Утреннее похмелье давало о себе знать. Горло пересохло и требовало только воды. На удивление холодно не было вообще. Повернувшись, обнаружила Кашина, что спал поперек кровати. Еще и с закинутыми на меня ногами. Тогда все поняла.
— Блять, Даня, убери свои копыта! — грозно прошептала я. Именно прошептала. С того момента, как он мне рефлекторно чуть не заехал по лицу, я не рискую кричать, когда он спит. — Кашин, да ты, блин… — я пыталась докатиться до края кровати, потому что сил встать не хватало, а вылезти из-под него было чем-то невероятным. После того, как я оказалась у цели, парень неожиданно поднял ноги и столкнул меня, выпрямляя их полностью. Я была уверена, что он сделал все нарочно.
Оказавшись на полу, тягостно взвыла от резкой боли, потому что-то не очень удобно упала на спину, еще и голова предательски отозвалась.
— Какой же ты уебан, блять, — крикнула наконец я, смирившись с тем, что к воде я могу и не дойти, а высказаться-то надо.
— Ааа? Шо? — дернулся тот, но не сразу понял, что происходит. — Кто здесь?
— Да здесь я! — подняв две руки вверх, ответила ему.
Зашуршала простынь, и я увидела помятое лицо в веснушках, которое обрамляла растрепанная рыжая челка, а сонные глаза у меня вызывали только приступы смеха. То есть, смотря на это нависшее ебало, которое было максимум сантиметрах в тридцати от меня, я могла только со слезами на глазах сказать:
— Ну, спасибо.
Парень помог мне встать, хотя это было совсем ненадолго — мне было лень стоять. Поэтому, чуть не завалившись на него, оставалось только помассировать виски и лечь лицом в подушку. И мне никто не помешал.
— Дань, мне плохо. Мне очень-очень плохо, — туда же бормоча, протянула я.
— Эй, — тот пихнул меня в бок, что было явно "дружеским подорожником".
— Ты меня сегодня решил калекой сделать? — хватаясь за бок, прошипела, пихнув его попутно ногой. Теперь мы оба скрутились в калачики и странно поглядывали на друг друга. — Ты помнишь, что вчера было?
Кашин отрицательно замотал головой. И тут я вспомнила, что мы были не вдвоем, с нами праздновала выписку Дани абсолютно вся компания. И мы пошли собирать все по частям, даже не смотря на то, что в квартире стояла звенящая тишина. По бутылке в руки и мы уже в гостиной, где сладко спали ребята. Отличилась Даша: только она обнимала моего плюшевого слона, в отличии от трех пацанов, лежащих на невероятно мягком новом диване. Полный беспорядок, бутылки коньяка, какие-то остатки чипсов и море всякой всячины.
Будить взялся Кашин, схватив свой смартфон, и, как он сказал: на память, начал фотографировать пацанов. Но после пару щелчков и те проснулись.
— Э, Кувшин, ты чего делаешь?
— Вы на ночь не целовали друг друга в лоб, как мама? — тот с усмешкой прошел к окну, отодвинув штору.
— А ты не охуел ли? — спросил Руслан, который был нахмурен, не сильнее, чем проснувшаяся Зарыковская.
— Это как покойников? — засмеялся в плечо Кузьме проснувшийся Юлик. — Не, не практикуем.
По комнате разнесся хохот из-за смеха Онешко. Вопрос конечно так себе, но он видимо вообразил у себя в голове что-то невероятно классное. Даня полностью расшторил окно, пока я раздавала бедным воду.
— Кстати, Кашин, а что это ты за поцелуи спросил? — с какой-то непонятной ухмылкой спросил Никита, Даня лишь повел вопросительно бровью, присаживаясь в кресло. — Сам-то хорошо вчера Неред зализал.
Все конечно протянули громкое «оооо», но только мы с Даней были в небольшом ступоре, иногда переглядываясь. Даже Зарыковская мне подмигнула и начала смеяться вместе с ребятами.
— А ты помнишь что вчера было? — удивленно спросила я у него. — По-моему, все закончилось на том, когда Даша пыталась позвонить бате Руслана, — слегка почесав затылок, присела на край кресла, осматриваясь вокруг. — Или… стоп, мы же во что-то играли?
— Да какая это была игра... — воскликнул Тушенцов, смотря на Юлика. — Мы просто играли на деньги под предлогом «слабо?».
Все враз прощупали свои карманы, в своем же нашла пять кусков чему неимоверно обрадовалась. Накуплю себе воды недели на три вперед и обставлю каждую комнату ею, чтобы не повторять сегодняшних ошибок.
Каждый, на самом деле, нашел хоть какие-то деньги в карманах. Кто-то больше, кто-то меньше, но как вывод — больше такое не должно повториться.
— Даня, и тебе совсем неинтересно, сколько же ты все-таки получил?
— Да хуй его знает, типа тут шесть, но стоит ли хоть каких-то денег поцелуй с Лизой? — он с такой уверенностью это все говорил, что на момент я призадумалась. — Повелись что ли? Говори сколько.
***
Конечно, не убрав всю мою квартиру, никто из них уйти не смог. И думаю, для каждого станет уроком, как не стоит вести себя пьяным. По крайней мере я была счастлива, что Даня отработает все свои «пропуски». Он как-то неохотно мыл посуду, но я его заставила все закончить, после чего он предложил сходить в кино на какой-нибудь классный фильм.
До сеанса был еще час, который мы успешно просидели в очередном неинтересном, но теплом кафе неподалеку.
Шла и думала, стоит ли у него спрашивать за его бывшую, или уже не стоит. Может он немного отвлекся и ему легче, а может ему нужно выговориться и ровно также пытается спросить, но не может.
— Ты о чем-то задумалась? Что будешь вообще? — заглядывая в меню, спросил парень. — Давно нигде не был, помимо пив-бара.
Атмосфера заведения все еще оставалась новогодней: салфетки с оленями, какие-то гирлянды сзади Дани, музыка, наполненная звенящими бубенцами. Мое мнение немного поменялось, решила полностью окунуться во времяпровождение.
Парень меня только поддержал своим настроением.
— Ну, что-нибудь супер нестандартное, наверное, — посмотрев на него, улыбнулась я, после заглядывая также в меню.
***
Вечером, когда мы шли домой, я все же завела разговор, который должен был расставить точки над "и". Если честно, боялась его обидеть, ведь Даня по большей части ранимее меня.
— Слушай, мне кажется, ты после больницы посвежел как-то, забыл о чем-то? — а внутри думала о том, как бы не избить себя.
— Забыл. Но в этом есть какая-то проблема для тебя? — «полностью сбила интерес».
— Да нет… — замялась, не зная, что сказать. — Просто… у тебя все хорошо?
— А ты хочешь сделать лучше? — вздохнул тот, приторно улыбнувшись мне. — Мне хватило.
Как только я пытаюсь что-то спросить — он пытается выкрутиться, еще и иногда стебнуть. Да, может от меня такие вопросы не совсем ожидаемы, но раз уж мне стало интересно, то почему бы прямо не высказаться? Вытягивать слово за словом?
Снег слегка хрустел под ногами, толпы людей мчались скорее домой, и мы оказались среди этих людей. Остановились на светофоре, что дало мне возможность немного отдышаться.
— Ты все еще злишься на меня из-за того, что я не уделила тебе должного внимания после твоего расставания?
— Чего? Лиза, ты совсем параноишь? Спроси еще, что было двадцать пятого марта две тысячи девятого.
Я прочувствовала тот момент, когда он начал острить. Значило только то, что мне пора остановиться. Но разве я это сделала? Теперь во мне проснулся огромный монстр под названием «интерес», но хоть он и проснулся вместе с совестью, роль не поменялась. Даня нервно поглядывал на сменяющиеся цифры, опасаясь, что не успеет перейти, видимо. При любом другом раскладе он ни за что не заведет разговор на эту тему, поэтому нужно спросить кое-что еще.
— И помощь тебе теперь не нужна? — с опаской спрашиваю я, немного отходя назад. — Ты так быстро "восстановился"… всего полторы недели.
— Лиза, ну может нам уже пора? — Кашин, схватив меня за руку, повел через переходящую толпу, ведь я вся была в «ауре дружбы», что разгорелась во мне за время пребывания в теплом кафе и за фильмом.
Мы домой не особо спешили, но шли в ускоренном темпе. Уже и не холодно, если шагать в два шага, что равняются одному у Дани. Все думала о том, как мы с ним тогда разошлись, а теперь идем спокойно, еще и день провели совсем неплохо. Может это и знак какой-то. А может мы просто достаточно соскучились по компании друг друга. В любом случае мне было приятно, что теперь не придется выслушивать что-то по типу: «не отпускает, мы идем гулять», «а что подарить на восьмое марта», «а где бабло взять на цветы».
— Неужели эта балалайка стихла? — удивленно спросил тот. — Можешь спросить еще кучу вопросов, постараться что-то узнать, ведь ты всегда так вовремя, Лиза.
Между нами повисло молчание, что растянулось до самого моего подъезда, где мы попрощались наигранными улыбками.
