Ватный мир

      Когда Гарри осознал, что у него теперь будет свой собственный, настоящий дом он представлял это по-другому. Он представлял ветхий, но уютный домик на Гриммо или даже нечто подобное Малфой менору, но определенно не это угнетающее местечко.              Он чувствовал жуткую вонь здесь. Тухлятина, затхлость, сырость — смесь отвратительных и режущих глаз запахов. Под ногами путался старый, истощенный и иссохший домовой эльф, не давая полноценно избегать трещин в гнилых досках и мусора. Он был первым существом, встретившимся ему при пробуждении на койке в забитом документами и забытом о своем предназначении мед кабинете. Эльф Певереллов, что проснулся от длительной спячки и спешно привел его сюда, чуть ли не таща за штанину. В этот его новый дом. В дом, где воняло гнилью и мертвецами, в дом с проссыревшими стенами и плесенью везде где только возможно, с трупами животных на грязном прогнувшемся от времени полу.              Гарри прикрыл нос — запах становился все острее и ярче. На языке чувствовался привкус желчи, и еда, что притащили из своих столовых на удивление податливые и любезные, конечно же, так и насколько могут быть любезными гоблины, уже грозилась вновь покинуть его желудок.              Отвратительное место. Поистине отвратительное. Гарри видел, как оно выглядело снаружи, и это даже изначально вскружило голову: прекрасный каменный особняк-замок на пять этажей, поросший зеленью и слегка обветшавший, конечно, но все же величественный. Но вот внутри. Гарри думалось, что не стоило ему брать с собой лампу — не увидел бы он тогда всей этой ужасной картины, и продолжил тешить себя надеждами, вспоминая запустелый и разросшийся сад и красивые, немного порушенные фонтаны и скульптуры.              Круговая лестница, ведущая куда-то вниз прохудилась и не имела пары ступеней. Домовик тут же вновь запричитал и зауверял, что все будет починено в ближайшее время. «Хозяину нужно только вдохнуть жизнь в дом, наполнить ядро своей магией, и дом оживет! А Винни обо всем позоботится! Да-да! Исправит и починит!»              — «Чувствую, ха-ха, удивительно», — Гарри оступился, заставляя домовика замолчать и взволнованно забегать вокруг с еще большим усердством. Барьеры в его голове рухнули в мгновение ока, не давая ни секунды на сопротивление. В его мысли, чувства вторглись так словно в этом не было ничего необычного, словно они и вовсе не были его собственными. Его читали, при этом не вызывая ни капли дискомфорта и боли. — «Ваши мысли так спутаны и изрыты, мой господин. Как грубо обращались с этой чудной головушкой».              — Что это? — Гарри пошатнулся всем телом, испуганно оглядывая пространство и касаясь рукой лба, а второй палочки. — Кто здесь?! — подросток выдернул палочку из чехла и начертил руну, своим новообретенным зрением отслеживая, как голубая линия образуется прямо в воздухе. — Фените Инкантатем! — боль пронзила руку и магический луч вспыхнул на секунду разлетаясь на тысячи искр. В голове раздался смех, мгновенно пресекая шанс на то, что у него что-то получилось. — Протего дуо!              — «Вы так милы, уважаемый», — фыркнул чертов голос. — «Ну не переживайте — не переживайте так, мой дражайший господин», — Гарри пробежал вперед, преодолевая лестницу, дернулся, обернулся, проходясь взглядом по темным от грязи обоям. Домовик остался в дверях: напряженный и взволнованный. — «Ну, же подойдите. Прошу простить меня за столь неподобающее приветствие, господин. К сожалению, сегодня моя плоть находиться не в лучшем состоянии».              — Не понимаю… — Гарри сделал пару шагов в комнату, притягивая к себе фонарь. Каменный монумент с кристаллом наверху — единственное, что было в этой комнате. — Какого Дементра творится?              — «Ох, прошу Вас. Не стоит нервничать, лорд Певерелл. Пожалуйста, оглянитесь, — Гарри развернулся к стене прошел взглядом по кирпичной глади и опустил взгляд к полу. К горлу подкатил комок тошноты. Так вот откуда был этот запах. Гарри прикрыл рот, подавляя рвотный позыв, с отвращением и ужасом смотря на полу-разложившееся синюшно-желтое, мумифицированное тело, прислоненное к стене -сросшееся с ней, казалось бы -, и отступил. Рука тела коротко дернулась, а глаз — полностью живой, но единственный — в сухой, серо-фиолетовой глазнице, взглянул в его собственные. Дрожь прошла по всему телу, и Гарри открыл рот, выдавая нечто хрипяще-каркующее. — До чего вы милы, мой господин! Прошу, только воздержитесь от тошноты. Это плохо сказывается на зубах».              — Мэрлин, — Гарри прикрыл глаза и помотал головой. — Что за черт?! — от отступил еще на пару шагов назад и прислонился спиной к монументу. — Как… Как вы можете разговаривать? Это… Как Вы можете быть живым?!              — «Ха-ха, какой Вы забавный юноша, — отозвалось Это. — Похож ли я на живое существо, мой господин?»              Гарри сглотнул, и мотнул головой. О, Мэрлин! Что же это такое? Гарри совершенно не понимал, что происходит. Мир магии был для него все еще нов, но он отлично понимал, что это было уже слишком для него. Глаза против воли еще раз прошлись по черному пятну под телом, по впалой, покрытой дырами шее, в которой виднелась фиолетовая, разорванная гортань.              — Хозяин Певерелл должен коснуться кристалла! Хозяин должен помочь дому проснуться! — залебезил снова эльф, бегая по своей ступеньке в проходе. Гарри оглянулся, с сомнением и неуверенностью воспринимая новую фамилию и столь легкое пренебрежение говорящим трупом.              — «Как бы не хотелось мне не хотелось оспорить слова этого мерзкого старика, но он прав, мой господин, — отозвалось в голове. Да, теперь Гарри точно понимал — голос раздавался не в реальности, а в его голове. Какое мерзкое и инородное ощущение. Словно он сходит с ума… Или, может быть, он действительно сходит с ума? Может ритуал прошел совершенно неправильно? И он умирает! Да! Он не говорит с трупоподобным нечто, а просто умирает… — Как же Вы не подготовлены, господин. Сколь много времени придется потратить на ваше обучение? Прискорбно!»              — Прекрати лезть в мою голову! — Гарри почти прокричал это, вновь закрывая уши руками. Внутри раздался приятный смех.              — «Ну вы же и сами поняли — «это голос в вашей го-ло-ве», — издевательски протянуло оно. — Да и, к сожалению, не могу я говорить по-другому. Понимаете ли мой рот разложился, а язык отсох, да и связки вероятно не функционируют, — со стороны трупа раздался несвязный хрипящий звук. К горлу снова подкатила желчь, и юноша дернулся, кривясь. Из приоткрытого рта мумии выползла жирная личинка с неприятным хлюпом переползая в глазницу. — Ох, прошу прощения. Внутри меня обосновалось довольно много живности. Думаю, мне не стоит более напрягаться, чтобы вся она не устремилась наружу».              Гарри кивнул, не до конца осознавая происходящее. В голове стало мутно, и появилось острое ощущения сонливости и недомогания. Гарри отошел к кристаллу, стараясь отдалиться от омерзительного существа как можно дальше, и оперся на монумент. Кристалл был пыльный и грязный, но, видимо, именно он и был «сердцем рода и основанием магии этого дома», как говорили гоблины, перебивая мельтешение домового эльфа. Гарри никогда не задумывался откуда берутся эти высказывания о «ядре родовой магии» и тому подобном, а сейчас не понимал чему все так поклоняются? Говорят у древних родов красивые очаги, дающие огромную силу. Гарри осмотрел сероватую глыбу и нахмурился. Он протянул руку вперед, и его пальцы прошлись по пыльной поверхности.              Прошли секунды. Гарри приложил к каменюке всю ладонь, потер ее, избавляя от слоя грязи, склонил голову, замечая как затрепетали в волнении эльфийские уши его провожатого, и отступил, выдыхая. Он уже хотел убрать руку, а с его губ сорвался первый звук, как тело онемело, а кристалл вспыхнул ярко-зеленым светом, разом сжигая всю грязь, опустившуюся на него за годы или же века бездействия. Гарри почувствовал, как раскаляется камень под его рукой, увидел, как побежали по венам зеленые змеи магии, как засветились еще ярче трещины и сколы кристалла. По помещению пошли яркие волны, освещая даже самую темную трещину в стене, из его тела заструилась магия, ноги ослабли, и он опал вниз, тогда как рука его словно приклеилась к глыбе. Гарри почувствовал, как покидает его тело магия, как кристалл забирает все, становясь с каждой каплей все светлее и ярче. Но разве так должно быть? Из горла вырвался болезненный скрип, когда внутри затрещало его магическое ядро. Раздался щелчок и внутри что-то взорвалось, а магия хлынула из него еще более сильным потоком. Юноша почувствовал, как темнеет в глазах и туманиться в голове, его кожа побледнела, а тело окончательно перестало слушаться.              В глазах потемнело, и Гарри обмяк, скатившись на пол.              ***              Просыпаться было больно и тяжело настолько, что казалось из мертвых восставать было бы даже легче, но настойчивый громкий голос не давал и шанса на продолжение пребывания в чудесном темном мире сновидений. Гарри открыл глаза. Взгляд плыл и размывался, как и всегда без очков, юноша пошарил рукой рядом с собой, но очков так и не нащупал. Подросток сипло выдохнул и сел, тут же ощущая как мир вокруг закружился. Голос немного стих, но почти тут же вновь принял прежнюю силу. Картинка постепенно становилась более отчетливой, и вскоре Гарри, наконец, смог придти в себя.              -…Быстрее, мои мерзкие товарищи, господин уже проснулся! Не хотите же вы, чтобы господин вновь увидел уродство, вместо своего родового гнезда! Поторопитесь!              Да что же за крики?! Голова раскалывается!              — Ох, прошу меня простить, мой дражайший господин! — тут же отозвался на его мысль громкий голос. — Я старался говорить тише, вот только эти существа не понимают так. По симу пришлось повысить голос.              Гарри вздрогнул. В сознании промелькнуло произошедшее внизу, и он вскинулся, с ужасом глядя перед собой, туда, где должен находиться тот, чей голос его разбудил. Он заметался взглядом по прямому стану, по крепким рукам и ногам, по широкой спине, которую плотно обтягивал черный жилет. Человек. Живой человек, шевелящийся, крепкий — не труп, разлагающийся у стены.              Мужчина оглянулся на него, являя тонкое красивое лицо, испорченное лишь одним тонким кривым шрамом, его волосы шелохнулись, красивой волной упали с плеча на спину, и глаза, красновато-карие глаза, встретились с его собственными.              И вмиг рухнули все его красота и притягательность, что на секунды покорили сердце Гарри. Черные линии магии стали ярче и насыщеннее, слились воедино, обретая сотни оттенков и переливов, образуя громоздкую текучую фигуру, взамен той, что явилась перед ним изначально. Фигуру с руками длинными и изогнутыми в трех местах, с пальцами, оканчивающимися острыми когтями, с горбатой спиной, изросшей шипастыми шишками и неправильно изогнутыми ногами, похожими на что-то среднее между копытами и лапами ящерицы. Черное смоляное тело обвивали цветные нити, глаза светились алым, а бугристая, отливающая алым грудина нелепо дрожала в такт бьющемуся сердцу.              — Чудовище, — пробормотал Гарри, чувствуя, как сотрясается все внутри от ужаса, ведь даже пространство вокруг, казалось, трепещет и вязнет во тьме этого существа.              — Соглашусь от части, — оскалив пасть, отозвалось оно. — Но посмотрел бы я на Вас, после сотен смертей, мой господин.              — Кто ты? — спросил юноша. — Что ты такое?              — Это звучит грубо, — пугающее видение стало развеиваться, вновь постепенно являя вместо монстра из кошмаров привлекательного мужчину. Гарри стало не по себе. Он не понимал, что происходит. С ним что-то не так. Только вот с кем из них двоих? — Я все же скорее «кто», нежели «что». Меня зовут Талисис. И я ваш самый преданный друг на ближайшую жизнь, — насмешка в его голосе проявилась особенно отчетливо, делая эту фразу подобием шутки. Гарри нахмурился сильнее и с сомнением взглянул на мужчину. Улыбка медленно сползла с приятного лица, уступая место чему-то похожему на брезгливость или неприязнь. — О, Всевышний… Вы правда настолько тупы? Нельзя ли проявить элементарную вежливость и терпение, мой господин? Именно поэтому я ненавижу иметь дело с детишками, вроде Вас! Хотя с магловоспитанными я еще не встречался, — он окинул Гарри недобрым взглядом, заставляя ухватить палочку из чехла. Мужчина посмотрел на его руку, скептически вздернул бровь и усмехнулся, наконец, полностью оборачиваясь к Гарри. Полностью открываясь, мужчина-не-человек вытянул руки в стороны и приподнял подбородок. — Пожалуйста. Любое заклинание на Ваш вкус, господин. Круциатус? Сектумсемтра? Авада Кедавра? Все чего Вы только пожелаете.              Поттер-Певерелл неловко отпустил палочку, теряясь и совершенно точно не собираясь делать поспешных действий. Он отвел взгляд. Если бы его хотели убить — его бы убили пока он спал, так? А если бы это был приспешник Волан-де-Морта, то Гарри был бы уже связан. Да и не называли бы его таким образом… Это было бы по меньшей мере странно.              — Волан-де-Морт? Вас беспокоит данный маг? — мужчина склонил голову, словно задумавшись. Он нахмурился, затем склонил голову в другую сторону, и вновь усмехнулся, вновь осознанно глядя на Гарри. — Это довольно интересно, господин. Ваша судьба так интригующа! Предсказание, избранность, а теперь и этот род, признавший Вас наследником. Действительно забавно. А этот маг — Том, — Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о ком именно говорит назвавшийся Талисисом. — Даже вызывает тошноту. Разорвать свою душу на несколько частей? Так глупо и недальновидно! Особенно учитывая то, что в посмертии его душа не сможет соединиться. Смешно. Насколько будет она слаба и сможет ли вообще возродиться? Глупый маг. Действительно глупый.              — Откуда вы… — Гарри растерянно метнулся взглядом по комнате — светлой, убранной, богато обставленной. Покачав головой, он поджал губы. У него голова кружилась уже! — Я не понимаю, — он потряс головой сильнее, словно это могло ему как-то помочь, и приложил руку к своему лбу. В голове не укладывалось, как все это возможно и что вообще могло происходить. Почему и откуда этот человек знает все это? И о чем он вообще говорит?              — И чему вас только учат нынче в этом вашем Хогвартсе? Раньше образование было более полезным для выживания вас — детишек, — мужчина предельно сдержанно покачал головой. — Мальчик, мой господин, Вы еще такое дитя. Вы так мало знаете, — он ухмыльнулся. — Сколькому же мне нужно вас будет обучить. Довольно интересно, — мужчина отвел взгляд, задумчиво вглядываясь куда-то в стену.              — Но с чего бы я должен вам доверять? Я так и не узнал кто Вы такой, — хмуро ответил Гарри, опуская взгляд, и наблюдая за суетящимися домовыми эльфами, что, казалось, не осмеивались ступить ближе, чем находился Талисис. Они вели себя странно с этим существом. Эльфы его боялись, но вместе с тем и не таясь презирали, каждым взглядом и жестом показывая это. Человек, которого презирали эльфы… Не безумные эльфы, вроде старика Кикимера, а здоровые, вежливые и предельно обычные эльфы…              — Я тот, кто совершил отвратительный грех, — отозвался Талисис. — И тот, кто обязан заплатить за это перед магией. Я обречен на то, чтобы быть Вашим помощником, господин Певерелл. Если Вам от этого легче. К сожалению, против вашей воли мне не идти, — мужчина растянул губы в гнусной улыбке, а его глаза сверкнули желтым огнем.              — Что это значит? Почему? — упрямо продолжил Гарри сыпать вопросами.              — До чего же любопытный и нетерпеливый ребенок, — недовольно всплеснул руками Талисис. — Никогда Вам не говорили, что это опасно для жизни? Ах да, — он фыркнул. — Вас же учат не тому, чему нужно учить детей.              — Я уже понял, — раздраженно отозвался Гарри, закатив глаза. — Наша школа предельно некомпетентна! Это мне и так видно стало за столько лет! — Гарри зло мотнул головой. — А теперь ответь уже на мои вопросы!              По пространству прокатилась магическая волна, тело Талисиса содрогнулось, плечи ломано опустились, издавая страшный противоестественный хруст, а спина изогнулась, склоняя его в поклоне. Он светился. Его магические сосуды пульсировали, грозясь лопнуть и гневно светясь оранжевым, сливаясь в единое полотно. Гарри испуганно отпрянул, упираясь рукой в спинку дивана и опираясь на ноги.              — Конечно, мой господин, — и взгляд не-человека нес в себе столько немой и всесжигающей ненависти, что становилось дурно. — Мне стоит начать с самого начала? Или я могу излагаться так, как будет быстрее и проще? Или может быть Вы просто посмотрите все своими глазами? — не совершая ни движения четко проговорил он без единой эмоции.              — Своими… глазами? — пробормотал Гарри.              — Как прикажете мой господин, — монстр усмехнулся, и Гарри затянуло в водоворот.              ***              Талисис шел позади, отставая на пару шагов, словно Гарри действительно шел слишком быстро. Его трость и подошвы на туфлях отбивали какой-то свой особый волнительный ритм. Гарри чувствовал, как больно ступать на ослабшие ноги, как отдается тяжестью в костях. Талисис обронил что-то по поводу осторожности, вмиг поравнялся с ним и попытался подхватить под руку, но Гарри лишь оттолкнул его руку и отпрянул, останавливаясь на краткий миг. Он смерил слугу подозрительным гневным взглядом и кинулся дальше по коридору, уже через несколько секунд достигая цели и распахивая дверь в чужую комнату.              Люциус, вздрогнул плечами от грохота двери о стену и обернулся отрывая взгляд от белого, как мел Северуса. Увидев Гарри, направляющегося к их постели он привстал, так и не убирая руку от руки мужа. На его аристократическом светлом лице застыли смятение и испуг, а руки сильнее сжали ладонь мужа.              Гарри совершенно неожиданно для себя осознал это всего несколько минут назад. Его пронзило словно молнией: их связь окрепла, стала толще и прочнее. Он давно не чувствовал ее так сильно и отчетливо, казалось даже, что птицы на его теле вот-вот вновь проявят свои очертания. Северус обманывал — понимание пришло мгновенно, стоило увидеть во сне отголоски собственного прошлого. Он не пил зелье, позволял себе просматривать воспоминания Гарри, а связи укрепляться.              Гарри был почти в ярости. Талисис. Он знал — сомневаться в этом не приходилось — знал что происходит. Талисис знал все, что происходит в этом доме — Гарри не удивился бы, если бы слуга стал с ним одним целым, как когда-то слился с особняком Певереллов.              Певерелл чувствовал, как тянуться по нити связи его чувства и эмоции, как безостановочно черпают его воспоминания. Он бросился вон из комнаты, не задумавшись ни на секунду, лишь подхватив и накинув поверх пижамы мантию.              Это было больно и бесконечно обидно. Гарри чувствовал, как снова клокочет все внутри. Это происходит снова и снова! Эти мужчины забирают без спроса самое сокровенное для него! Присваивают, перебирают и ставят в рамочки собственных достижений. И в этот раз они зашли дальше, чем было допустимо. Как можно… Как так можно? Северус всегда был беспринципен с ним и не уважал его желаний и мыслей. Но Гарри надеялся, что изменилось хоть что-то в нем и его методах.              Он не ожидал подобного. Не сейчас.              — Он не просыпается, — проговорил Люциус тихо и взволнованно.              Гарри не был удивлен этому. Он понимал отчего это случилось, знал, что могло послужить толчком к обострению и увеличению скорости процесса укрепления связи. Александр и его сила. Магия не могла позволить повториться наваждениям, не могла дать прервать свое дело столь грубой и неукротимой силой.              Певерелл окинул белое лицо Северуса взглядом и отчаянно всхлипнул, накрывая лоб ладонью. Он чувствовал себя обманутым. В очередной раз. Талисис знал, чего хочет Гарри, он мог предотвратить все, но, конечно, он не сделал ничего. Это же так весело! Это так тешит его самолюбие. Даже Талисис предавал его из раза в раз. Мог бы Гарри доверять хоть кому-то? Смехотворно.              Северус не пил зелий. Он продолжал раз за разом выливать их в раковину, а по ночам просматривать воспоминания Гарри. Об этом ему с плохо скрываемой насмешкой поведал Талисис. Слуга радовался своему превосходству перед мужчинами, их нечестностью. И он совершенно не учел, что сам ни капли не лучше. Лишь когда лицо Гарри исказила болезненное неверие и непонимание, в его голову закрались правильные мысли. За что он так? Как мог скрывать и позволять ковырять жизнь Гарри? Как он додумался до того, что Принц, переживающий сокровенные моменты Гарри — это его, Талисиса, победа?              Певерелл не знал насколько глубоко затянуло Северуса в мир прошлого, но уже понимал, что вытащить его будет сложно. Гарри прикрыл глаза, протянул руку к сплетенным рукам мужчин, чувствуя, как заходится сердце в груди.              — Гарри, что происходит? — рука дрогнула, так и не накрыв ладони мужчин. Он с сомнением взглянул на чужие руки, склонил голову. Прикрыв глаза, он грустно улыбнулся и выдохнул. Нет. Это неправильно.              — Могу я попросить Вас отпустить его руки, — Гарри натянуто улыбнулся, ощущая, как сжимается в груди сердце. Он завидовал и желал. Желал без сомнений накрыть эти руки своими, желал ощутить тепло и удовольствие партнеров от этого. Желал присоединиться к ним. Но это было бы неправильно. Цель его нахождения здесь в другом.              — Да-да, конечно, — Люциус поднялся с кровати, уступая место. — Прошу, сядь.              Гарри покачал головой, не принимая предложения и опустился на колени подле кровати. Его пальцы нерешительно коснулись кожи Северуса, и чужая бледная и большая ладонь так правильно и удобно легла в его руки. Тело Принца легко дернулось, а ладонь тут же сжалась на пальцах Гарри. Хватка почти причиняла боль, но ее быстро затмевало ощущение тепла, несущего полноценность и такое нужное сейчас всем спокойствие.              В комнате раздалось три синхронных надрывных выдоха.