Джейсон против Майерса. Часть 2. Кровавый дождь

Говорить о смерти со знанием дела могут только покойники. Лешек Кумор. Мотель с сумасшедшим стариком остался позади. В фургоне царила весёлая анархия. Каждый уже сделал по несколько затяжек косячка братьев Стоунов и настроился на отдых и беспридел. Даже Томми, обычно не отличавшийся особым компанейностью, смеялся вместе со всеми и отпускал шутейки. Радиола орала кантри, от которого тащились только Стоуны. В общем, было весело. Вдруг Билл резко нажал тормоз. Все дружно поулетали со своих мест. Джон хотел уж было приступить качать права, мол не дрова везёшь, но увидел что дорогу преграждает бревно. Билл вышел из машины и осмотрел его. Потом поднял и откинул с дороги, после чего вернулся за руль. — Странное оно. Будто срубил его кто-то и специально поперёк дороги положил. Донёс ведь! Тяжёлое брёвнышко-то! — произнёс он, заводя мотор. Фургон тронулся и поехал. Энни, смотревшая в окно, дёрнула Томми: — Там кто-то стоял за деревом! — Кто? — не понял Томми. — Я не успела разглядеть. Он ушёл, как только мы тронулись! Томми хмыкнул, придав лицу небрежное выражение, хотя внутри холодком пробежал страх. Десять лет назад… его мать… здесь. Вдруг это тот человек в маске, о котором рассказывала ему Лори? Да нет! Томми отогнал от себя мрачные мысли. Лесник, наверное, или грибник какой! Они ехали веселиться, а не дрожать от каждого бомжеватого чувака с корзинкой поганок! Машина подъехала к заржавевшим воротам заброшенного лагеря. «Хрустальное Озеро» — гласила надпись на облупленном плакате. — Приехали! — объявил Билли и осмотрел ворота, — Уилл, подай мне ключик! Уилл послушно достал из-под водительского сиденья железный лом и перебросил его брату. — Ну чё, птенцы, погнали? Раз! Два! Три! — воскликнул Билл и, размахнувшись, со всей силы ударил по замку. Замок поддался и рассыпался трухой. Ворота лагеря открылись путникам. Томми едва успел бросить вещи в одном из домиков, как Джонни позвал его купаться. — Ноябрь, прохладно- заколебался Томми. — Да ладно тебе, не будь занудой, Томми! — настаивал Джон. Томми поддался, да и освежиться не помешало бы. Как и предсказывал Томми, вода в Хрустальном Озере была прохладной. Ребята брызгались друг на друга водой, смеялись и просто дурачились. Апогеем сего торжества стал момент, когда сорвавшаяся с катушек от общего безумия Марго скинула ливчик и, демонстрируя всем свои приподнятые соски, стала плясать в воде. Многозначительно переглянувшись, братья Стоуны потащили не особо сопротивляющуюся Марго к своему домику. Томми и Джон смотрели на это широко открыв рты. — Ваще прикольно! — наконец вымолвил Джонни. Наконец Энни пожаловалась, что ей холодно и все покинули озеро и вчетвером направились к домику Сью. Он шёл тихо, почти безвучно. Прячась за деревьями и кустами. Кто они? Почему они решили, что его дом- их дом? Медленно он подошёл к крайнему домику и посмотрел в окно. Там происходило что-то непонятное и явно нехорошое. Два абсолютно голых дяди и одна абсолютно голая тётя занимались чем-то очень странным. Он смотрел внимательно, не дыша. Кто же они такие? Зачем они это делают? Марго впервые занималась сексом с двумя мужчинами. Она стояла раком на полу и стонала от удовольствия. Уилл, пристроившийся сзади, приоткрыв от усердия рот и закусив язык, самоотверженно трахал киску девушки. Билли трогал Марго за грудь и пошло улыбался. Он поднёс свой черенок к лицу девушки и та послушно обхватила его губами. — Да! Детка! Возьми его глубже! — стонал парень, поглаживая спину девушки. Марго хрипела и истекала слюной. Пенис Билла был явно ей велик, но отдадим ей должное, она старалась. — Я кончаю, братишка! — заверещал Уилл, ускоряясь. — Слабак! Я ещё только начал! — усмехнулся Билл. Уилли поспешно вынул своего дружка и обдал спину девушки белым дождём. — Дебил! Ты на меня попал! — зарычал Билл на брата. Марго вынула прибор изо рта и примирительно сказала: — Мальчики, не ссорьтесь! Уилл поднялся и надел трусы. Похоже, его норма была выполнена. Билл поспешил занять его место и вошёл в киску девушки. — Засекай время, малыш! Ещё минут двадцать я точнобуду на коне! Конь послушно застонал и стал сжимать свои соски от удовольствия. Уилл пошёл к причилу и сел там, покуривая набитый травой косячок. Он был счастлив и весело болтал в воде ногами. Позади хрустнула ветка. Парень обернулся, но никого не увидел. — Показалось! — хмыкнул он и, выбросив бычок в озеро, пошёл к ванной. В ванной было пусто. Парень умылся ржавой водой и стал рассматривать себя в зеркале. Красавец! Хоть и прыщи по всей морде, и рот кривой, и нос картошкой, а красавец! Хоть убейте, будь бабой, сам бы себя затрахал до смерти. Вдруг в зеркале помимо лица Уилла появилось ещё лицо. Вернее, как лицо… пищевой мешок, надетый на чью-то голову. Уилли вскрикнул и обернулся. Человек с мешком на голове стоял и пристально смотрел одним глазом, для которого была прорезана дырка. Он был одет в смешную старомодную рубашку в синюю клетку и не менее смешных штанах на подтяжках. Всё это смотрелось забавно ещё и потому что человек был очень физически крепок. Мышцы бугрились под рубашкой. — Джонни, ты что ли? — прищурился Уилл, честно пытаясь угадать. Но он не угадал. Человек занёс руку с топором и нанёс рубящий удар. Уилл вскрикнул, но успел отпрыгнуть. Топор разбил зеркало. Уилл тяжело дыша забрался в одну из душевых кабин и сжался в камок. Человек выдернул топор и двинулся к его кабинке. Никогда в своей жизни Уилл не чувствовал такого животного страха. Дверь кабинки распахнулась. Мешкоголовый схватил парня за ногу и вытащил его из угла, после чего занёс над ним топор. — Не надо! Умоляю! — заорал парень, но было слишком поздно. Топор со свистом опустился. Стены ванной окропила багровая кровь из перерубленной артерии. Голова парня откатилась в тёмный угол. В глазах застыл неистовый ужас. Человек оттащил обезглавленное тело в последнюю кабинку, после чего покинул ванную, прихватив топор. Плохой дядя мёртв. Джейсон умница. Джейсон- хороший мальчик. * * * Люди во всю праздновали Хэллоуин. По улицам Хэддонфилда бегали дети в костюмах монстров. Из окон домов на улицу недружелюбно смотрели и скалили вырезанные рты светильники Джека. Лишь одному человеку сегодня было не до праздника. Доктор Самюэль Лумис просматривал старые фотографии. Вот мальчик в костюме клоуна с окровавленным ножом в руке. В глазах испуг. Он только что убил собственную мать и её любовника. Вот этот же мальчик, но два года спустя. Волосы по плечи, бледная кожа, сливающаяся со стенами больницы. И абсолютно пустые глаза, с ненавистью смотрящие изподлобья. В этих глазах горел адский огонь, готовый сжечь всё живое. Внутри этого ребёнка жило абсолютное и непорочное Зло. И имя этому ребёнку- Майкл Майерс. — Он вернётся этой ночью. Я знаю. Я должен защитить! — прошептал доктор, кладя фотографии обратно в камод. Он заметно постарел с тех пор. Это был уже не сильный, хоть и немолодой мужчина, как раньше, а седой старик, еле перебирающий ноги. Но внутри таких стариков, прошедших закалку огнём и водой, живёт такая сила, что не каждый молодой с ним потягается. Вдруг доктор замер. Прислушался. — Майкл, ты здесь? — не шевелясь спросил он. Ответа не последовало, но Лумис понял — он здесь. Доктор медленно повернулся и увидел его. Майкл Майерс стоял в шести шагах от него. Рука с ножом была опущена, но Лумис знал, что она может взметнуться в любой момент. — Давно не видились, Майкл! Десять лет уже! Не обнимешь старого друга? — усмехнулся доктор, уводя руку за спину. Ей он тихонько приоткрыл камод и пытался нашарить пистолет. — Майкл! Я ведь пытался заменить тебе отца. Я ведь верил что ты изменишься. Что в один прекрасный день я вошёл бы в твою комнату, а ты бы поднял на меня глаза и сказал: «Папа!». У меня ведь своих детей нет, а тебя я воспитывал как родного. Думал, ты станешь обычным человеком, заведёшь семью, внуков мне наделаешь. Веришь? Майкл слушал внимательно. Рука с ножом то взлетала для удара, то бессильно опускалась. Казалось, в нём сражались две противоположности: Майкл-демон и Майкл-человек. Доктор продолжал: — Вот такие глупые мечты! Я ведь посвятил тебе добрую часть моей жизни! Даже сейчас, когда ты без зазрения совести прикончишь меня, я не испытывыю страха к тебе. Майкл склонил голову набок. Нож выпал из его руки. Произошло невозможное: медленно, очень неуверенно он протянул доктору руку. Глаза смотрели умоляюще. — Ты запутался в своей злобе, Майкл! Дай я тебя пожалею! И Лумис обнял его. От куртки убийцы пахло чем-то странным, похожим на керосин. Из прорези в маске потекла слеза. Человек, медленно, шаг за шагом побеждал демона в сознании маньяк. Но вдруг взгляд Майерса остановился на фотографии, висевшей на стене. Это была фотография Лори Строуд… Зрачок маньяка сузился. Он рывком отбросил от себя Лумиса и, подобрав нож, направился к доктору. Лумис безуспешно пытался подняться, но не успевал. Нож, просвистев в воздухе, вошло между глаз доктора. Лумис взвыл от боли. — Я… тебя… прощаю! — прошептал доктор и навсегда закрыл глаза. Майкл вынул нож из головы Лумиса и вошёл в его кабинет. На столе лежала кипа бумаг. Майерс нетерпеливо отбрасывал их, пока не нашёл нужную: «Томми, малыш Томми! Я и не знал что у Лори был сын! Она родила ещё будучи совсем девочкой, ещё до резни, устроенной Майклом Майерсом у Хрустального Озера! Сейчас он воспитывается моей хорошей знакомой Элиной Джарвис. Завтра пойду с ним знакомиться. Быть может он заменит мне внука… Сэм Лумис. 21.05.1980» Майкл несколько раз перечитал бумагу, затем скамкав запихал её в карман. Цель поставлена. Охотник уже в пути!