Психология ферзя

       Первое, что сделал Тони, когда приехал домой — открыл бутылку виски и расположился на полу в гостиной. Телевизор включил без звука. Тишина была лучшим его собутыльником. Пока диктор новостей таращился с экрана и нелепо открывал рот, Тони, склонившись над низким столиком в гостиной, сосредоточенно сыпал третью дорожку кокаина. И не было Пеппер, Джона или Салли, чтобы остановить его. На следующее утро Тони проснулся в душевой, пропитанной самыми отвратительными запахами из существующих. Тошнота подкатила к горлу, и боксер едва успел перегнуться через бортик ванной, чтобы не натворить дел. Похоже, вчера он не сильно переживал на этот счет. Боксер принял холодный душ и, шатаясь, побрел на балкон. Гул машин, пронизывающий ветер, движение людей, хаотичное и непрерывное, как у молекул, запах булочек из закусочной напротив. Город жил своей жизнью. Тони скрутил непослушными пальцами косяк и горько затянулся.        Поездка к кредиторам не задержалась в памяти Старка. Он помнил конференц-зал, длинный стол, похожий на каракатицу и горстку людей в деловых костюмах. Помнил, как его разобрал смех, что очень не понравилось лицам, сидящим за этим длинным столом. И правда, смешного было мало. Старк подписывал бумаги, все, без разбору, насвистывая что-то веселое себе под нос. Кривлялся, когда его пытались наставить на путь истинный, и время от времени трогал языком разбитую губу. В общем, вел себя, как пропитый бездельник. Затем Тони вернулся в лофт, но его туда не пустили. Попререкавшись немного с охраной, Тони обошел здание и влез через окно. Собрал все самое необходимое, оставил на стенке неприличный автограф и свалил. Поразительно, каким равнодушным боксер был в тот момент, когда услышал: "Вы здесь больше не живете". Рассудив, что ему торопиться некуда, Тони пересчитал наличку (кредитки были на нуле), и отправился в закусочную «Сладкий пончик». В детстве его туда часто водил отец. Маленький Тони ждал выходных с нетерпением, хорошо себя вел, старался на занятиях в школе, только бы снова попасть в это сказочное место. Звякал колокольчик на двери, и Тони запускал ручонки в корзинку с кондитерскими изделиями, выискивая самый пышный пончик с наибольшим количеством шоколада. Тони Старк вырос, созрел, состарился, и пончики исчезли с прилавков. Сейчас заведение специализировались на выпивке и закусках, но Старк по-прежнему приезжал сюда по выходным, движимый острейшим чувством ностальгии. Приятные воспоминания… не лучший ли повод, чтобы напиться? Тони вышел из машины, даже не потрудившись выключить магнитолу. Звякнул колокольчик на двери закусочной, хорошенькая официантка подняла глаза и ахнула, прикрыв ладошкой рот. Припухшее от побоев лицо Старка производило на женщин неизгладимое впечатление. «Новенькая», — отметил боксер, разглядывая аппетитную фигурку официантки. Девушка поспешила к барной стойке и, опасливо поглядывая на гостя, зашепталась с поваром (и, по совместительству, барменом). Бывший кумир вразвалочку двинулся к прилавку. — Тебе как всегда, Тони? — вытирая пухлые руки полотенцем, спросил Ник. Этот добродушный старик работал здесь, сколько Старк себя помнил. Он стал его личным психологом, старый Ник из закусочной. Кивнув в ответ на ослепительную улыбку, Тони в который раз спросил себя, почему у старика такая сердитая фамилия. Ник Фьюри, бог и хозяин «Сладкого пончика», ни разу никого не обидел, не уволил по собственной прихоти, и даже не отчитал. Каждое утро, в шесть двадцать, он открывал свое заведение и надевал белый фартук. Все любили Ника. И все скучали по сладостям, которые пекла его покойная нынче жена.        Глупости. Вранье. Не мог Тони Старк перебрать. Разве что, немного. Иначе не объяснить острую потребность боксера взобраться на крышу бара и усесться раскуривать косяк на гигантском гипсовом пончике, который увенчивал старую вывеску. Все уговоры Ника слезть были встречены гробовым молчанием, Старк слишком увлекся своей самокруткой. — Ну что с ним поделаешь, — всплеснул руками старый повар, и удалился назад в тепло, переваливаясь с ноги на ногу. Погода была не ахти, дул холодный ветер, гоняя по улицам вихри листьев и мусора. Старк поймал лицом газету и громко расхохотался. Он думал, так бывает только в старых комедиях, когда злодею или неудачнику таким немудреным способом попадается ценная информация. Тони сосредоточился на чтении, но ничего интересного, кроме просроченного гороскопа и советов по уходу за рождественником не обнаружил. — И пипл это читает, — проворчал боксер, укладывая газету на раскрытую ладонь, позволяя ветру подхватить ее и унести прочь. Все-таки Тони не в комедии, а самой прозаичной из возможных ситуации, где у человека было все, но он этого лишился. И нельзя потребовать от судьбы реванша. Не появится добрая фея и не наколдует счастливый конец. Улыбка сползла с лица чемпиона. Он вдруг понял, что очутился на улице.

♔♔♔

Ветер и снег единодушно хлестали его по щекам. Тони зарылся носом в ворот толстовки и упрямо посмотрел на полисмена, который уже минут пять светил фонариком ему в лицо и пытался докричаться с земли. — Сэр, я вынужден попросить вас покинуть пончик! Неужели душка-повар вызвал подкрепление? Быть того не может! Как бы подтверждая мысли Тони, появился Ник Фьюри, и, приставив руку козырьком ко лбу, позвал: — Слезай, Тони, старина! Простынешь! — И ты, Брут, — обиженно проворчал Тони, не торопясь выполнять его просьбу. — Что вы там делаете, сэр? Что вы приняли? — мощный фонарик полицейского был направлен прямо в лицо спортсмена. — Хватит меня слепить, мистер! — возмутился Старк. Он пытался вести себя адекватно и контролировать свои движения. Увы — это только подтверждало, что он пьян. — Я занимаюсь реставрацией важного монумента города Нью-Йорка, нашей главной гордости! — Гипсового бублика?! — Нет, мой наблюдательный друг, гипсового пончика. Полицейский что-то тихо сообщил Фьюри. Ник сердито бросил на землю полотенце, которое до этого сжимал в руках, и подбоченился. Старк, глядя на людей сверху вниз, с удивлением отметил, что асфальт покрылся инеем, хотя утром там были лужи. Видимо, он потерял счет времени. Уже стемнело, и только фонари нарядно освещали одиннадцатую стрит. Тони с тоской подумал, что скоро Рождество, а он встретит его один. Нет, возможно, его постель будет не пуста, там может отрываться хоть весь Нью-Йорк Сити, но Тони будет один. И никто из участников оргии не будет знать, что он любит трюфельные конфеты, пончики Джорджии Фьюри и разноцветные гирлянды. Тони тяжело вздохнул, и изо рта у него вырвалось облачко пара. — Вы нарушаете общественный порядок. Последнее предупреждение, слезайте оттуда. — Смотрите! Да это же Тони Старк! — кучка подростков по ту сторону дороги остановилась поглазеть, как молодой полицейский прогоняет экс-чемпиона с крыши питейного заведения. Тони отметил, как тепло и модно были одеты пацаны. Их лица светились какой-то беззаботной радостью, какая бывает только у детей. Дух веселья омрачало только ехидство, присущее всем молодым повесам, но Тони все равно почувствовал укол зависти. — Что он делает?! Ха-ха-ха! — Привет, Тони! Не обращая внимания на издевки (Старк был слишком пьян, чтобы злиться), экс-чемпион помахал ребятишкам в ответ: — Привет, молодняк! Уже купили подарки для своих мам? А то мне было некогда! — Сэр!.. — начал терять терпение полицейский. Молодежь, смекнув, что блюститель закона не в духе, с хохотом двинулась дальше. От их группы незаметно отстал человек, подождал, пока приятели отойдут на приличное расстояние, и перешел дорогу, направляясь прямо к полисмену. — Добрый вечер, господин полицейский, — сказал он, снимая шапку и стряхивая с нее снег. Брови Тони взлетели вверх. Он закачался на пончике, и ухватился за его бок, чтобы не упасть. — Привет, малец! Какая неожиданная встреча! — Вы знаете этого человека? — осторожно спросил полицейский у Питера. — Да, сэр, это мой отец. Он долго не возвращался домой… моя мать больна… Я отправился за ним, и вот… нашел… Удивились все четверо. И больше всего - Питер. Слова вырвались у него быстрее, чем он успел их обдумать. Ник Фьюри переводил изумленный взгляд с Питера на Тони, и обратно. Полицейский сосредоточено хмурился, не зная, как себя вести. А Старк… этот дьявол громко расхохотался и захлопал в ладоши. — Вы хотите его забрать? — недоверчиво выдавил полицейский. — Он залез на крышу бара, пробив дыру в потолке уборной… — …которую недавно залатали! — вставил Фьюри. — Сэр, — вступился Питер, гипнотизируя взглядом хозяина бара. Старк вдруг понял, что мальчишка умеет быть убедительным. — Мы с отцом — ваши постоянные клиенты. Давайте мы вам просто выплатим компенсацию и не будем беспокоить правоохранительные органы по мелочам. — Да, но ведь… — Вокруг так много настоящих преступников, может, где-то прямо сейчас грабят банк. — Или магазин с елочными игрушками! — вставил Тони. — В любом случае, он же не натворил ничего… эдакого. А потолок в уборной он сам подлатает, — серьезно сказал Питер. — Что скажете, сэр? — полисмен уставился на мистера Фьюри. Ему надоел этот цирк. Он замерз, как собака. А дома ждал индийский чай с сухофруктами. Старый Ник колебался, глядя мальчишке в глаза, ясные, как весеннее небо. Он был молод, очень молод, но смотрел так по-взрослому, жестко и уверенно, что хозяин бара сдался. — Да, — кивнул он, размышляя о том, кем на самом деле приходится мальчик Тони Старку. Горячая благодарность отразилась в глазах подростка. — Да, сочтемся. Спасибо, Колин, твои услуги больше не нужны. Полицейский, которого звали Колин, коснулся фуражки, улыбнулся и сел в машину. Почти тотчас его рация взорвалась сообщениями о том, что на тринадцатой стрит перевернулся старый рыдван, были пострадавшие. Полисмен выругался, завел мотор и уехал. Похоже, нескоро он окажется в теплой постели с чашкой горячего индийского чая. Через несколько секунд в соседнем районе завыли сирены. — Ты очень смелый мальчик, Питер, — сказал Фьюри, провожая взглядом полицейскую машину и почесывая бородку. — Хотя я не думаю, что Старк будет чинить мой потолок. — Вы пожалели его, сэр. Спасибо. Я все отработаю, — Питер задрал голову, и сложив руки рупором, крикнул: — Слезайте, мистер Старк, хватит представлений на сегодня. Тони попробовал слезть, но не смог, о чем не преминул сообщить знакомым. Конечности сводило от холода, Старк начинал трезветь. Питер тяжело вздохнул, сбросил портфель, зацепился руками за удобный выступ и подтянулся. Оказавшись на крыше, он осторожно прошелся по шаткой жерди там, где боксер проломил потолок. — Иди сюда, малыш, обними папку! — веселился Тони, раскачиваясь на ледяном пончике. Губы Питера сжались в узкую полоску, когда он взвалил пьяное тело на себя и проделал обратный путь по деревянной слеге. Когда они спустились на землю, Старк вдруг перестал улыбаться, вырвался из рук парня, и нетвердой походкой направился вглубь города. — Мистер… — Питер вытаращил глаза. — Мистер Старк! Да куда же!.. — Иди, — благодушно отпустил его Ник. — Завтра отработаешь. — Я буду в шесть, мистер Фьюри! — мальчишка схватил портфель и припустил за нисходящей звездой.