Империя трупов

POW Ким Мина 24 декабря. Квартира Мин Юнги.       Яркий солнечный свет проник в комнату и падал на моё лицо, заставляя щуриться. В такие моменты я ненавижу утро, когда лучи светят в глаза, прогоняя прекрасные сны. Пытаюсь разомкнуть веки, но получается не очень удачно, потому что меня ослепляет солнце. Палка о двух концах. Решаю ещё немного так полежать, но не проходит и минуты, как тело начало ныть и затекать от лежания в одной позе.       С трудом приподнимаю тело, опираясь на локти, и открываю глаза. Вижу балласт, который всё это время лежал на мне и не давал встать. Голова Юнги мирно покоилась на моих коленях, что немного меня удивило. Он выглядел, как фарфоровая кукла, которую было страшно трогать, думая, что одно прикосновение и появится трещина.       Его лицо было в тени, чему я немного завидовала. Смотрю на милое лицо, и мои пальчики непроизвольно потянулись к его волосам, которые так и манили провести по ним рукой.       Когда я начала перебирать его тёмные локоны, Мин проснулся. Он не открыл глаза, но улыбка появилась на его губах, это означало, что парень потихоньку пробуждался ото сна.       — Сахарок, пора вставать, — наклоняюсь к его уху и тихонько шепчу, прозвище из детства, от которого его улыбка становится шире. Осторожно приподнимаю его голову руками и вылезаю из-под него, кладя подушку вместо своих ног, на которую опускаю его. Встаю и направляюсь на кухню, где бодрствует Хосок, готовя нам всем завтрак.       — Сора в ванне? — отодвигаю стул и сажусь на него. Смотрю на друга, который ставит передо мной утренний кофе.       — Её нет, — моя рука, замерла над кружкой, так и недотянувшись. С непониманием смотрю на парня, который пошёл за тарелкой с яичницей.       — Хочешь сказать она уехала рано утром? — спрашиваю, пока Чон ставит две тарелки и садится напротив, пожимая плечами на мои вопросы.       — Я думаю, она вообще не ночевала.       — Ты думаешь? Всё было нормально, навряд ли из-за той шуточки она бы уехала, — беру напиток и делаю осторожно глоток горячего кофе, который бодрит своим горьким вкусом. Люблю кофе с утра.       — Я думаю дело в дру… — Хосок не успевает закончить мысль, так как его перебивает проснувшаяся красавица.       — Что-то случилось? — хозяин квартиры идёт к холодильнику, откуда достаёт шоколадные кексы и виноградный сок, который наливает в стакан, а после направляется к столу, где заседали мы с Чоном.       — Сора ушла, не сказав и слова, — смотрю на друга, который сел рядом. Слишком спокоен. Нет. Слишком напряжен. Он знает. Уверена, что Юнги знает причину ухода. — Где Она? — невзначай спрашиваю его и поворачиваюсь с требовательным взглядом, ожидая ответ. Слишком хорошо знаю это непринужденное спокойствие. Когда он нервничает, начинает кушать или пить сок, а если сложить молчаливый уход подруги и утренний десерт Юнги, то получается подозрительная ситуация, в которой замешан Мин.       — Не знаю, — пожимает плечами и садится более расслаблено, чем сидел до этого.       — Уверен? — господи, как же у меня натянуты сейчас нервы. Если он обидел Сору…       — Более чем, — тянется к напитку и делает глоток виноградного сока.       — Хорошо, я тебе верю, — глубоко вздыхаю и пытаюсь успокоить нервы. Он врёт, и я уверена в этом на сто десять процентов. Однако, если Юнги не хочет говорить правду, значит, Сора его сильно обидела, он не выдержал этого и высказал ей всё, что думает, но это абсурд. Ни Кан, ни Мин не способны раздувать из мухи слона. Оба слишком спокойные для выяснения отношений.       Завтрак проходил в спокойной атмосфере, благодаря шуткам Хосока и весёлым комментариям Юнги. Эта непосредственная атмосфера отвлекла меня. Я люблю такие моменты, и друзья это прекрасно знали, так как скоро приеду домой и обстановка там совершенно иная.       Собравшись, я попросила Чона отвезти меня домой, на что он любезно согласился, и Юнги был немного раздражён тем, что я попросила Хосока, а не его, но причина его поведения была мне не ясна и я не придала этому никакого значения.

***

      — Ты звонила Сора? — заводя машину, интересуется у меня рыжеволосый.       — Да, она сказала, что позвонит позже. Она спала, — застёгиваю ремень безопасности, попадая только со второго раза в гнездо. — Но знаешь что, я уверена, что она ушла по вине Юнги.       — Откуда такая уверенность? — выворачивает из элитного двора и выезжает на дорогу.       — Женская интуиция кричит внутри меня, — смотрю на водителя и улыбаюсь.       — Тогда у меня тоже есть эта женская интуиция и глаза. Я видел, как Юнги уходил на балкон, а после оттуда вылетела Сора, и она была готова заплакать. Что произошло, не знаю.       — Неужели этот балбес отпустил её куда-то на ночь глядя, — я рукой провела по волосам, убирая их назад.       — Видимо, да.       Останавливаемся на светофоре, и я включаю радио, по которому крутили тему: «Что для вас главное на первом свидании?» Убавляю немного звук и завожу разговор с другом, который внимательно смотрит на дорогу.       — Что для тебя самое главное в свидании с женщиной?       — Хо-Хо, как неожиданно, — он так смешно сделал искусственный смех, что из меня вырвался настоящий.       — Давай, — пытаюсь перестать смеяться, и со всей серьёзностью смотрю на Чона.       — Во-первых, я должен испытывать страсть к этой женщине. Во-вторых, чтобы все происходило в красивой романтичной обстановке.       — И, в-третьих, — добавляю я.       — Чтобы Чонгук ничего не узнал, — после произнесённого имени мы начали смеяться. Оно и понятно, если младший брат узнает, что у того появилась постоянная девушка, то начнёт её проверять соблазнением. Это жестоко. Все девушки, которые были у Хосока не прошли проверку, они поддавались чарам Чонгука. Каждый раз после такого оба брата ходят с разбитыми лицами.

***

24 декабря. 13:30 Дом семьи Ким Мина и Тэхёна.       Чон высаживает меня у главных дверей моего дома. Знал бы он, как я не хочу туда идти. Холодная обстановка, которая пропитана ядовитым молчаньем. Поднимаюсь по лестнице, и дверь открывает дворецкий Квон. Низко кланяется, приветствуя, забирает вещи и уходит, а я прохожу вглубь дома с безразличным выражением лица. Дома у меня не бывает счастливой улыбки. Только холодное равнодушие.       Захожу в гостиную, где работает телевизор. По нему показывают новости недели, но комната пуста. Прохожу через зал и иду в столовую зону, где нахожу брата. Он сидит, за большим круглым деревянным столом посреди комнаты и ковыряет вилкой еду в тарелке. Замечает меня и расплывается в наглой улыбке.       Молча, направляюсь к столу, замечая, что вся прислуга, которая была до этого здесь, исчезла.       — У кого снимала стресс? У Чживона? Юнги? Или появился ещё кто-то? Кто помог тебе успокоить злобу на меня? — наглая морда, так и провоцирует по ней врезать.       — Тебе это действительно интересно? — сажусь напротив и смотрю на Тэ. Голос спокойный. Я не поддамся его провокационным речам. — Лучше ты скажи мне, шальная императрица, кто помог тебе снять стресс? Сигареты? Хотя нет, они слабоваты для тебя. Кокаин? Экстази? Или ты уже перешёл на что-то более серьёзное? — нервно стучу пальцами по столу, отбивая ритм.       — Кто знает, — пожимает плечами. Смотрю на него и анализирую брата взглядом. Речь не заторможена, взгляд нормальный, сонливости тоже не вижу. — Понравилась гонка? Прям как Юри и Сокджин когда-то, я тогда им так завидовал, — встаёт со своего места и направляется ко мне, проводя кончиками пальцев, по лакированой поверхности, вызывая неприятный скрип. — Но знаешь, что интересно, я справился лучше них, у меня хотя бы все целы, — ворошит давно забытое прошлое, которое я хочу забыть.       — Заткнись, Тэхён, — смотрю на него пронзительным взглядом, который не обещал ему ничего хорошего. — Лучше чем хвастаться, разберись со своими проблемами, с которыми я тебе помогать больше не буду.       — Думаешь, не справлюсь? — слишком нагло и уверенно с нескрываемым презрением. Он стал совсем неуправляемым, делает, что хочет.       — Не уверена. Я удивляюсь, как твоя совесть до сих пор тебя не задушила, — смотрю строго и в ответ давлю на его больные точки. Его совесть слабое место. Не важно какой поступок он совершит: плохой или хороший. Ему важно, чтобы за хороший его похвалили, а за плохой простили. Если прощения нет, то милого братца замучает бессонница, даже если он будет убеждать себя, что не виноват. — Во-первых, ты угнал чужую машину. Во-вторых, ты получил штраф за вождение в нетрезвом виде, не говоря уже о штрафах за скорость, нарушение правил дорожного движения, выезд на встречную полосу. Перечислять можно долго, и я уверена, что отец уже обо всём знает, — смотрю в глаза Тэ, которые медленно темнеют. Он закрывает их, а после со всей силой бьёт ладонью по столу, матерясь на всю комнату. Я наблюдаю за этой картиной и понимаю, что ниточка спокойствия порвалась.       Тишина, повисшая между нами начала меня напрягать. Тэ опёрся руками о стол и опустил голову, а я всё так же спокойно и выжидающе сидела на стуле, покачивая ногой. Решаю прервать эту тишину.       — Помнишь, — мой голос звучал низко и тихо, Тэхён вздрогнул от внезапности моего голоса. — Я говорила, что важней всего научиться верить, а ты помолчал и ответил, что важнее всего научиться прощать, — он поднял голову, и посмотрел на меня печальными глазами. Гнев ушел, и пришло осознание. Маленький мальчик, который сидит в Тэхёне выбрался наружу.       — Помню, мы тогда ещё в среднюю школу ходили. Хорошее было время, — Тэ подходит ко мне и садится у моих ног. Он кладёт свою голову мне на колени, а я начинаю гладить его по голове. — Мина, знаешь, мне часто снится сон, в котором я всегда знаю, что сказать на свои совершённые ошибки, и в нём ты всегда прощаешь меня. Ты всегда на моей стороне.       — Тэ… — не договариваю, он меня перебивает.       — Ты меня простишь? — голос пропитан мольбой о прощении. Он знает, что я прощу, оставляя тяжёлый осадок в душе.       — Я создана для того, чтобы прощать тебя…       Глупый брат.

***

      Оказавшись у себя в комнате, снова звоню подруге. Уже два часа дня, так что должно быть она проснулась. Набираю номер и после пары гудков слышу знакомый, сонный голос.       — Ты что до сих пор спишь? — я недоумевала от такого. Она что, всю ночь не спала?       — Прости, я не могу заставить себя встать. Ты дома? Можешь приехать? — ленивый голос, с невнятными словами слышался из динамика моего телефона.       — Хорошо, через час буду, — сбрасываю вызов и начинаю собираться к подруге, которая, как медведь спала в своей берлоге. 24 декабря. 15:40 Дом семьи Кан Сора.       — Ты опоздала на сорок минут, — на пороге меня встретила подруга закутанная в шотландский плед. Сказав это, она направилась в сторону дивана, удобно усаживаясь на него. Снимаю пальто, шарф, и следую за ней, по пути прося горничную принести, что-нибудь попить.       — Ну, госпожа Кан, может, проясните, почему исчезли так внезапно, — беру рядом лежащую подушку и подкладываю под голову.       — Не знаю даже, что сказать в своё оправдание, — Сора улыбается и отводит взгляд. — Я чувствовала себя неловко рядом с Юнги, если к Хосоку я привыкла, то быть с Юнги для меня слишком неловко, поэтому уехала, — киваю в знак понимания, и решаю больше не расспрашивать подругу на эту тему, оставив свои подозрения при себе.       — Как мама отреагировала на твоё позднее возвращение? — задаю нейтральный вопрос, и подруга начинает истерически смеяться. — Знаешь, что мама мне утром сказала? — она начала громко говорить, что меня удивило, потому что редко голос подруги был громким. — Она требует внуков! Представь себе, куда я завтра пойду после учёбы? На свидание вслепую! Просто супер! — саркастически воскликнула она, вымещая всю злость на подушке. Я вздрогнула от её внезапной вспышки ярости.       Я тяжело вздохнула. Пока не знаю чем помочь подруге, но уверена, мы что-нибудь придумаем.

***

      — Ты уверена, что это сработает? — на меня уставились испуганные глаза Хосока, чей голос немного дрожал. Мы позвали его для тренировок к свиданию с незнакомкой.       — Знаешь, даже если не сработает, то Сора хотя бы эффектно уйдёт, — пожимаю плечами, и беру концы клеёнки из рук подруги, которая держит другой край. Мы расстелили квадрат клеёнки на пол, на неё поставили два стула и журнальный столик из прихожей. Эти предметы создавали обстановку «а-ля ресторан», в котором будет проходить встреча Сора и избранника её мамы.       Пока друзья усаживались, я принесла из кухни два стакана воды.       — Вот ваш заказ, — я вжилась в роль официантки и поставила стаканы на столик, отходя от них в сторону. Сейчас Кан будет плескать содержимое стакана в лицо Хосока. Мой план заключался в том, что она должна будет вести себя, как стерва.       Надеюсь, этот план удастся. Потому что иногда быть стервой — единственный способ защиты для женщины.