***
— Думаешь, что это сработает? — Василиса приложила ухо к двери, но там ничего не происходило. — Ну, логично как бы! — Марго пристроилась рядом с подругой. — Нет, они там что, в молчанку играть будут? Василиса ухмыльнулась. Рыжеволосая надеялась, что Марго не ошиблась при своей попытке свести Полину с Севой. Она помнила рассказы о том, что Полина иногда бредила ночью и несколько раз произносила имя юноши. Но, было ли это правдой? Или Маргарита просто слишком много придумывает? Маргарита отпрянула от двери. Ей показалось, что кто-то заглушил все звуки, и в голове послышался звон. Вася сделала то же самое. Вмиг они догадались, что Сева почувствовал их присутствие и воздействовал магией против подслушивающих. — Ладно, Полина всё равно всё сама потом расскажет, — почти шёпотом сказала Маргарита Василисе. — Я тебе говорила, что его сила только возросла! Ещё немного и он станет либо преподавать целительство в Заречье, либо станет наставником Воздушных. — Вася стояла с глупой улыбкой и искоса посматривала на закрытую дверь в дом целителя. Ей больше хотелось бы, чтобы Сева обучал Земляных. Но, нет! Это всё магия Сирен действовала так на неё. Никто не мог думать о Заиграй-Овражкине совершенно спокойно! — Пошли, лучше, к Анисье. Она должна была вернуться к утру. — Маргарита согласилась, и подруги направились в жилище девушек. Как Василиса и предполагала — Анисья уже вернулась. Она величественно восседала на своей кровати и держала руку брата. Митя, узнавший, что сестру забрали домой, тут же постарался вернуть её обратно. Ему важно лишь было, чтобы она прошла Посвящение, а свадьба могла и подождать. Юноша не обрёк бы сестру на такое. Поэтому и шёл против воли родителей. — Нися! Как всё прошло? Ты смогла убедить родителей? — Василиса тут же кинулась к подруге и обняла её. Марго села на стул рядом с кроватью блондинки и погладила ту по плечу. — Им пришлось выслушать меня, — голос Анисьи звучал очень глухо. Казалось, что она сдерживает свои настоящие эмоции, лишь бы окружающие не подумали, что она слабая, и что может расстроиться из-за подобного. — И? — Мама всё равно настаивает на скорой свадьбе с Велес. — Митя решил за сестру рассказать. — Маме взбрела в голову двойная свадьба. Она напридумывала, что я и Нися будем счастливы от того, что женимся в один день. Только вот никто не спросил, хочет ли этого сестра. Ладно, я смирился с тем, что мою судьбу решили в столь юном возрасте. Всё-таки, традиции надо соблюдать, и всё такое. Но для чего матери понадобилась свадьба Анисьи, мы так и не поняли. — Мама просто хочет, чтобы я поскорее стала взрослой, и не бегала с вами, где ни попадя, — Анисья прикрыла руками лицо и вздрогнула. — Но, разве ей не важно, чтобы я была счастлива? — Милая, забудь о счастье. Мы с тобой наследники древнего рода. Тут ничего нельзя исправить, — с горечью в голосе, сказал Митя, украдкой смотря на безупречные рыжие волосы Василисы. Он мечтал однажды прикоснуться к ним, ощутить её мягкую кожу под своими пальцами. Но, этому не суждено было сбыться. — Тогда, я не хочу быть наследницей этого рода! — воскликнула Нися. — Лучше жить без родителей, как Полина! Но у тебя хотя бы будет право на выбор! Маргарита раскрыла рот от услышанного, и переглянулась с Василисой. Они знали, как иногда трудно Полине слушать их рассказы о родителях. И эти слова Анисьи. Хорошо, что девушки здесь не было. Митя обнял сестру. Она показалась ему сейчас такой беззащитной, такой маленькой. Он отдал бы сейчас все богатства мира, чтобы его маленькая сестра улыбнулась и была просто счастлива. Но, как было известно — они заложники собственного рода. Было ли это хорошо? Может, Нися права, говоря, что не хочет быть наследницей? Никому не хочется, чтобы его судьбу решали родители. Никогда свобода не была так сладка. Муромец представлял, что у него существует право выбора своего будущего. Право выбора жены. О, это было бы великолепно! Он тут же увидел чётко, что у его жены длинные рыжие волосы, которые переливаются на солнышке. Митя не знал, куда деться от этого образа. Он был с ним повсюду. И каждый раз тепло, исходящее от этого рыжеволосого лучика, разливалось по телу колдуна, доказывая, что юноша жив, и что ещё не сошёл с ума. Но что сказала бы по этому поводу сама обладательница такого притягательного образа? Смогла бы она пережить все горести и всё счастье рядом с ним? Была бы ему опорой в этой жизни? Митя лишь мучился, что не мог поговорить об этом ни с кем. Начиная разговор с лучшим другом о Василисе — Сева тут же возвращал его на землю, напоминая, что у того нет права на выбор. За него всё давно решили. Анисья была слишком увлечена своими проблемами, чтобы слушать откровения брата. Мите казалось это немного эгоистичным. Но такова была сущность его сестры. Такой она родилась. И Митя чувствовал себя очень одиноким, потому что не смел никому рассказать о своих мечтах и предположениях. Никогда его сказке не суждено стать былью. Его судьбой была Марьяна. Да, она не прыгала от восторга сама. Но всё равно, всем вокруг казалось, что Долгорукая мечтает стать женой Мити. Она не поддавалась на чары Севы, друзья проверяли это. Может быть, любовь, действительно, спасает и от Сирен? Действительно ли Марьяна так любила Митю? Спросить напрямую у неё? Она может и соврать. А Земляной не сразу это поймёт. Точнее, вообще не поймёт. Но и врать сам он не хочет. Рано или поздно ему придётся поговорить с невестой. И юноша надеется, что к тому моменту Марьяна повзрослеет, может быть, даже влюбится в кого-то другого. Василиса смотрела на Митю с улыбкой. Она была рада, что у её подруги был такой замечательный брат, который мог поддержать её. Земляная не замечала прищура Маргариты, которая углядела в глазах Василисы влюблённость. Да, Маргарита могла почувствовать, когда у человека в глазах страсть. Именно поэтому Марго и придумала, как свести Полину и Севу. Только, было ли это правильным? Может быть, получится свести и Василису с Митей? Ведь, невооруженным огненным взглядом видно, что между ними химия. Огненная колдунья всеми своими фибрами души чувствовала, что эти двое созданы друг для друга. Но, для начала надо было решить вопрос со свадьбой Анисьи.***
Полина ещё сильнее куталась в большую куртку, которую Василиса заботливо надела на неё. Девушке было зябко находиться в одном помещении с Воздушным. И в какой-то момент ей показалось, что Сева сотворил какую-то магию, потому что чувство присутствия Земляной и Огненной магии перестало ощущаться. Полина уже давно научилась их чувствовать. Сева всё так же сидел за столом и не поднимал взгляд на девушку. Он просто пытался контролировать себя. Пытался услышать, что ему говорит разум, и не слушать, что говорит сердце. Юноша уже наделал несколько ошибок в Велесовых книгах Густава Вениаминовича. А всё из-за Феншо. — Да, у тебя вечно виновата я, Овражкин! — хриплый голос оторвал Севу от мыслей об ошибках. — Что ты сказала? — юноша положил ручку и поднял голову. Полина смотрела на него с неприязнью. По глазам было видно, что она готова была расплакаться. От этого взгляда в груди у него защемило. — Что слышал! — Полина произнесла эту фразу почти шепотом, потому что голос совершенно пропадал, и из глаз потекли предательские слёзы. Полина быстро отвернулась и попыталась вытереть их, но Сева подошёл к ней и сел на стол. — Если будешь плакать из-за моих слов, то я подумаю, что ты влюбилась в меня, Феншо, — Сева попытался сделать голос более мягким, чтобы окончательно не разругаться с колдуньей. Ещё свежи были воспоминания о ночи, когда она облила его водой. Больше ему не хотелось тратить силы на сушку одежды. — Больно ты мне нужен. Я тебя не полюблю! — Полина вскочила со стула и хотела убежать. Но дверь не поддалась ей. — Отопри дверь. Я больше не останусь здесь с тобой! — Погоди, я не могу выпустить тебя в таком больном виде. — Сева подошёл к шкафчику с настойками, достал амагиль со светло-оранжевой жидкостью, и передал Полине. — Выпей прямо сейчас. Тебе станет легче. Полина с опаской посмотрела на амагиль, а потом так же взглянула на юношу. Ей не хотелось, чтобы он лечил её. Уж лучше Жаба. Или уж пусть лечит её кто-нибудь ещё, только не Заиграй-Овражкин. — Не бойся, там не отрава. Это снадобье всего лишь вернёт тебе голос. А то такое чувство, что говоришь не ты — а кто-то скребёт по металлу. — Давай я сочту это за комплимент, Севастьян? — Полина знала, как сильно Сева не любил своё полное имя. И сейчас был подходящий момент, чтобы напомнить о нём. Но Полину ждала неудача — Сева лишь слегка улыбнулся и покачал головой. Сложив руки на груди, парень ждал, что же будет дальше. Ведь, теперь он должен был уколоть девушку. Но ему хотелось совершенно другого. Хотелось обнять её. Обнять и не отпускать. — Скажи, почему ты так изменился? — Полина заставила себя выпить снадобье, и голос немного прояснился, но боль в груди и в горле не исчезла. — Я не изменился. — Нет, раньше ты даже говорить со мной не хотел. А сейчас… — Полина вспомнила, как они проводили время у реки. Ей казалось, что только там она счастлива. — Тебе это только кажется, Полин, — Сева хотел вернуться к исправлению собственных ошибок. Но несчастный вид девушки не дал ему этого сделать. Поддавшись на уговоры сердца, юноша подошёл к Полине и обнял её. На секунду Водяная опешила, но обняла его в ответ. Несколько секунд они простояли рядом друг с другом, даже не смотря в глаза. Полина лишь хотела продлить эти мгновения. Ведь только в моменты такой невинной близости ей казалось, что не существует никакого проклятья, которое медленно убивает её. И как она вообще дожила до последнего года обучения? Ведь все вокруг твердили, что ей не дожить до семнадцати. Но ей скоро восемнадцать. Она жива. Значит ли это, что проклятья нет? Или, может, чувства внутри неё сдерживают смертельный исход? Полина представила, как две силы борются внутри неё. И ни одна не хочет уступать. Девушка замечала, что иногда её нутро будто жаждет чьей-нибудь крови, жаждет причинить кому-нибудь боль. И в такие моменты она боялась сама себя. Боялась, что станет таким же чудовищем, как и прабабка. — Ты опять плачешь. — Сева отошёл от Полины на шаг и посмотрел на неё. — Нет, тебе это только кажется, — Полина смахнула слёзы. Вмиг чувство страха вернулось к ней. Она снова почувствовала себя чудовищем, которое может радоваться чужой боли и страданиям. Светлая сторона Полины пыталась побороть это чувство, но не выходило. Сева заметил, что руки у девушки начали немного трястись. Такое уже было тогда, когда он увидел её первый раз в этом учебном году у реки. Полину вновь разрывало изнутри. Нет, это было не так, как при приступах, которые он видел, и не один раз. Это была лишь внутренняя борьба девушки. Она будто сдерживала себя, чтобы не сотворить ничего. «Спаси. Мне же больно!» — вновь услышал голос в голове Сева. Но, что он мог сделать? В прошлый раз юноша привёл её в чувства лишь объятием. Значило ли это, что только он сможет избавить Полину от терзаний и мук совести за совершенные её предком преступления? — Полина. Полина, посмотри на меня, — Сева взял лицо девушки в свои руки и почувствовал, что её всю уже трясло. — Полина, смотри мне в глаза! Не заставляй меня делать тебе больно сейчас. Полина послушно посмотрела Севе в глаза. Её начало трясти ещё больше. Сева услышал, что она его звала, но сама совершенно не понимала, что это делает. «Мне страшно. Где он? Где же ты, ясный сокол?» — Я здесь. Слышишь меня? — Сева немного потряс девушку, но она совершенно никак не реагировала, лишь глупо смотрела в его глаза. В её глазах не было той пелены, которую он видел в девушках. В них не было ничего. Такие прекрасные серые глаза ничего не выражали. Ни страха. Ни жизни. Ничего. Это больше всего пугало Овражкина. В прошлый раз из-за темноты он не смог разглядеть лицо девушки, чтобы понять, было ли это тем же состоянием, когда Полина готова сорваться. — Нет, я не должна тут находиться, — голос к Полине полностью вернулся. Но казалось, что говорит не она. Казалось, что ею кто-то руководит. Против её воли. — Я должна встать на ту сторону. Я должна продолжить это великое дело. — Что ты несёшь? — Сева не понимал, что говорит Полина. — Отпусти меня отсюда. Дай мне обрести настоящую свободу. — Девушка смотрела немигающим взглядом. Она будто гипнотизировала Воздушного, чтобы он отпустил её. — Они ждут меня. Отпусти. — Хочешь настоящей свободы? — После слов девушки Сева сразу понял, что ему следует делать. Будто что-то ему подсказывало, что вернуть её в чувство можно лишь поцелуем. — Я тебя отпущу. Только если ты позволишь сделать кое-что. Полина безвольно кивнула. Её разум слово затуманил кто-то. Она даже не понимала, что говорит, что вообще происходит вокруг. Перед ней будто стоял какой-то чужой человек и велел следовать его командам. Было ли это новым проявлением проклятья? Сева аккуратно прикоснулся к чуть приоткрытым губам Полины и поцеловал её. Девушка ощутила лёгкое прикосновение ветра к чуть влажным, из-за слёз, губам. Секунды хватило, чтобы чужак исчез из головы девушки, и глаза сами собой закрылись. Сева почувствовал, как Полина обмякла в его руках. Он отпустил её голову и схватил за талию, чтобы она не упала. Её глаза были плотно закрыты. Бледное лицо было совершенно спокойным, будто Полина просто уснула и ей снится прекрасный сон. Парень поднял девушку на руки и вышел из домика. Сева был рад, что смог избавить эту маленькую колдунью от наваждения. Но нужно было рассказать об этом отцу. Это не могло быть просто так. Может проклятие начало действовать как-то по-иному? «Сева. Ты успел. Не покидай меня. Они заберут меня. Они убьют меня!» — Не заберут. Мы не отдадим тебя. Я не отдам тебя. — Шепотом проговорил Сева. Он понимал, что говорит это себе, нежели Феншо, которая не слышала его.