Чёрное Солнце

Утро настало стремительно, словно неожиданно подняли тяжёлый тёмный занавес, когда Ами проснулась и безразличным взглядом окинула свою комнату. Несмотря на то, что девушка потратила много сил и времени на наведение чистоты, в ней все ещё сохранялись следы недавнего погрома. В иное время вид лёгкого беспорядка вызвал бы у Ами чувство раздражения, однако сегодня она так много проплакавшая ночью, стала апатичной и ничего вокруг не замечала. "Чёрт возьми! Это не может быть правдой!" — подумала она, вспоминая события вчерашнего дня. Девушка резко села на постели, чувствуя, как бьётся пульс у горла. Её одолевало странное чувство, словно очнувшись ото сна, она вдруг осознала, что реальный мир от него ничем не отличается. Всадники Апокалипсиса, фреска в храме святого Иосифа, храм "Хи" — всё это виделось Ами далеко и мутно, словно за тяжёлым занавесом… Внезапно холодная когтистая рука страха стиснула горло Ами. В её памяти отчетливо всплыли образы расчленённых тел Нару и Мичиру, хрипы Харуки и фотографии из деревни в Южной Америке… Нет, всё это было наяву… Тёмное Королевство, братья Сайто в образе злых духов, несущих Смерть и разрушения… Девушка вздохнула, прошлёпала босыми ногами в ванную и встала под горячий душ. От тепла воды ей стало лучше. Мысли стали отчётливее, а кровь потекла живее, разнося заряд энергии и бодрости по сосудам. Ами решила, что лучше занять себя работой, чем придаваться унынию и страху о тех вещах, которые она не могла сама себе объяснить. Она подошла к зеркалу в ванной, подняла голову и откинула чёрную прядь, упавшую на лоб. На девушку смотрело лицо незнакомки — огромные удивительной синевы глаза светились уверенностью и решительностью, розовые пухлые губы были плотно сжаты, но слегка приподняты в уголках губ. Ами пришли на ум слова доктора Томо: "…высыпайтесь, пейте седативное и как только немного придёте в норму, я вас жду в своей команде". Всё верно. Её будут ждать… Только вот она не придёт в форму, пока не начнёт что-то делать. Ами нужен был толчок. Импульс, который бы вновь вернул её жизнь в прежнее русло, а в сложившихся обстоятельствах рациональное и жёсткое мышление доктора Томо было лучшим для этого средством. Вернувшись в комнату, Ами потратила довольно много времени, чтобы высушить волосы, подобрать себе одежду и сделать лёгкий макияж, подчёркивающий природную красоту её лица. Однако результат стоил того. Посвежевшая, стильно одетая, уверенная в себе она отправилась в Токийский Университетский Госпиталь. Когда полчаса спустя Ами зашла в смотровую больницы, девушка поразилась неожиданному спокойствию этого места, в котором обычно царила настоящая суматоха по спасению человеческих жизней. Однако сегодня здесь было тихо. Тайки рассматривал какие-то научные журналы, Мимет и Каоринайт раскладывали хирургические инструменты и бутылочки с препаратами по шкафам, а Юджиал маркировала пробирки с анализами крови. Самого доктора Томо не было на месте, и как только за Ами закрылась дверь смотровой, четыре пары глаз удивлённо уставились на неё. — Я пришла на практику, — уверенно заявила Ами, чтобы не затягивать образовавшуюся паузу и сразу расставить все точки над i относительно своего прихода. — Но ведь доктор Томо велел тебе пока отдохнуть и оправиться от потрясения, — строго заявила Каоринайт, уперев руки в бедра. — Я уже в норме и хочу продолжить свою практику, — ответила девушка твёрдым голосом, готовясь встретить любые нападки медсестры. Однако вопреки её ожиданиям Каоринайт не стала спорить и даже улыбнулась в ответ. — Что ж, проходи, но сегодня работы пока мало, а сам доктор находится на совещании у заведующего отделением… — Ничего, — кивнула Ами. — Я подожду и помогу вам, если хотите, пока доктор Томо не придумает для меня задание… — Быстро сориентировалась как нужно подмазать своему куратору, — раздался ехидный голос Тайки. Молодой человек продолжал сидеть на своём месте, изучая статью в журнале, и даже не поднял головы, когда Ами посмотрела в его сторону. — О чём это ты? — спросила девушка, чувствуя, что её сердце сжимается от боли, а от наращённой оболочки уверенности остаются одни лохмотья. Она, конечно, рассчитывала на холодный приём, но никак не ожидала таких слов именно от Тайки. — Я? — молодой человек оторвал глаза от журнала. — Я это о том, детка, что просто еле сдерживаю рвотные позывы, едва представлю, каким местом ты могла изменить мнение самого упёртого и принципиального человека, которого мне довелось встречать. Томо ведь ненавидел тебя и хотел избавиться, а теперь поёт дифирамбы заведующему об "Ами Мицуно, студентке с потенциалом", которой позволительно отдохнуть и набраться сил, чтобы пережить стресс! Какая, блять, неожиданная забота! — Ты что несёшь! — нахмурилась Каоринайт. — Доктор Томо действительно увидел в Мицуно потенциал, после той истории с её подругой. Он позвонил доктору Мэйо из Института Судебной Медицины и долго с ней разговаривал о ней, ведь Мицуно помогла поставить правильный диагноз, о котором не каждый бы профи догадался, и тем самым спасла жизнь пациентке. — Не спасла, а оттянула неизбежное, — фыркнул молодой человек, откладывая журнал в сторону. — Как тебе известно, Каори, спасённую пациентку Тэно потом всё равно пришили на следующий же день в собственной палате! Но мы сейчас не об этом! Ты лучше задай себе один простой вопрос: почему это Ами Мицуно стала вдруг «студенткой с потенциалом», о которой судачит вся больница за один единственный эпизод, когда даже я, лучший выпускник колледжа Джубан, не удостаивался такого эпитета за всю свою практику у доктора Томо! Какой тут, блять, потенциал после фееричного обморока от вида крови и истерики с полусумасшедшей бабкой?! Когда молодой человек закончил говорить, Ами буквально замерла, потрясённая его словами. Она, конечно же, поняла, что реплика Тайки была адресована вовсе не медсестре, а ей. И именно от неё он ждал ответной реакции. Однако девушка ничего не ответила, она просто глядела в незнакомое ей лицо любимого человека и раздумывала, когда он успел стать таким? — Доктору Томо виднее, кому петь дифирамбы, а кому нет! — вновь вмешалась Каоринайт. — Да неужели? — хмыкнул молодой человек, сузив глаза. — Знаешь, меня всегда поражала одна вещь… Однако вой сирен скорой помощи не дал ему закончить. Слова Тайки повисли в воздухе, словно ядовитое испарение, которое тут же развеялось, когда мгновение спустя в смотровую вкатили каталку с тучной женщиной. — Что с ней? — осведомился Тайки, подскакивая ближе, позабыв об Ами. — Похоже на инфаркт, — отозвался один из санитаров. — У неё было высокое давление, а потом оно упало… Есть сильные боли за грудиной, тошнота… Ами бросила взгляд на женщину, потное лицо которой было невероятно бледным, и содрогнулась, когда ту неожиданно вырвало прямо на белый кафельный пол, забрызгав халат Тайки. — Чёрт! — выругался молодой человек, поморщившись от едко-кислого запаха рвотных масс. — Давайте её на стол! — неожиданно властно скомандовал он. Двое санитаров взялись за пациентку и одним плавным движением переложили её с каталки на операционный стол. Каоринайт тут же подключила пациентку к аппарату ЭКГ, а Мимет вставила катетер в вену. Тайки положил стетоскоп на грудь пациентки и прослушал область лёгких. Затем молодой человек стал изучать монитор электрокардиографа. — Снижен вольтаж зубцов, есть смещения интервала ST ниже изоэлектрической линии, деформация зубца T со смещением вниз, — задумчиво произнёс он. — Это инфаркт миокарда, — уверенно заключил Тайки, поворачиваясь к медсёстрам. — Каори, вводи гепарин и анальгетик! — Может, дождёмся доктора Томо? — с сомнением проговорила Каоринайт. — У пациентки температура 38,5… — Как видишь, доктора Томо здесь нет, а раз так, то решения принимаю я! — гаркнул молодой человек. — Это инфаркт миокарда! Нужно немедленно ввести указанные мной препараты! В это же время женщина схватилась за живот и её вновь вырвало. На этот раз пострадал халат Мимет. — У пациентки была ещё рвота? — неожиданно спросила Ами у санитаров, доставивших женщину в смотровую. — Да, пару раз… — отозвался один из них. — Но это случилось в самой закусочной фаст-фуда, откуда мы её забрали. Девушка на мгновение задумалась, а потом подошла к операционному столу и стала пальпировать живот женщины, которая тут же взвыла, как раненое животное. — Эй, что ты, блять, делаешь?! — заорал Тайки, глядя на манипуляции девушки, но она не ответила ему, сосредоточив все своё внимание на пациентке. — Скажите, пожалуйста, госпожа, где у вас болит и как это ощущается? — мягко спросила Ами женщину. — В… в… груди… живот… пояс… больно… будто ножом режут… — простонала женщина, пытаясь перевернуться на бок. — Это очень похоже на острый панкреатит. Надо сделать томографию и взять анализы крови и мочи на выявление содержание ферментов, чтобы точно поставить диагноз… — спокойным тоном отозвалась Ами. — Какой ещё, нахер, панкреатит?! — заорал Тайки. — ЭКГ показывает инфаркт миокарда! — У неё боль в животе и рвота… — начала девушка, но молодой человек её тут же перебил. — При инфаркте миокарда такое бывает! Рвота и боль, отдающая в брюшину! — рявкнул он. — Не веришь мне, открой, блять, учебник, студентка с потенциалом! Наступила тишина. Было так тихо, что девушке казалось, будто она слышала стук своего сердца. — Однократная рвота — да, но женщину вырвало несколько раз, — наконец, ответила Ами. Она почувствовала, как краска прилипла к её щекам. Девушка боялась посмотреть в глаза Тайки, но всё же решила озвучить свою мысль до конца. — Боль, которую испытывает пациентка — опоясывающая, а такого при одном лишь инфаркте не бывает. Инфаркт может быть лишь следствием или сопровождающим явлением острого приступа панкреатита, а если это так, то нужно срочно сделать все анализы и предупредить остановку сердца, как ты и предлагал, но исключать панкреатит нельзя. Вдруг этой женщине потребуется экстренная операция на поджелудочную железу вследствие некроза тканей… Повышенная температура как раз может свидетельствовать о воспалительном процессе… — Мицуно совершенно права, — заявил доктор Томо, неожиданно появившийся в дверях смотровой. — Нужно также рассмотреть вариант панкреатита. — Но, доктор Томо, — возразил молодой человек, покрываясь пятнами от гнева. — Стоит ли доверять суждениям человека, не имеющего звание доктор медицины?! Своими россказнями она саботирует работу всей команды! Это, по-вашему, профессиональный подход?! — Смею заметить, мистер Коу, что профессионализм врача оценивается умением учесть всевозможные риски, провести качественную диагностику и, лишь потом выносить вердикт, — холодно отозвался доктор Томо, продвигаясь к столу с пациенткой. — Или вы забыли главную заповедь Гиппократа "Noli nocere!"*? Если ввести анальгетик раньше времени, то можно пропустить ряд важных симптомов… — Вот видите, ЧТО на самом деле здесь происходит! Мой отец будет в бешенстве, когда обо всём узнает! — с возмущением обратился Тайки к медсёстрам, стараясь найти поддержку. Но Мимет и Каоринайт молчали. Они прекрасно знали, что капитан команды — доктор Томо. На нём лежала вся ответственность и вина в случае любых инцидентов. — Вы… все вы ещё пожалеете об этом! — с ненавистью процедил молодой человек, разворачиваясь к выходу. — Тайки… — окликнула его Ами. Молодой человек обернулся, и они взглянули друг на друга. В глазах у обоих промелькнуло сожаление и горечь от сознания того, ЧТО они только что потеряли. Однако это продолжалось лишь секунду. Синие глаза Ами наполнились слезами. — Тайки… — вновь умоляюще позвала она. Но молодой человек уже отвернулся и стремительно вышел из смотровой, не проронив ни слова. Ами стояла и смотрела на двери, в которых он навсегда для неё исчез, и ощущала, как мир вокруг неё темнеет с каждым ударом сердца. Она думала, что все это ложь… Странный сюрреалистичный кошмар, который, как оказалось, ещё даже не начинался…

***

Был полдень. За окном стояла необыкновенно погожая погода, когда часы, отведённые на практику, закончились, а впереди Ами ждали свободные выходные. Однако девушка не испытывала радости по этому поводу. Несмотря на то, что она заслужила долгожданное одобрение доктора Томо за высказанные предположения относительно диагноза пациентки, которые оказались на 100% верными, Ами все ещё думала о встрече с Тайки, окрашенной в палитру боли и враждебности. Безусловно, то, что сегодня произошло, означало конец их отношениям, но она не хотела расставаться вот так — ничего не сказав друг другу и не выяснив всё до конца. Молодой человек был зол на неё, она в свою очередь изменила ему. Однако девушку не покидало чувство, что с этими отношениями она потеряла частичку своего беззаботного прошлого, когда были живы её подруги, а жизнь казалась лёгкой и на удивление предсказуемой. Ами пыталась позвонить Тайки, но молодой человек не брал трубку. "Всё, что случилось — моя ошибка", — подумала девушка, бесцельно слоняясь по коридорам госпиталя, напоминавшего муравейник. Она пыталась анализировать всё, что с ней произошло, но о чём бы Ами ни думала, чувство вины захлёстывало её с головой. Наконец, спустя время, она решила положить этому конец. Ами вздохнула и направилась к лифту. В конце концов, пора домой и попробовать забыться хотя бы учёбой… Внезапно её привлекло какое-то резкое движение и, неожиданно для себя самой Ами свернула в коридор, в котором она когда-то столкнулась с Зоем. И каково же было удивление девушки, когда в самом его конце она разглядела знакомую широкоплечую фигуру с длинными рыжими волосами, перехваченными резинкой на затылке. — Зой! — крикнула Ами, со всех ног бросившись за молодым человеком, который, казалось, вовсе не слышал её. Рыжий резко свернул за угол, а когда девушка последовала туда же, она попала в пустой роскошный вестибюль с кожаными диванами и картинами на стенах. Конечно, Ами слышала про это крыло здания, где располагались роскошные палаты для состоятельных клиентов, однако сама ещё ни разу здесь не была. — Могу я вам чем-то помочь? — спросила девушку женщина из окошка регистратуры. Ами подошла к ней и улыбнулась. — Я ищу своего друга, который только что свернул в это крыло… Женщина покачала головой. — К сожалению никто здесь не проходил… — Вы уверены? — выдохнула Ами. — Я точно видела, что он свернул сюда… Молодой человек, лет восемнадцати на вид, одет в чёрную кожаную куртку и у него длинные рыжие волосы… Лицо женщины просветлело. — А так вы возможно имеете в виду господина Зоя Сайто? При упоминании этого имени ладони девушки сделались влажными, а сердце забилось как ненормальное. — Да! Это именно он! Вы его знаете? — с надеждой спросила Ами. Женщина кивнула. — Ну, конечно! Однако господин Сайто уже давно ушёл. Он навещал своего дядюшку сегодня утром. — Дядюшку, вы сказали? — удивилась Ами — У Зоя есть дядя? — Совершенно верно. Он находится здесь всего пару недель. Его зовут Иоанн Моро… Ами опешила, вспомнив момент, когда она спрашивала Зоя о том, что он делал в больнице и тот ей ответил, что навещал старого друга. Угасшая было искра надежды докопаться до истины, вновь неожиданно вспыхнула во мраке. — А я могу навестить господина Моро сейчас? Я бы очень хотела с ним поговорить… — спросила девушка с мольбой в голосе. — Да, конечно. Это было желание самого господина Моро впускать всех посетителей, кто бы к нему ни пришёл. Но по нашим правилам вы должны будете расписаться в журнале посещений и оставить свои контактные данные. С этими словами женщина выдвинула ящик и порылась в папках. Ами заполнила предлагаемый ей бланк, а затем направилась прямо по коридору в палату 17БА. Девушка хотела постучать, но прежде чем это сделать, она услышала слабый старческий голос: — Входи, дитя… Ами очень сильно удивилась, но всё же решила последовать предложению войти. Оказавшись в палате, девушка погрузилась в одухотворённые звуки церковного пения, доносившиеся из небольшой колонки, стоявшей на тумбочке. Сквозь прозрачные шторы из огромных от пола до потолка окон в изобилии лился солнечный свет, от которого щурился маленький круглый старичок, лежавший на слишком большой для него кровати. Прятавшаяся в морщинах улыбка была искренней и дружелюбной. — Да… — пробормотал он, оглядев Ами с ног до головы. — Воистину ты и есть та самая… — Простите? — удивилась девушка, уставившись в круглое измождённое лицо старика. — Присядь со мною рядом, дитя, я бы хотел получше тебя рассмотреть, чтобы убедиться… — предложил он, похлопав по постели рукой, испещрённой безобразной чёрной сеточкой сосудов. Ами поспешила выполнить его просьбу, присев на краешек кровати, отчего улыбка пожилого мужчины стала ещё шире. — Всё же Рей оказалась права, когда говорила мне, что обнаружив нового Хранителя, я обязательно пойму это… — пробормотал старик, обводя Ами задумчивым взглядом. Он тронул девушку за руку. Его прикосновение оказалось горячим. — Хранителем? О чём вы и кто вы такой? Старик ненадолго прикрыл глаза, как будто разговор отнимал у него последние силы, затем открыл и, уставившись в пространство прямо перед собой, заговорил: — Моё настоящее имя Жак Моро, я родился в 1300 году в Париже в семье золотых дел мастера. После посвящения в Орден Святого Доминика в возрасте восемнадцати лет, я выбрал себе новое имя брат Иоанн в честь Святого Иоанна Златоуста. А в 1340 году, когда моя молодость, наполненная странствиями, молитвами и суровой аскезой, осталась позади, меня назначили на должность приходского священника в маленькой деревушке недалеко от аббатства Сито… Должность была незначительной. Но для незнатного человека вроде меня это было настоящим подарком судьбы для того, чтобы осесть в одном месте и обратить свои оставшиеся силы и помыслы на богоугодные деяния, такие как проповедь или молитва за страждущих жителей деревни… И вот однажды, спустя шесть лет, незадолго до того, как в Европе разразилась эпидемия чумы, я проводил обряд отходной молитвы над умирающей старухой… В тот день была буря… Я получил известие о том, что меня ожидает настоятель аббатства в церкви Гарре… Отправившись туда, я обнаружил в стене проломленный проход в старую крипту… А там… Там я столкнулся с НИМИ… Четырьмя великими воинами… Поначалу я не понял кто они такие… Окрестил их дьявольским отродьем, призванных нести погибель всему живому… А потом я прозрел и увидел, что они единственные на Земле, кто бережёт этот мир от расползающейся скверны и тьмы… — Вы… Вы говорите о братьях Сайто? — спросила Ами дрогнувшим голосом. Старик кивнул. — На самом деле у них много имён, дитя… Всадники, Небесные Короли, Повелители четырёх ветров и сторон света… В Библии они упоминаются под именами Гавриила, ангела Смерти, ангела Михаила, ангела грома и колебаний Уриила и Рафаила, ангела дарующего исцеление… Однако истинные ИХ имена намного древнее всех известных нам мифов, и звучат они на утраченном давно языке, словно музыка небесная… — Получается, если всадники сражаются за свет, они не убивали моих подруг? Кто тогда это сделал? Кто убил Нару и почему?! Ами показалось, что старик вздрогнул, но улыбка с его морщинистого лица не исчезла. — Значит, ты подруга Нару? — спросил господин Моро. Он немного помолчал, а затем продолжил: — Тогда это многое объясняет… — О чём это вы? Иоанн Моро вздохнул. — Давным-давно Бессмертная Сестра, могучая жрица огня сделала для меня предсказание, которое я был обязан хранить в секрете. В нём говорилось, что незадолго до своей смерти я найду следующего… последнего Хранителя… молодую девушку, которая полюбит всадника, спасшего её от рук злодеев, и станет одной из Великих Бессмертных, призванных охранять этот мир… — Выходит, вы не бессмертный? Улыбка старика немного поблекла. — Я всего лишь человек, дитя. Видишь ли, бессмертие не может быть даровано свыше… Всадники лишь оттягивали мою смерть доступной им магией, но худой кувшин невозможно бесконечно наполнять водой… Когда-нибудь трещина и дыра станут ещё больше, и кувшин развалится на куски… Бессмертие можно заработать только самому, познавая великие тайны мира, как это сделали они сами, а также Рей, Минако и Мако, три девушки последовавшие за всадниками… К сожалению, за все эти века моей жизни я не смог овладеть секретом вечной жизни. Мой долг состоял в том, чтобы найти последнего Хранителя, которому будет под силу это сделать. Каково же было моё удивление, когда около месяца назад Нефрит принёс на руках девушку, на которую напали хулиганы. Я увидел в этом добрый знак, ведь моё здоровье за последнее время сильно ухудшилось, а магия исцеления Зоя перестала на меня действовать… Я попросил всадников оставить её в Тёмном Королевстве и принялся учить эту девушку… Рассказал об огромной коллекции книг по чёрной магии, Хранителем которой она должна была бы стать после моей смерти… Но что-то пошло не так… Я чувствовал это, но не мог объяснить… Все эти знания, что я ей давал, ослепляли её разум, чего не должно быть с истинным Хранителем… И вот однажды эта девушка принесла мне стакан воды… Потом я плохо помню, что случилось… Очнулся в этой палате… Зой принёс мне несколько книг, в том числе и знаменитый Никрономикон, чтобы я как Хранитель, знающий наизусть каждую в них страницу, убедился в целостности… — И тогда вы обнаружили, что в одной из книг исчезла страница с нотами "Чёрное Солнце"? — спросила Ами. — Верно. Но это была не книга, а скорее лабораторный журнал одного учёного из института Аненербе, которому удалось создать уникальную композицию, открывающую врата в мир Тьмы. — В мир Тьмы? Но я слышала версию о Навь, мире мёртвых, куда могли заглядывать лишь посвящённые… — Детка, мир Навь конечно же является миром мёртвых, но не тем, куда уходят души умерших людей… Славянское слово «навь» действительно означает "мертвец" или "смерть". Навьим днём даже называют день общего поминовения покойников на Руси. Один видный учёный Б.А. Рыбаков в своей книге "Язычество древних славян" очень точно сказал, что Навьи — это мертвецы, но ЧУЖИЕ. Навь это мир, противоположный нашему живому, который населяют неорганические существа… В Библии этих существ называли демонами, а мир Тьмы или Навь адом, хотя на самом деле он таковым вовсе не является… Это антимир с антиматерией, которому не должно существовать на Земле… Видишь ли, дитя, наше мироздание в сильно упрощённом для понимания виде напоминает некие песочные часы… Вверху мир Света и Богов, внизу мир Тьмы… А мы застряли посередине… На стыке этих двух тонких миров, где человек волен выбирать сторону, которой служить… Той, к которой лежит душа — стать ли ему богом, пройдя длинный эволюционный путь перерождений или пойти по инволюционному пути демона… В каждом из миров существует светило… Некий Пульсар, вокруг которого строится жизнь… В наше мире и мире Богов это Солнце, в мире Тьмы — Чёрное Солнце, невидимое, сокрытое от глаз… И только чёрные посвящённые, избравшие путь служения Тёмным Силам способны видеть его и пользоваться этой силой. Непосвящённых же, посмевших открыть портал, ждёт неминуемая гибель души и тела… — Тогда Нару… — Она и та другая девушка-скрипачка открыли портал по незнанию и поплатились своими жизнями за это. Чтобы скверна не сожрала их души, и не утащила во Тьму, всадникам пришлось даровать им смерть, дабы очистить девушек священным оружием и не дать скверне распространиться. Спустя время их тела рассыпались прахом, не оставив после себя органики… — Значит… Значит никто не похищал тела убитых в деревне и из морга, а братья Сайто всё же убили моих подруг? — резко спросила Ами, отчего старик вновь вздохнул. — После открытия врат Тьмы твои подруги уже перестали быть людьми, — внимательные чёрные глаза Иоанна Моро испытующе посмотрели на девушку. — Всадники исполнили свой священный долг — отсекли голову золотым оружием и пронзили сердце мёртвых демониц. Если бы они этого не сделали, то скверна бы распространилась, и через 24 часа Токио был бы поглощён Тьмой… И тогда пришлось бы уничтожать весь город, как когда-то Вавилон, Мачу-Пикчу или Трою. Во все времена люди видели во всадниках предвестников бед, но на самом деле они просто появлялись там, где эта беда УЖЕ происходила… Где скверна распространялась с огромной скоростью, грозя уничтожить мир. На протяжении тысячелетий они борются с проявлениями Тьмы, ведь наша цивилизация, которую мы знаем, далеко не единственная… До нас на протяжении ста миллионов лет их существовало около сорока… — Сорока? — в голосе девушки прозвенела дрожь. — Именно… — кивнул старик. — Это были цивилизации, техническое развитие которых не шло ни в какое сравнение с нынешней современной… И каждый раз всё заканчивалось плачевно — ослеплённый жаждой власти и могущества, орден или маг открывал врата Тьмы в другой мир и уничтожал всё живое на планете, называя это Апокалипсисом или Ночью Сварога… Потом спустя время всё начиналось по новому витку развития с простейших форм жизни и первобытного строя… А всадники всё это время стояли на страже… Они изымали у смертных все мало-мальски годные трактаты по Чёрной Магии и хранили в особом месте, у которого всегда был Хранитель, то есть избранный смертный человек, призванный изучать и охранять собранную коллекцию. Когда Хранитель умирал, на смену ему приходил следующий и так до бесконечности… И ты, моё дорогое дитя, тот самый последний Хранитель, которого я так долго ждал… — Это не я, — сказала Ами, качая головой. — Я не могу быть этим самым Хранителем… — Именно, — согласился Иоанн Моро. Его лицо разгладилось, сделавшись мягким и печальным. — Ты не можешь быть, но ты им станешь… Старик приподнялся с кровати и, раскинув руки, коснулся лица Ами. Девушка не шелохнулась, но инстинктивно прикрыла веки. — Я знаю, что тебе по силам это бремя, ибо вижу в твоей душе свет, хоть и омрачённый сомнениями… Не бойся. Впусти его в себя… Голос Иоанна Моро шёл извне, словно сквозь толщу воды. Ами ощущала его горячие ладони на своих щеках, а затем она "увидела" вспышку.. Свет… Невероятно яркий, пульсирующий и живой… Наверное таким видит его младенец, покидающий утробу матери… Этот свет был соткан из любви, объединяющий мельчайшие составляющие в одну глобальную сеть — каждый электрон, каждый атом, каждая клеточка, каждое живое существо, планета, система, галактика, Вселенная… Всё было связано вместе, являясь строительным материалом для более сложного образования… "Что вверху, то и внизу" — услышала она шёпот в голове. Ами летела на огромной скорости по небу, обгоняя парящих в воздухе птиц, она неслась в морскую пучину, среди рыб и водорослей, она ныряла в жерло вулкана, плескаясь в изливающейся магме и бежала по темной пещере, вдыхая в себя запахи земли… Воздух, Вода, Огонь, Земля… Четыре стихии, порождающие пятую — Эфир или Жизнь, импульс которой даёт Солнце… Белое, яркое и ослепительное… Пульсар, излучающий манящий свет, дающий Надежду и Понимание, что существует другой незримый Мир, где невозможное становится возможным… Солнце или Голубая Звезда, сверкающая огромным радужным камнем во лбу нагой девы, держащей в руках золотой и серебряный кувшины… Видения сменяли видения... Девушка почувствовала головокружение и тошноту от невероятной скорости. Господи, да что это с ней? Ами заставила себя открыть глаза. Реальность вокруг качалась и искрилась миллионами искр. Иоанн Моро смотрел прямо на неё, но Ами как будто его не видела, завороженно любуясь необыкновенным видением воздуха в палате, будто сотканного из высокочастотного света. Внезапный крик полный боли и ужаса нарушил хрупкое очарование момента. Девушка моментально очнулась и подскочила на ноги. За дверью послышалась какая-то беготня и испуганные вопли. — Время пришло, — сказал Иоанн Моро. — Тьма наступает…