Vollkommenheit

      Ты стоишь у балетного станка, спиной ко мне, перед зеркалом во всю стену. Твое тело, произведение искусства, хрупкое, перевитое гибкими, тонкими мышцами, держится в идеальном балансе на пальцах левой ноги, другая поднята вверх в вертикальном поперечном шпагате с красиво и правильно вытянутой стопой. Абсолютно обнажённый. Абсолютно возбужденный. Я до сих пор не мог поверить, что все это великолепие моё. Так не бывает. Мой сладкий балетный мальчик. Моё неземное создание.       Твоя голова в идеальном наклоне, на изящной шее, повернута к левому плечу, глаза стыдливо опущены, даже после всего того что между нами было — ты смущаешься. Даже не смотря на то, что сегодня утром, стоя передо мной на коленях, целовал алыми губами мой возбужденный член, не смотря на то, что пропускал его так глубоко в узкое, влажное горло, не смотря на все это, сейчас на твоих скулах играет румянец от откровенности позы. И этим утром, когда мой взгляд скользил по твоему лицу, со слегка припухшими губами, слишком красивому и правильному для мужчины, слишком резкому для женщины, я понимал, что преклоняюсь перед тобой, что готов ползать у твоих ног. Твои ноги. Я готов положить весь мир у этих ног, у этих великолепных, длинных, стройных ног, с проработанными до мельчайших деталей мышцами. Мой ангел. Чистое искушение. Я тебя боготворю.       Стою позади, оперевшись плечом о стену. От открывающейся взгляду картины трудно дышать, не хватает воздуха. Галстук летит в сторону, развязанный судорожно трясущимися пальцами. Ты кажешься таким хрупким под высокими сводами этой комнаты, которая была спланирована в моем доме специально для тебя. Большое пространство с лепниной на потолках, с потрясающей красоты люстрой и бра, точно такими же, как во всех театрах, где ты выступаешь. Но это камерная сцена, на которой ты даёшь представления только для меня. Моя трепетная птичка, я предоставил тебе золотую клетку, но не хочу тебя в ней запирать.       Влечение к тебе зашкаливает. Теряю голову от возбуждения, оно прошивает меня разрядами, скручивая все внутри, сбивая дыхание. В паху уже болезненная тяжесть. Медленно и плавно подхожу к тебе, въелась привычка, от того что также осторожно пытался добиться твоего внимания, любви и близости, боялся спугнуть тебя. Это так отличается от меня, от того меня, который был до тебя. Мой взгляд не может оторваться от текучих движений рук, завораживающих па ногой в воздухе, ямочек над аккуратными округлыми ягодицами, от этого невозможного прогиба позвоночника, совершенного контура спины, переходящего в тонкую талию, от перекатывающихся под тонкой, молочного цвета кожей мышц, это великолепие сводит с ума. Несколько небольших синяков на бёдрах. Корю себя за это, у меня не всегда получается оставаться до конца нежным, контроль летит к чертям когда я с тобой, когда я в тебе. Сейчас, казалось, не замечаешь меня, ты старательно продолжаешь работать у станка, оттачивая движения, и прорабатывая растяжку, но от моего обострившегося внимания не ускользает, как все чаще и трепетней вздымается твоя грудь, как становится поверхностным дыхание, по мере моего приближения. Подхожу вплотную. Поднимаешь свои огромные, с поволокой глаза, цвета графита. Длинные ресницы трепещут. Встречаемся взглядами в зеркале. Сердце пропускает удар. Забываю сделать выдох. Ты совершенство.       Твои губы маняще приоткрыты. В глазах гремучая смесь из безумного желания и покорности, позволишь сделать с собой все что я захочу, доверяешь мне. Ты только мой. Весь для меня. От этой мысли внутри просыпается прежний я, дикий и строптивый, но теперь прирученный, теперь умеющий любить. Смотрю в отражение, чуть наклоняюсь и провожу носом по соблазнительному изгибу твоей шеи, вдыхать дурманящий запах. Рука скользит по напряженной ноге, от подъема стопы до внутренней стороны бедра. Ты теряешь равновесие, прогибаешься в спине, и почти невесомо обвиваешь тонким запястьем мою шею. Глаза в глаза неотрывно в зеркальном отражении. Ты видишь что внутри меня ни осталось ничего кроме всепоглощающей страсти. Рука продолжает ласкать так покорно предоставленное мне тело дальше, нежно глажу яички, твой аккуратный, перевитый венами член дергается к пупку, розовая, идеально очерченная головка блестит от смазки. Спускаюсь кончиками пальцев по чувствительной коже к так удобно раскрытому для меня входу в твое тело, немного надавливаю, тихий стон срывается с твоих губ. Наши тела практически не соприкасаются, лишь мимолетные касания рук. Ты дрожишь от возбуждения, от того что тебе так мало сейчас меня. Я люблю тебя таким.       Одно касание, и ты понимаешь, что я хочу. Делаешь поворот телом, невообразимый по своей красоте и гармоничности. Даже в обычной жизни держишься так, как будто ты на сцене, как будто продолжаешь танцевать одну из своих партий в балете. Я иногда задаюсь вопросом, можешь ли ты двигаться как обычный человек? И из раза в раз получаю ответ. Нет, не можешь. Никогда. Даже когда подо мной, даже теряясь в ощущениях от бездны эмоций и желания, срываясь на несдержанные крики и стоны. Даже когда я, пытаясь собрать крупицы разума, чтобы только не навредить тебе, такому нежному и хрупкому, вхожу жестко в горячее и узкое, раз за разом, снова и снова, где — то на границе грубости. Совершенное тело подо мной выгибается и тает как воск, зачаровывая пластикой и грацией. Кажется, ты что-то эфемерное, кажется, ещё немного и выскользнешь, испаришься из моих сильных рук. А тебя так хочется чувствовать всего. Всегда.       Ты приподнимаешься на одной ноге. Наши губы замирают в сантиметре друг от друга. Жаркий выдох. Вдох. Это невыносимо. С тихим стоном тянусь к влекущему рту. Но взмах ресницами, неприкрытая похоть во взгляде и ты откидываешься назад, практически ложишься лопатками на перекладину станка, разводя руки в стороны как крылья, вторая нога взлетает вверх и твой шпагат уходит в минус. Крепкая плоть ложится на трепещущий, напряженный пресс. Тяжелое дыхание. Я прослеживаю пальцами просвечивающиеся венки на твоей шее, выпирающие ключицы и прутья ребер, которые приходят в движение от каждого вздоха. Задеваю соски. Дрожь. Мурашки по коже. Мазок пальцем по уздечке твоего члена снизу вверх, чтобы снять выступившую каплю влаги. Шумный, срывающийся выдох. Судорожно дергается кадык. Твоя голова запрокинута, но все также в повороте к плечу. Медленно закрываешь глаза. Замираешь...       Ты абсолютно обнажен. Абсолютно возбужден. Абсолютно раскрыт передо мной. Я встаю перед тобой на колени. Хочу сейчас только одного. Только тебя. Каждый миллиметр твоего великолепного тела, которое никогда не устану исследовать губами, руками, кожей. Мой мальчик. Моё совершенство.

***