Восхождение Джека Безариуса

Шум закрывшейся двери возвестил о том, что Джек наконец-то вернулся, ибо другие гости, будем честными, бывали здесь очень и очень редки, если вообще бывали. Пока он, увешанный мешками с продуктами, брёл по шумной улице от одной лавки к другой, едва ли не каждая встречная собака считала своим долгом поприветствовать этого очаровательного молодого человека — харизматичного, счастливого, искрящегося оптимизмом, трудолюбием и уверенностью в светлом «завтра». Да и сам Безариус никого не обделял своим вниманием: заводил мимолётные беседы, шутил, слал воздушные поцелуи, подмигивал направо и налево, а знакомым дамам при приветствии мог даже поцеловать ручку. Запросто. Вот так, посреди шумной улицы, в разгар рабочего дня, в самом сердце трудовой недели. Казалось, у него за плечами висел целый мешок счастья, и Джек никого не забывал, с каждым делился частичкой своей теплоты. Но стоило ему пересечь порог и захлопнуть дверь, на свободу выходил совершенно другой человек. Снимал обувь, ставил мешки в прихожей, не глядя швырял свой драгоценный камзол куда-то в стену. На лице оставалось только безразличие: — Знала бы ты, как достают эти игры на публику. Улыбаться… так выматывает. — Так прекрати. — Безразлично отозвалась женщина, кажется, откуда-то с кухни. — Это же элементарно. Ты всё купил? — Купил. — Он помолчал. Кажется, усмехнулся. — Если бы всё было так просто. Какая же ты наивная, Миранда. — Уж хотя бы в этом не лги себе, — холодно отозвалась та, представ, наконец, перед ним. — Поможешь с готовкой? …Делить кров и пищу с той, что ещё совсем недавно готова была на любые, далеко не самые безопасные ухищрения, дабы сжить со свету, избавиться от него раз и навсегда? Можем, умеем, практикуем. И хотя эти двое невзлюбили друг друга, можно сказать, с самого начала, именно Джек всё чаще стал наведываться к Миранде. «Мы зависим друг от друга в той же степени, в какой и ненавидим». — Однажды обронил он. У него было полно компроматов — хватало на каждый скелет в её шкафу (буквально), у неё — кое-что по мелочи, плюс важная информация о Баскервиллях, без которой про Лейси можно забыть раз и навсегда. Именно Миранда поведала Безариусу, например, что знать путь к этому загадочному семейству — полдела, куда важнее получить разрешение на вход, которое не даётся с бухты-барахты всем и каждому, и что если он будет замечен на территории «нелегально», Джека казнят на месте. У Баскервиллей найдётся тысяча и один способ убийства для нарушителя. — Так проведи меня к ним, добудь приглашение, и мы разойдёмся. — простодушно сказал он в тот раз. — Сколько ты уже бывала там, м? — Это не имеет значения. — Отрезала женщина. — После неудачного инцидента с будущим Главой Дома я под подозрением. Мне не следует возвращаться так скоро. Ты можешь отправиться с Артуром, но я не знаю, когда именно. — Уже неплохо! От тебя хватит и той информации, которая у тебя есть~ — Придержи коней, это пройденный этап. — Миранда звонко рассмеялась. — Мне ничего не стоит дезинформировать тебя, отправив на верную смерть, и что тогда? Та, видимо, не ожидала столь скорого ответа. Это отразилось и в ошарашенном взгляде, и в застывшей позе: — Наверно, меня убьют, но прежде я раскрою твой маленький секрет всем, кому только можно. — Озорная улыбка прорезалась на лице Джека. Он хитровато сощурился. — В том числе и молодому человеку, которого ты так жаждешь… в свою коллекцию. Рука руку моет, понимаешь? ~ — Я могу убить тебя сейчас, прямо здесь, ты знаешь об этом? — Но тогда будет слишком много вопросов. — Засмеялся тот. — Кое-кто уже в курсе, что я иногда прихожу сюда. А тут вдруг исчез, не вернулся… — Ты об Артуре? — Думай дальше! — Безариус подмигнул ей. — Это было бы слишком очевидно. Усилиями Джека они оказались связаны друг с другом слишком тесно, за самое сокровенное, и, похоже, данная связь будет иметь только два возможных варианта развязки. В одном из них те получают, наконец, кого хотят — брата и сестру соответственно, в другом же… кто-то пытается разорвать союз и в лучшем случае покрывается позором. А репутация этим двоим дорогого стоила. Что ещё нравилось Безариусу в сложившемся положении дел и вообще в Миранде (пожалуй, единственное) — она была такой же. Не нужно носить маски, не нужно строить из себя доброго дурачка. Хоть где-то, хоть с кем-то он мог оставаться собой, ибо здесь уже секреты давно перекочевали в прошлое, хотелось им того или нет. Они старались не показывать свою связь на публике, давно наперечёт знали все слабости друг друга, частенько бередя старые раны какими-нибудь мелочами, но лишь так, чтобы это ни для кого не обретало серьёзных последствий. Последствия могли перечеркнуть всё, ибо в таких случаях всегда есть минус: никогда не знаешь, где пролегает грань дозволенного и захочешь ли ты увидеть, что находится по ту сторону.

***

Джек вошёл в гостиную, в который раз окинув комнату изучающим взглядом. Парочка стареньких кресел, небольшой столик, книжный шкаф… особенно ему нравились эти тёмные занавески. Они словно делали комнату мрачнее, теснее… а он и не против. Ещё Безариус знал, что, если убрать в сторону небольшой узорчатый ковёр, под ним найдётся маленькая дверца в подземелье, оно же — твоё последнее пристанище, если Миранда выберет своей новой пассией. В уголке, у стены стояла небольшая клетка с кроликом. Джек открыл её, взял питомца на руки, потёрся щекой о чёрную пушистую мордочку, потрогал маленький носик-кнопочку, послушал биение крохотного сердечка. Самое интересное, что очарованием Безариуса довольно часто проникались даже животные. Зверёк не предпринял ни единой попытки убежать из нежных рук, хотя видел этого человека всего второй раз в своей короткой жизни: — А кто это у нас такой маленький, такой пушистенький, такой хороший? Привет тебе, привет… — Джек улыбнулся ему какой-то странной, совершенно новой улыбкой, а раньше, чем кролик почуял неладное, всего одним ловким движением свернул бедолаге шею. — …привет от серого волка, мой милый друг. — Он засмеялся, хватая трупик за уши. — Готово! Может, теперь твоя очередь? Разделывать их я не умею.

***

Безариус сидел на кухне, вдыхая аппетитные ароматы готовящегося ужина и с интересом глядя, как хозяйка потрошит его «любимца». Вот уж где ему не хотелось марать руки. Наконец, не удержался: — Это так забавно. — Что именно? — Даже не обернулась к нему женщина. — Сколько человек на твоей совести, м? И ты не хотела убивать маленького зверька? Миранда ничего не ответила. А Джек принялся насвистывать какую-то незатейливую песенку. Они, можно сказать, сожительствовали уже несколько месяцев, и даже вопреки сему часто ей казалось, что она узнаёт этого человека впервые. Да, Джек на публике и Джек дома являли собой далеко не одно и то же. Здесь он был другим, порой мрачным, порой даже менее разговорчивым, шутки становились тёмными, иногда — язвительными, а взгляд, скорее, отмороженным, чем полным счастья и дружелюбия. Всё это она уже знала. Но… Раз за разом женщину не покидало ощущение, что это ещё не всё, что есть и Третий Джек, и этот, Третий, будет представлять собой нечто куда более интересное, чем первые два. Предыдущие могут оказаться лишь ширмой, ведь самые потаённые мысли и страхи не пропадают бесследно, и если он часто мог видеть её переживания как будто насквозь, то она его… не совсем. Что у него на уме? «Ты словно смотришь на воду». Да, если бы она смогла услышать в своё время те слова Освальда, согласилась бы целиком и полностью, а самое интересное… Миранда даже пыталась «подтолкнуть» Джека к раскрытию своей тёмной стороны. Она предлагала выпить, довольно часто, по какой-то мелочи, почему бы и нет, ведь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, не так ли? Очень уж хотелось послушать откровения этого человека. Послушать, запомнить и использовать, естественно. Проблема только в том, что обычно Джек даже не смотрел на алкоголь, не то, чтобы пробовать его. Может, виной тому какие-то воспоминания детства, или воспитание, или… не важно. Стоило Безариусу хотя бы учуять запах алкоголя, и он шёл другой дорогой.

***

Только вот… сегодня Миранда оказалась чуточку хитрее. Джек покосился на стакан апельсинового сока, стоящий на столе рядом с ним. Украшен лимонной долькой, надо же… он знал про странные изыски этой женщины, где-то те казались ему даже забавными. Да и после долгой прогулки очень хотелось пить, к тому же он знал, что хозяйка не из тех, кто напивается одна средь бела дня, а потому без опаски спросил: — Ты не возражаешь? Обернувшись, она увидела тот самый гранёный стакан в его руке, позволила себе подобие беззаботной улыбки: — О? Я и забыла про него. Пей, если хочешь. Себе я сделаю ещё. «Пей, пей, конечно… теперь я узнаю про тебя всё». Сок апельсина здорово маскирует вкус алкоголя, а долька лимона убирает запах, вот и весь секрет. Теперь дело за малым — немного подождать. «По твоим словам, дорогуша, ты вообще никогда не пил, а значит, даже этого будет достаточно для хорошего разговора». — Э… Миранда? — донеслось от Джека настороженное. Тот ещё только начинал догадываться: что-то пошло не так. В голове загудело, и движения его стали… словно немного другими. — Да? — Беззаботное. — Что это за отрава? — Какая отрава? Не понимаю. Безариус звонко рассмеялся: — Всё ты понимаешь. Чёрт, я же знаю тебя… мне стоило быть осторожнее. — О чём ты? Успокойся. — Она усмехнулась, обернувшись к нему и прервав занятие с бедным кроликом. — Тебя что-то тревожит? Мы давно… вместе, ты можешь рассказать. Кажется, смех собеседника перешёл во что-то действительно пугающее. Он находился аккурат на границе того, что можно говорить, и того, о чём лучше промолчать: — Рассказать? — Лицо Джека скривилось в странной усмешке. — Это про что же? Про ужасные сны, которые сводят меня с ума почти каждую ночь? Про Лейси? Про людей, которых я… — Он выпустил стакан. Тот со звоном разбился об пол, а Безариус стал разглядывать свои ладони. — Удавил бы вот этими руками, но надо улыбаться им, улыбаться, потому что… они нужны мне. И я им нужен. — Кошмары, значит… — Миранда полностью развернулась к нему, гордо вздёрнув носик. — Спасибо. Это было интересно. А не расскажешь?.. — Познавательно, да? Ты специально сделала, что сделала, не так ли? — Злобно усмехнулся тот. — Ты всегда напоминала мне мать… Тщеславная сука. В ответ та лишь окинула его полным пренебрежения взглядом, окончательно выпрямившись и чувствуя себя абсолютной хозяйкой положения: — Ты говори, да не заговаривайся. Это мой дом. Ещё одно такое слово в мой адрес, и я вышвырну тебя. — Вот оно что… будь осторожна, дорогая. Чем выше ты задираешь нос, тем больше открываешь горло. — Только теперь Миранда заметила крупный осколок, что собеседник сжимал в кулаке. Очевидно, даже слишком сильно, ибо кровь его уже бежала на пол тонкой струйкой. После таких слов ей стало совсем уж не по себе: — Успокойся, Джек. Ты… ты ведь блефуешь? Злобная улыбка лишь сильнее расползлась по его лицу: — Ты же знаешь, я никогда не блефую. — Ловким движением тот вонзил своё оружие оказавшейся слишком близко женщине в плечо. — И это было первое предупреждение. Миранда взвыла, но, увидев медленно надвигающегося Джека, тут же вскочила и попятилась. Она с ужасом смотрела на кровавые следы, которые тот оставлял за собой, заметила его пустой взгляд. Он прошёл босиком прямо по стеклу… похоже, даже не поняв этого! Упёршись спиной в стену, остановилась. Плечо адски ноет, инородное тело надо бы извлечь… плевать! Боль только добавляла ярости, а ярость — сил. Миранда взглянула на обагрённый кровью невинного зверька разделочный нож в своих руках. Затем на Джека: — Как хочешь, — прорычала Барма, выставив руку с оружием наизготовку, — Подойдёшь ближе — не видать тебе ни Баскервиллей, ни Лейси, ничего! Ты же знаешь, я сильнее. Тонкая, высокая фигура застыла, чуть пошатываясь, напротив неё — возле плиты. Джек вытер губы тыльной стороной руки. Отсюда Миранда не могла видеть его лица — во всяком случае, верхнюю часть, ибо ту закрывали волосы. А вот внизу по-прежнему была эта дурацкая улыбка, от которой женщину начинало просто трясти. Трясти в припадке гнева: — Надо же… история опять повторяется, — отрешённо хмыкнул Джек. — Только я в другой роли. — Что?.. — Неважно. Я найду Лейси. Не стой у меня на пути. Теперь уже пришла очередь Миранды расхохотаться: — Будет интересно посмотреть на тебя, узнавшего, что с приходом брата к власти твоя дурнушка.! — Она не успела договорить, когда в её сторону прилетела кастрюля, полная горячего варева. Раздался грохот. Кровь, осколки, свежесваренный суп… теперь понадобится немало времени, дабы привести жильё в порядок. Если, конечно, останется, кому. Миранда успела отскочить, но даже так её ногам очень и очень не поздоровилось. На них-то и выплеснулась львиная доля угощения. Женщина завопила, однако крик боли оборвал тихий, неестественно-спокойный вопрос Джека: — Что ты сказала? — Н-ничего… — пробормотала та. — Про Лейси. Что. Ты. Сказала? — Я только… — Она осеклась. Нет, этого нельзя произносить, только не при нём. Если Джек узнает участь, уготованную сестре Глена, особенно в таком состоянии, кому-то сегодня точно не жить. А может быть, и двоим. Как знать? Вжавшись в стену, держа в трясущихся руках верный нож, обычно такая жёсткая и неприступная Миранда Барма, привыкшая умерщвлять своих любимчиков и травить своих врагов направо и налево, лепетала что-то невнятное про семейство Баскервиллей, про Артура, про полезную информацию, которую она всё ещё может дать… Безариус странно смотрел на неё, чуть наклонив голову: — Я тебя не понимаю. …А потом женщина рванула прочь. В лес, в ночь, не оглядываясь. Бежала долго, пока, наконец, не поняла, что Джек больше (?) не преследует её.

***

Утро. Первые лучи нового дня, казалось, просто ослепляли. Не чувствуя ног, озябшая, продрогшая, с ноющими ожогами, разгневанная на весь мир, неразлучная с верным ножом Миранда возвращалась домой. «Адская боль по всему телу… я покажу тебе, каково это, ублюдок!» Она подошла к двери. Дом на месте, цел и вроде даже невредим, вот что главное, а теперь… пусть только сунется, пусть. «Тогда-то я покажу тебе, кто здесь главный, тварь». «Мне нечего терять! Узнают? И что такого? Разве по мне не видно, что я всего лишь защищалась?» Приготовившись сначала бить, при том ножом и только в самые жизненно-важные органы, а потом уж, сделав кое-чью смерть максимально долгой и неприятной, задавать вопросы, Миранда тихонько отворила дверь. И… ахнула. Нож со звоном выпал из рук. Жильё стало даже чище, чем до инцидента! Вот только с кухни тянуло чем-то горелым. А потом на пороге появился Джек. Улыбающийся, в её переднике, перчатках, держащий в руках большой металлический поднос с явно подгоревшим печеньем: — Я немного прибрался, пока тебя не было, хотел и с ужином разобраться, но извини, это уже малость не моё. — Ты… э… Он окинул её странным, даже каким-то заботливым, жалеющим взглядом. Дрожащую, бледную, перепачканную в крови. Безариус выглядел удивлённым: — Не могу один со всем хозяйством управиться. Ты где пропадала? Тебе… нужен врач?..