Ruptura (Разрыв)

Следующие два, а, может, и три дня прошли как в тумане. Грейвз плавал в зыбком мареве кошмаров – ему постоянно чудился рев пламени, визгливый смех Экриздиса и черная тень Гриндевальда в форме аврора МАКУСА. Иногда он просыпался в темноте, абсолютно уверенный, что не справился и по-прежнему блуждает среди теней вне времени и пространства. Даже присутствие Криденса, который оказывался рядом всегда, когда бы Грейвз не вынырнул из очередного кошмара, помогало мало. Его лихорадило, и единственной мыслью, отрезвлявшей всякий раз, когда он вспоминал о ней, оставалась свершившаяся магия Разрыва. Грейвз до сих пор не мог осознать, что этот безнадежный, заранее обреченный план все-таки сработал. В полутьме чулана он настойчиво искал в чертах Криденса подтверждение тому, что все закончилось. Открывая глаза и видя склонившееся над ним бледное лицо, он тянулся к нему, не доверяя зрению, словно мог наощупь почувствовать искаженную магию, притаившуюся под кожей и отравлявшую кровь Криденса – или ее отсутствие. И, конечно, не чувствовал ничего, кроме теплой кожи под пальцами, биения пульса на виске, влажной пряди волос, прилипшей ко лбу. Криденс позволял ему это и многое другое. Грейвз никак не мог поймать выражение его глаз, когда он мягко перехватывал его руки, шепча что-то успокаивающее, охлаждал пылающую кожу своим дыханием, поил зельями и водой. Его лицо больше не казалось таким измученным, как в самый первый раз, когда Грейвз пришел в себя, но тревога с него так и не сошла. - Персиваль, - тихо звал он Грейвза, и каждый раз это простое слово звучало с новой интонацией. Грейвз никогда не думал, что его имя можно произносить так по-разному. А потом, в очередной раз очнувшись от забытья, он увидел перед собой суровое лицо старухи. Она неодобрительно смотрела на него, поджав тонкие губы. - Тьма не отпускает тебя, чародей, - строго сказала она. – И уже никогда не отпустит. Но ты упрямый и сильный, ты можешь жить с этим. С этими словами она откупорила фиал и поднесла его горлышко к губам Грейвза. - Пей. Не бойся, это всего лишь сон-трава. Сны твои будут сладкими, как вересковый мед. Спи. Грейвз проглотил сладковатое зелье и в самом деле заснул – вот только никаких снов ему не снилось. А когда проснулся, лихорадка ушла, а голова впервые за много дней была ясной. Сквозь неплотно пригнанные доски на крыше пробивался солнечный свет, и в его в лучах танцевали пылинки. Сено, на котором лежал Грейвз, ощутимо кололось. Он приподнялся на локтях, переждал приступ головокружения и опустил взгляд на лохматую голову с застрявшими в волосах соломинками. Криденс спал, зарывшись в сено, по привычке подогнув под себя руку и уткнувшись носом в сгиб локтя. Его ресницы золотились в солнечном свете и чуть подрагивали, а вторая рука даже во сне некрепко сжимала Грейвза за предплечье. Их обоих невидимым облаком окутывали согревающие чары. Грейвз прислушался к себе – ощущения были странными, похожими на те, что обычно испытывают после тяжелой затяжной болезни. Давно, еще ребенком он переболел драконьей оспой и хорошо помнил первые предвестники выздоровления, когда жар уже отступил, а слабость еще не прошла, - и теперь чувствовал себя почти так же. Грейвз смотрел на Криденса и чувствовал, как медленно и неуверенно радость от осознания, что все закончилось, расцветает в сердце, захлестывает его и переливается через край. Чистая радость - как капли воды, вобравшие в себя солнечные лучи, яркое сверкающее счастье, которое он испытал в жизни только раз, когда ему было пять, и мама поливала цветы, разбрызгивая воду на нагретые доски веранды. Грейвз откинул голову назад и рассмеялся – тихо и хрипло, но его смех разбудил Криденса, который тут же вскинулся, совсем по-детски мотнув головой, чтобы убрать с глаз мешающую челку. - Доброе утро, - сказал Грейвз, улыбаясь. - Доброе, - растерянно ответил Криденс, щурясь на солнечный свет, проникавший сквозь крышу. Впрочем, Грейвзу было все равно, какое время суток стояло за стенами чулана. Торчавшие в волосах соломинки придавали Криденсу нелепый вид, и Грейвз с проснувшейся жадностью скользил на нему взглядом, стараясь не упустить ничего – ни заострившихся черт лица, ни искусанных губ, ни морщинки, глубоко врезавшейся в переносицу, ни длинных ресниц, скрывавших темную глубину взгляда. Словно за прошедшие дни Криденс кардинальным образом изменился - или теперь Грейвзу все казалось иным, обновленным… более живым. Губы Криденса дрогнули, отвечая на улыбку. Грейвзу казалось, что и двигается он по-другому - без привычной скованности, словно исчез тяжкий груз, пригибавший его к земле. - Тебе лучше? – спросил он, заглядывая Грейвзу в глаза. Нет, неуверенность Криденса никуда не делась, она по-прежнему жила в глубине его взгляда, дрожала на кончиках пальцев и черных ресниц – и все-таки что-то изменилось. - Да. Все хорошо, - ответил Грейвз. Отголоски пойманного счастья еще согревали его своим теплом. – Я в порядке. Ты в порядке. При этих словах щеки Криденса вспыхнули, и он торопливо кивнул. Грейвз удовлетворенно вздохнул и положил руку ему на плечо. Улыбка Криденса стала шире, он придвинулся ближе и прижался щекой к щеке Грейвза – порывисто, но нежно. Его дрожащее теплое дыхание ложилось на кожу, а непокорные кудри щекотали нос – Грейвз отвел их в сторону, пропустив сквозь пальцы. По телу Криденса пробежала дрожь в ответ на прикосновение, но он не застыл и не отшатнулся. Больше нет. - Поможешь мне выбраться на воздух? - спросил Грейвз ему в волосы. - Честно говоря, до смерти надоело это сено. Если Криденса удивила его просьба, он ничем этого не показал – только кивнул, царапнув Грейвза щетиной, и одним плавным движением съехал вниз по стогу. Импровизированная лежанка оказалась примерно на уровне его груди, и Криденс протянул руки. - Осторожно, - предупредил он. – Давай, я держу. Грейвз не подозревал, насколько ослаб, пока не попытался самостоятельно слезть вниз. Ноги отказались держать, он потерял равновесие и закономерно оказался в объятиях Криденса, который укоризненно пробормотал «Упрямый» и крепко обхватил Грейвза за талию и плечи, прижимая к себе. - Все хорошо, - поспешил сказать Грейвз и услышал скептическое хмыканье. - Я вижу, - с иронией ответил Криденс, и тут же, не разрывая объятий, потащил Грейвза куда-то в сторону. Не успел Грейвз ни о чем спросить, как его осторожно усадили на твердый табурет, который стоял возле стога в окружении пустых фиалов и пузырьков. - Посиди, - деловито сказал Криденс, ныряя куда-то под стог и возвращаясь с парой поношенных ботинок Грейвза. Он уже опустился на колени, но тут Грейвз, которого одевали без его участия в последний раз в далеком детстве, очнулся от ступора, наклонился и поймал Криденса за руку. - Перестань. Криденс поднял голову, на его лице отражалось забавное смешение раздражения и нежности. - Это ты перестань, - мягко сказал он, накрывая руку Грейвза своей. – Ты думаешь, после всего, что произошло, это, - тут он помахал ботинком, - имеет какое-то значение? Или ты можешь принимать помощь… заботу, называй как хочешь… только, когда тебе совсем плохо? - Я… - Грейвз запнулся. Сама концепция заботы была для него новой, особенно, если речь заходила о заботе о нем. Это тоже было непривычным, как и ирония, которую Криденс больше не боялся демонстрировать в его присутствии, и сбивало с толку. – Я просто не привык, - наконец признался он, выпрямляясь. Криденс не отпускал его взглядом, пока не удостоверился, что Грейвз серьезно – и только потом принялся ловко одевать ботинки ему на ноги и возиться со шнуровкой. Движения его длинных пальцев завораживали. Закончив, Криденс быстро обулся сам, потянулся было к Грейвзу, чтобы помочь ему встать, но в последний момент остановился и посмотрел вопросительно. - Пойдем? Грейвз кивнул, не раздумывая, и тут же оказался на ногах. Путь до двери чулана напомнил ему, как Криденс тащил его на себе по грязным улицам Бруклина – казалось, это было в другой жизни. Тогда было много хуже. Сейчас Грейвз не чувствовал себя ни обреченным, ни опустошенным. Хутор встретил его стылым влажным ветром и мелким снежком. Грейвз заморгал, щурясь на свет, хотя солнце скрылось, а по небу ползли низкие серые тучи. На крыше сарая сидел нахохлившийся Черныш, который, увидев Грейвза, сердито каркнул. Кроме ворона поблизости никого не было видно. - Ньют в деревне, - пояснил Криденс. – Не в первый раз пошел. Все надеется, что местные позволят ему поближе рассмотреть тех лошадей с крыльями. - Пегасов. - Да, пегасов. Ньют пишет книгу про странных магических животных, сказал, что хотел бы включить туда раздел про них. - И что местные? – вспомнив Юхена, Грейвз не удержался от ухмылки. - Два раза прогоняли, - Криденс вздохнул. – Они не очень-то жалуют чужаков, а после всего, что случилось, особенно. Но Ньют не теряет надежды. - А что случилось? – Грейвз попытался высчитать, сколько дней прошло после дуэли с Гриндевальдом, и не смог. Свежий воздух, пахнувший талым снегом и мокрой землей, вызывал легкое головокружение, и сосредоточиться было сложно. Криденс помолчал, с преувеличенным вниманием выбирая место, куда поставить ногу. Дорожка среди сугробов стала скользкой, и идти приходилось с осторожностью. - Давай пойдем к лесу, - предложил он. – Я расскажу. Его голос звучал серьезно, но Грейвз не уловил в нем ни тревоги, ни страха. До опушки они дошли молча – Грейвз в основном был занят тем, что старательно передвигал ноги и старался поменьше наваливаться на Криденса. Сугробы, по которым они шли, ощутимо просели с тех пор, как Грейвз в последний раз выбирался с хутора. Под деревьями снег еще лежал сплошным нетронутым ковром, но на спуске в низину кое-где уже чернели проплешины. Ветер, дувший с озера, пах перегноем и влагой – Грейвз даже обернулся, чтобы посмотреть в ту сторону. Дерева, у которого его ждал Гриндевальд, отсюда видно не было, но лед на озере потемнел, и черные полыньи как будто стали шире. Отойдя чуть подальше от хутора, оба, не сговариваясь, остановились. Грейвз прислонился спиной к дереву, с наслаждением вдыхая запахи леса. Колени еще дрожали, но, по крайней мере, не подламывались. Криденс провел пальцами по грубой коре дерева, едва не задевая кончики волос Грейвза. Он явно нервничал. - Ньют потом рассказал мне, что ты… пошел на встречу с Гриндевальдом. Я сам не видел. Когда я превратился обратно, то… Помнишь, я рассказывал, что когда обскур вырывается, я понимаю, что происходит, но ничего не могу сделать. Тогда с Агне… - Криденс опустил голову и закусил губу, словно не мог подобрать слов. – Я пришел в себя в лесу, плохо понимая, что случилось. Ньют потом сказал, что тебе удалось найти Разрыв и каким-то образом… уничтожить обскура, не причинив мне вреда. - И вернуть тебе изначальную здоровую магию, - уточнил Грейвз, вспомнив бессвязные выкрики Экриздиса. - Да. Только я почти не помню, как это произошло. Просто обскур вдруг исчез, а я стоял посреди леса, в темноте. Агне плакала. Я хотел объяснить… хотя бы попробовать, но она все кричала, чтобы я не подходил. Обкур вряд ли смог забрать у нее много магии, но у нее не получалось колдовать. Я видел, как она машет палочкой, и все без толку… Кажется, это испугало ее сильнее всего. - Могу себе представить, - пробормотал Грейвз. - Потом она убежала. А я бродил… до утра, пока не стало светло. Не знаю, как я вышел к хутору, я не выбирал направление, я вообще… чувствовал себя странно. По-другому. Как будто внутри… стало светлее. И легче. И все вокруг тоже. Помнишь, я говорил, что когда обскур пил чужую магию, я чувствовал его радость? Грейвз кивнул. Криденс неловко дернул плечом. - Но это было темное чувство, очень темное. Вот тогда, ночью в лесу, было что-то подобное… но другое. Все казалось слишком ярким, четким… настоящим. Я вспоминал тебя, - Криденс вдруг поднял голову. – Я понял, что ты смог что-то сделать с обскуром, но не знал точно, исчез он навсегда или только на время. А это значило, что ты все-таки выпил то зелье и… ушел назад во времени. Я боялся, что ты не вернешься. Он замолчал, опять пряча глаза. Ветер играл с его отросшими волосами, и Грейвз протянул руку, чтобы откинуть их со лба. - Но я вернулся, - хрипло сказал он. – Ты звал меня, и я вернулся. Криденс медленно поднял голову. В его взгляде сквозь печаль и тревогу вдруг проступило знакомое Грейвзу желание, но теперь это не казалось неправильным - в нем не было отчаяния и отрицания. И наклоняясь навстречу поцелую, в котором еще чувствовались отголоски недавней обреченности, он знал, что у них есть главное – время и возможность. Есть будущее. Есть жизнь. Техника Криденса совершенствовалась – поцелуй уже не казался неловким и неумелым, его губы отзывались на каждое движение губ Грейвза, не просто следуя за ними, а почти предвосхищая намерения, и были одновременно нежными, настойчивыми и страстными. Грейвз ощутил, как внутри закручивается тугая горячая спираль. Внезапно осознание того, что все действительно закончилось, а теперь начинается что-то новое и, - как сказал раньше Криденс – настоящее, нахлынуло на него ошеломляющим потоком. Подчиняясь этому порыву, он обхватил ладонями лицо Криденса и принялся целовать его, куда придется, не думая и не рассуждая, то и дело возвращаясь к его губам, эффективно пресекая попытки сказать хоть слово. Криденс не сопротивлялся, его секундное замешательство быстро сменилось ощутимым весельем, он позволял Грейвзу делать все, что ему заблагорассудится – целовать, прижимать к себе, исступленно гладить по спине и плечам, - и улыбался. - Ты сумасшедший, - прошептал он, когда Грейвз немного отстранился, чтобы глотнуть воздуха. Глаза Криденса горели, как два черных алмаза, а губы припухли от поцелуев. У Грейвза кружилась голова, и на этот раз вкусный, пахнущий талым снегом воздух был ни при чем. - Да, - согласился он и медленно сполз по стволу дерева вниз, прямо в сугроб. Криденс кинулся было подхватить его, но Грейвз неожиданно дернул его за руки на себя, и в конце концов в сугробе оказались оба. Грейвз рассмеялся вслух. Криденс смотрел на него с восхищенным изумлением, словно не веря своим глазам. Снег перестал, стало светлее, и в лучах солнца, вышедшего из-за туч, кончики его волос отливали золотом. Грейвз вспомнил, что раньше его мысли о Криденсе были всегда окрашены в черно-белые тона, и не мог поверить, что когда-то он казался ему бесцветным и безликим – Криденс, в котором на самом деле было столько красок, что хватило бы на всех художников мира. - Великий Мерлин, ты даже не представляешь, какой ты красивый, - прошептал он, все еще улыбаясь. Криденс, пойманный врасплох этим неожиданным откровением, тут же покраснел и смущенно опустил глаза. Грейвз потянулся к нему – несмотря на то, что сидеть в снегу было холодно и мокро, его это нисколько не волновало, - и почти поцеловал снова, как вдруг со стороны хутора раздался запыхавшийся голос Ньюта: - Персиваль! Криденс! Грейвз с сожалением отстранился от Криденса, с усилием встал на ноги и выглянул из-за дерева. Ньют, увидев его, замахал рукой и поспешил к ним. Учитывая, что на ногах у него красовались валенки, а наст был достаточно скользким, неуклюжие попытки идти быстрее со стороны смотрелись весьма забавно. - Тиша показала, где вас искать, - сказал он, едва оказавшись рядом. Щеки его были румяными от быстрой ходьбы, а широкая улыбка - поистине солнечной. – Рад, что тебе лучше, Персиваль. И тем более рад, что ты наконец-то решил выбраться на прогулку. - Как прошел визит в деревню? – спросил Грейвз. Он был почти уверен, что очередная попытка наладить отношения с местными жителями провалилась. - Криденс тебе все рассказал? – ушел от ответа Ньют, переводя взгляд на Криденса, который лишь неопределенно пожал плечами. - Рассказал про пегасов и про твое настойчивое стремление познакомиться с ними поближе, - весело сказал Грейвз. Радость по-прежнему распирала его изнутри, и он впервые не видел причин ее скрывать. – А это что? – спросил он, присмотревшись повнимательнее к карманам Ньюта, откуда торчали разнокалиберные свертки пергамента, в которые обычно скручивали письма для отправки с почтовыми птицами. - А, это, - Ньют рассеянно запустил руку в карман и ощутимо погрустнел, - почта. После того, как репортеры раскопали, что я как-то причастен к случившемуся, и раструбили об том во всех газетах, отделение растенбургского аврората завалили корреспонденцией на мое имя. Аврор Келлер любезно согласился ее передать – он еще в прошлый мой визит в деревню жаловался, что совы работать мешают, а тут и… - он осекся, поймав взгляд Грейвза. – Подожди, разве Криденс тебе не рассказал?.. - Нет, - медленно ответил Грейвз, чувствуя, как бурлящая внутри радость улетучивается без следа, а ее место занимает тянущая холодная пустота. Пальцы правой руки заныли, а вопросы посыпались сами собой короткими отрывистыми фразами: – Это Барвелл? Аврорат местный или британский? Почему нас до сих пор не арестовали? Криденс и Ньют переглянулись, и Ньют в растерянности дернул себя за прядь отросших волос. - Ты только не волнуйся, - торопливо сказал он. – Нам… мне и тебе никто больше не предъявляет обвинений. В общем… Барвелла поймали, - скороговоркой выпалил он, улыбнувшись краем рта. – В ту же ночь, когда ты и Гриндевальд устроили магический турнир. Он все-таки не рискнул сопровождать Гриндевальда в одиночку и взял группу прикрытия из доверенных магов, но вот беда – многие из авроров, которых он использовал в своих целях, оказались не такими уж легковерными, как он считал. Наверное, они начали что-то подозревать, а потом, когда Гриндевальд угодил под действие твоего заклинания, Барвелл запаниковал и решил, что все летит к Мордреду. Чем он выдал себя, я точно не знаю, знаю только, что обезоружить его удалось далеко не сразу, - Ньют нахмурился и вздохнул, уставившись в пустоту. – В ту ночь над лесом стояло настоящее зарево из вспышек заклятий. Криденс говорит, что ничего не видел – но здесь, у озера было светло как днем. Когда ты ушел к озеру, я велел бабушке Агне и Тише запастись всем, чем можно для охраны хутора, и пошел за тобой, но опоздал. Сначала даже решил, что совсем – вы с Гриндевальдом лежали рядом без признаков жизни. То есть – вообще, - Ньют помрачнел. – Сердце не билось, дыхания не было, и все диагностические заклинания, которые я смог вспомнить, показывали одно – и ты, и он были однозначно и бесповоротно мертвы. Грейвз невольно поежился и бросил тревожный взгляд на Криденса, но тот казался вполне спокойным, только яркость палитры, расцветившая его в глазах Грейвза еще несколько минут назад, заметно потускнела. Ньют вроде бы ничего не заметил. - Барвелл с аврорами, наверное, был неподалеку, потому что не успел я решить, что делать дальше, как началось настоящее побоище. Заклинания сыпались со всех сторон. Я не придумал ничего лучше, как левитировать твое безжизненное… тогда я действительно думал, что безжизненное… тело обратно на хутор, попутно защищаясь от рикошетов выпущенных проклятий, но не успел пройти и двадцати шагов, как откуда-то появилась Агне. Он опять замолчал, исподлобья глянув сначала на Грейвза, потом на Криденса. - Ясно, - сказал Грейвз. Он подозревал нечто подобное, когда не увидел Агне ни во дворе, ни раньше, пока лежал в чулане. – Она погибла? - Не знаю, - печально ответил Ньют. – Там было слишком опасно, я не мог вернуться и не мог бросить тебя. Сначала подумал, что Агне растерялась, пытался кричать ей, чтобы она шла со мной, но она… когда я видел ее в последний раз, она стояла возле Гриндевальда и целилась в меня из палочки. Но знаешь, я не думаю, что она мертва, - вдруг уверенно добавил он. – Барвелла в конце концов поймали, но никто после той ночи не видел ни Агне, ни Гриндевальда. Они просто… исчезли. - Что ж, она всегда хотела встретиться с герром Гриндевальдом лично, - пробормотал Грейвз. Колени опять предательски задрожали. - Странно, что после всего случившегося ее бабушка пустила нас обратно. - Я сам боялся, что она… - Ньют скривился и покачал головой. - Потом, на следующий день я рассказал ей про внучку. Но, кажется, она и без того знала. Не удивилась ни капли, не рассердилась, не расстроилась. Сказала, что у ее Агнешки свой путь. А той ночью… когда я добрался до хутора, притащив тебя левитацией, она пустила нас сразу и без вопросов. Едва взглянув на тебя, заявила, что ты не умер, а просто бродишь где-то в прошлом, и что тебе сейчас нельзя быть среди живых. Сказала, что ничего нельзя сделать – только ждать. Поэтому тебя и устроили в чулане. А утром пришел Криденс, чудом не попавшись на глаза никому из авроров в лесу. Наверное, они были слишком заняты Барвеллом и поисками Гриндевальда. На следующий день они, конечно, попытались зайти на хутор, но… - Бабушка Агне их прогнала, - вдруг перебил его Криденс. На его губах появилась неожиданная жесткая усмешка. – Наставила на них посох и велела убираться, иначе пообещала проклясть всю их родню до седьмого колена. - Выглядела при этом весьма убедительно, - подтвердил Ньют. - И они ушли? – недоверчиво спросил Грейвз. - Видимо, решили не связываться. Репутация бабушки Агне широко известна в окрестностях. Очередной порыв ветра заставил Грейвза поежиться. Волнами накатывала противная слабость – нужно было возвращаться. Все равно прелесть весеннего дня, как и неожиданно накативший на него восторг, исчезли без следа. Криденс словно почувствовав его настроение, придвинулся ближе и, не стесняясь Ньюта, спросил, понизив голос: - Персиваль? Ты как? Может, пойдем обратно? - Только не в чулан, - тут же ответил Грейвз. Ньют в ответ понимающе хмыкнул и переступил по скользкому насту обутыми в валенки ногами. - Это удобно, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Грейвза, когда они принялись медленно спускаться обратно по склону. – Тепло, не надо постоянно обновлять согревающие чары и по сугробам в них ходить не так тяжело… Можем спуститься в чемодан, выпить чаю. Кто-нибудь голоден? Я – очень. - Я бы не отказался сначала от ванны, - сказал Грейвз. – Проточная вода тоже подойдет. Очищающие чары на него явно накладывали – и он был бесконечно благодарен Ньюту за это, - но смыть с себя неуловимый запах прелого сена и прошедшей лихорадки все равно хотелось нестерпимо. - Почему ты так уверен, что официальный аврорат не имеет к нам претензий? – после паузы спросил он Ньюта. – И откуда здесь репортеры? - Репортеры есть везде, где происходят значимые вещи. А с аврорами я говорил, - беспечно ответил Ньют, и Грейвз поймал себя на том, что опять раздражается – на эту невозмутимую беспечность, с которой младший Скамандер относился к своей и чужой безопасности. – Учитывая, что Барвелл временно занимал должность главы британского аврората, масштаб фигуры, причастной к террору Гриндевальда, трудно переоценить. Не знаю, использовали уже легилименцию на его допросах или нет, но все приказы, которые он отдавал в качестве главного аврора, поставили под сомнение. В том числе о моем и твоем задержании. - Меня обвинял не только британский аврорат. Это было следствием политики МАКУСА, который повесил на меня ответственность за побег Гриндевальда и разрушение штаб-квартиры. Ньют вдруг хлопнул себя по лбу и полез в карман. - Совсем забыл! Вот. Он протянул Грейвзу смятый выпуск «Призрака Нью-Йорка», с передовицы которого смотрели колдографии Президента Пиквери и самого Грейвза под заголовком: «Персиваль Грейвз – предатель, герой или жертва бюрократических интриг?» - В любом случае, европейский аврорат не собирается выдвигать никаких обвинений. Официальных допросов мне пока никто не устраивал, хотя я не скрывался. Про то, что ты здесь, они тоже знают, - мягко сказал Ньют. - А Криденс? – спросил Грейвз. Буквы прыгали и расплывались перед глазами, а еще почему-то перехватывало горло. Все-таки он переоценил свои силы - временную слабость не стоило так неосмотрительно игнорировать. - О нем никто не упоминал. Про обскура тоже ни слова. Кажется, авроры понятия не имеют, что он вообще был. - Слава Мерлину, - пробормотал Грейвз. Они дошли до разрушенного обскуром забора. - Чемодан в доме, - кивнул куда-то в сторону Ньют. – Пойду принесу. Криденс, воспользовавшись моментом, обхватил Грейвза обеими руками. - Персиваль? Тебе плохо? Ты очень бледный, - встревоженно пояснил он, пытаясь заглянуть Грейвзу в глаза. - Просто устал, - сказал Грейвз чистую правду, комкая в кулаке «Призрак Нью-Йорка», и вдруг почувствовал, как его дернули за рукав пальто. Перед ними стояла Тиша, улыбаясь и протягивая букет свежих подснежников. *** В чемодане было тепло. Даже вода в запруде, устроенной Ньютом на прежнем месте рядом с вольером со взрывопотамом, была теплой, и Грейвз уже через несколько минут купания понял, что вот-вот заснет, убаюканный искусственным солнцем и монотонным жужжанием невидимых насекомых. Он вернулся на мелководье и устроился там, где не было опасности захлебнуться, если его все-таки сморит сон. Когда он открыл глаза в следующий раз, рядом на пригорке сидел Криденс с волшебной палочкой в руке, а яркость освещения в чемодане уменьшилась почти вполовину. Увидев, что Грейвз проснулся, Криденс улыбнулся ему, но почти сразу же отвел глаза и покраснел – откровенно разглядывать обнаженное тело другого человека ему до сих пор казалось стыдным и неприличным. Грейвз вздохнул и призвал полотенце. - Я долго спал? – спросил он, чтобы сгладить неловкую тишину. - Достаточно. Сейчас уже вечер. Ньют решил тебя не будить, а я только хотел убедиться, что ты не захлебнешься, но потом подумал… здесь спокойно и тихо, и ты рядом. - Караулить меня в бессознательном состоянии, кажется, вошло у тебя в привычку, - пошутил Грейвз. Он натянул белье и штаны и на этом решил остановиться. Босиком подошел ближе и опустился на траву рядом с Криденсом. - Ньют дал? – спросил он, кивнув на волшебную палочку. – Знаешь, обычно волшебники неохотно одалживают свои палочки. Это очень личная вещь. Криденс встревожено посмотрел на него. - Я не знал. Ньют дал мне ее… попрактиковаться. Но если так, я лучше верну ему… - Подожди, я не это имел в виду, - Грейвз успокаивающе поднял руки. – Ньют как раз из тех, кто не видит в этом ничего предосудительного, так что я не удивлен. Криденс, подумав немного, неуверенно кивнул. Палочку он держал двумя руками, словно средневековый рыцарь – меч. Грейвз вспомнил, что в Лондоне, когда они наткнулись на Агне и Фидо, Криденс пытался делать вид, что знает, как обращаться с магическими предметами, но держал палочку точно так же – словно боялся, что она в любой момент вспыхнет у него в руке ярким пламенем или взорвется. - Ты уже пробовал колдовать? – спросил он, внутренне замирая. Разрыв подействовал, уничтожив обскура, но вернулась ли обычная магия к Криденсу, Грейвз пока не знал. Криденс покрепче сжал в руках палочку, а уголки его рта дрогнули в намеке на улыбку. Сердце Грейвза сделало очередной кульбит. - Криденс? Лукаво блеснув глазами из-под челки, Криденс горделиво кивнул. Грейвз шумно выдохнул, откинувшись назад, чувствуя, как по телу разливается уже знакомая легкость. Очередное доказательство того, что у них в самом деле все получилось, почти мгновенно вернуло его в состояние эйфории, удивившей его самого. - Это же… замечательно, - сказал он, не считая нужным сдерживать широкую счастливую улыбку. Криденс с готовностью закивал. Его взгляд скользил по лицу Грейвза открыто и жадно, и Грейвз не удержался от вопроса: - Что? - Ничего. Просто… ты теперь много улыбаешься. Грейвз рассмеялся. Криденс после секундной заминки - тоже, и это взаимное нелогичное веселье казалось Грейвзу самой правильной и естественной вещью на свете. - Иди сюда, - сквозь смех выговорил он и привлек Криденса ближе, обнимая и чувствуя, как его порывисто обнимают в ответ. Прошептал на ухо, вызвав этим непроизвольную дрожь: - Покажешь мне? Криденс медленно отстранился и кивнул. Лицо у него пылало. Повернувшись к вольеру, он крепче стиснул палочку в одной руке и нацелил ее на ближайший камень. - Меня Ньют учил, как надо. Удивительно, но получилось почти сразу. Не знаю, выйдет ли сейчас, - сказал он с сомнением. - Выйдет, - заверил его Грейвз. – Если получилось один раз – сможешь и во второй. Он все-таки чуть отодвинулся, чтобы не мешать Криденсу сосредоточиться. Палочка в его вытянутой руке чуть подрагивала, а сам он нахмурился и закусил губу, глядя на камень так, словно готовился испепелить его одним только взглядом. Прошло несколько томительных секунд, а потом Криденс четко и отрывисто выговорил первое заклинание, которому учат первокурсников любой магической школы: - Вингардиум Левиоса! Камень тут же взлетел высоко вверх, словно подброшенный снизу невидимой пружиной. Криденс задрал голову, следя за его стремительным полетом, удивленно приоткрыв рот и опустив палочку. Грейвз восхищенно присвистнул. Камень с грохотом рухнул обратно, подняв тучу пыли, и несколько раз перекувыркнулся на земле. - Ой! – растерянно пробормотал Криденс. - Потрясающе, - одновременно с ним высказался Грейвз. Они уставились друг на друга с одинаково ошеломленным выражением на лицах. - Твой магический потенциал поражает. Если найдется хороший учитель, ты в короткие сроки овладеешь базовым уровнем заклинаний… впрочем, думаю, с продвинутым тоже не возникнет проблем, - сказал Грейвз. Сердце в груди стучало неровно, и внутри почему-то все сжималось. - У меня уже есть хороший учитель. Ведь ты… ты будешь меня учить? - взгляд Криденса изменился, стал ищущим и настойчивым. – Обещаю, я буду очень стараться. - Не сомневаюсь. Я… - Грейвз глубоко вздохнул. – Послушай, магический мир не знает о тебе ничего. К счастью, так случилось, что интересы МАКУСА и Гриндевальда относительно тебя ситуативно совпали – им обоим было невыгодно разглашать информацию о смертельной угрозе, вырвавшейся из-под контроля. Пиквери не хотела подставлять американский аврорат и признавать, что наша система настолько несовершенна, что проглядела становление обскура в самом центре Нью-Йорка, а Гриндевальд, как ты знаешь, хотел заполучить тебя в союзники и использовать обскура, как оружие в своей войне. Поэтому ты теперь свободен – и можешь называться кем угодно и делать что угодно. Никто в магическом сообществе не свяжет тебя с трагедией в Вулворт-билдинг или с преступлениями Гриндевальда. А я… даже если Ньют прав, и европейский аврорат не предъявит мне обвинений, даже если Пиквери инициирует пересмотр моего дела в Конгрессе, как намекает та газетная статья, - Грейвз кивнул на свое пальто, в кармане которого лежал «Призрак Нью-Йорка», - и даже если меня в конце концов оправдают, мое имя навсегда останется связано с Гриндевальдом, а я останусь человеком, который допустил его появление в МАКУСА… - Перестань, - прервал его Криденс. Зрачки у него расширились, и глаза стали совсем черными. – Почему ты всегда думаешь о плохом? Пожалуйста, Персиваль, не надо! Его взгляд стал умоляющим. Он протянул руку и дотронулся до губ Грейвза, словно физически пытаясь заставить их замолчать. Его пальцы пахли нагретым деревом и свежей травой. Грейвз почти машинально поцеловал их и вдруг почувствовал себя очень старым. Словно каждый год, отданный без остатка аврорской работе, отдалял его от Криденса все дальше. - Я просто хотел сказать, что рядом со мной тебе не дадут забыть о том, что случилось. Гриндевальда не поймали и, боюсь, в ближайшем будущем не поймают. Я не знаю, что будет дальше… и что будет со мной. Мне нечего предложить тебе, Криденс. Без меня тебе будет гораздо проще. Криденс медленно опустил руку. Он смотрел на Грейвза так, словно тот только что несправедливо обвинил его в чем-то страшном. - Ты же несерьезно, правда? Несерьезно? Грейвзом руководили самые благие намерения, когда он затевал этот разговор, но теперь, под пристальным взглядом Криденса, он почувствовал себя виноватым, хотя твердо знал, что никакой вины за ним нет. - Криденс, я… - То есть вот как ты думаешь обо мне? – голос Криденса вибрировал от напряжения. – Что я теперь повернусь к тебе спиной, скажу «Спасибо» и отправлюсь в волшебный мир? Во-первых, сомневаюсь, что меня там будут рады видеть. А во-вторых… господи, Персиваль, ты себя-то слышишь? – Грейвз с ужасом уловил звенящие в его голосе слезы. Криденс вдруг оказался невозможно близко – так, что стало трудно дышать. – Ты думаешь, я тебя брошу? Только потому, что у тебя проблемы с этими типами в кожаных плащах? Да плевать мне на них – плевать на весь волшебный мир, если у тебя там неприятности! И на магию тоже! - Ты не понимаешь… - отчаявшись объяснить, Грейвз выпалил то, что не давало ему покоя и заставляло сердце сжиматься. – Я просто хочу, чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь! Криденс ошеломленно приоткрыл рот, захлопал ресницами, а потом вдруг безрадостно расхохотался, запрокинув голову. Грейвз недоуменно вскинул брови, окончательно перестав понимать что-либо. - Персиваль, - почти простонал сквозь смех Криденс, прижимая ладони к лицу, - ты… невозможный. Он вдруг резко посерьезнел, опустил руки и потянулся к Грейвзу, устроив ладони на его обнаженных плечах. - Ты уже подарил мне нормальную жизнь, - тихо, но проникновенно сказал он странным тоном, словно объясняя Грейвзу прописные истины. – Ты не сдавался и не слушал никого, даже меня. Ты спас мне больше, чем жизнь, и я не понимаю, почему сейчас ты… Ты говорил, что я нужен тебе, помнишь? Грейвз кивнул, словно зачарованный. - Это… изменилось? В глазах Криденса на мгновение мелькнул страх. Грейвз отрицательно покачал головой. - Вот и ты мне нужен. Сейчас – больше, чем когда-либо, - голос Криденса опять стал просительным. – Пожалуйста, поверь мне. Не прогоняй меня, не надо. Мне все равно, что будет трудно – я хочу быть с тобой. Я научусь быть полезным, обещаю, я не буду обузой… Грейвз наконец очнулся и обнял его крепко, почти до боли. Криденс задохнулся и замолчал. Его дрожащие ресницы щекотали шею Грейвза. - Это я не хочу быть тебе обузой, - выдохнул Грейвз ему в волосы. – Перед тобой целая жизнь, которая только начинается, а я – всего лишь немолодой бывший аврор, который все потерял. Криденс мотнул головой, не разжимая объятий. - Не для меня. Для меня ты… гораздо больше. Больше, чем все, что со мной случилось. Больше, чем вся ваша магия. Понимаешь? – беспомощно прошептал он. Грейвз понимал, и поэтому ему было страшно. - Не думай о плохом, хорошо? – Криденс ткнулся губами ему в щеку, потом в краешек губ. – Теперь все будет иначе. Лучше. Мы уже столько всего пережили, что просто не может быть по-другому. Поверь, пожалуйста. Пожалуйста! Грейвз знал, как опасны такие мысли, и сколько планов разбивалось, не дотянув до победного финала совсем немного, но честно постарался выкинуть из головы возражения. Криденс заслужил эту надежду и многое другое – и Грейвз не имел права лишать его мечты. По крайней мере, пока. А может быть, у них и правда есть шанс. Они свободны, и призрак обскура больше не отравляет каждую минуту их жизней. У них может быть будущее – а ведь еще несколько дней назад не было и этого. Он поймал губы Криденса своими, чувствуя, как они с готовностью отзываются на каждое его движение. Руки Криденса беспорядочно блуждали по его спине, целомудренно не опускаясь ниже пояса брюк, и Грейвз не был уверен, насколько далеко он готов зайти. В прошлый раз они оба были не в себе – магия голодного обскура изрядно спутала сознание Криденса и руководила его действиями, но теперь Грейвз хотел, чтобы каждое прикосновение было осознанным и желанным. Он потянул рубашку Криденса вверх и запустил под нее руки, заставив Криденса выгнуться и охнуть ему в губы. Прервав поцелуй, Грейвз взглянул на него из-под ресниц – Криденс недоуменно смотрел на него мутными от желания глазами и тяжело дышал. - Чего ты хочешь? – хрипло спросил Грейвз, одновременно ведя ладонями вдоль его позвоночника вверх, чувствуя, как горячая кожа под пальцами покрывается мурашками. Криденс не ответил, только жадно облизнул губы. Его дыхание совсем сбилось, а когда Грейвз прижал руки к его лопаткам, чувствуя, как ходят при каждом вдохе ребра, и с нажимом повел вниз, он едва удержался от стона, в последний момент отчаянно закусив губу. - Не сдерживайся, не надо, - попросил Грейвз, закончив медленное движение ладоней на талии Криденса. В отличие от прошлого раза он не ощущал присутствия чужой магии, но от одного вида запрокинутой головы, припухших губ и расфокусированных зрачков Криденса сердце у него начинало стучать как безумное, а сознание плыло. - Чего ты хочешь? – повторил он, наклоняясь к шее Криденса и прихватывая зубами кожу в том месте, где бешено бился пульс. В этот раз Криденс не сдержал задушенного стона и задышал часто-часто. Его пальцы запутались в волосах Грейвза, то ли прижимая его голову ближе, то ли пытаясь оттолкнуть. Криденс был слишком неискушен, он понятия не имел, как принимать удовольствие и что делать с обрушившимися на него ощущениями, которые больше не маскировал обскур. Грейвз не планировал заходить далеко, если для Криденса это окажется слишком, но не мог отказать себе в удовольствии провести языком по его открытому беззащитному горлу и обхватить губами мочку уха. - Нравится? – прошептал он, губами касаясь горячей кожи. Обычно Грейвз не был разговорчив во время любовных игр, но сейчас надеялся, что это немного расслабит Криденса, которого начинало мелко трясти. Криденс опустил руки – кажется, они просто бессильно упали ему на колени, и Грейвз уже хотел отодвинуться, но Криденс вдруг повернул голову и вовлек его в новый поцелуй – страстный, жадный, голодный. Грейвз не успел удивиться такому напору – Криденс принялся неуклюже расстегивать пуговицы на своей рубашке. Пальцы у него дрожали, получалось плохо и чересчур медленно. Грейвз пришел на помощь, не отрываясь от его губ. В четыре руки они справились с рубашкой, Криденс вывернулся из нее одним движением и почти сразу с такой же отчаянной целеустремленностью взялся за пуговицы на брюках. Дрожал он при этом все сильнее. Грейвз мягко перехватил его руки. - Подожди. Успокойся, все хорошо, - сказал он, стараясь поймать его мечущийся взгляд. – Криденс, посмотри на меня. Это удалось Криденсу не сразу. Он часто моргал, пытаясь сфокусироваться, и кусал дрожащие губы. - Все хорошо, - повторил Грейвз, успокаивающе гладя его по волосам, по левой стороне лица, очерчивая большим пальцем скулу. Правой рукой он аккуратно расстегивал мелкие пуговицы на брюках Криденса, стараясь не обращать внимания на то, как сильно натянулась в паху плотная ткань. - Тебе не нужно делать ничего, если ты не хочешь. Или если ты в чем-то не уверен, - продолжал говорить он, удерживая внимание Криденса. – То, что происходит сейчас между нами – об удовольствии и только о нем. Криденс кивнул. Его темные глаза казались огромными, а дрожь немного улеглась. - Хорошо. Закончив с брюками, Грейвз подцепил их вместе с бельем и принялся осторожно стягивать вниз по бедрам Криденса, внимательно следя за выражением его лица. - Хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся? Криденс с трудом сглотнул. Его взгляд, не отрывавшийся от лица Грейвза, был таким открытым и беззащитным, что Грейвзу вдруг стало тяжело дышать. Криденс кивнул – почти незаметно, но этого было достаточно. Грейвз осторожно уложил его на спину – Криденс не сопротивлялся, - сам встал рядом на колени и окончательно стащил с него брюки и белье вместе с ботинками, чтобы не мешали. Криденс вздрогнул, но ничего не сказал, даже не сделал попытки прикрыться, что Грейвз расценил как хороший знак. Он провел руками вверх по бедрам Криденса, ощущая, как нервно подрагивают мышцы, и мельком подумал о том, что не против попробовать его на вкус – оральные ласки ему всегда нравились, - но потом решил, что пока не время. Слишком интимно, а новые интенсивные ощущения могут скорее ошеломить Криденса, чем подарить ему истинное удовольствие. Он устроился рядом на боку, прижавшись к Криденсу всем телом, и поцеловал. Вторая рука тем временем выписывала линии на его бедре, то поднимаясь вверх, к животу, то спускаясь чуть ниже, но не касаясь непосредственно самых интимных участков его тела. И лишь дождавшись, когда Криденс непроизвольно двинул бедрами, подаваясь навстречу его прикосновениям, он наконец обхватил его член ладонью и медленно обвел головку большим пальцем. Криденс вздрогнул и громко застонал ему в губы, потом резко дернулся и перекатился на бок, зажав руку Грейвза между их телами. Он судорожно вжался ему в шею, пряча лицо, и Грейвз тихо прошептал: - Все хорошо. Расслабься, вот так. Я говорил тебе, что ты красивый? – тут он улыбнулся и поцеловал Криденса в спутанные волосы. – А сейчас ты просто прекрасен. Ну же, посмотри на меня. Грейвз на пробу двинул рукой, вырвав у Криденса еще один задыхающийся стон, больше похожий на всхлип. - Посмотри, - попросил Грейвз, сосредоточившись и наколдовав немного смазки на пальцы правой руки. Криденс в изумлении поднял голову. Его пылающие щеки были влажными. Грейвз улыбнулся. - Одно из многочисленных преимуществ быть волшебником. Смотри на меня, хорошо? Бархатная кожа под его пальцами была восхитительно нежной. Грейвз не торопился, смакуя каждое движение, наблюдая, как наливаются румянцем щеки Криденса, сцеловывал рваные выдохи с его губ. Криденс больше не пытался спрятать лицо или отвести взгляд – он смотрел на Грейвза, не отрываясь, и Грейвз чувствовал, что его затягивает непостижимая глубина этого взгляда, а сердце грозит вот-вот выпрыгнуть из груди. В его личной вселенной не осталось больше ничего, кроме желания видеть, как эти длинные ресницы трепещут от удовольствия, эти глаза заволакивает дымкой от отчаянной потребности, а эти припухшие яркие губы выдыхают стоны и вздохи. Движения его руки становились все быстрее, поцелуи все отчаяннее, Криденс дышал все тяжелее – и вдруг замер всем телом, закрыв глаза, а пальцам Грейвза стало липко и мокро. - Все хорошо, - опять прошептал он, успокаивающе гладя Криденса по спине и стараясь выровнять собственное дыхание. Почти машинально наложил очищающие чары – не знал, как отнесется Криденс к размазанной по коже сперме, а вытирать руку о траву показалось неправильным. Когда Криденс открыл глаза, они сияли, хотя Грейвз еще чувствовал пробегавшие по его телу отголоски внутренней дрожи. - Ты потрясающий, - искренне сказал он, прижимаясь лбом ко лбу Криденса. Его спутанные волосы были влажными от пота и прилипли к коже. - Нет, - шепотом выговорил Криденс. Он продолжал обнимать Грейвза, но уж не прижимался к нему так судорожно. – Это ты потрясающий. Грейвз улыбнулся и набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, но едва не закашлялся, когда почувствовал, как рука Криденса легла ему на пах. - Ты же тоже?.. Я могу?.. В его глазах внезапно мелькнула неуверенность. Грейвз выдохнул, постаравшись максимально отвлечься от ощущения изучающих пальцев на своей ширинке. - Если хочешь. Криденс с энтузиазмом закивал. Грейвз помог ему справиться с пуговицами и быстро скинул брюки вместе с бельем. Взгляд Криденса метался по его телу, не задерживаясь нигде, особенно там, куда его тянуло посмотреть сильнее всего. Румянец опять медленно, но верно заливал его лицо и грудь – в другой раз Грейвза бы это позабавило, но сейчас возбуждение требовало разрядки. Криденс был явно в замешательстве – он не представлял толком, с чего начать и куда девать руки, так что Грейвз взял его ладони в свои и прижал к груди. Для начала было неплохо. - Ты не обязан делать ничего, если сам этого не хочешь, - напомнил он. Криденс кивнул, подняв на Грейвза виноватый взгляд. - Я хочу. Просто… извини, я… - Даже не думай извиняться. Я понимаю. Все нормально. Нам не обязательно… - Нет! – Криденс быстро прижался губами к ключице Грейвза. Потом поцеловал его в плечо. Провел ладонями по груди, постепенно спускаясь вниз. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Грейвз усмехнулся. Каждое движение Криденса рождало у него внутри маленький шторм сложноопределяемых эмоций. - Мне и так очень хорошо, - признался он. – Как не было уже давно, а может, вообще никогда. Криденс поднял на него глаза, светившиеся радостью, и застенчиво улыбнулся. Его пальцы коснулись пупка Грейвза, двинулись вниз, щекоча ставшую невероятно чувствительной кожу, и замерли, когда наткнулись на стоящий член. Грейвз шумно выдохнул сквозь зубы. Криденс не отрывал предельно сосредоточенного взгляда от его лица, словно боялся опустить взгляд хоть немного ниже. - Можешь посмотреть, - предложил Грейвз. – Ничего необычного ты там в любом случае не увидишь. Криденс покраснел еще сильнее, смутившись почти до слез. Грейвз уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но тут Криденс послушно опустил голову – так, что перед глазами Грейвза оказалась черноволосая макушка, - и все связные мысли вылетели из его головы. Сосредоточенный, изучающий взгляд Криденса ощущался на коже почти физически, тем более, когда он осторожно провел пальцем от основания члена до головки, а потом обратно. Грейвз дернул бедрами, и Криденс, поняв намек, обхватил его ладонью, но пока не сжимал пальцы. - Сделай, как со мной, - вдруг тихо попросил он, поднимая голову. - Ч-что? – Грейвз не сразу понял, о чем он. Кажется, он все-таки переоценил свою выдержку, потому что все, на что его хватало – это оставаться неподвижным и не начать толкаться в руку Криденса. - То заклинание… чтобы было удобнее, - пояснил Криденс, глядя на Грейвза со странным выражением. Его щеки по-прежнему пылали, но глаза сияли теплотой и незнакомым восторгом. Грейвз всерьез допустил, что может не справиться с магией – но сделал так, как просил Криденс. Как ни странно, получилось. Смазка оказалась холоднее, чем он рассчитывал, но это было не важно – особенно, когда Криденс, наконец, сжал пальцы и осторожно двинул рукой. Слишком осторожно, слишком бережно – Грейвз просто не мог больше вынести этой мучительной неторопливости, поэтому накрыл своей рукой пальцы Криденса, без слов показывая, как обхватить и где нажать. Двинул бедрами, вжимаясь в их соединенные ладони, потом еще раз и еще. Смазка облегчала скольжение, а Криденсу даже не нужно было подстраиваться – только сжимать ладонь вокруг его члена, пока Грейвз двигался так, как ему было нужно, в том ритме, в котором спираль наслаждения, зарождавшаяся глубоко внутри, закручивалась все туже. Криденс смотрел на него, не отрываясь, и в те короткие секунды, когда Грейвз ловил его взгляд, он видел, как незнакомый восторг разгорался в нем все ярче. А потом он просто перестал думать и анализировать что-либо, без остатка отдавшись желанию двигаться. И почти перед самой кульминацией ощутил, как губы Криденса прижались к его губам – и кончил с тихим стоном, который эффективно заглушил их поцелуй. Некоторое время Грейвз просто лежал, уткнувшись Криденсу в волосы, и ни о чем не думал. Мышцы ныли – это была приятная истома, и двигаться не хотелось совершенно. Если бы можно было остановить время, чтобы бесконечно длить этот момент, Грейвз согласился бы, не раздумывая. То, что ждало его за пределами чемодана, сейчас казалось далеким и неважным. Имел значение только Криденс – его улыбка, его губы, его магия, которую Грейвз больше не мог чувствовать, но знал, что она есть. Возможно, у них было будущее – совместное будущее, - и Криденс оказался прав в этом, как и во многом другом. История с Разрывом доказала, что представления Грейвза о допустимом как минимум не полны. - Не знаю, о чем ты думаешь, но это хорошие мысли, - прошептал Криденс. Он продолжал лениво поглаживать Грейвза по предплечью, водя по коже одними кончиками пальцев. – Ты не хмуришься. Грейв хмыкнул. - Было бы странно, если бы я остался недоволен. Криденс тихо рассмеялся. - Нет, я не про это… Ты думаешь о другом, о том, что будет. - Никто не знает, что будет - даже провидец Гриндевальд. Криденс кивнул и поежился. Ветра в чемодане не было, но Грейвз все-таки призвал пальто, чтобы накрыть их обоих, хотя прекрасно понимал, что реакция Криденса вряд ли связана с окружающей температурой. Имя Гриндевальда еще долго будет вызывать у них обоих непроизвольную дрожь. - Я знаю, - Криденс прижался ближе, устроив голову поудобнее на плече Грейвза. – Но я больше не боюсь. Бояться нужно того, что внутри, а со всем остальным мы справимся. Правда? Грейвз поцеловал его в висок. - Правда. Может быть, он в самом деле в это верил.