Детский театр

Утро добрым не бывает. В большую спальною комнату вошли две девушки, как две капли воды похожие друг на друга. На вид им дать лет семнадцать или восемнадцать, а на самом деле им уже двадцать четыре. Большая разница, не находите? Они, настолько непохожие друг на друга, как Хикару и Каору. С недавних времен их можно различить, и сделать это может лишь один человек на свете - Харухи, любимая игрушка Милорда. Даже и неинтересно стало. Куда пропала теперь та детская забава? Исчезла. На столе, до того мирно посапывающий, телефон внезапно зазвонил, что и стало перерывом сна для близнецов. – Хикару, ответь ты, – попросил младший. – Почему я? К тебе же ближе телефон, – ответил Каору и громко зевнул. – Это мелодия Милорда. – Что ему надо от нас в семь утра? У нас каникулы! – потянулся Каору и взял телефон с тумбочки. – Алло? – ПОЧЕМУ ВЫ ЕЩЕ СПИТЕ? ВЫ ЗАБЫЛИ, КАКОЙ СЕГОДНЯ ДЕНЬ?! – прокричал давно бодрствующий Милорд. Самое оптимальное, что могло прийти в забытую голову: – Э...Ваш День рождения? – НЕТ, ТУПИЦЫ, СЕГОДНЯ ДЕНЬ РЕПЕТИЦИИ СПЕКТАКЛЯ! И точно. Репетиция спектакля. – Наконец нашлась достойная работа. Теперь мы вникнем во все прелести жизни простолюдинов! Вы поняли? – в центре встал Милорд и нацепил корону. – Мы играем в спектакле для детей, так?- уточнил Кёя. – Именно! Для начала мы выберем, что играть! – кричал Суо. – Какие вы знаете сказки? – Ну..., – и замолчали. – Что? Ни одной? – Я знаю несколько, – сказал Хани. – Отлично. Какие? – Про семь гномов. Эта сказка, где девушка спит со всеми гномами подряд, а потом есть ядовитое яблоко; потом валяется в склепе с пауками, и за ней приходит принц. – Давай следующее лучше, Хани, - попросил Мори. – Есть сказка, где бабка и деда испекли говорящую начинку для пирога. Она как-то от них укатилась и обыграла в карты волка, лису...и еще кого-то там... – Хани, а ты точно уверен, что там карты, и ЭТО ДЕТСКИЕ СКАЗКИ? – Да, мне их братик читал ночью. – Да?! – в один голос крикнули близнецы. – Так, успокойтесь, у меня идея, – грозно сказал Кёя, и все заткнулись. – Играем "Золушку". – Золушку? – переспросил Тамаки. Театр воображения Тамаки: И когда занавес закроется, мы с Харухи останемся одни. – Тамаки, ты великолепно играл принца. – Я знаю. А теперь я хотел бы попробовать настоящий поцелуй для моей Золушки. – Но, Милорд! Здесь...люди...и... – Ничего не говори, – тихо прошептал Тамаки и наклонился к лицу девушки. (Конец театра воображения Тамаки) – Крууууть! – крикнул на всю улицу Тамаки и расплескался в красную лужицу. – Мне кажется, у Милорда богатое воображение, – заявил Каору. – Нам некогда обсуждать личные тараканы в голове Суо, – сказал Кёя. – Давайте распределим роли. Хани будет доброй феей, Хикару и Каору - сестрами, Мори будет отцом принца, а принцем буду я. – Стой, Кёя! Так нечестно! А кто я? – заговорил красный Тамаки. – Ты будешь деревом. – Что? Каким еще деревом?! – Обычным. Зеленым. Название дуб. Небольшим. – Нет! Я – Милорд, и точка. Значит принц. Точка, – заявил Тамаки. – Ты бы хоть поинтересовался, кто принцесса, болван. Харухи-то не знает о театре, а узнает – прибьет. – И кто? – осторожно поинтересовался Милорд. – А кто у нас остается последней девочкой? – РЭНГЭ? – спросили близнецы и Тамаки. – Точно. Точно. – АХАХ-ХА... Ахах! Ахах! – мощный мотор, и из земли появляется крутящийся стадион. А на нем...РЭНГЭ. – Именно! И когда занавес закроется, мы с Кёей останемся наедине. И тогда он поцелует меня! Тамаки стеклом рухнул на пол. – Кёя! Тамаки в какашку превратился, – посмотрел на него Хани. – Пускай. А теперь репетировать. – Тамаки! Не толкай в гроб Рэнгэ! Хани, прекрати бить Мори палочкой! Хикару! Каору! Хватит груди искусственные рассматривать! – орал Кёя. – Кёя, но мы еще даже и не начали репетировать, – заявил Хани. – Зато я начал! – сверкнули очки. – Хикару! Дубль два! Вот как-то так и пошла вся репетиция постановки "Золушка". Домой близнецы ввалились уставшими и мокрыми от пота. Им сейчас ничего не хотелось, кроме одного – спать, что они и сделали.