они сели в машину и обнимались. Я просто не мог поверить в это. Так получается, когда я здесь страдал, искал его, то был с ним счастлив, да? Ха, нет уж, ты тоже должен страдать, как я. Я это устрою. POV Сонель. — Мина, ты такая сладкая, иди ко мне. — А поздороваться сначала? Где твои манеры, Еля, — сказал Дону, смеясь. — А, ой, извини, Хен, как ты? — Ой, все классно, швы зажили, теперь можно и трахаться сколько угодно, — ответил Хен, как всегда честно и в лоб. — Да, Хоя, тебе круто повезло с мужем, чё хочет, то и говорит. — Ага, — хитро так улыбнулся Хоя.       Мы поели, поиграли, выпили немного. И когда я уже собирался уходить: — Слушай, Еличка-а, у тебя же завтра только одна пара, да? — спросил Хен, улыбаясь, не, он реально похож на динозавра. — Хе-е-ен, когда ты так лыбишься, мне становится страшно-о, так что там у вас? — Какой же проницательный, ну, мы хотели с Хоей поехать в Чеджу, и хорошенько так потрахаться, — м-да, уж Дону никогда не измениться. Хоя, кажется, до сих пор не может привыкнуть к прямоте слов своего мужа. — Дорогой, ну что ты вечно так все в лоб говоришь, стыдно ведь. — Пф-ф. Господи, Хоя, ты у нас врач-гинеколог, а до сих пор стесняешься. Кого тут стесняться? Та здесь все свои. — Так ладно, а зачем вам я? — Ну нам, вообще-то, не с кем оставить нашу малышку, так вот, я хотел попросить тебя. — Конечно, я согласен, — радостно воскликнул я. — Тогда я завтра утром привезу Мину к тебе в универ, — сказал радостный Хоя. — Да, хорошо, я буду ждать у парковки. POV Менсу. — Так, ребята, когда щас зайдет Ли Сонель, вы должны вылить ему на голову ведро холодной воды, и покидать вот эти яйца, — сказал я своей группе, да-да, я знаю, что это ребячество, но это только начало. — Хэй, Менсу, может, хватит уже, а что ты, как маленький, зачем все это нужно, вы расстались, так забудь его, ты ведь об этом пожалеешь, — как всегда начал меня учить Сонгю. — Почему же? Он это заслужил, он сам во всем виноват, Сонель очень двуличный, — сказал Ухен, поддержав меня. — Ухен, как ты можешь такое говорить, он же твой друг. — Сонгю, хватит вечно его защищать, мы не друзья и никогда друзьями не были, он меня всего лишь использовал, и вообще, ты мой парень, и должен быть на моей стороне! — начал ругаться Ухен. — Я ни на чьей стороне, вы же ведь можете об этом пожалеть, — со вздохом сказал Сонгю. — Ладно, все, хватит ругаться, и, Сонгю, ты же меня знаешь, я никогда не жалею о сделанном, — сказал я и вышел в коридор. Чтобы встретить Сонеля. — Хоя, ну наконец-то, чего так долго? — сказал Сонель, подходя ближе к машине. — Прости, ты же знаешь Дону, он пока собирал Мину… — Ну, где моя малышка? — сказал Сонель, открывая заднюю дверь машины.       Дав Сонелю вещи, коляску, молоко, Хоя быстро поцеловал свою малышку и уехал.       Сонель был очень рад, что посидит с Миной. Он взял коляску и с радостной улыбкой зашел в универ.       И Менсу, который наблюдал за всем этим, было очень больно видеть счастливую, как он думает, семью с ребёнком. Ему было ужасно обидно, значит, он все-таки ему изменял и был тогда уже беременным от другого. Это мог бы быть их ребёнок. Он так хотел этого, думал, что они будут жить счастливо. Но Сонель предал, и теперь он живёт счастливо, а Менсу каждую ночь думает о нем, о их любви. Неужели все это было ложью, театром одного актёра?       За раздумьем Менсу не заметил, как Сонель открывает дверь и на него выливается ледяная вода. Когда ребята хотели уже кидать яйца, то малышка Мина заплакала, обращая на себя внимание всей аудиторий. Сонель, сам чуть не плача, быстро поднял малышку и проверил, не пострадала ли она, к счастью, на неё ничего не попало. Он немножко успокоил её и положил обратно в коляску. Он был зол. — Как вы смеете так поступать? Кто это придумал, быстро выходи, — проговорил Сонель, скрепя зубами. — Это я, — сказал L, заходя в аудиторию. Он хотел попросить прощение, но не успел, — ему сходу залепили пощечину. — Если с моей малышкой что-то случиться, я тебя из-под земли достану, если хочешь, отыгрывайся на мне, но её не трожь. Когда ты уже прекратишь вести себя так? — Ха, тогда, когда ты будешь страдать. Не хочу видеть твою улыбку. — Я и так страдал, когда ты убил нашего малыша… — проговорил Сонель, выходя. К счастью, L его эти слова не услышал, а вот Сонгю услышал все очень чётко. И решил как-нибудь поговорить об этом с Елем.       Выйдя, он сел на скамейку и начал плакать, он не понимал, за что с ним так поступает любимый человек. Ведь они любили друг друга, хотели малыша, значит, все это было обманом? Его раздумья прервал плач Мины.