Ты не изменился

      Мы расположились прямо на том диване в центре зала. Ричи сидел по середине, напротив небольшого столика, где была тату-машинка и все, или почти все, необходимые медикаменты. По крайней мере, перчатки были, а это уже неплохо. Музыка сменилась на пост-панк, поднимая настроение своей весёлостью и непринуждённостью. Парень с забитыми руками что-то спрашивал у Ричи. Я заметил листок с набросками, который полчаса назад показывала Эмили (так звали художницу) Ричи. Приглядевшись, различил там много вариаций пластыря. Тозиер снял футболку, чтобы та не мешалась. На груди тоже виднелось несколько синяков с будничной драки, но и они его не смущали. Его вообще мало что смущало, он был одинаково открыт для каждого, и это всегда немного обижало. Знаю ли я его лучше всех этих ребят? Не думаю. Хотя, я видел Ричи разным: напуганным до полусмерти, счастливым или доведённым до слёз. Большинство же знает в нём только весёлого шутника. Я сидел на подлокотнике кресла, стараясь не мешать. Наблюдать было крайне интересно. Вот Эмили уже рисует гелевой ручкой незатейливый рисунок чуть выше локтя. По виду Ричи не скажешь, что он волнуется или боится. Это ведь его первая татуировка, если я, конечно, ничего не пропустил. Парень с забитыми руками, кажется, его звали Джейкоб, капнул мартини на перчатки, растирая по ним жидкость. —  Так, ребятки, у нас тут невъебённо стерильно! — весело объявил он. — Од-а, рак на день рождение, ну как тебе, Тозиер? — это уже был Майк, тот самый, с серёжкой в ухе. — Рак? Дурак, вообще-то, у каждого есть раковые клетки, этим не заражаются. — засмеялась Эмили. — Ну или СПИД, какая разница? Умереть от СПИДа ради жалкой татуировки, а, Ричи? — вскинул руками Майк. — Лучше заражусь от иголки, чем от твоей мамаши. — хохотнул Рич и все вместе с ним.       Я опасливо посматривал на иглу, беспокоясь, что на ней действительно может быть куча всякой дряни. И как Ричи не боится? Даже ребята вокруг выглядели взволнованнее, чем он. Тозиеру принесли полный стакан виски, он залпом выпил, смешно морщась и фыркая. — Ну, понеслась! — весело объявил Джейкоб. — Ричи, хочешь я буду держать тебя за руку? — предложила Эмили с таким видом, будто игла вот-вот пронзит её кожу, а не парня.       Ричи только улыбнулся ей, ничего не сказав. Машинка была включена и враждебно жужжала. Джейкоб медлил, целясь в контур рисунка, а Эмили всё никак не могла успокоиться и начала проводить для Ричарда дыхательную гимнастику. — Ты главное не бойся, дыши! — Всё в порядке, Эми… Ау! — Не дёргайся! — Предупреждать, блин, надо!       Показались первые капельки крови. Ричи зажмурился, а девушка вовсе отвернулась, продолжая дыхательную гимнастику сама для себя. — Тут кожа чувствительная. Эй, пацан! — неожиданно обратился он ко мне, — иди сюда, будешь ватные диски подавать, ты выглядишь ответственнее этих двоих. — он показательно окинул взглядом трясущуюся Эмили и курящего косяк Майка. Я подскочил ближе, судорожно ища глазами ватные диски. Ответственность навалилась на плечи. Ричи закусывал губу, краем глаза посматривая на иглу. Как только кровь перекрывала контур, я аккуратно стирал её и через несколько минут всем стало спокойнее. Ричи привык к боли и даже умудрялся шутить. Джейкоб читал инструкцию из головы, как ухаживать за татуировкой и чего делать не нужно. Не поднимать тяжести, а то краска вытечет, не ходить без целлофана без крайней необходимости, пока не заживёт. Вокруг нас столпилась куча народу, все подбадривали Ричи и травили дурацкие истории о том, как какому-то другу их друга набили на лбу что-то крайне нецензурное, пока он спал. Это напрягало, вокруг все курили. Ричи тоже закурил. Дым клубился в лёгких и, я чувствовал, как напряжение внутри растёт, но ответственность за количество крови на руке отвлекала. В конце концов, я не выдержал и кашлянул в кулак. Только не сейчас, только не приступ. — Эй, ребят, извините, но курим на кухне, окей? — неожиданно заявил Ричи, туша свою сигарету об пепельницу. Толпа недовольно заворчала, но всё-таки рассосалась по местам более подходящим для курения. Я выдохнул, когда тянущая тяжесть в грудной клетке и горле отпустила. Через сорок минут дело было сделано и все мы выдохнули с облегчением. Ричи поднялся, потягиваясь и хрустя затёкшими конечностями. Я помог Джейкобу прибраться на столе, а когда вернулся с кухни в зал, то все дружно стояли в центре, вручая Ричи торт. Какая-то девочка натянула на голову имениннику дурацкий праздничный колпак, и Тоизер, как ребёнок, задул свечи. — Не забудь желание, оболтус! — напомнил Майк. — Ты знаешь, дружище, я желаю только миссис Коллинз.       Почему-то я был уверен, что речь шла о матери Майка. Когда последняя свеча погасла, парень наклонился, буквально зарываясь нижней половиной лица в торт. Музыку перебил громкий смех с неразборчивыми выкриками со всех сторон. Ричи утёр крем с носа, запрокидывая голову назад. Колпак упал с кудрявой головы, медленно перекатываясь прямо к моим ногам. Я инстинктивно отступил и тут же на автомате поднял его. — Эй, да это же тот парень, что всех наебал тогда за школой!       Все разом уставились в мою сторону. — Внатуре! Это ты, получается, спаситель Ричи?       Никто из говоривших не был мне знаком, и я даже не успевал реагировать на их слова. — Вот Дэн тогда обосрался, как девчонка драпанул! — Герой! — Да, чувак, это было круто! Я бы не додумался. Ты ведь Эдди? Эдди Каспбарк из одиннадцатого?       Я снова ничего не успел ответить, слишком растерявшись от всеобщего внимания. — За Эдди!       Мне протянули стакан виски. — За Эдди! — крикнул Ричи, поднимая стакан и залпом выпивая. — За меня. — запоздало подытожил я, глотая обжигающую жидкость.       С этого момента вечеринка началась в полную силу. Все пили, большинство танцевало. Я танцевать не умел. Появилось ощущение, что мой долг здесь выполнен, и пора уходить. Походить немного по улицам Дерри, протрезветь и идти домой. Я был почти у входной двери, когда чья-то рука твёрдо легла на моё плечо. — Каспбрак, я тебя везде ищу! Только сейчас я заметил, что Ричи обогнал меня в росте. — Ты чего тут? Пойдём танцевать. — О, нет, Рич, я не умею. — покачал головой я, действительно не веря в удачность этой затеи. — Да ладно тебе, спагетти! — давно забытое прозвище резало слух, — Там куча девчонок, которые без ума от тебя и от твоего подвига. — он подмигнул мне, и это должно было выглядеть так глупо, если бы не было так обаятельно.       Конечно, хотелось объяснить Ричи, что «подвиг» я совершал совсем не ради девчонок, а потому что испугался за его задницу, но это было бы не совсем уместно. Я ничего не ответил, всем своим видом показывая, что танцы — это не для меня. — Пойдём выпьем. Что ни говори, а я тебя не на вальс приглашаю. Все умеют дёргаться под музыку. Тем более под такую! — Ричи, согнувшись, стал изображать гитариста, попадая почти в ритм играющего гитарного соло.       Мы выпили ещё по стакану. И ещё. Внезапно танцы перестали мне казаться такой плохой идеей, а Ричи таким незнакомым. Будто эти два года мы были хорошими приятелями. — Ну всё, наш выход. — Поднялся с дивана Ричи, протягивая мне руку. Я встал за ним, ухватившись за протянутую ладонь. Чуть пошатнулся вместе с пространством вокруг меня. — О, чувак, ты чертовски пьян! — он смеялся и от его смеха, мне тоже стало очень смешно. Толпа приняла нас, и вот руки Ричи уже парят где-то в воздухе в такт мелодии. Я растерялся, засмотревшись на движение головы парня. Наверное, он неожиданно вспомнил обо мне, беря мои запястья, и пытаясь вырисовывать ими какие-то движения. — Не забывай про ноги, двигай всем, чем можешь. Я старался быть хорошим учеником, ведь на большее способен не был. Мысли не собирались в кучу, всё вокруг кружилось. Ричи гримасничал, то закатывая глаза, то высовывая язык. Он был действительно очень обаятельным. Всё, что другим могло бы не пойти и заставляло выглядеть их глупо, непременно шло Ричи. Кто-то передал ещё стаканы, и они уже летели прямо под ноги, как только становились пустыми. Алкоголь больше не обжигал, заходя мягче. Заиграл какой-то весёлый, совсем ребяческий рок, под который можно было просто прыгать, как на концертах (хотя, я на них ни разу не был), и не о чём не волноваться. Этим мы с Ричи и занялись. За всё это время к нам несколько раз присоединялись разные люди, явно хорошие друзья Ричи, и так же незаметно растворялись в толпе. — Я пойду покурю. — парень склонился к моему уху, чтобы точно быть услышанным. Я только рассеяно кивнул, тут же теряя его из виду. Через пару минут я почувствовал уже не такое приятное головокружение и духоту. Сам не заметил, как добрался до ванной, поскорее умываясь холодной водой. Позади меня недовольно фыркала парочка, которой я явно помешал. Раньше, меня никогда не рвало от алкоголя, но сейчас я чувствовал себя очень близко к этому. В миг все хорошие ощущения пропали и мне захотелось только протрезветь или лечь где-нибудь в тишине. Хоть на этот пол. Я медленно опустился на кафель, прижимаясь спиной к бортику ванны. Стоило мне посмотреть куда-то, как это место начинало кружиться, и тошнота снова настигала. С закрытыми глазами я чувствовал себя словно на карусели, которую всё не прекращали крутить. — Э, парень, тебе воды может? — перед глазами все скрылось за знакомым лицом. Это был Майк. — Может Ричи позвать? — Не надо Ричи. — было стыдно за себя и свою слабость, — всё нормально. — я попытался улыбнуться, но вышло крайне криво. — Ну окей. — он недоверчиво смотрел на меня, — только блевать не на пол. — меня потрепали по волосам и ,кажется, оставили одного. Через минуту зашёл другой парень, справляя нужду «по-маленькому» и ни чуть не стесняясь меня. — Ну, бля… — выдохнул я. — Отвернись, если не нравится. — он застегнул ширинку и вышел.       Лучше мне не становилось и я всерьёз задумался о том, что бы лечь тут. Только глаза не могу закрыть, сразу всё кружится.       Дверь снова распахнулась, и я уже был готов раздражённо выдохнуть, если бы не увидел Ричи. — Ну я так и знал, Эдс. Погодь. — он вышел, и на мгновение я подумал, что его появление вообще привиделось мне. Ричи вернулся со стаканом воды. — Пей. Голова кружится? Рвало? Я выпил, запоздало кивая и отрицательно вертя головой на расплывающиеся в разуме вопросы. — Если тошнит, то лучше пусть вырвет, легче станет. И это…не сиди типа и не лежи, хуже будет. Не лежать, ни сидеть. А стоять я вообще не могу. — Может ответишь что-нибудь? — Рич нахмурился. — Всё нормально. — я собрался все силы, поднимаясь. Координация сразу исчезла, но я успел ухватиться за стиральную машинку, смахивая какой-то шампунь. Тошнота с новой силой подступила к горлу, но я держался. Не хватало ещё блевать перед Ричи у него дома, на его же дне рождения. — Ясно. Пошли за мной. Меня подхватили под руку, и половина собственного веса перешла на чужое плечо. Ноги совсем не слушались, и я сам поразился своему состоянию. Когда я успел так напиться? Когда дело дошло до лестницы на второй этаж, я понял, что в пролёте. А Ричи всё понял по моему лицу. — Чёрт возьми, Каспбрак, ты у меня в следующий раз яблочный сок пить будешь. — в его голосе не было раздражения, только весёлость. Кое-как я забрался на спину парня и мы медленно поднялись на второй этаж. — Сам меня споил. — выдохнул я куда-то в плечо. — Ага, сто раз. Наконец я опустился на мягкую поверхность. Вокруг всё пахло Ричи. Его комната, его двуспальная кровать. Взгляд цеплялся за постеры на стенах, книжки в шкафах. Как давно я тут не был. Ричи сел на край кровати. — Блевать — в туалет. Я кивнул. — Покажи тату. — и хоть я помнил, как она выглядит, но почему-то мне хотелось снова её увидеть. Ричи приподнял рукав футболки. Рисунок был замотан плёнкой, а в некоторых местах до сих пор проступала кровь. — Блин не видно… Блин! Тебе же нельзя было тяжёлое поднимать. Может Джейкобу сказать. — О, ожил. — хохотнул Ричи, — не парься. — Но, — Не парься. — повторил он.       Я замолчал. В комнате повисло неловкое молчание. Ричи смотрел куда-то перед собой. Мне всегда нравился его профиль. — Который час? — Полночь почти. Ну, ты отдыхай тут. Как получше станет, спускайся. Здесь вроде тихо должно быть, можешь поспать. Как хочешь в общем. — неожиданно его голос стал усталым. — Х-хорошо, спасибо.       Ричи вышел, оставляя лампу на столе гореть. Я рассматривал силуэт своего подарка для Ричарда на столе, утыкаясь носом в так приятно-пахнущую подушку. Думать не хотелось, и вскоре я провалился в сон.