Когда-нибудь...

— Доброе утро, Мисаки, — мягкий голос пробудил еще не до конца пришедшего в себя парня, стоявшего у рукомойника и с безучастием смотревшего на себя в зеркало, Усаги и подошел к нему, крепко обнимая со спины. — Как спалось красавице?   — Очень смешно, — проворчал Мисаки, закрывая кран с водой и выкарабкиваясь из рук писателя, — завтрак уже стоит на плите и ждет тебя.   — Да ладно тебе, — Усаги хитро прищурился, чуть кусая парня за кончик носа. — Снова ворчишь, будто целую ночь не спал.  Тот нахмурил брови.   — Я проснулся в шесть часов утра, — проговорил он, потирая глаза и уходя на кухню, — и да, я не очень выспался.   — В шесть часов утра? — переспросил с удивлением мужчина и последовал за любимым. — У тебя бессонница?   — Нет, я же сплю, все-таки.  Усаги-сан с хмурым выражением лица взглянул на Мисаки, вставая рядом с ним по правую руку и продолжая наблюдать за тем, как он суетится около плиты.   — Сегодня на завтрак самая банальная яичница с жареным беконом, — говорил между тем Такахаши, соскребая лопаткой приготовленное и вываливая его на тарелку. — Но зато получилось с корочкой — ровно так, как ты любишь…   — И давно у тебя бессонница? — перебил его Усами, чуть нависая над плечом парня.  Тот обратил на него внимание и от неожиданности дернулся, когда заметил лицо писателя слишком близко от своего.   — Ч-что? — не сразу сообразил Мисаки.   — Что слышал, — грубо ответил ему мужчина и, поняв это, кашлянул, повторяя более спокойно, — и давно ты мучаешься бессонницей?  Мисаки еле заметно улыбнулся при слове «мучаешься» и снова принял недовольное выражение лица.   — Во-первых, ты слишком близко стоишь, — начал он, отворачиваясь от Усаги-сана и заливая в чайник воду, — во-вторых, никто не говорил, что я мучаюсь.   — Но ты же не выспался.   — Но я не мучаюсь, я уже привык… — он тут же запнулся и покрылся красной краской. Усаги отошел от парня подальше, прислоняясь к противоположной тумбе, и сложил руки на груди.   — Хах, смешно, — со злой улыбкой произнес он, — я задал тебе вопрос, но ты на него прямо так и не ответил.   — Но я же ответил, — тихо вставил парень и сам же себя отругал за свое остроумие.  «Молодец, Мисаки. Серьезно, история опять та же повторяется. Прям порочный круг».   — Но это уже хорошо, — огрызнулся Усаги и развернулся к парню спиной.   — Ты куда? — испуганно воскликнул Мисаки, следуя за уходящим писателем и пытаясь ухватить того за рукав.   — Я сейчас не буду есть, завтракай без меня, — сухо ответил ему Усаги и скрылся наверху, громко хлопнув дверью в своей комнате. Такахаши дрогнул, но от некого оцепенения так и не смог двинуться с места, отдавая себя полностью на растерзание собственной совести.  * * *  «Ну что? Добился своего? Доволен?»   — Ничего я не доволен. Думаешь, мне самому приятно от всего этого?  «По-видимому, да, раз снова наступаешь на одни и те же грабли».   — Пожалуйста… давай не сейчас. Тем более, я не сплю, потому что привык мало спать. Разве это плохо? Разве я сказал ему, что мучаюсь от этого?  «Буквально, нет, не сказал. Зато сказал, что ты не выспался, а это уже что-то…»   — Ладно, я понял. Снова виноват.  «Да, если мое мнение тебе интересно».   — Если бы мне не было интересно твое мнение, я бы с тобой уже не разговаривал.  «Вот как! Боже мой, жутко приятно!»   — Ладно, все, я понял, я извинюсь, но…  «Но?»   — … но не сейчас, — Мисаки с грохотом поставил тарелку в холодильник, зачем-то отряхнув руки. — Я тоже сейчас есть не буду.  «Надеюсь, ты снова не хлопнешься в обморок от голода».   — Нет, я правда есть не хочу… Я пойду в магазин.  «Ты тогда тоже есть не хотел».   — Так, я хоть что-то могу решать самостоятельно? — рассердился парень, хлопнув по тумбе ладонями, затем поднялся и стал развязывать фартук. — Все, я пошел. Сегодня я должен приготовить что-нибудь вкусненькое.  «Думаешь, он так тебя простит?»   — Ну, говорят же, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — сказал Такахаши и тут же вспыхнул от своих слов.  «Говоришь, словно примерная женушка».   — Все, отстань, — пробормотал про себя парень, все еще красный от смущения, — Усаги-сан! — позвал он, проходя в прихожую и накидывая на себя легкую ветровку.   — Да? — спустя некоторое время Усаги-сан высунулся из-за двери и с удивлением уставился на парня. — Ты куда собрался?   — В магазин, надо кое-что купить, — Мисаки взял рюкзак вместо сумки и повесил себе на правое плечо.   — Что купить?   — Наркотики, — огрызнулся в ответ Мисаки, а Усаги лишь нахмурился, — и вообще, у нас в холодильнике пусто, надо купить хоть что-то.   — А ты есть не будешь?   — Нет, не хочу. Аппетита нет.  Замочная скважина щелкнула, и Такахаши не выдержал. Он все еще так и не посмотрел на Усаги-сана, а чертова совесть продолжала неутомимо сгрызать все внутри. Обернувшись назад, бросая в последний раз перед уходом взгляд, Мисаки увидел, что наверху уже никого не было — писатель ушел обратно к себе в комнату. * * * Улица распускала на своих дорогах холод расстроившейся погоды, чуть сморщенной от сгустившихся на тревожно-сером небе будто бегущих от опасности туч. Зелень листьев потемнела в сгустках неких сумерек, ветер так же беспокойно гулял по обочинам, распахивая двери магазинов и стуча раскрытыми окнами в жилых домах. Мисаки укутался в низенький воротник своей ветровки и ускорился. В его планы сейчас не входило замерзнуть насмерть, надо было еще купить продукты для вкусного обеда.  «Ему должно понравится, — подумал парень, заходя в продуктовый магазин и доставая из кармана джинс список, который он успел быстренько написать перед самым уходом. — Интересно, а Усаги-сан поест хоть чуть-чуть?»  Мисаки вспомнил, как оставил записку на кухонном столе со словами:  «Усаги-сан, захочешь поесть — поешь. Яичница с беконом в холодильнике, разогрей на небольшом огне. И, пожалуйста… не игнорируй меня! Мисаки»  Лицо мгновенно полыхнуло жаром.  — Если Усаги-сан пропустит мою записку… — Мисаки с досадой осознал, что записку писатель может действительно не увидеть, и заметно погрустнел, — надо было ее под дверью в его комнату оставить, — тихо сказал сам себе парень, наконец, найдя всё, что ему нужно было купить, и двинулся в сторону касс. Стоя в очереди, Такахаши вдруг вспомнил об утренних сообщениях от отца Усами и буквально почувствовал, как тяжело ухнуло его сердце к желудку; внизу живота неприятно зашевелилось волнение. «Что же делать? — думал парень, словно заколдованный, продвинулся вместе с очередью к кассе. — Получается, я должен с ним встретиться… Хотя, стоп. Почему я должен с ним видеться? А может, у меня есть какие-то планы, которые я не могу отменить? Всё! Хватит его слушаться. Ты не пойдешь на эту встречу, сдалась она тебе!» Собственные мысли подбодрили парня так, как еще никогда. Волнение тут же исчезло из живота, а в груди разлилось спокойствие, и Мисаки, широко улыбнувшись самому себе, стал расплачиваться со своей покупкой и, уже отойдя от кассы, вдруг чуть не выронил кошелек из рук. За стеклянной дверью магазина, около самого выхода на улицу, шумную от ветра, стояла знакомая фигура с широкой темной спиной. Рядом с этим человеком стояли еще двое мужчин — высоких, в черных плащах и темных очках. И Мисаки с ужасом узнал в этих людях отца Усами и его «свиту». Нервно сглотнул. «Черт! Разве он не говорил, что будет ждать меня у издательства Муракава? И вообще… Стоп. Как он тут оказался?! Если за мной ведется слежка (а это точно на сто процентов), то дело плохо. Ни разу не поверю, что он тоже зашел в магазин за продуктами… ГОСПОДИ!» Пробравшись кое-как к выходу, Мисаки в тревоге сжал лямки рюкзака. Сейчас главное — это выйти из магазина на цыпочках, пройти каких-то двести-триста метров, а потому уже, несмотря на возможность разбить все купленные яйца, пульнуть обратно, домой. План простой, только вот… Подул ветер, взъерошив воротник плаща Усами, и он чуть повернул голову, чтобы поправить его… … На Мисаки сквозь стекло уставился сосредоточенный взгляд черных глаз, и, поймав парня в свой обзор зрения, потемнел еще больше, а на губах исказилась притворно нежная, «искренняя» улыбка. Парень вздрогнул.  — Мисаки-кун! — громко позвал его мужчина через стекло, наигранно дружелюбно помахав ему сухой рукой. — Очень рад Вас видеть! Я как раз Вас искал. … «Я так и думал…»