Kingsman College

Харт берет стакан с остатками пива в руку и осушает его серией неторопливых глотков. – Не курю. Ему хочется смачно выругаться и послать подошедших в короткое, но крайне увлекательное эротическое путешествие. Слишком те некстати объявились у его столика. Гарри немигающим взглядом упирается в незнакомцев, надеясь, что тем хватит ума уловить намек и свалить восвояси. Он не в настроении. – Че, даже зажигалки не найдется? – самый борзый из компании, видимо местный заводила, не оправдывает ожиданий Харта от слова «совсем». Гарри рассматривает его несимметричное лицо с явно сломанным некогда носом, и делает для себя серию неутешительных выводов. – Забыл спички дома, – ровным голосом отзывается Харт, сохраняя невозмутимый вид. Компания состоит из четырех молодых людей, явно выходцами районов типа Лондонского Северного Вулиджа, если в Бате имеется нечто подобное. Низкий материальный достаток, криминогенная ситуация оставляет желать лучшего, но до реального бандформирования не дотягивает. Типичные хулиганы, которые отжимают деньги в подворотнях. – Ну, зашибись. И че вы забыли в таком месте, сэр? Не помню, чтобы тут в меню были устрицы и разбавленное мартини с маслинами, – парень, поняв, что с сигаретами план не прошел, продолжает уже просто красоваться перед хихикающими приятелями. Устало вздохнув на столь дешевую провокацию, Гарри отодвигает стакан из-под пива и отворачивается, чтобы взять пальто и зонт. – Оливки. В мартини кладут оливки, а не маслины, молодой человек, – Харт ловит настороженный взгляд бармена и медленно поднимается из-за стола, стараясь придать тону голоса, если не дружелюбия, то хотя бы нейтрального окраса. – И я уже ухожу, не беспокойтесь. – Куда? Может вас проводить до дома? Вечером тут довольно небезопасно, – хулиган откровенно глумится, напирая и почти толкая Гарри в плечо. Это уже всерьез раздражает, и Харт сдерживается из последних сил, улавливая хихиканье с соседнего столика. Кажется, компания состоит из большего количества человек, чем он думал, и, что важно, в пабе они одни, не считая бармена. Правда, краем глаза Гарри ловит еще чьи-то фигуры у черного входа, возможно, работников паба. Стоит мирно уйти, пока ситуация не вышла из-под контроля. У него и без этих задир достаточно проблем. Гарри натянуто улыбается кончиками губ и не говорит ни слова, делая первые шаги в сторону выхода. Он молодец, он выше этого. Ну и кто там вспыльчивый, а, Мерлин? – Оставь, ты не в его вкусе. Он, видимо, любит мальчиков помоложе, – на этот раз голос подает кто-то из свиты главаря. Компания хулиганов взрывается громким смехом, а Харт резко останавливается, дернувшись на месте. Слова будто удар под дых – из легких резко выбивает весь воздух и в глазах темнеет. Пожалуй, это было не просто последней каплей на сегодня. Нет, это было тем самым, что Гарри боялся услышать, и мысли о чем он опасался формулировать даже будучи один на один с самим собой. И вот, кто-то это наконец озвучил. Проблема обрела четкую форму, обрамленную в словах, пускай и максимально грубых, но делать вид, что все в порядке больше не выйдет. Больше не получится убегать от самого себя. Нельзя вечно игнорировать слона в посудной лавке. А так хотелось. – Это было лишним, – изрекает Харт, медленно поворачиваясь лицом к хохочущей компании. Он очень не любит, когда его тыкают носом в собственные проблемы. Подумать только – какая-то группка невоспитанных оболтусов без спроса заявилась и разрушила хрупкую иллюзию мира, вынудив сопротивляющегося Гарри взглянуть реальности в лицо. Где ваши манеры? Тонкая душевная организация Харта требует высказаться. Поэтому Гарри одним плавным движением делает шаг вперед, кладет ладонь на затылок одному из хулиганов и опускает его лицо прямо на оставленный на столе стакан из-под пива. Тишину паба разрезает истошный визг и звон бьющегося стекла. Парни, которые первыми кидаются на помощь своему приятелю, оказываются слишком медленными, по мнению Харта. Он бы предпочел, чтобы те двигались проворнее, и драка была бы поинтереснее. Отправляя одного в непродолжительный полет в стену и влепив второму смачную оплеуху в висок, Гарри остается неудовлетворенным. Благо, единственным достоинством заварушки является количество оппонентов, так что он увлеченно продолжает раздавать удары и вовсю орудует зонтом. James Smith & Sons, чтоб их. Отличный зонт, ей Богу. Лучшее денежное вложение Харта за последний год. – Твою мать, что тут происходит?! – Мерлин возникает на пороге паба примерно в тот момент, когда Гарри старательно вбивает оставшихся нападающих в пол. – Гарри! Только не говори мне, что ты решил уйти из педагогики и начать убивать людей! – харкающие кровью юноши по всему пабу не сильно впечатляют Мерлина. По крайней мере, орет он на своей обычной громкости. – Перестань тыкать его зонтиком, боже мой, это недоразумение и так почти не дышит! – Ублюдок! Ты знаешь, что мы с тобой сделаем?! – «недоразумение» бессвязно хрипит матом в сторону Харта, но благоразумно не поднимается на ноги в целях безопасности. – Ты кто такой, мать твою?! – Учитель литературы, – рычит Гарри, прикладывая заводилу последний раз затылком об пол, прежде чем подняться на ноги. Адреналин кипел в крови, и он с удовольствием продолжил бы драку, но только это уже грозило превратиться в избиение младенцев. В помещение из прямостоящих остались только подоспевший Мерлин и бледный бармен, держащий телефон в руках. – Мы уходим, – уже спокойнее выдыхает Харт, заставляя себя взять эмоции под контроль. Продолжать разборки уже с полицией не казалось удачной затеей. Бармен так и не говорит ни слова, пока Мерлин сгребает свои вещи и вытаскивает Гарри из паба под руку на улицу. – Какого черта, Гарри?! – Мерлин шипит, как гадюка, но Харт лишь зло отмахивается. Он пока еще может отмахнуться хотя бы от вопросов. На улице холодно, температура воздуха после девяти вечера заметно упала, и с губ срывается мутная дымка при каждом рваном выдохе. Бат живет своей жизнью, прохожие мелькают вокруг серыми пятнами, задевая Гарри плечами и полами одежды, проплывают мимо и исчезают в свете фонарей. Снега все еще нет, но моросит слабый дождь, и Харту совершенно не хочется открывать зонт. Ему хочется плюнуть на все, найти табачный ларек и выкурить за раз всю пачку, по одной сигаре за каждый день, когда его жизнь медленно начала скатываться под откос. Ничего не изменилось. Все еще декабрь. Он все еще в Бате. – Ничего не будет, – Мэрлин смотрит на него, чуть щурясь от холодного ветра в лицо, который заставляет глаза слезиться. Они стоят посреди проспекта, и толпа огибает их, подобно потокам воды. – Тот паб часто посещают несовершеннолетние. Так что, хозяин не будет связываться с полицией. Гарри на это просто кивает. Половину пути домой они идут молча. Зонт все еще болтается нераскрытым на сгибе локтя Харта, но Мерлин молчит, и Гарри очень ему за это благодарен. Он прячет ладони в карманы плаща и игнорирует медленно намокающий вязаный ворот, так же как и усиливающуюся пульсацию в области шрама на виске. Уже который раз, он убеждается в том, что мир не спешит разрушаться вокруг него, несмотря на происходящее. Да и он сам, сбивая костяшки и получая новые удары, не рассыпается на осколки. – Извини. Я вспылил, – возвращаться неприятно, всегда неприятно, когда очень хочется сбежать. Только вот Харт уже достаточно бегал, а он ведь не трус. Пора остановиться. – Ты выглядел напряженным в последние дни. Не то чтобы я сильно удивлен, в конце концов, раньше ты ввязывался в драки намного чаще, – Мерлин задумчиво растирает покрасневшие от холода ладони, рассматривая собственные пальцы. – Тут много ублюдков, как в любом городе. – Не будешь меня выговаривать за испорченный имидж школы? – Гарри криво улыбается от собственных же слов. Его никогда не волновало подобное, но Мерлин ведь другое дело. – Не помню, чтобы ты орал название нашего учреждения или избивал тех придурков документами о приеме на работу, – ехидничает завуч Kingsman, театрально закатывая глаза. – Могу заверить тебя – ты не первый и не последний в коллективе, кто любит почесать кулаки вне рабочего времени. Возможно, при других обстоятельствах, Харту было бы интересно узнать подробности, но сейчас информация о коллегах его волнует в последнюю очередь. – Мерлин, – впереди виднеется поворот, где им предстоит разойтись, и Гарри понимает, что времени на сомнения уже не остается. – Ты мог бы предоставить мне информацию о семье Анвина? Харт слышит, как тот вздыхает и замедляет шаг. – Ты реально хочешь залезть так глубоко? – Мерлин неуверенно хмурится, с сомнением смотря на Гарри. – Я не буду спрашивать, каков твой план, но если это правда проблема, давай этим займется Персиваль или я. Ты не обязан решать вещи такого характера, выходящие за рамки твоих уроков. – Никакого плана нет. Пока что, – честно признается Харт, пожимая плечами. – Но я хочу знать больше. Думаю, это поможет мне лучше понять возникшую ситуацию… – Будешь общаться с родителями? – Мерлин потирает подбородок, что-то прикидывая в голове. – Не думаю, что это потребуется, – Гарри сам еще не уверен в том, как распорядиться информацией, но он предпочтет запастись ей заранее. Вряд ли это будет лишним. Марлин некоторое время молчит, обдумывая что-то, прежде чем дать окончательный ответ. – Я посмотрю, к чему могу открыть тебе доступ, завтра. Все-таки, это конфиденциальная информация, а ты не классный руководитель, – они доходят до перекрестка и останавливаются. Количество прохожих заметно уменьшилось, улицы почти опустели, а погода стремительно портилась. Гарри уже предчувствовал, как будет добираться до дома сквозь ветер и дождь. – Мне стоит вмешаться и поговорить с Анвином? – Нет, не нужно, – Харт мотает головой, надеясь, что это выглядит достаточно убедительно. – Не стоит давить на него. Поведение Анвина не доставляет уже столько проблем, просто… – Просто?... – Мерлин вопросительно вскидывает брови, пока Гарри пытается сформулировать мысль. – Просто я не могу понять. Его поведение нелогично. Мне нужно решить, как реагировать и вести себя, – выдыхает Гарри и устало трет пальцами переносицу. Он вспоминает, что завтра у него урок с классом Эггси, а значит, решать придется в кратчайшие сроки. Мерлин кивает и сворачивает на свою улицу, ежась от дождевых капель, которые становятся более ощутимыми с каждой минутой. – Тогда до завтра, Харт. Не забудь позвонить, когда окажешься в полной заднице. – Разумеется, – Гарри вздыхает с облегчением и, наконец, искренне улыбается, провожая Мерлина взглядом. – Спасибо! В ответ Мерлин, не оборачиваясь, машет ему рукой и ускоряет шаг, скрываясь за новым поворотом. Харт остается один. Зонт все-таки приходится раскрыть, потому что слечь с вернувшейся простудой совершенно не входит в его планы. Изморось перерастает в ливень, и к тому моменту, когда он добирается до своего дома, косые капли воды вовсю бьют по ногам. Небо затягивает грязными разводами туч, и даже видно вдалеке редкие проблески молний, бушующих в дальнем пригороде. Гарри на мгновение замирает у двери, с крыльца разглядывая сияющие вспышки сквозь ветви старого дерева. Поломанные сучья качаются на ветру, но продолжают тянуться к небу, и Харт спонтанно поднимает руку и глядит на уродливые лапы старого дерева сквозь собственные пальцы. В реальность возвращает тихий лай мистера Пикуля, и Гарри проходит в дом.

***

Утро начинается с приготовления овсяной каши и выбора рубашки. Харт просыпается за пять минут до будильника в крайне редком для него состоянии – отдохнувшим и выспавшимся. После грозы выглянуло солнце, и кухню заливает теплыми лучами, окрашивающими все вокруг в различные оттенки карамели. Гарри готовит завтрак, режет свежие фрукты под гудение старенького радио и позволяет себе ни о чем не думать. Состояние покоя обволакивает сияющей дымкой, запахом мокрой травы и утренним воздухом. Он гуляет с мистером Пикулем, встречает впервые за все эти дни одного из своих соседей, и они довольно мило обсуждают погоду и пробки на дорогах. Улицы Бата блестят россыпью луж, отражая солнце каждой поверхностью воды, и Харт щурится от этого сияния. Он покупает кофе по пути на работу, в том самом кафе с уже, к сожалению, увядшими примулами. Он все еще отличный, и Гарри с чистой совестью опаздывает на пять минут, отсчитывая чаевые. В кабинете для преподавателей он здоровается с сонно улыбающейся Джинджер. Обменивается парой слов с Шампанем и Персивалем, которые громко ругаются на тему предстоящих контрольных. Гарри разрешает себе ни о чем не думать и ни о чем не волноваться. Наверное, примерно в таком же состоянии пребывают преступники перед смертной казнью. В коридорах уже никого нет, когда Харт идет в сторону класса. Он неспешно преодолевает собственную «зеленую милю», наслаждаясь моментом в полной мере. Он уже знает, предчувствует свою катастрофу, но пока до нее есть время. В классе шумно и многолюдно, слышен смех и шорох тетрадных листов. Дети, подобно суетливым птицам, разлетаются по своим местам, стоит Гарри спугнуть их открывшейся дверью. Игнорируя суматоху, Харт проходит к своему месту, не обращая внимания на передвижения в кабинете, давая время. В первую очередь, скорее самому себе. – Доброе утро. Гарри отставляет портфель, облокачивается на край стола и сцепляет пальцы вокруг бумажного стаканчика из-под кофе. Класс затихает и лишь чуть приветливо гудит в ответ. Провернув стаканчик один раз по часовой стрелке, Харт поднимает глаза и видит лица детей. Он видит Эггси, сидящего рядом с Роксаной на первом ряду. В чуть великоватой, но выглаженной синей рубашке. Без бейсболки на голове, скрывающей его непослушные пшеничные волосы. Мальчишка улыбается в ответ, немного неуверенно, но совершенно искренне, щуря глаза и нехотя отвлекаясь на Рокси, которая что-то шепчет в его сторону. Гарри Харт слышит, как в классе оглушительно разрывается бомба. Как когда то, очень давно, в Кентукки. Только теперь нет выбитых оконных стекол, перевернутых парт и сотни жертв. Единственный пострадавший только он. Взрывная волна накрывает с головой, как цунами, и теперь он точно может сказать – его катастрофа состоялась. – Начнем наш урок.