Громоотводчики

— Я начинаю уважать людей! — выворачивая руль, жизнерадостно объявил змей. — Чрезвычайно… изобретательные создания. Ирка была уверена, что первоначально он собирался сказать «хитрые твари», но потом передумал. Илона Волынская, Кирилл Кащеев, «День рождения ведьмы»

      — Перестань.       Ал вздрогнул и круто развернулся, замерев почти полностью. Подвижными остались только руки, нервно тасующие карты. Так же нервно наверняка скакали и мысли, заставляя эмоциональный фон распространять вокруг себя удушливые волны тревоги.       Вечно столько мороки с этими новичками.       — Не могу. Веришь? Ни-как, — извиняющимся тоном протянул экстрасенс.       — Верю, — покладисто отозвался оборотень.       Отчего же не верить. И без слов понятно, что мальчишка до смерти боялся засасывающей его неизвестности. По мнению самого Энди, давно следовало показать клыки (Ал уже доказал, что они у него были, пусть и надёжно спрятанные за пушистой шёрсткой декоративного домашнего зверька), огрызнуться как следует и принять свою силу и жажду крови. Но Рей был с этим не согласен. Он говорил что-то о миролюбии и сложных характерах, Энди не был уверен, что правильно понял суть. Главным было то, что Рей считал, что для Ала безопаснее вернуться домой.       Но выходило всё по задумке Марка. Удивительный парадокс людской культуры: умные, добрые и миролюбивые могли быть тысячу раз правы. Но к цели почему-то приходили подлые.       Первый «сигнал» (кулон у Энди нагрелся и жизнерадостно сообщил голосом Марка, что «можно тащить свои задницы к месту действия») прошёл уже час назад, и Рей как будто испарился. И след за собой сжёг. Сам он отправил короткое: «Можно» уже минут сорок как, и Ал с Энди с удивительной скоростью проскочили через лес. Им повезло, замеченный в лесу отряд не самых умных людишек собирался в старой больнице.       По словам Рея, с тех пор, как Молнии быстрыми точечными ударами захватили все больницы и аптеки, болеть стало крайне опасно. И ещё опаснее — об этом заявлять. Заявиться к целителям мог только совершенный идиот или вкрай отчаявшийся умирающий, которому уже нечего было терять. Если ты был лоялен к Молниям, то шанс встать с койки здоровым был практически стопроцентным. Если соблюдал нейтралитет или сочувствовал старой знати, да ещё и имел наглость как-то это проявить, твои силы чаще всего уходили к Молниям вместе с жизнью. Так всему миру как будто заявляли: «Хотите идти за своим мальчишкой? Так пускай он вас и лечит! Хотя нет, простите, ведь у него и целителей-то почти нет, а тех, кто есть, он к вам не пустит. Ни для кого не секрет, что легендарный Белый Феникс у нас большой любитель отсиживаться в безопасности, пока люди умирают?» Народ мало-помалу перетекал на сторону Молний — и безопасности, — а Рей ярился, но ничего не мог сделать. Слово «больница» от него всегда звучало как грязное ругательство.       Сейчас он, должно быть, страшно радовался, что появилась возможность закрыть этот агитационно-концентрационный притон. Ал его радости совсем не разделял и нервничал так, что даже у Энди распадалось в крошево терпение.       — С ним ничего не случилось?       — Он бы отправил сообщение, — лениво отозвался оборотень.       — А если не успел?       Наивный.       — Это Рей-то не успел?       — Но почему он тогда так долго?       Энди негромко раздражённо рыкнул, и Ал послушно замолчал, чтобы не мешать. Только карты летали в пальцах.       — Не нервничай. Я так и думал. Рей не мог не задержаться. Он очень старается из-за тебя.       Лицо у Ала стало откровенно несчастным.       — Ещё ему из-за таких мелочей переживать не хватало.       А ведь человечек действительно хорошо улавливал суть. Рея он знал всего ничего, но наверняка успел заметить его дикий рабочий график. И лишней работы из без того затюканному лидеру добавлять не хотел.       Ал вообще был добрым. Слишком человечным и заметно наивным — наверняка он пожалеет об этом в будущем. Сила не любила и ломала слабаков. Странность заключалась в том, что слабаком Ал не был. Сила в нём чувствовалась на расстоянии. Но в чём она заключалась, эта сила, видел, кажется, только Рей.       — Мы не берём новичков на задания, — прохладно повторил прописную истину Энди. Вообще-то он не любил говорить то, что и без него известно, но Рей всегда требовал логических переходов в разговоре, и оборотень пытался соответствовать. — Ему не по себе, что ты с нами. Нервничает. Если что-то случится, он себе не простит. Не сомневаюсь, мы не войдём в здание, пока он не перебьёт там всех. И следы не заметёт.       Он не сказал: «Чтобы твою нежную психику не травмировать», но эти слова так и повисли в воздухе чуть горчащим на языке ощущением немой насмешки.       — Он занимается глупостями, — после короткой паузы внезапно рассудил экстрасенс. — Время ограничено. Если Рей и правда думает, что лучше войти без проблем и наткнуться на отряды Молний на выходе, то он не прав.       — Отход обеспечит Марк.       — Тебя это успокаивает?       — Ты прав. Совсем нет. Но всё будет хорошо. Рей работает наверняка. Но долго, да. Не думай об этом. Твоё дело маленькое. Найти объект и провести нас. Думает пусть Рей.       Ал ничего не ответил, только неторопливо встал с лавочки и направился в сторону мрачно зыркающей на мир зелёной больницы, похожей на огромную изогнутую волной стеклянную теплицу.       — Ты куда? — растерялся оборотень.       Экстрасенс малопонятно передёрнул плечами, не останавливаясь. А кулон на шее оборотня полыхнул теплом и заговорил усталым приглушённым голосом Рея:       — Я закончил. Жду вас.       Энди прикусил губу и вскинул глаза на спешно удаляющегося Ала.       Он не знал, насколько сложным для экстрасенса был трюк «начать выполнять команду за пару секунд до того, как она прозвучит». Но смотрелось это эффектно, это оборотень признавал.       Двери больниц всегда были открыты для посетителей, но то гостеприимство обманчивое. Когда посетитель миновал их, он попадал в длинный узкий коридорчик, где удушливо пахло травами. Энди привычно задержал дыхание, когда стеклянные стены превратились в дымчатые завихрения, и зеленоватый туман окутал фениксов, забираясь под одежду и в волосы, вымывая уличную грязь. Будь Молнии на позиции, они наверняка бы пустили яд. Но ноздри щекотало острым запахом стерильности и лекарств, и Энди расслабился: Рей сработал чисто.       А вот Ал выглядел растерянным и после чистки лупал огромными обалдевшими глазами.       — Это…       — Тише, — едва слышно выдохнул оборотень и коротко кивнул в сторону просторного пустого зала. Только там, почуяв отчётливый душок крови, но не уловив ни единого колебания посторонних эмоциональных фонов, удовлетворённо улыбнулся и заговорил, уже не опасаясь. — Мы тут одни. Рея я не чую, он помехами закрылся. Значит, сам нас найдёт. А ты принюхивайся. Ищи.       Судя по лицу, Алу дико хотелось заметить, что слово «принюхайся» было к его магии неприменимо, но Энди было на такие тонкости наплевать. Его поняли — а не для этого ли служили слова?       Ал отошёл в сторону и огляделся, зачем-то ощупал малахитового цвета стенку, хотя Энди точно знал, что никаких потайных ходов за ней не было и быть не могло. Затем судорожно сжал карты и зажмурился, словно чего-то испугавшись. То ли шагнул, то ли качнулся вправо, вдоль стены, а затем неуверенно улыбнулся.       — Чувствую. Действительно, чувствую!       И что прикажете делать с этими новичками? Из-за всякой мелочи восторгались. И теряли время.       — Пошли?       Ал, словно очнувшись, торопливо кивнул и с неожиданной скоростью юркнул в одну из дверей.       Внутри минонских больниц всегда было ярко и солнечно. Свет преломлялся о многочисленные грани неровного зелёного стекла, ложился на пол и стены, полыхал яркими сполохами и совершенно не подавлял. Свежий воздух просачивался сквозь зачарованное стекло, наполняясь от него ласкающим запахом ранних весенних цветов. Сила плавала в пространстве.       Зелёная сила. Родная для Энди.       Зелёные маги считались очень выносливыми, только у них была врождённая способность к саморегенерации. Вот уж кто действительно никогда не попадал в больницы. Чем насыщеннее был цвет, тем тяжелее было свалить ворожея с ног. Благородные малахитовые колдуны могли растворить в собственной крови смертельный яд. И — это всегда удивляло Энди, — чаще всего именно зелёные маги, для которых целительское дело было чуждо и ненужно, становились лучшими лекарями. Оборотень не понимал этого странного инстинктивного стремления, хоть и сам разделял его: в «Громоотводе» набор первой помощи и право её оказывать были именно у него.       Отчего-то становилось горько, что такое прекрасное место становилось гнездовьем ядовитых тварей. Рей объяснял это довольно сумрачно: «Вокруг больниц никогда не было защиты. Вот мы за это и поплатились. Конечно, больницы должны быть открыты для всех, но ведь нужно как-то отвечать за безопасность? Хотя бы за безопасность тех, кто лежит, беспомощный, на койках».       Ал с Энди синхронно свернули влево и чуть было не спровоцировали столкновение. То есть, экстрасенс, заметив Рея, легко поднырнул у него под локтем, чудом не зацепив подоконник. С Энди Рей разминулся сам, неуловимым движением пропустив оборотня мимо себя.       — Ну как? — с жадностью поинтересовался Рей, не давая отдышаться.       — Ищу, — деловито кивнул Ал, подавил улыбку и уже спокойнее пошёл петлять дальше.       Проблема была в том, что никто из них троих не знал, куда им следовало идти. В больницах было много запутанных коридоров, и все они были зачарованы. Когда больной попадал в первичный зал, целители мгновенно оценивали, куда и к кому его следовало отправить, представляли нужное помещение, и зелёные коридоры сами сплетались в кратчайший путь. Сейчас, когда они пришли сюда, как воры, больница сама возводила препоны, превращая коридорную систему в изящный, залитый солнцем лабиринт.       Ала это словно и не волновало. Он уверенно сворачивал, петлял, мелькал чёрными полами-крыльями то здесь, то там, исчезая за прозрачными дверьми, и Рей с Энди молча следовали за ним, ничего не спрашивая и только наблюдая за тем, чтобы никто не подобрался сзади. Но мир был тих.       Молчала вымершая больница и молчал пока ещё живой, но непривычно безмолвный город.       И никому из присутствующих совершенно не нравилось это предгрозовое молчание.       — Что думаешь, Ал? — мрачно поинтересовался Рей, и было не совсем понятно, что он имел ввиду: план операции, свою собственную работу, минонские больницы или странную, неподходящую для этого места кладбищенскую тишину.       — Ловушка.       — Да. Скорее всего.       — Потому что, если это не ловушка, то Молнии просто идиоты. Клинические.       Энди слушал молча, про себя удивляясь, как спокойно эти двое говорили о таких вещах. И ладно бы Рей, он за прошедшие три года ловушек повидал столько, что пальцев на лапах не хватит показывать. Но Ал — этот-то когда успел привыкнуть к ощущению опасности?       Если Рей бы даже после этого не предложил Алу стать их четвёртым, Энди совершенно точно сделал это сам.       — Но если предположить, что это всё-таки ловушка, то я совсем не вижу, в чём она заключается, — в ровном голосе провидца прорезалось едва заметное недоумение.       — Думаю, к этому снова приложил руку он.       Ал остановился, глядя на Рея так, словно они вели немой диалог.       Энди и сам иногда словно общался с Марком без слов, но этот навык пришёл после полугода совместных тренировок и затяжных командных вылазок. Слаженности работы этих двоих громоотводчиков завидовали практически все фениксы. Ещё выше по уровню взаимопонимания стояли разве что братья Дроссвелы, которые мало того, что знали друг друга семнадцать лет, так ещё и несли одну силу на двоих. Такая иерархия была привычная, нормальна и обеспечивала в «Громоотводе» две весьма действенные связки, каждая из которых была на голову выше любого другого полноценного отряда.       После гибели Дина Рей остался один и работал совсем не так ловко, как прежде. Ему, контактнику, позарез нужен был бесконтактный маг за спиной, что мог прикрыть, помочь, поддержать, дать приблизиться к врагу. Оставался Марк, который теперь вынужден был работать не только с Энди, но и с Реем. И их энергетик действительно старался, растрачивая куда больше сил, чем мог бы, но совершенно не справляясь с двойной нагрузкой. Никто в «Громоотводе» об этом не говорил, да и Марк никогда не признал бы это вслух, но всей их троице было очевидно, что существовать в таком виде отряд больше не мог. Им нужен был четвёртый, чтобы разгрузить Марка и снова начать действовать в полную силу.       Все понимали, что заменить Дина Дроссвела, сильнейшего мага своего поколения, вряд ли бы кто-нибудь смог. Рей, понимая, что подобрать напарника нужно было самому себе, скрепя сердце не искал такого же исключительного взаимопонимания, которое объединяло его с братом, а пытался всего лишь раскопать где-нибудь мощного мага, такого, что не стал бы слабым звеном в их надёжной цепи.       Сейчас, когда Энди наблюдал за этими двумя, он понимал, что их отряду удивительно повезло. Рей нашёл больше, чем мог надеяться: то хрупкое понимание, основанное на доверии и умении наблюдать, установилось между ним и Алом в рекордные сроки. Правда, Энди сильно сомневался, что Рей позволил бы себе вот так вот взять и признать Ала.       Потому что, сделав это раз, он наглухо закрывал двери в предыдущий «Громоотвод» и заявлял, что Дин наконец-то стал не нужен. Ни отряду, ни старшему брату.       С Реем определённо стоило поговорить. Не сейчас. Позже. Но стоило, пока он не извёл себя лишними мыслями и сожалениями. Рей прекрасно разграничивал личную жизнь и работу. Будь Белый Феникс даже тридцать раз в депрессии, он всё равно умудрялся делать то, что должно, и, что главное, делать это хорошо. Но чего это стоило самому Рею, знали, наверное, только редкие эмпаты «Феникса».       — Он, — медленно повторил Ал и со щелчком сбил растрёпанную колоду в ровный параллелограмм. — Джокер?       — Я не чувствую его присутствия. — Рей нахмурился, останавливаясь. Энди привычно замер у него за спиной. — Такую силу непросто спрятать. Она заметная. Подавляющая, я бы сказал.       Ал ничего не ответил, только глянул на оборотня как-то странно. Энди уже собирался огрызнуться, чтобы уточнить, чего это Ален решил поиграть в гляделки.       Но не спросил, ведь и сам уже увидел странность. Он действительно ничего не чувствовал. Нос щекотал пряный коктейль из запахов трав, водянистого аромата лечащих чар и едва уловимого смрада крови.       И всё. Слишком маленький диапазон запахов.       Допустим, Рей вообще ощущался не как человек, от него пахло только теплом и светом, как от ласкового походного костра, к которому полагалось подсаживаться с гитарой и песней, а сейчас он ещё и чар помех сверху навесил. Но почему Ал неожиданно потерял все характерные запахи? Словно кто-то захлопнул дверь, не давая воспринимать живые объекты.       Плохо.       — Парни, приближается отряд, — негромко выдохнули амулеты Рея и Энди. Судя по голосу, Марк уже загорелся азартом, неугомонный. — Может, телепортировать вас? Или прикрыть?       Рей молниеносно сжал свой кулон и рыкнул:       — Только попробуй с места двинуться! Жди сигнала, план не поменялся.       Кулончик обиженно запыхтел, живописно чихнув дымом. Судя по взгляду, Ал заинтересовался.       — Хотите развлекаться там без меня?       — Марк, ослушаешься — и на Землю я вас вдвоём с Алом отправлю, — медовым тоном пообещал Рей, искривив губы. Сам-то Рей наверняка считал это улыбкой, но Энди считал, что он выдавал желаемое за действительное.       А потом случилось оно. Ал неожиданно вздрогнул, словно выпав из своих мыслей, и жалобно уточнил:       — А меня-то за что?       Повисшая тишина напоминала последние мгновения мира перед схваткой. Рей выронил кулон, и тот соскользнул у него между пальцев, чтобы беспомощно удариться о грудь, позванивая цепочкой. Энди едва заметно ухмыльнулся, показывая клыки. Руки Ала с картами сначала замедлились, а затем и вовсе остановились в незавершённом движении.       — Ох как у вас там весело и интересно, — судя по мурлыкающему тону, Марк был доволен, как ребёнок, что только что нашёл под новогодней ёлкой огромного робота. — Ну, не буду отвлекать, парни, удачи.       У Рея на мгновение стало такое лицо, будто он очень хотел их всех побить, и единственная его проблема заключалась в том, что он не мог решить, Марку или Алу всыпать первому.       — Потом это обсудим, — наконец собрался Рей, которому больших трудов стоило взять себя в руки. — Ал?       — У меня странное ощущение, — признался экстрасенс. — Я чётко улавливаю… Сигнал, но не могу засечь расположение. Как будто он движется. Или вообще… раздваивается?       — Погасни моё Пламя!       Энди напрягся. Таким тоном Рей обычно командовал отступление. Это редко, но всё же случалось в практике «Громоотвода». И как бы оборотень ни презирал бегство, зачастую именно оно стоило жизни их отряду. Сейчас, когда с ними был Ал, Энди не удивился бы, прикажи Рей уходить прямо сейчас. Вот только команда прозвучала совсем другая.       — Не высовывайся, — потребовал Рей, а затем сунул Алу в руки широкий браслет, плотно обхвативший руку новичка от запястья до локтя. — Мы не можем уйти просто так.       Энди лишь презрительно фыркнул, покосившись на этот предмет. Сейчас их продавалось очень много. Такие артефакты выдавали из-под полы, опасаясь и Молний, и подпольщиков одновременно. Мирные граждане, справедливо не горящие восторгом от войны, пользовались такими штуками со вшитыми в металл иллюзионными чарами, чтобы валить из родных домов и городов, оставаясь никем не замеченными. То есть, конечно, способы обнаружения таких артефактов существовали: тот же Энди, который больше полагался на обоняние и инстинкты, чем на зрение, вообще не видел в них проблемы. Да и качество этих скрывающих штуковин обычно оставляло желать лучшего: порой они подводили в самый неподходящий момент. Видимо, Рей прикупил одну такую штуковину для подстраховки и до последнего надеялся, что она не пригодится.       Но она пригодилась. И даже, вопреки ожиданиям Энди, сработала. Ала оборотень больше не видел, спасибо артефакту, который — пока что, во всяком случае, — не бликовал и не «мигал», открывая экстрасенса взгляду каждые пару секунд. И даже обоняние больше не помогало разобраться, где прятался Ал, но это уже «спасибо» скрывающим чарам Молний, укутавшим больницу.       Будь у Ала хотя бы кулон громоотводчика, который мог обеспечить надёжную связь… Но кулона не было, и Энди теперь приходилось прислушиваться, чтобы совсем не потерять экстрасенса.       — Веди, — приказал Рей, сжимая кулаки.       Энди чувствовал, как от него распространялись волны сдерживаемого отчаяния. Всё шло не по плану. Пожалуй, для Рея не было ситуации хуже.       Впереди с тихим скрипом приоткрылась дверь: видимо, экстрасенс собирался нырнуть в очередной коридор. А затем моментально захлопнулась. И, судя по тому, что временно невидимый Ал врезался в Энди, выйти в коридор он не успел и вынужден был отпрянуть от своевольного прохода.       Рей с Энди синхронно развернулись. Вот только если оборотень шагнул ближе к Алу, чтобы лишить человечка соблазна сунуться в пекло, то Дроссвел, наоборот, выбрался вперёд и выставил перед ними сияющий золотом барьер.       В ту же секунду воздушный удар страшной силы громыхнул по стеклянным стенам, выбивая окна. Осколки хлынули в комнату зелёной волной. Энди видел, как они падали на барьер и дробились, словно дождевые капли, но не чувствовал ни как посвежел воздух, ни человеческого присутствия. Ничего. Грамотно заблокировали.       — И тебе здравствуй, — насмешливо протянул печально знакомый голос.       Действительно, Джокер. Снова эта хищная ядовитая тварь. Стоял в дверном проёме с другой стороны комнаты, привалившись к нему плечом. Судя по ехидной интонации, Джокер улыбался. Вот только Энди, принюхавшись, удивительно легко ощутил его досаду. Этот маг совершенно точно отдал бы многое, лишь бы оказаться сейчас не здесь.       — В прошлый раз мало получил? — недобро прищурился Рей, не спеша убирать барьер. Молнии перешагивали через обломки стены, хрустели осколками стекла под ногами. Напряжение Дроссвела росло. Росла и температура. — Желаешь повторить?       — Получил в прошлый, в позапрошлый… — Джокер показательно пожал плечами, а Рей явно напрягся. — Но, может, хоть на этот раз повезёт?       Рей зашипел и убрал руку от барьера. Тот моментально распался, а Дроссвел послал в Джокера пригоршню сияющих «ударочек».       И силуэт Джокера распался завихрениями тумана.       — Иллюзия, — недобро протянул Рей, а затем громко рявкнул. — Ты весь такой вальяжный, а получить всё же боишься! Или решил, что лицо прятать недостаточно, надо скрыться целиком?!       Смешок, раздавшийся в ответ, как будто бы ветер подхватил. Звук пронёсся мимо, как уносимый течением листок. Магическое эхо вторило ему, дробя чужой голос, не давая отследить его источник. Энди раздражённо потряс головой.       Ал с трудом протиснулся мимо, и Энди имел удовольствие лицезреть, как невидимый новичок потянул Рея за рукав. Точнее, как рукав словно бы сам по себе зашевелился. Рей слегка неловко повернулся, явно увлекаемый экстрасенсом, а затем стал обстреливать чарами на вид пустой угол комнаты.       Глухой удар раздался оттуда же.       — Есть! — воскликнул Рей, непривычно не сдерживая эмоции. Давно Энди уже не видел его таким.       Энди молча кинулся туда, где Джокера, предположительно, ударило о стенку. Вот только несколько Молний, буквально выкатившихся под ноги, заставили оборотня сначала затормозить, а затем и вовсе остановиться.       Бело-золотые заклятья изрешетили воздух. Рей колдовал, не щадя резерва, а отчаяние, исходящее от него, становилось ещё более мощным, концентрированным. Энди не понимал, зачем он так старался, почему столько Силы вкладывал в эти нелепые чары, почему ему так важно было убить Джокера, хотя можно было найти донесения, схватить их и улететь на портале.       Рей атаковал так, словно от этого зависело больше, чем его жизнь.       С очередным ударом с Джокера слетели маскирующие плетения, и тот шустро спрятался за ближайшую колонну.       — Ностальгия накатила, Дроссвел? — поинтересовался он, перекрикивая воцарившийся грохот. — Прямо как в доме Скаринтелл? Везде огонь, полно людей, не протолкнуться… А у тебя за спиной — единственная дверь. И секира в руках. «За лучшее будущее — и просто будущее — надо бороться»? «Кто из вас готов побороться со мной», а? Так говорил? Тогда ты был заметно болтливее, а так — один в один.       Рей дрогнул.       Непонимание вилось внутри него, как клубок ядовитых змей. Дроссвел отражал заклятья машинально. Энди же, даже не оборачиваясь на него, понимал: Рей не думал. Его мысль зависла, замерла, засбоила. И оборотень снова был уверен в том, что Дроссвел скомандует отходить.       — Да кто ты такой?! — пробормотал Рей, отступая.       Джокер рассмеялся.       — Есть много версий? — Он отзеркалил шаг Рея. Только если Дроссвел шёл назад, отступая ещё ближе к названной двери, то Джокер наступал на него, неотвратимо и стремительно, как пикирующая птица. — Ведь с тобой в доме Скаринтеллов не было ни «Громоотвода», ни брата твоего, никого из тех, кто сейчас зовёт себя фениксами…       Энди разминулся с несколькими заклятьями, попытался вырваться из окружения, но его целенаправленно загоняли в угол. Получив в бок антимагическими чарами, оборотень, уже начавший превращение, тут же перекинулся обратно, зарычав от ярости.       Его редко могли так подловить. Теперь же… Казалось, не только Джокер знал о Рее всё. Его люди оказались прекрасно осведомлены о слабостях «Громоотвода»! Его натурально поймали, но не пытались закрепить успех. Энди сильно сомневался, что этим мажатам хватило бы мощи убить его, но потрепать, ранить — да! Проблема была именно в том, что Молнии не пытались. Словно знали, что к успеху это не могло привести. Что у Рея и Марка кто-то был на подстраховке, и убить бы всё равно никого не вышло.       У Энди возникло стойкое ощущение, что Молнии что-то задумали.       — Все, кто были со мной у Скаринтеллов, давно мертвы, — отчеканил Рей, заступая Джокеру дорогу. Как бы тихо Ал ни сидел в своей иллюзии, Рей о нём помнил.       — Ты уверен?       — Я могу отличить мёртвого от живого!       Очередное заклятье, пахнущее солнцем и солнцем же сияющее, полетело в Джокера — и развеяло его фигуру как дым. Рей торопливо обернулся, но мощное заклятье уже опрокинуло его, швырнув об пол. Энди наугад резанул когтями. Пальцы окрасились алым, но привычный, отдающим металлом запах крови так и не пришёл: маскировка всё ещё работала. Словно Молнии планировали стянуть сюда ещё кого-то. Или заранее хотели прикрывать отход.       — Очевидно же, что нет, не можешь, — прошипел Джокер, наклоняясь к Рею.       Дроссвел попытался было откатиться, но ударился о своевременно выставленный барьер. Этот же барьер поглотил его чары ещё до того, как Рей закончил плетение — а колдовал он быстро, об этом знали все.       Энди не успевал.       Ал успел. За секунду до того, как Джокер, вновь отбивший атаку Рея, ударил сам, его швырнули в сторону. Буквально швырнули: правду сказать, Энди не верил, что их новичок был на такое способен. При том, что Ал вроде как рассказывал что-то о своих занятиях борьбой, Энди относился к этому со… Здоровым скептицизмом, скажем так. А тут он услышал, как у Джокера хрустнули кости от удара от пол. Что же, иметь временно невидимого напарника оказалось полезнее, что думал Энди.       Рей вскочил, стараясь сделать вид, что он резко взвился на ноги сам, а не оттого, что ему протянули руку.       — Если не скажешь, кто ты такой, я сам эту маску стащу, — с угрозой прошипел Рей. На ошибках соперника он учился, и потому послал в пытающегося подняться Джокера мощные стоп-чары. — А ну стоять!       Замерли все. Молнии — в том числе. Рей, вооружённый полыхающим вокруг кулака заклятьем, мог остановить Джокеру сердце, не напрягаясь.       Вот только стоило ему потянуться к тихо потрескивающей электрической маске, как Джокер ловко перехватил его руку.       — Если у тебя есть ко мне вопросы, приходи, — шепнул он, а затем рука Рея засветилась. Дроссвел дёрнулся, силясь вывернуться, сияние, ярко-синее, пульсирующее, стало ярче…       — Марк, портал! — рявкнул Рей, отступая…       Взрыв так и не прогремел.       А Молнии исчезли в этой вспышке, как будто их и не было здесь никогда. В то же мгновение многообразие ароматов навалилось на Энди, на мгновение дезориентируя. Оборотень ощутил запах пыли, крови, пота, вывороченной земли… Всё встало на свои места. И можно было выдохнуть, вот только две вещи так и примагничивали взгляд, заставляя нервничать.       На полу, как в насмешку, лежала шипящая и тихо потрескивающая маска из электрических разрядов.       А в тыльной стороне ладони Рея красовался тёмно-синий камень, вживлённый в покрасневшую и болезненно деформировавшуюся плоть.       — Рей! Рей! Дроссвел, чтоб тебя! — тут же завопили кулоны на груди громоотводчиков голосом Марка, причём как-то так, что Энди сразу понял: энергетик уже давно пытался до них дозваться. — Что у вас происходит? В больнице Сила так и полыхает! Что за иллюминацию вы устроили?!       — У нас всё прекрасно, — ядовито отозвался Рей, а затем быстро глянул на «украшенную» кристаллом ладонь и с явным неудовольствием выплюнул. — Меня прокляли.