Дом без окон

День вновь сменялся чем-то похожим на сумерки реального мира, за которыми приходил обжигающий холод ледяных пустынь и непроглядная тьма полярной ночи. Было ли так всегда, или окружавшая его реальность опять начала чудить, Льюс Тэрин не помнил. Он многого не помнил, пожалуй, даже слишком. Стоило подобраться к чему-то действительно важному, и его будто хватала за шиворот чья-то рука, безжалостно встряхивала, выметая из головы все мысли, а потом отбрасывала назад. Он бежал по кругу, из которого… Можно ли выбраться? Можно ли положить конец этому всему? Только умерев, пожалуй. Проблема в том, что мальчишка, с которым он был связан, умирать не стремился, а сам Льюс Тэрин забыл, как это делается. Однажды у него почти получилось, но что-то пошло не так, и он оказался здесь. В следующий раз должно выйти лучше. — Илиена, милая, прости меня! Плач, отражавшийся от стен всеми покинутого дома, напоминал о мучивших когда-то голосах. От них удалось избавиться. Ну, почти. Все найденные в открытых комнатах тряпки Льюс Тэрин перетащил в выбранный для сна угол гостиной, но толку с этого чуть — всем одеялам мира не спасти от холода этих ночей. — Льюс Тэрин… — голос мальчишки прорвался из пустоты, сбив с мысли. — Ты меня слышишь? — Что на этот раз? — буркнул Дракон, сворачиваясь калачиком под некогда светло-золотым покрывалом. Интересно, ему удастся сегодня заснуть? Даже кошмары лучше, чем этот зануда. — Чойдан Кэл? — не унимался мальчишка. — Что ты можешь о них сказать? Чего стоит опасаться? — Да всего! — фыркнул Льюс Тэрин. Как можно быть таким невежей? — Величайшие са’ангриалы в истории! Безумная идея Латры Посаэ, с которой она носилась со второго года войны. Сил и средств убили…. А толку? Никакого! Потому что использовать так и не решились. — Дракон сел, облокотившись спиной о стену, тряхнул головой пытаясь понять, что опять проскользнуло на краю сознания. — Или решились, но все закончилось катастрофой? Я не помню! Почему я этого не помню? Я же должен. Я — глава Зала Слуг. Разделявшая их с мальчиком пустота наполнилась разочарованием. Нет, ну а что этот Ранд ал’Тор от него хочет? Он в последнее время немножко устал, вот и голова кругом, и мысли путаются. Слишком много всего произошло, а тут еще Илиена… Она же вернется, да? Она — свет его жизни, то, что дает этой самой жизни смысл. — Ланфир говорила, что с помощью Чойдан Кэл можно бросить вызов… — Да кому угодно! А еще мир разрушить, если подойти к делу не подумав и не просчитав. С чем у ал’Тора вечные проблемы. Льюс Тэрин знал, что там, где сейчас находится мальчишка, глубокая ночь. Малышка Мин спала уткнувшись носом в плечо своего неугомонного, в то время как шерстеголовый пастух мучился бессонницей. — Я многого не помню, — подавить тяжелый вздох не удалось,- но то, что мы с тобой это не раз обсуждали — очень даже. — Может тебе удалось вспомнить что-то еще? Важна любая мелочь. — Все, что помнил, я тебе уже рассказал, — ему послышалось или по коридору кто-то прошел? Льюс Тэрин вскочил на ноги. — Женщина, достаточно сильная, чтобы выдержать поток такой силы, у тебя есть. И ей можно доверять. Чего тебе еще нужно? Она действительно была. Найнив ал’Мира, Мудрая из деревни, в которой родился мальчишка. Яркая, сильная, невероятная, завораживающая. Чем-то неуловимо похожая на его Илиену. Женщин, которым отдал сердце Ранд ал’Тор, он тоже видел, причем недавно. Авиенда, айилка, которую он смутно помнил по Пустыне, Илэйн Траканд, королева одного из нынешних государств, и малышка Мин Фаршав, так и не пожелавшая покинуть своего глупого пастуха. Они были потрясающими женщинами, но… другими. Льюс Тэрин до сих пор не мог избавиться от чувства разочарования и легкой обиды, словно ребенок, ждавший праздника, а тот вышел не таким, как мечталось. А еще мальчишка позволил наложить на себя Узы. Да, всем троим, от чего в голове самого Льюса Тэрина все еще сильнее перепуталось. Нет, заснуть ему, похоже, точно не удастся. Если только он не свалится от усталости, пробродив до утра по вечно меняющимся залам. А шаги ему не послышались! Неужели Илиена? Проверка холла и близлежащих коридоров ничего не дала — Илиены там не было. Но ведь он слышал! Шаги ему были знакомы, в этом Льюс Тэрин мог поклясться чем угодно. А может, действительно почудилось? С того дня, как они оказались в этом проклятом Светом городе, он почти постоянно на взводе. Фар Мэддинг, так они его теперь называли. Отвратительное место, где нельзя коснуться Единой Силы. Совсем как в стеддинге, а может и хуже. Стеддинги были явлением природным, то же, что было здесь, создавалось для людей, не желавших иметь ничего общего с Единой Силой. — Когда мы отсюда уберемся? — взревел Льюс Тэрин, потрясая кулаком.- Это же опасно! Сила опасна, но без нее опасней вдвойне! — Ты забыл? — удивился мальчишка. — Предатели. Мы должны их убить, иначе они вновь попытаются убить нас. Прежде чем взяться за дело, нужно покончить с ними. Врагов и без того будет достаточно. — Это точно, — ведущая на второй этаж лестница то выглядела как новенькая, то превращалась в грязный иссеченный осколками подъем с кое-где вырванными перилами. — Демандред, Грендаль, Месаана, Могидин, Семираг. Я убил многих, но эти до сих пор живы. Я должен убить их! Должен! Где-то там, во мраке скромно обставленной комнаты сокрушенно качал головой мальчишка. Разве он что-то не то сказал? Что его на этот раз не устраивает? Отрекшихся необходимо уничтожить, это ясно как день. Мальчишка не ответил, он пытался уснуть. Льюс Тэрин недовольно заворчал себе под нос — глупость не способная ничего изменить ни в отношениях с ал’Тором, ни собственное положение, от нее даже легче на душе не становилось. — Илиена, милая, где ты? Ответа не было. Но он же слышал. Что-то. Знать бы еще, что. *** Заснуть так и не удалось, от чего голова весом могла сравниться со сферой Шарома, а по остальному телу будто троллочий кулак потоптался. Проблемы со сном стали возникать все чаще. Впрочем, бывает и хуже. Например, тот же ал’Тор страдал от боли в двух незаживающих ранах. До Льюса Тэрина иногда доходили ее отголоски заставлявшие искренне сочувствовать мальчишке. Впрочем, ал’Тор сам виноват — слушал бы умных людей и точно бы не влип в большую часть всех этих историй. Вот и сейчас мальчишка стоял на углу узкой улицы Синего Карпа, разговаривая с костлявым человечком со скошенным подбородком, которому лично Льюс Тэрин совершенно не доверял. Еще больше он не доверял пирожкам, которыми торговал этот человек, но мальчишка без колебаний купил себе один. Ладно, теперь у него есть Восстановитель, хотя вряд ли Найнив ал’Мира понравится лечить ему несварение. — Когда я был мальчишкой, тогда тоже были пирожки с мясом. Расстегаи назывались, — пробормотал Льюс Тэрин. — Мы покупали их за городом и… Начало лета выдалось в этом году на удивление сухим. Не его родной Паарен Дизен, конечно, но для северных земель очень даже ничего. На его вкус в Комелле было слишком уж дождливо. Не удивительно, море под боком. Из Тробеша до него буквально рукой подать, до Школы не дальше. Идеальное место, чтобы отдохнуть от тяжелых, хоть и невероятно интересных учебных будней, насладиться строгой красотой северной природы, а после подкрепиться расстегаями из пекарни Харина Мальда. Жаль, не все его друзья умели находить прекрасное в мелочах. Ну, или слишком уж хорошо эту способность скрывали. Взгляд Барида Медара выдавал серьезную и, кажется, так и непрекратившуюся после занятий, работу гениального мозга. Наставники прочили ему карьеру ученого, да и сам Медар к этому стремился. Если только не сляжет от переутомления вызванного постоянной зубрежкой и участием в работе айя Гасара Фонта. Нет, Льюс не завидует, с чего бы? У него проект с Астаром Хенном назревает и если все пойдет хорошо, а оно пойдет, после окончания Школы можно будет подать заявку на должность в Шароме. Главное, чтоб собственная физиономия цветом не сравнялась с молодой листвой, а то Илиена начала неодобрительно коситься. Не хватало еще, чтобы и с него тоже взяли торжественное обещание хорошо кушать, почаще бывать на свежем воздухе и побольше спать. — И нечего на меня так смотреть, — буркнула Мелкая, вгрызаясь зубами в сочный пирожок. — Тоже считаешь, что мне стоило одеться теплее? Льюс задумчиво оглядел светло-синее с рукавом до локтя платье из какой-то новомодной ткани, накинутую на плечи черную курточку, черные же сапожки, встретился взглядом с Баридом и выдал единственное возможное в данной ситуации: — Ага. Впрочем, надежда на то, что Мелкая прислушается к разумным доводам, была до противного невелика — истинно северного упрямства природа отмерила Илиене Далиссар сверх всякой меры. Больше даже, чем Бариду Медару, в чем Льюс не раз убеждался на собственном печальном опыте. — Вот простудишься, и что мы твоим родителям скажем? — Льюс попытался придать голосу больше серьезности и озабоченности важностью возложенной на них с Медаром миссии. — Восстановите, если что, — улыбнулась Илиена, аккуратно сворачивая пакетик из-под расстегаев, чтобы его удобнее было нести до ближайшего аппарата по переработке бытовых отходов. — Увы, ни у меня, ни у Льюса нет для этого необходимого Таланта, — терпеливо напомнил ей Барид. — Есть определенные ограничения не только в силе Направляющих, но и в отмеренных им природой Талантах. — То есть, чем Айз Седай сильнее, тем больше у него Талантов и тем он в них сильнее? В глазах Илиены вспыхнул неподдельный интерес, Мелкая, как и все дети, мечтала стать одной из Слуг Всего Сущего и потому стремилась узнать о них как можно больше. Желательно, все. Барид же был готов отвечать на ее вопросы бесконечно. — Нет, тут другое. Вы проходили на истории времена Паралского Совета и деятельность Эхара Тонос Вадера?- поинтересовался Барид, непонимающе глядя на оказавшийся в его руках расстегай. Илиена состроила невиннейшую рожицу, делая вид, что она тут совершенно не причем и тот сам его взял из рюкзака с шестью точно такими же, купленными на ужин. Льюсу оставалось лишь руками развести — в дела Мелкой и Барида он благоразумно не вмешивался. — Нет пока. Льюс вздохнул, готовясь в случае необходимости помогать другу в ведении импровизированной лекции, взяв на себя историческую ее часть — точные науки Бариду давались куда легче истории с философией. Ничего, вдвоем они справятся. Такими темпами ко времени прохождения Испытания Мелкая прослушает весь вводный теоретический курс для будущих Айз Седай. То-то наставницы в Школе удивятся… Вместо залитых солнечным светом улочек старинной деревушки перед глазами вновь стояли стены всеми брошенного дома. Вместо запаха расстегаев, вызывавшего голодное урчание в желудке, в нос ударил запах сырости и плесени расползшейся по стенам черно-зеленой язвой. Точно такие же появлялись на телах несчастных, пораженных неизвестной болезнью вспыхнувшей в Асар Доне через два десятка лет после бурения Отверстия. А сам Льюс Тэрин взвыл от невыносимой боли. Эта боль принадлежала мальчишке, таки проникшему в убежище предателей, но ощущалась как собственная. В какое дерьмо он влез на этот раз? Потянуться через разделявшую их пустоту, чтобы вновь увидеть неведомый мир глазами ал’Тора. Лежавшие на полу тела — предатели мервы, что хорошо. А вот то, что убил их Падан Фейн — очень и очень плохо. Оставшийся в комнате «след» знакомой по Шадар Логоту скверны заставил Льюса Тэрина скривиться. Отвратительно! В чем-то даже отвратительней Порчи. Он видел этого человека в воспоминаниях ал’Тора, помнил по одному из снившихся не так давно кошмаров, но реальность оказалась страшнее видений. Рана, когда-то нанесенная мальчишке этим… человеком, пульсировала поверх нанесенной Ишамаэлем. Рвущая на части боль одной раны вгрызалась в боль от другой, будто бродячие псы в кусок мяса. — Илиена прости меня, — прохрипел Льюс Тэрин даже не пытаясь спастись от боли в благословенном безразличии того, что ал’Тор называл Пустотой. Он заслужил эту боль, заслужил в тысячу раз больше. — Я не хотел, милая… Не хотел, понимаешь. Боль поселилась в каждой клеточке его тела, стала частью его. Настолько, что не было больше сил следить за происходившим с мальчишкой. Тот сражался с выскочившим из соседней комнаты Фейном. Может, если убьют ал’Тора то и он, Льюс Тэрин, окончательно умрет? Было бы хорошо. Нет, просто замечательно! Фейн сбежал, а вместе с ним ушла и боль. Где-то там, снаружи, глупый мальчишка вместе со своим наставником и другом пытался сбежать по крышам от Уличной Стражи. С усталым безразличием наблюдал Льюс Тэрин за тем, как они падают с крыши. За сжимавшим сердце ощущением свободного падения пришла, наконец, благословенная тьма. Нет, он все-таки не умер. Какая жалость. *** Как долго он провалялся без сознания? Час, два, день? Мальчик имел об этом еще меньше представления. Кажется, ал’Тор ранен или это боль от ран в его боку? Но страшно было не это. Страшна окружавшая их темнота. Их снова заперли, на этот раз в каменный мешок три на три шага и столько же в высоту. — Взаперти, — хрипло выдохнул Льюс Тэрин. — Опять! Как тогда, когда те женщины засунули нас в сундук. Нам нужно выбраться! Нужно! Вот только щита, который можно было расплести, не существовало. Все было хуже! В сотню, если не в тысячу раз хуже! Это все равно, что быть запертым в стеддинге. Но огир никогда не стали бы его запирать! Огир уважали Айз Седай и Первого Среди Слуг. Они же предложили помощь когда… — Ты слышишь меня?! — взвыл Льюс Тэрин, свернувшись калачиком и накрыв голову руками. Не помогло, стены и потолок продолжали давить на него всей своей тяжестью. И он опять, опять не мог сбежать в относительную безопасность своей тюрьмы. Горло сжало невидимыми тисками, втягиваемый носом и ртом воздух почти не поступал в легкие. Он же задохнется здесь! В темном, почти лишенном воздуха каменном мешке под мононное бормотание мальчишки, в очередной раз вспоминавшего погибших из-за него женщин. Он хотел умереть, но не так! Не так! А как? Как он хочет умереть? И как он должен умереть за все, что совершил? А где-то там, на главной площади канувшей в Вечность деревушки, как всегда вечерами играл оркестр и звонко смеялась Илиена, когда ее, совсем как взрослую, пригласил на танец Барид Медар.