Моя очаровательная воровка

Киллиан отшатывается, бросая на дверь встревоженный взгляд, находит глазами окно, прикидывая, нет ли возможности выбраться через него. Хоть и понимает, что уже не успеет. Не успеет забрать Эмму у Реджины. — Здесь находится Джейн Доу? Голос знакомый, до радостного знакомый, и Киллиан с усилием заставляет себя сохранить невозмутимое выражение лица. Мила Голд-Бут в сопровождении своего мужа, одетые в полицейскую форму, с важным строгим видом проходят в палату, а доктор, скользкий типишка, грязный предатель с видом патриота, исполнившего свой гражданский долг, вышагивает рядом. — Офицеры… — тянет Киллиан, стараясь, чтобы голос не звучал слишком радостно, Мила же в ответ улыбается одними глазами и деловито заявляет: — Нам сообщили, здесь отравление. Необходимо перевезти пациентку в другое отделение для предотвращения повторного покушения. А вы, — она сверкает глазами в сторону Киллиана, — должны пройти с офицером Логом для допроса. И, — оглядывается на доктора, — вы тоже. Киллиан не понимает, что задумала Мила, а потому его смятение более натурально, что явно хорошо в сложившейся ситуации. Они выходят, а Мила тем времен даёт распоряжения медперсоналу, среди которых Киллиан замечает — или ему это только кажется — Лероя, одетого в голубой медицинский костюм. Присутствие доктора напрягает, но больше всего напрягает неведение — где сейчас Эмма, смогла ли Мила её вытащить, и как скоро сюда заявятся настоящие офицеры? Август также думает об этом, Киллиан понимает это по взгляду, который старый знакомый то и дело бросает на часы во время допроса. Минуты тянутся дольше вечности, доктор отвечает на сотню разных вопросов, которые совершенно не касаются дела. Как давно он работает в этой больнице, какой у него график, есть ли семья, часто ли он берёт отгулы. Всё это фарс, но Киллиан знает — Август задаёт подобные вопросы не из неопытности, а из чистой издевки. Наконец, когда тянуть больше нельзя, «офицер» заявляет, что нужно сделать перекур, и зовёт Киллиана продолжить допрос в неформальной обстановке. — Да, чёрт возьми, — соглашается Джонс охотно. — Я уже час как дико хочу курить. Сделаете большое одолжение, офицер. Остаётся одна проблема — если доктор увяжется за ними и поймает их на том, что ни у одного «курильщика» сигарет нет, будет по меньшей мере подозрительно. К счастью, доктор решает вернуться к пациентам и, в первую очередь, проверить состояние мисс Кэссиди. — Валим, — шипит Август, как только доктор сворачивает за угол. Не так всё просто, уходить нужно, не вызывая подозрений. Медленно, дождавшись лифта. Здесь снова везёт: Лерой ожидает их прихода и задерживает лифт как может, так что в последний миг Киллиан и Август оказываются в переполненной недовольными пациентами кабинке, которая тотчас начинает свой спуск. Медленно пройти холл, хлопнув себя по карманам, якобы в поисках сигарет — снова не трудно, и вот уже на улице, глубоко вдыхая свежий воздух. После дождя мир словно оживает, но Киллиан понимает — для него всё так светло и радостно, потому что Эмма жива. — Ваше такси, мистер Джонс, — с ехидцей сообщает Август, указывая ладонью в сторону маленького жёлтого «жука», за рулём которого, деловито глядя прямо перед собой, сидит Руби. «Жук» очень похож на их с Эммой машинку, но номера другие. — Скооперировались — дай боже, — хмыкает Киллиан и проходит к такси, куда следом за ним ныряют и Лерой с Бутом. Руби лишь успевает улыбнуться в зеркальце заднего вида, и тотчас давит на газ, унося Киллиана подальше от этого места. Оглянувшись, Джонс замечает чёрное авто с отметинами федералов. Что ж, Реджина чуточку опоздала. — Где Эмма? — первый вопрос, заданный Киллианом, тотчас превращается всего лишь в песчинку в череде других вопросов: «что с ней?», «насколько сильно она пострадала?», «точно ли «Злая Королева» не найдёт её?». — Тише, ковбой, — останавливает его Руби. — Мы знаем не больше, чем ты. Сейчас смоемся подальше, поменяем машину и привезём тебя к твоей Эмме, ладно? О Господи, парень, да ты сделал невозможное — нашёл её, хотя мы все ноги сбили! — Из-за меня она и попалась, собственно, — признаётся Киллиан. Говорить правду сложно, но необходимо. — Сцапали меня как мальчишку, сделали объектом торга, и… Голос срывается, и всё, что Киллиан ощущает — лишь злость. — Мы всё это знаем, сладкий, — подаёт голос Руби, петляя по городу как заправский шпион. — Кое-что от Эммы, кое-что от Голда, кое-что вот этот красавчик разузнал. Она кивает на сидящего рядом Августа, и того берёт приступ кашля. — Я женат, — только и выдаёт он, Руби смеётся, заливисто и заразительно. — И в мыслях нет, милый, и в мыслях нет. Руби Лукас, которой он её знал, снова в деле. Невозмутимая, лёгкая. То, что им удалось вытащить Эмму, подняло настроение всем, отрицать этого нельзя. Он и правда ощущает себя менее паршиво, а глубоко внутри злорадствует победитель, хотя до окончательной победы ещё далеко: Эмма в коме, и рано радоваться, что она не в лапах у мачехи, ведь кто знает, сможет ли она проснуться? Яд. Как опередить, какой именно? Впрочем, это наверняка включено в план Милы. Теперь, когда брак с мисс Голд не маячит на горизонте, быть объективным становится проще. Проще признать, что дочь Голда милая, умная, смекалистая. Да можно даже признать, что она красивая и привлекательная. Августу повезло, в двух словах. Но Киллиан не сожалеет о своём выборе ни минуты. Эмма, прекрасная проблемная незнакомка, в которой он увидел родственную душу, пусть даже находясь в коме, для него всегда останется самой-самой. Он думал о ней долгими днями, корчась от боли в рёбрах, да и во всем теле. Её образ, неуловимый и эфемерный, был с ним на протяжении всего месяца разлуки, и сейчас одна мысль о ней греет сердце, заставляя забыть о ранении и усталости. Одна мысль о том, что она теперь рядом, делает его чуточку более живым. — Она очнется, — говорит он тихо, но уверенно. Очнется. Иначе и быть не может. Его сердце ощущает — счастливый конец ещё не наступил, но он непременно ожидает их в будущем, ведь не бывает случайных встреч, и знак свыше — а ведь это был он! — говорит о том, что всё непременно будет хорошо. *** Руби с первой минуты, как только увидела Киллиана Джонса на своём пороге, поняла, что такой за её Эммой пойдёт хоть в ад, и теперь, глядя как он целует безвольное тело, тряпичную куклу, некогда бывшую её подругой, Лукас понимает, что не ошиблась в своём впечатлении — Киллиану наплевать на всё. На прогнозы врачей, не обещающих ремиссию, на статистику, говорящую, что если Эмма и выйдет из комы, то едва ли останется полноценным человеком, на здравый смысл и массу разных факторов. Киллиану плевать на то, что лучший невропатолог оказался полностью бессильным, и глядя на Джонса, Руби понимает, что ей на всё это тоже плевать. То, как он верит в выздоровление Эммы, заражает. То, как он говорит с ней на протяжении долгих недель, пока она, подключенная ко всевозможным трубкам, лежит в частной клинике инкогнито, окружённая охраной Роберта Голда, вызывает уважение. Генри тоже здесь, и Киллиан, умница, даже налаживает контакт с мальчиком за это время. Руби старается не мешать, лишь незримо присутствует, обеспечивая им обеды и отдых, но не пытается вмешиваться. Эти двое делят одну женщину без конкуренции, сообща, и подобную идиллию Лукас не собирается разрушать собой. Этот её альтруистический ход не остаётся незамеченным. Доктор Вэйл, лечащий врач Эммы, отмечает дипломатичность, с которой Руби подходит к делу, и приглашает выпить вместе однажды вечером. Как хорошая подруга, она отказывается оставлять Эмму, но Киллиан и Генри чуть не силой выталкивают её за дверь. Что ж, может так и лучше. Может им действительно лучше почаще оставаться с Эммой наедине? Вэйл зовёт на свидание. На настоящее: с кино, прогулкой под звёздами и поцелуями под луной. — Только когда Эмма проснётся, — обещает Руби, вымученно улыбаясь. Виктор Вэйл очень нравится ей, но начинать роман под боком умирающей подруги она себе позволить не может. Впрочем, отчего же умирающей? Время от времени Виктор фиксирует положительную динамику, хоть и не может это назвать иначе как чудом. — Из такой комы не выходят, — рассеянно тянет он, когда они с Руби оказываются за дверью палаты. — Её мозг, как я могу судить, не претерпел негативных изменений, и иногда мне кажется, что она вот-вот откроет глаза. Такое ощущение, что мисс Свон сама себя удерживает в этом состоянии, словно ещё не готова вернуться, но сейчас с большой долей вероятности я могу заключить, что её пробуждение — лишь дело времени. Вместо ожидаемого облегчения, Руби неожиданно разражается рыданиями, и Виктор обнимает её, ласково поглаживая по волосам, заверяет, что всё будет хорошо. Руби страшно. Страшно поверить, что всё действительно однажды будет так, но возвращаясь в палату и глядя на Эмму, она понимает, что по-другому быть просто не может. Её подруга — боец. И она до последнего будет бороться за свою любовь и семью. — Ты давай там, подруга, скорее просыпайся, — обращается к ней Руби, когда Киллиан с Генри выходят купить колы. — А то ведь я без тебя не могу сходить на свидание с клевым парнем. Лукас кажется, только кажется, что Эмма улыбается, но от этого она начинает чувствовать себя чуточку лучше.