Гордость.
Пятница, 20:46
Солнце уходило за горизонт, утаскивая за собой яркие клочья света, что пробиваясь сквозь крону дерева, под которым стоял заика, освещали улицу. На Дерри опускались сумерки. Билл стоял на углу улицы, от скуки распинывая опавшие листья своими новенькими конверс гриппер*, которые его мама ухватила на какой-то распродаже всего за 24 $. Тишину, разбавленную лишь шелестом тех самых листьев, нарушил надрывистый рёв мотора, а в воздухе запахло жженой резиной. Билл оцепенел. Из-за поворота вылетела четырёхколёсная молния темно-синего цвета с парой вмятин на капоте и трещиной на лобовом стекле — машина рыгалы Хаггинса. Заику передернуло, его глаза метались по округе, ища наиболее удобный путь для побега. Машина летела на бешеной скорости, петляя по почти стертой белой разметке дороги. Билл успел попросить о помощи наверное все божества, о которых когда-либо слышал, в момент, когда автомобиль пронесся в полуметре от него, чуть заехав на тротуар и скрылся в закоулках улиц также быстро, как и появилась. Заика облегченно вздохнул. После того, как Генри Бауэрс отправился отбывать срок, все дети округа чувствовали себя хоть немного, но безопаснее. Неудачники не особо разделяли этой радости. От той крутой банды, терроризировавшей всех и вся, осталось всего двое парней. Теперь-то они не нагоняли былой ужас. Да и вряд ли им этого так хотелось. Может дело в том, что они не хотели следовать примеру Генри, а может их пугало исчезновение Патрика, дескать, допрыгался малец, пора и за поступки отвечать. Билл немного отошёл от той дозы адреналина, что благополучно доставил ему Рыгало-Хаггинс-экспресс, когда на другую сторону перекрёстка вышел парень, на четверть фута выше самого заики. Осенний ветер пробирал до дрожи и было видно, что одной гладко выглаженной рубашки ему не достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно. Рукой он разом собрал все волосы, что оказались на лице и смахнув их, чуть задрал голову, смотря на светофор. Горел красный, Стэн стоял на месте, буравя взглядом уже потемневшие облака. — «Опять дождь». — Мысленно подметил он. Уложив непослушные кудри так, чтоб те не падали на лицо, парень принялся рыться в карманах. На его лице читалось явное раздражение и недовольство ситуацией. Спустя пол минуты поисков, которые Ричи бы наименовал «неудачной пародией на детектива Коломбо»*, Стэн достал из кармана мятую пачку «Partagas»* и ловким движением пальцев выудил оттуда одну сигарету. Пару раз прокрутил металлическое колёсико зажигалки и втянул расслабляющий дым в недры легких. Он сам не осознавал, когда успел крепко-накрепко прирасти лёгкими к никотину. По прошествию минуты или, может быть, больше, светофор на мгновение погас полностью, а потом снова загорелся, оповещая людей о возможности безопасного перехода дороги. Сказывались перебои с электричеством, докучавшие чуть ли не каждому жившему в этом городке. Стен сжал меж пальцев фильтр сигареты, пересекая проезжую часть и направляясь напрямую в сторону заики, в то время как Билл издали прожигал его таким холодным взглядом. Смотрел с укором и какой-то нечеловеческой дикостью. Урис окончательно смял наполовину скуренную сигарету. Брови сдвинулись к переносице и он недовольно поморщился — тлевший пепел наверняка оставил ещё и шрам на обветренной коже ладони, помимо жгучей боли. Еврей остановился в метре от друга, отдавая долг тем же взглядом, коим заика смотрел на него. В воздухе ядовитыми нотками витало напряжением с примесью недосказанности. Никто не решался заговорить первым, хотя было видно — оба уверены в своих мыслях как никогда. — Стен. — Небрежность тона, абсолютно безучастное выражение лица. Первый выстрел. — Билл. — Ядовитая усмешка. Ножевое. Каждый старался как можно быстрее выиграть эту дуэль, безжалостно калеча души, некогда сплетенные, может всего на мгновение, воедино. — Как т-твой отец? — Заика смахнул чёлку с лица. — Неплохо. — Стен сложил руки на груди. — Как твоя девушка? — От-т-тлично. Оба замолчали. Эта мнимая ненависть тягучей смолой растекалась по лёгким, не давая дышать без затруднений. — Это всё? — Еврей все ещё сминал несчастную сигарету в ладони. — О, ещё кое-чт-то, — Билл сделал вид, будто бы вспомнил что-то очень важное. Фальшиво и очень наигранно, — Я н-н-ненавижу тебя. — Оу, и чем же обязан? — С-с-своим отвращением к-ко мне.Любовь.
Среда, 17:52. За два дня до этого.
Билл выкладывал учебники из сумки. Стен молча наблюдал за ним, сидя на краю кровати. Их не смущала тишина. Было уютно. Урис всегда отличался своей молчаливостью, а Денбро, привыкший к этому, думал: "Это не значит, что ему нечего сказать." — Х-х-хочешь чего-нибудь? — Заика обернулся, вопросительно смотря на друга. Стен слегка вздрогнул от неожиданного вопроса, но быстро вернул себе вид полного спокойствия. Склонил голову, смотря на Билла из-под кучерявых прядей, что отдавали медным оттенком на солнце, как говорил сам Билл, затем своим привычным тоном выдал: — Да, чаю, пожалуйста. Заика приподнял уголки губ в глупой ребяческой улыбке и сказав, что скоро вернётся, отправился на первый этаж.***
Стен рассматривал рисунки, аккуратно прикрепленные к стене над кроватью Билла, невесомо проводя кончиками пальцев по акварельным штрихам. Билл действительно красиво рисовал, бережно выводя черты лица на портретах различных людей, оттеняя каждый блик глади воды на пейзажах, вкладывая в то, что называл «ерундой», душу. Заика сидел на полу, облокотившись спиной о кровать и складывал чистые листы бумаги в небольшую стопку. — Это замечательно, Билли. — Поделился Стен. — Ты чертовски талантлив. — В-в-вовсе нет. — Заика смутился. Он никогда не мог воспринимать комплименты всерьёз. — Шутишь? — Еврей пересёк небольшое расстояние, разделявшее их, и устроился на полу возле друга. — Ты точно шутишь, Билли. — Он ткнул пальцем в лоб друга, на котором пролегла небольшая мимическая морщинка из-за того, что тот в процессе сортирования бумаги немного хмурился. Билл улыбнулся и помотал головой в знак несогласия. — Значит ты не разбираешься в искусстве. — Отрезал Стен. — Вообще ничего не понимаешь. — Он сложил руки в замок и сделал серьёзный вид, хотя говорил всё это в шутку. Денбро лишь отмахнулся. — Да, к-к-кстати, — Билл быстро соскочил с места, подходя к письменному столу, попутно чуть не сбив дубовый, немного потертый на спинке, стул, — у м-меня есть кое-что д-д-для тебя. — Он открыл ящик стола, второй по счёту. Насколько помнил Стен, там хранились наброски и сточенные до предела карандаши. Урис с интересом пытался разглядеть содержимое того самого ящика, но из-за угла обзора он почти ничего не увидел. Билл достал небольшой блокнот в светло-коричневом переплете и поспешил вновь оказаться на полу рядом с другом. Примостившись на жесткой паркетной доске, накрытой лишь пыльным ковром, Денбро протянул блокнот Стену. — Что это? — Еврей не смог скрыть удивления, хотя отчаянно пытался. — П-п-подарок, Стенли. — Заика пожал плечами, глупо улыбаясь. Урис улыбнулся в ответ, проводя большим пальцем по аккуратно выведенным буквам, что складывали фразу: «Я знаю, что ты любишь, Стен Урис.» — От-ткрой его. — Билл положил свою ладонь на чужое запястье. — Т-тебе понравится. Еврей так и поступил. Открыл, пролистал множество страниц, восхищаясь тем, что мог сотворить Билл Денбро. Весь блокнот был изрисован разными видами птиц. Фламинго, распахнувший крылья, в углу заика написал о том, что эта птица почему-то напоминает ему Ричи, наверное, своими бесконечно длинными ногами, Белоклювый дятел, Билл сказал, что помнит, как Стен рассказывал о нем на уроке природоведения ещё в третьем классе, Урис был удивлён тем, что хоть кто-то его слушал. Ястреб, парящий среди облаков… все эти зарисовки были просто потрясающими. Урис то и дело открывал рот в немом вопросе, а Билл тихо посмеивался. Пролистав блокнот до конца Стен увидел на развороте ещё один рисунок, но на нем были не только птицы. На том рисунке Стен положил руку на плечо Билла, а тот в свою очередь держал маленького, выпавшего из гнезда соловья. Урис помнил. Где-то в одном из тысячи пыльных альбомов хранился снимок, с которого Денбро и рисовал это. В день, когда была сделана эта фотография, они возвращались всей компанией с очередной прогулки и наткнулись на крохотное пищащее создание, выпавшее из гнезда. Птенца доверили Стену, как человеку, знающему, способному хоть что-то сделать. Отец не потерпел бы в доме ни животных, ни рептилий, ни птиц, соотвественно. Поэтому они пошли к Биллу и там мисс Денбро засняла их ради воспоминаний. — Ты тог-г-гда сказал, ч-что соловей — п-п-птица любви и ч-ч- — Что они встречаются редко в наших краях, — Урис закончил фразу за друга, — и ты настоящий счастливчик, раз все-таки увидел его здесь. Стен смотрел в лицо друга вдумчиво, не переменяясь в эмоциях, что-то анализировал, подмечал, возможно, выискивал что-то новое, а затем подался вперёд, сокращая расстояние меж ними. Провел кончиками пальцев по шее, чуть склонил голову и невесомо коснулся чужих губ своими. Совсем трепетно, будто боясь сломать заику, словно он сделан из хрупкого фарфора. В голове будто бы вёлся обратный отсчёт до чего-то, что могло полностью изменить их обоих, но в лучшую ли сторону? Об этом не подозревал ни один из них. Это было не важно. Они станут кем угодно друг для друга. Их поцелуй был медленный, тягучий. Они изучали друг друга, пытаясь отделаться от смущения и неловкости. Оба совершенно не умели целоваться и чувствовали себя полными придурками. Когда послышались шаги на скрипучей лестнице, Билл разорвал поцелуй и Стен почувствовал, что не хотел останавливаться. — Э-э-это было… Вау. — Денбро касается своих губ, а затем подносит ладони к лицу Стена и обхватив его, устремляет взгляд смущенного еврея на себя. — С-с-стенли, — говорит он, — я п-п-просто, блять, обязан ск-казать, что- — Любишь меня? — Еврей приподнял бровь. — Вообще-то я г-г-говорил о том, ч-что украл т-т-твой первый п-поцелуй. — Теперь мы обязаны пожениться. — Засмеялся Стен. — Безусловно.