Megicae brunneis

Жестокость, страх и беспомощность — это все что она помнит из своего детства. Девушка по жизни шла с девизом — «либо ты, либо тебя». Она бьет первая для того, чтобы ее не ударили. Катя. Так звали эту девушку из семьи чистокровных волшебников, которые из поколения в поколение были выходцами Слизерина, потомками Блэков. В такой семье в априори все были отчаянно жестоки, злы и самолюбивы, главное в жизни достичь величия, показать всем свое превосходство. Как там говорят в семье не без урода? Отец девушки происходил из семьи Блэков, где почитались чистота крови. Все, кто не разделял его взглядов — грязь. Мать же всегда поддерживала отца, так же как и братья, да и единственная сестра тоже. Но, Катерина, сперва из вредности, а потом и по своему убеждению, встала в оппозицию ко всей чистокровной родне. Что уж говорить, за любое непослушание отец тяжело наказывал детей и мать. Одним из ужасных воспоминаний девушки был тот день, когда отец в порыве гнева поднял руку на ее старшего брата. Отрывками помнится глухой звук и резкие вздохи. А она стояла, стояла и не могла ничего с этим поделать, а так хотелось. Девушка была на удивление добра, мягкосердечна. Разочарование. Не правда ли? На распределении шляпа выкрикнула — « Слизерин», что дало надежду отцу девушки на то, что где-то глубоко в душе живет та самая тьма, что подпитывала его, давала ему силы. Он хотел видеть ее такой же. Жестокой, сильной, властной. Катя думала, что по приезду в Хогвартс станет легче, что она сможет уйти от проблем в семье, от негатива, но нет. Она стала козлом отпущения. Белая ворона среди змей. Слизеренцы не приняли ее. — Ты психопатка! — говорили они. Ее обсмеивали, не дружили. Она всегда сидела одна, а компанию ей составляли лишь «сущности». Катерина — медиум. Поэтому ей дали прозвище Шаманка. Тяжело жить, когда везде приходится защищаться. В школе, дома. Приходилось справляться самой, ведь не было опоры, плеча на которое можно положиться. Катерина делала все так, как ей подсказывали инстинкты. Считай с малых лет она воспитывала себя сама. Либо ты, либо тебя. Она всегда нападает первой. Защитный рефлекс, что-то вроде звериного инстинкта. Так она показывал свою силу. Со временем начались проблемы с законом, проблемы в школе. Семья стала для нее чужой. Мать ушла в депрессию после ухода Блэка старшего, она не думала, что у нее есть 14-летняя дочь, которая уже не раз пыталась наложить на себя руки. Ее не было рядом, когда нужна была поддержка. И тогда Катерина поняла для себя, что она одна и доверять некому. Да и не хотелось особо. Катерина внушала себе очень долгое время, что ей не нужно то, что вроде как делает счастливыми других. Отношения, чувства, любовь. Из-за страха последствий, из-за боязни, что окунувшись в это, ее ждут неприятные последствия. Она никого не подпускала к себе. Она знала, что подобное никогда не заканчивается хорошо, что рано или поздно, люди остаются несчастными. И из-за этого страха, из-за того, что ей самой когда-то не удалось распробовать вкус привязанности к людям, вкус любви, вкус счастья. Она с каждым днём, с каждым месяцем, с каждым годом всё больше внушала самой себе, что не очень то и хотелось. Она возвышала себя над другими, считая, что вокруг одни придурки, которые поддаются этим чувствам, в отличие от нее. Удивительно то, как мир может сделать жестоким даже самого мягкого человека. Но это был лишь панцирь, под которым пряталась все та же маленькая девочка, нуждавшаяся в доверии и любви.

***

Новый учебный год. Раздражение и чувство неизбежности того, что следующие полгода снова придется видеть и терпеть этих безмозглых идиотов накатывало с такой силой, что хотелось уничтожить все и вся. Девушка уверенными шагами двигалась к платформе, но перед ней стояла преграда. Какая-то девчонка лет 12. Решив немного подождать и дать собраться с мыслями девочке, Катерина стояла молча около минуты, но терпения хватило лишь на это и слегка толкнув ее в плечо произнесла: — Долго еще собираешься так тупить? — в голосе чувствовалось раздражение, казалось, что сейчас она ответит далеко не добрым словом, но та лишь обернулась и резко сдвинулась с места. Мгновение и ее уже нет. А Катя все так же стояла, всматриваясь в то место, где только что была та самая брюнека. Глаза. Она увидела в них то, что видела в своих, когда видела себя в зеркале. Боль, отрешенность и тоску. Странное ощущение. Спустя 10 минут блондинка оказалась в поезде. Хотелось побыть одной, но свободных кабинок уже не было, пройдя дальше она увидела ту самую девушку, что буквально недавно стояла на вокзале. Катерина открыла дверцу и уселась у окна, прямо напротив голубоглазой. Голубые глаза. — красиво — подумала она - только уж больно тоскливые, словно небо в пасмурный день. — Даже не спросишь не занято ли тут? — спросила брюнетка приподняв одну бровь вверх. — Почему я должна это делать? — хотелось бы быть чуть мягче с ней, но грубость уже стала привычкой — Ты бы лучше переоделась в форму вместо того, чтобы разводить здесь ненужные беседы. Приятный голос, но даже в нем чувствуется тревога. Девушка промолчала на замечание Кати, но поступила так, как она велела. Наверное, первый курс, раньше я ее не видела. Девушка смотрела в окно минут пять, после чего уснула. Голос старухи, продающей сладость вывел ее из дремоты. — Что-нибудь желаете? — Нет, благо… — Одну кислотную шипучку — перебила, только что проснувшаяся девушка. — Самоубийца что-ли? Есть леденцы, зная, что они могут просто напросто прожечь твой язык. Стала слишком много болтать, хотя обычно чья-то болтовня раздражает больше, нежели ее. — Так я чувствую себя живой Блэк не соврала. Когда ты перестаешь чувствовать эмоции лишь боль может дать тебе понять, что ты все еще жив. Поэтому девушка увлекалась боевыми искусствами и сражениями на мечах. Ну прямо Годрик Гриффиндор, черт побери. — Как тебя зовут? — Бурая. Таня Бурая. А ты?.. — Зови меня просто Шаманка. Почему она не сказала свое имя? Да потому что, она в очередной раз дала себе понять, что по приезду в Хогвартс они либо перестанут контактировать, либо девочка вольется в коллектив и станет ничем не лучше, чем все те, кто когда-то смел слово плохое в ее адрес сказать. Прибыв в школу чародейства и волшебства Катерина направилась в общую комнату раньше всех, так как ей нужно было успеть разобрать все вещи, а после собрать студентов Слизерин на торжество по случаю начала учебного года и распределения первокурсников по факультетам. Закончив с вещами, она повела свой факультет в нужное место. Интересно, куда ее распределят? — ни с того, ни с сего подумала девушка. Мысли о Тане стали пугать. Она вообще не привыкла думать о ком-то, кроме себя. Оказавшись на торжестве Катя заняла свое место и стала наблюдать. — Таня Бурая, просим занять ваше место. — послышалось со сцены. Хм. Девушка пристально смотрела в затылок брюнетки, в то время, как та еле двигалась к месту. Вот же затупок пассивный — подумала блондинка — буду называть ее Попозже — Слизерин! Вот черт! — выругалась девушка — теперь еще и с ней няньчиться придется. Увидев, что Таня смотрит на нее, Катя похлопала ладонью по месту рядом с собой. — Рада видеть тебя на нашем факультете. Я, кстати, староста. — как можно доброжелательнее поприветствовала она девушку.