тернии

Это все начиналось с невинного «Даллон, нам нужно навестить родителей» и превратилось в грубое «Даллон, пожалуйста, ты реально мешаешь», потому что Даллон волнуется и постоянно пытается завести разговор об их «отношениях» и возможном их присутствии на людях. Точнее, о невозможном их присутствии. Коротенькое и нелепое сообщение Ури Даллону в твиттер, содержащее только «Я надеюсь, что я не сделал ничего неправильного в этот вечер», и Даллон ему просто не отвечает. Может быть потому, что он глупый трус или может быть потому, что они действительно сделали что-то не то, он не знает, хотя, Господи, единственное неправильное во всем его существовании — это лишь Райан Симан и его бесконечные поцелуи а-ля «все нормально, мы же просто братья, переживешь как-нибудь». Потому что Уикс не переживет. Вот чисто никак. Он будет страдать, то от присутствия Брендона в комнате, то от присутствия Райана в его жизни в целом, и в конце концов он просто не выдержит, и что-нибудь да случится. Но пока что он стоит возле необычайно важного и серьёзного Симана, который поправляет воротник его рубашки, потому что — по словам Райана — их маме всегда нравились рубашки, так что она будет вдвойне рада, когда увидит их обоих в том, что ей нравится. Легкое напоминание о заботе, все в том же понимании Райана. — Не шевелись, выходит неаккуратно, — (фальшиво) спокойно говорит Симан, и Даллон снова молчит, только лишь отводя глаза. Райан заканчивает с воротником и смотрит на Уикса в упор, поджимая губы. — Ты всегда делаешь что-то не так, постоянно волнуешься. Расскажи мне об этом, Даллон. Их взгляды встречаются, Даллон поднимает брови и вздыхает, заменяя жестами вводное «ну хорошо» и говорит более чем уверенно. — Я не знаю, что мне делать с Брендоном и тобой. Брови Райана принимают ту же поднятую позицию, что и у Даллона, и он кривит рот в странной улыбке. — Делай то, что хочешь? Я не заставляю тебя быть со мной, если ты этого не желаешь, чувак, — говорит Симан, опуская свои слова неприятным грузом внутри Уикса. Даллон мотает головой. — Я боюсь, что он узнает. — Не узнает, если будешь делать все для того, что бы не узнал, — чисто чеканит парень, теперь уже пытаясь справиться с галстуком, — Послушай, Далл, все будет в порядке. Мы можем прекратить в любой момент, и вс… — И все будет хорошо? — Уикс буквально выпрашивает, делая свой голос почти что молящим, сводя брови вместе и нелепо горбясь. Райан касается его губ. — И все будет хорошо. Через десять минут они уезжают на такси в госпиталь на другой конец города, набрав с собой контейнеров с фруктами и время от времени проверяя, не помялись ли их острые воротнички. Даллон кладет голову на чужое плечо, все же решаясь написать Брендону, что «все хорошо, просто это я такой идиот», а Райан сжимает пальцами его колено, наблюдая за подозрительными взглядами водителя. Они подходят к палате, и Райан кладет руку на дверную ручку, намереваясь открыть, но останавливается и поднимается на носочки. — Мы целуемся прямо перед входом в палату родителей, и мне не стыдно, — мямлит Уикс, забавно краснея. — Не в последний раз, — Симан улыбается, невольно заливаясь румянцем тоже. Доктора уверены: их родители поправляются. Отцу перестали делать капельницы, а матери скоро будут снимать гипс с левой щиколотки, так что Даллон переживает на одну десятую процента меньше. Райан был прав: мама была рада их видеть, чуть ли не расплакавшись (и Даллону кажется это глупым, но, ох, мамы — они такие), и сделала комплименты о рубашках около семи раз, и то, это лишь те, которые Уикс считал. И сейчас он совершенно невозмутимо жует яблочные дольки из пластикового ведерка Симана, которые они вообще-то принесли для их матери, в то время как Райан все еще пытается что-то узнать у отца про его самочувствие, шлепая Уикса по рукам каждый раз, когда он тянется за новым ломтиком. И когда телефон в кармане вибрирует, Даллон вздрагивает. Достает его из кармана и заходит в Твиттер, пытаясь справиться с безобразной дрожью в руках. Брендон спрашивает: «Мы встречаемся?» И Даллон снова делает вид, что ничего не видел и выходит из чата, незаметно хватая ещё один кусочек зелёного яблока трясущимися руками. Его взгляд попадает на Райана с широко раскрытыми глазами, который кивает на почти каждое слово его (приемного) отца, и Уикс замечает, как его веки краснеют, а над ресницами что-то подозрительно блестит. И почему Симан плачет? Врачи убедительно заявляют, что время приемов окончилось ещё сорок минут назад, и их мать целует каждого из них в лоб и обнимает, а Даллон снова благодарит Бога за спасённые жизни и жмёт руку своему (родному) отцу, все же решая оставить половину контейнера с яблоками заполненной. Симан выходит первым, а Даллон приостанавливается у порога, поворачиваясь назад и нарочно неразборчиво шепча: — Мы с Райаном встречаемся. И их мать смотрит на него как-то очень странно, через несколько секунд переспрашивая: «Что?», и Уикс буквально выбегает в коридор, где Райан смотрит на него своими огромными темными глазами, практически не моргая. Они едут домой, аккуратно избегая беглых взглядов таксиста, и уже к вечеру Даллон отвечает:

Да, Брен, мы встречаемся

испытывая при этом только маленькое очарование и угрызение совести, потому что что, Мистер Уикс? Потому что теперь Мистер Уикс будто секретный агент ФБР, который ведет двойную жизнь Но ведь Райан сказал, что все будет хорошо, да?