Remember the fifth of November

Гай Фокс — порох. Порох сыпется с пальцев — такой серый и равнодушный. Фокс ненавидит порох. Кажется, он возненавидел и окружающий серый цвет. Он возненавидел усмешку палача, возненавидел толпу, возненавидел всё кругом — даже себя самого. Порох сыпаться не перестаёт. Гай Фокс — звон колоколов. Бим. Бам. Бим. Бум. Гул раздаётся — душу Фокса отпевать никто не будет, да и бесполезно. Гай теряет веру — что значит это слово? Надежды нет. Уже не спастись. Каяться — поздно. Гай Фокс — немой крик. Ставит подпись — между строк шлёт весь мир к чёрту. «Гори оно всё адским пламенем» — прочти пронеслось в голове. Но Гай сломлен — не хватает духу произнести это — язык заплетается, а мутящийся рассудок останавливает Фокса. Фокс подчиняется. Гай Фокс — беззащитный щенок. Скалит зубы в отчаянии — ничего не может сделать. В горле встаёт ком, дышать тяжело, сердце колотится и взвивается вверх. Фокс дрожит, как птичка в руках человека. На губах привкус соли — по щеке катится слеза. Ничего нельзя сделать. Надежда, как бы Фокс не молил её — не оживает. Гай Фокс — надпись на стене. Тишина, время путается само в себе. Вокруг царит одиночество, полное и окончательное. Фокс терпеть не мог тишину, теряться во времени и одиночество. Бог, кажется, вошёл во вкус, пытая его. Вновь вопрошает — а есть ли Бог? Фокс мысленно пишет кровью на стене — пишет своё имя, молитву за молитвой, клянёт самого себя и всех вокруг. Гай Фокс — шелкопряд. Он плёл нить заговора, одну из нескольких — не доплёл. Не дал сделать это другим. Нити оборвались — клочки сожжены. Никого не оправдают. Шелкопряда прихлопнули — так же небрежно, как муху или червя. Фокса ждёт вечность — вечность в аду. Вечность — это, наверное, долго.