"А можно ли всё изменить?"

       Два года назад       Гэбриела нигде не было. Клэр всюду искала его: в саду, на качелях, в комнате Анжелы, в гараже, - но сын как сквозь землю провалился. Единственное место, где мать ещё не смотрела – её мастерская. «Гейб не мог пойти туда», - в панике подумала миссис Деккер. - «Но ему интересно», - сама себе возразила она.       Клэр прошла в заднюю часть дома, где в пристройке находилось её святилище, место, где она выплескивала свои негативные эмоции по совету Уитни Уэстленд. Дверь в комнату оказалась приоткрыта. Молодая женщина смело шагнула вперёд и увидела сына, сидящего на полу на корточках перед мольбертом. Комнату заливал солнечный свет, шторы не были задернуты. Большинство картин стояли под чехлами и ждали, когда же их, наконец, покажут миру. На мольберте находился холст с изображением самой Клэр, лежащей на столе в гостиной её дома в Коста-Верде, штат Калифорния. (Да, да в её снах семья Беннет сбежала из Техаса в Калифорнию, но Сайлар настиг их и там). Череп девушки был вскрыт, скальп валялся рядом на полу. Позади Клэр на кресле сидел мужчина, лаская пальцами обнажённый мозг жертвы. Лицо убийцы казалось спокойным и сосредоточенным, глаза были полуприкрыты, рубашка чернела на фоне светлого пятна окна, но во всём облике угадывалось близкое наступление экстаза. Картина была выполнена в серых тонах, только кровь алела на полу под столом и на руках мучителя. В общем, сплошная жуть.       И на этот кошмар расширенными от ужаса глазами смотрел её пятилетний сын. Казалось, Гейб не дышал. Маленькое хрупкое тельце было напряжено. Ручонки нервно стискивали любимого медвежонка. Мальчонка вздрогнул от звука шагов матери.       - Гейб, сынок, не пугайся. Это всего лишь картина, - Клэр не знала, как успокоить сына. Похоже, скоро не ей одной понадобится психиатр.       - Мама, а почему у дяди руки в крови? – голос Гейба был тих и спокоен, никаких признаков слёз и близкой истерики.       Клэр внимательно посмотрела на сына: наряду с ужасом на лице мальчика отражалось робкое любопытство. Глаза Гэбриела потемнели до цвета стали и блестели, как остро заточенный клинок. В глубине медленно поднималась тьма.       Клэр сказала правду:       - Этот мужчина только что убил ту девушку.       - Но это же ты! - удивился Гейб.       - Да. Он мой личный кошмар. У тебя тоже бывают плохие сны, сынок?       - Угу. Я боюсь чудовищ, что прячутся в шкафах, потом ночью вылезают и мучают меня. Вы с папой спасаете, оставляя свет включённым, - ответил малыш.       - Вот видишь. Этот мужчина – моё чудовище, вылезающее из шкафа. Он очень меня пугает. Чтобы не бояться его, мне приходится писать эти картины. Так он оставляет меня в покое, пусть и ненадолго.       - Мама, ты же умрёшь? – спросил пятилетний ребенок.       - Да, - опешила Клэр.       - Я не хочу, чтобы ты умерла вот так, - наконец-то в глазах мальчика появились слезы.       - Я тоже. Надеюсь, этого не произойдет, - Клэр взяла сына на руки и покачала его. - Всё будет хорошо, а теперь нам нужно к папе, а то Мисс Магглз съест все вафли без нас, - шуткой всегда можно разрядить атмосферу.       Мать с сыном вышли из помещения и направились на кухню. Дверь мастерской закрылась за ними с тихим щелчком. Ни женщина, ни держащий её за руку мальчик старались не оглядываться назад.       Полгода назад       - Клэр? Клэр Деккер? Здравствуйте, извините за опоздание. Меня зовут Симона Дево, - обратилась к светловолосой женщине высокая стройная мулатка с большими грустными глазами.       - Ничего, ничего. Ваши журналы об искусстве так увлекли меня, что я совсем забыла о времени, - Клэр пожала протянутую руку.       Так состоялась встреча Клэр Деккер, бывшей чирлидерши из Одессы штата Техас, и Симоны Дево, владелицы картинной галереи в Нью-Йорке, хорошей знакомой Джеки, подруги Клэр по школе и группе поддержки. Когда Джеки увидела картины, то решила, что их нужно непременно показать всему миру. «Этот твой тайный мир является отражением всей злобы, ярости и ненависти внешнего мира», - философствовала она. «Мы должны ткнуть людей во всё это носом. Может быть, тогда они станут добрее?», - оптимизм был отличительной чертой Джеки.       Подруга списалась со знакомой галеристкой, отправив фото некоторых картин Клэр. Симона заинтересовалась, и вот Клэр уже в Нью-Йорке, пьёт ароматный чёрный кофе и рассматривает фото на стене в кабинете мисс Дево. Взгляд Деккер упёрся в длинноволосого обаятельного худого мужчину, изображённого на снимке с кистью в руке перед портретом хозяйки картинной галереи. Он тоже снился Клэр. Она видела, как её личный убийца вскрыл художнику череп, и даже изобразила сцену убийства на одной из своих картин.       Симона заметила взгляд собеседницы и пояснила:       - Это мой покойный муж. Айзек Мендес.       - Соболезную. Мне жаль, - Клэр поставила чашку обратно на столик и сжала пальцы.       - Мне тоже. Он умер от кровоизлияния в мозг восемь лет назад, - Симона вновь посмотрела на фотографию мужа и вздохнула.       - Ваш муж был так молод.       - Он тоже был художником. Некоторые картины выставлены в моей галерее, но большинство проданы в частные коллекции. Ваша манера письма очень напоминает его.       - Правда? Интересно. Я никогда не встречала работы Вашего мужа, - Клэр искренне заинтересовалась. Возможно, она видела работы Айзека, но не помнила их.       - Я могу их Вам показать на досуге.       - Конечно. Буду очень рада.       Они обговорили детали предстоящей выставки, пришли к полному согласию, и Клэр ушла. По дороге в отель она думала о Симоне и её муже. Кровоизлияние в мозг – официальная версия. Как, по секрету, поведала ей Джеки, Айзек Мендес был наркоманом со стажем и просто умер от передозировки. Удивительно, что он вообще прожил так долго. Симона любила его, это было видно, несмотря на пошедшие восемь лет и то, что уже пять из них она была замужем за Питером Петрелли.       Питер Петрелли. Клэр была влюблена в него в 15 лет. Тогда, ещё будучи медбратом, он спас от рук маньяка, терроризирующего город, невинную девушку. Маньяка поймали, приговорили к пожизненному заключению, девушка прошла курс реабилитации и вернулась к нормальной жизни, а Питер стал национальным героем. О его подвиге вещали все телеканалы страны, и, естественно, юная Клэр влюбилась в невысокого тёмненького парня без оглядки. Сейчас Питер был главврачом одной из больниц Нью-Йорка, имени Нейтана Петрелли. Во снах Клэр Питер тоже был её героем и вечно спасал. Картины отображали многие из его подвигов. «Слава Богу, что, кроме меня и Сайлара, остальные действующие лица стилизованы и их невозможно узнать», - вознесла девушка молитву.       Симона Дево открыла входную дверь, сняла туфли и прошла в заднюю часть своего дома в Нью-Йорке, зашла в тёмную комнату и остановилась. Перед ней на мольбертах стояли две картины. Айзек, рисовавший их, считал, что изображает будущее. Симона давно поверила ему и убедилась в его правоте в очередной раз. На первой картине была изображена Клэр, сидящая у неё в кабинете и смотрящая на фото с изображением самого Айзека. На второй – Клэр стояла в центре зала, завешенного её картинами, и мило улыбалась стоящей поблизости Анжеле Петрелли.       Продолжение следует...