Второй шанс

«Ну почему я пахну сиренью, а не ландышами?!» — плакал Чимин. Он сидел на бетонном холодном полу, опираясь спиной на дверцу автомобиля. Попа у него давно замёрзла, но у омеги не было сил залезть в машину и согреться. Он почувствовал, как его кто-то обнял. Чимин подумал, что это скорее всего Кихён, которого позвал Хёнвон, или же сам Хёнвон. Не важно. Чимину было так плохо, что он рад был любой поддержке. Он закрыл опухшие от слёз глаза и обнял неизвестного, продолжая плакать. Незнакомец сильнее прижался к Чимину, поцеловал в макушку и проговорил на ухо: — Чиминни, солнышко, не плачь. Всё будет хорошо. Хосок! Не может быть! Чимин дёрнулся в его руках, а потом вытер ладонями глаза и проморгался, восстанавливая зрение. Его и правда обнимал Хосок! Омега почувствовал как его подняли с пола, после чего омега стал вырываться и брыкаться, но Хосок прижал его к машине, сильнее обнимая, тем самым обездвиживая. Он гладил омегу по шее и волосам, ожидая, когда тот успокоится. А у Чимина сердце стучало, как сумасшедшее, и он не мог решить, что ему делать дальше. Он хотел завизжать от радости и целовать Хосока без остановки, и в ту же секунду ему хотелось наорать на него и избить до потери сознания, чтоб аж кости хрустели. Хосок не знал, какие мысли бродят в голове омеги. Перед ним был обиженный, загнанный и испуганный зверёк, которого хотелось обнимать и успокаивать. Но Хосок тут не только за этим. Он многое понял и теперь ему нужно объясниться с Чимином. — Чимин, успокойся. Я всё тебе объясню. Чимин затих в руках альфы и перестал плакать. Истерика сменилась обидой. Зачем ему что-то объяснять, ведь и так всё понятно. Чимин стал шарить руками по карманам, но в стальной хватке это было проблематично. — Пусти меня, — тихо сказал Чимин. Хосок отпустил его, но поставил руки по бокам от омеги, опираясь на машину, тем самым держа его в ловушке, наблюдая за ним. Чимин опустил зарёванное лицо и, повернувшись к альфе спиной, достал из кармана платок и высморкался, вновь спрятав платок в кармане. Он поправил одежду и волосы, а затем попытался выйти, ударив Хосока по руке. Но тот снова прижал омегу к машине и заговорил рядом с его ухом. — Чимин, нам надо поговорить. Я хочу тебе всё объяснить. — Говори, я слушаю. — Нет, не здесь. Поехали ко мне домой. — Нет! Я больше никогда не поеду к тебе домой! Хватит с меня! Насмотрелся уже на музей и его экспонаты! — Ладно, хорошо. Поехали тогда в моё имение. Отца нет в стране и нам никто не помешает. Чимин кивнул и Хосок, взяв его за руку, повёл к своему автомобилю, где их ждал водитель. Альфа сказал водителю, куда надо ехать и они разместились на заднем сидении. Можно было не ехать так далеко, а поговорить в квартире Юнги, но Хосок не хотел вести такой разговор в квартире друга. Им обоим будет там тяжело. Чимин забился в дальний угол машины, но Хосок вытащил его оттуда и после недолгого сопротивления со стороны омеги старший добился того, что он сел рядом с ним, пусть и спиной к нему. Хосок обнял Чимина и, прижавшись к нему, опалял его шею своим дыханием. Чимин задрожал от такой близости с любимым, но потом расслабился и оперся спиной на его грудь. Что-то тут не так. Хосок только что обнимал и целовал его лучшего друга, а теперь успокаивает его. Да еще и везёт за город, чтобы поговорить. Зачем? Ведь сказать, что он будет добиваться Хёнвона можно было и на парковке, да и сейчас тоже можно. Чимин зашевелился в руках Хосока, но тот лишь крепче его обнял. Тихие слёзы снова побежали по щекам омеги. Хосок их заметил и легонько стер слезинки костяшками пальцев, а затем поцеловал омегу в висок и скулу. Чимин дёрнулся от поцелуев, всхлипнул и жалобно проскулил: — Не издевайся надо мной, пожалуйста. — Прости, — Хосок теснее прижал к себе омегу и, положив подбородок на его плечо, больше не шевелился, наблюдая за дорогой. Чимин сложил руки на груди и решил подождать, что же дальше будет. А еще было приятно от того, что Хосок сейчас был в свитере, который он подарил ему на День рождения. Ему он очень идёт. Автомобиль въехал во двор имения, сделав изящно полукруг, остановился перед парадным входом. Хосок вёл Чимина в дом, держа за руку, но тот потом вырвал ладошку и стал осматривать зал, всячески избегая встречаться взглядом с Хосоком. Альфа попросил дворецкого, чтобы прислуга не мешалась под ногами и не беспокоили их, а также попросил приготовить ужин. Он повёл омегу в комнату, так как в зале их мог подслушать любой желающий, а таких тут полно. Чимин вначале хотел сесть на диван, но увидев, что Хосок садится возле него, пересел в рядом стоящее кресло. Он сложил ладони вместе и поместил их между колен, спину держал прямо, не касаясь спинки кресла, а ноги поставил перпендикулярно полу и смотрел на свои ладони. Хосоку не понравилась такая напряженная поза омеги, но он ничего не сказал. Он сел на диван, поближе к Чимину и в волнении постоянно переплетал и массировал пальцы, пытаясь собраться с мыслями. — Мы сюда помолчать приехали? Или ты всё-таки расскажешь мне то, что хотел? — Чимин хмуро посмотрел на альфу исподлобья. — Да, конечно, извини. Я просто не знаю с чего начать. — Хосок запустил свою ладонь в волосы и смотрел на Чимина, который заворожено следил за его действиями. Он убрал руку от волос тогда, когда Чимин отвёл свой взгляд от него и снова уставился на свои руки. — Ты прости меня за то, что я эту неделю не отвечал на твои звонки. Мне нужно было разобраться в себе. — И как успехи? Разобрался? — Да. Поэтому я тебя сюда и привёз. Солнышко, выслушай меня и не перебивай. Я и сам собьюсь не раз. Я очень сильно любил своего мужа. И смерть его переживал очень тяжело. Я всё это время мечтал почувствовать его природный запах и ни разу не встретил омегу с таким запахом. Я потом только вспомнил, что ты мне говорил о том, что Хёнвон пахнет ландышами, но тогда я забыл об этом из-за Юнги. Честно признаюсь, тогда в больнице я не соображал, что происходит. Исполнилась моя заветная мечта, и я почувствовал наконец-то природный запах ландышей исходящий от омеги, да ещё и такой насыщенный. Если я тогда обидел тебя, то я извиняюсь. Всю неделю я много думал, что мне делать дальше. А ещё я думал о тебе. О нас с тобой. И сегодня на работу я пришел в первую очередь к тебе, но встретил Хёнвона. И тогда я решил проверить, что все мои «возможно», действительно являются «точно». Я объяснил всё Хёнвону и попросил его потерпеть меня немного и дать подышать своим запахом. И тогда я понял, что запахи их разные. Минхёк пах немного по-другому. Да, запахи всё же похожи и мне было приятно им дышать, он навевает на меня ностальгию, но, я и так столько лет жил прошлым. И я понял, что сейчас запах сирени мне нравится больше, чем аромат ландышей. — Что? — Чимин, ты мне нравишься. Очень сильно нравишься. Я не могу тебе прямо сейчас признаться в любви, но я уверен, что вскоре смогу. Я хочу быть с тобой постоянно. Хочу обнимать тебя и целовать, хочу разговаривать с тобой обо всём на свете, засыпать с тобой и просыпаться тоже с тобой. Ты, в последнее время постоянно в моих мыслях и часто мне снишься. А еще я очень хочу закончить то, что мы начали в вечер моего Дня рождения. Чимин пропустил последнее предложение мимо ушей и сидел с милым румянцем во всю щёку — не каждый день тебе признаются в симпатии и в том, что ты кому-то снишься. А потом Чимин кое-что вспомнил: — Но, ведь ты поцеловал его! Я видел, как ты целовал моего друга! — Да, я поцеловал его в шею. Это тоже была проверка. Мне не захотелось вновь его поцеловать, да и обнимать больше не хочу. А тебя хочу целовать везде и всегда. Постоянно. Хёнвон не возбуждает меня, несмотря на его запах. А ты возбуждаешь, и мне это нравится. И я знаю, что ты любишь меня. — Откуда ты это знаешь? — прошептал Чимин, удивлённо посмотрев на Хосока. — Я прочитал письмо Юнги. Он там всё объяснил и дал своё благословение на наши с тобой отношения. Я тогда сильно на него разозлился. Я считал, что он не имеет права указывать мне с кем встречаться и кого любить. Но встретив тебя в тот же вечер я понял, что обманываю сам себя. Ведь ты нравился мне уже давно и я не находил смелости признаться в этом даже самому себе. Ты принадлежал Юнги, а желать омегу своего близкого друга это не правильно. — Когда ты прочитал письмо? — В День своего рождения, после встречи. Я тогда сильно торопился и сунул документы в старый кейс, в котором письмо всё это время лежало. Когда мы с тобой ужинали, я вспоминал проведённое с тобой время. Твой запах вызывал во мне давно забытые желания, ты был таким ласковым и нежным. Но тогда я думал, что это из-за беременности и тебе не хватает всего этого. А прочитав письмо, понял, что не только из-за беременности, — Хосок замолчал, вспоминая, что еще хотел рассказать Чимину. — Ты тогда носил метку Юнги, а значит принадлежал ему и поэтому я не позволял себе многого. Но когда ты родил, метка исчезла, а я испугался. Я боялся оставаться с тобой наедине, боялся признаться тебе в чувствах и боялся того, что могу ими оскорбить тебя. Ведь ты говорил, что собираешься быть верным Юнги, а тут я… Но у меня плохо получалось. Ты всегда был рядом, всегда ласково мне улыбался и был со мной нежным. Я считал, что поступаю правильно, пытаясь тебя оттолкнуть, и обижал тебя, чтобы ты сам прекратил со мной общение. А потом письмо Юнги разбило все мои убеждения вдребезги, и я в очередной раз понял, какой я дурак. Я не мог понять, как ты мог меня полюбить. Юнги часто мне говорил, что я хмурый болван, упрямо отказывающийся смотреть по сторонам. Он часто мне говорил, что моё счастье ходит рядом со мной и оказался прав. Чимин, я… я очень тебе благодарен за то, как ты всё это время относился к Минхёку. Мне нравилось, что ты интересовался им. Я видел как ты с любопытством и без тени ревности и ненависти смотришь на его фото. Я никогда не забуду тот момент, когда ты с любовью смотрел на его портрет озаренный свечами. Я бы не смог пережить того, что ты возненавидел его за то, что я все эти годы любил его, помнил и не мог отпустить. Чимин пересел на диван к Хосоку и обнял его, положив его голову себе на плечо. Хосок вытер слёзы, которые у него побежали при упоминании мужа, и положил ладонь на колено омеги. Чимин гладил альфу по шее, зарывая пальцы в его волосы, и ждал, что ещё он скажет. — Юнги не зря удивился, когда узнал, что я разрешил хозяйничать тебе в чайном шкафу Минхёка. Для него он был очень важен, это было его святилище. Он никого к нему не подпускал. Даже я не подходил к нему, уважая его желание. Даже после его… после того, как его не стало, я не заглядывал в шкаф. Только тебе я разрешил. Мне нравился восторг в твоих глазах при виде чайных сокровищ. Я уверен, что и Минхёк пустил бы тебя туда. Вы похожи. — Знаешь, хён, я когда впервые увидел его на фото, подумал, что он очень красивый и что вы идеальная пара. Я сам удивлялся, что не чувствовал никакой ревности к нему, а ведь я тогда думал, что вы просто поссорились. Я очень хотел бы с ним подружиться. Хосок поднял голову с плеча Чимина и поймал его лицо в свои ладони, а затем прошептал «Спасибо». Он любовался расширившимися глазами омеги и приоткрывшимися губами. Альфа поцеловал их и почувствовал как Чимин расслабился, наслаждаясь поцелуем. Они целовались долго и нежно, а потом Хосок прервал поцелуй. Он провёл большим пальцем по припухшим губам омеги, вытирая с них слюну и улыбнулся, когда почувствовал, что Чимин лизнул его палец. Хосок чмокнул его в губы и спросил: — Чимин, ты будешь со мной встречаться? — Да, — выдохнул ему в губы Чимин. — Да, буду. Хосок, я люблю тебя. Хосок улыбнулся признанию и, подхватив разомлевшего омегу, усадил его себе на колени, разместив его ноги по бокам от себя. Чимин нисколько не сопротивлялся, удобнее усаживаясь на бёдрах и теснее прижимаясь грудью к груди альфы. Он обнял его за шею и начал новый долгий поцелуй. А потом в его затуманенном страстью рассудке, как молния, пронеслась мысль о Чонгуке. Хосок должен о нём знать. Чимин дождался момента, когда они оба оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть воздуха и отстранился от Хосока. Тому это не понравилось, и он потянулся губами к его губам, но Чимин упёрся ладошками ему в плечи и Хосок открыл глаза. Он выжидающе смотрел на омегу и положил свои ладони на его талию, потом сместив их чуть ниже к ягодицам. — Хосок-а, мне нужно тебе кое-что рассказать. Это касается Чонгука и ты должен это знать, — Чимин замолчал, собираясь с мыслями, а Хосок провёл ладонями по его телу до подмышек и вернул их на место. — В пятнадцать лет меня изнасиловали и после этого родился Чонгук. Чимин с волнением следил за реакцией альфы, но тот оставался спокоен. На мгновение на его лицо набежала тень и он нахмурился, но потом снова посмотрел своими ясными глазами на омегу и ждал продолжения. Чимин поёрзал на бёдрах альфы, задевая своим пахом его пах, а потом заговорил: — Я никогда не считал Чонгука чужим. Он мой и только мой. И даже когда я узнал, что забеременел от того изверга, я ни разу не подумал об аборте. Он стал смыслом моей жизни и я безумно люблю его. Ты спрашивал, почему я не люблю кофе. У того урода был кофейный аромат и он пометил меня. Больше пяти лет я был вынужден жить с его меткой и с его тошнотворным запахом, который портил мне жизнь. Хорошо, что я мог избавляться от него с помощью таблеток, но во время беременности я не мог их пить, и мне приходилось терпеть ненавистный запах. Не знаю как, но уже тогда Чонгук избавлял меня от этого запаха, стоило мне погладить живот или же просто подумать о сыне. Смотря на Гука я ни разу за всё это время не вспомнил, кто его отец и при каких обстоятельствах он был зачат. Он не виноват в этом. Я не рассказывал ему об этом и вряд ли когда-нибудь расскажу. Да и знают об этом только избранные. — А Юнги знал? — Да. — И что он сказал? — Он сказал, что любит Чонгука и хочет, чтобы он был и его сыном тоже. — Я люблю всех, кого любишь ты, — проговорил Хосок, проведя ладонями по спине омеги. Чимин удивленно уставился на него. — Юнги именно так и сказал! — Ну вот, видишь, не зря я с ним дружил с четырёх лет, мы думаем одинаково, — Хосок обнял Чимина, прижимая к себе теснее, и поцеловал его в губы. — Солнышко, это ужасно то, что ты пережил. Я про изнасилование. И я рад, что ты не сломался и сделал правильный выбор, родив Чонгука. Он у тебя замечательный. Я рад ещё и тому, что смог с ним подружиться. И я не буду относиться к нему хуже, узнав вашу тайну. Я никому не расскажу и благодарю тебя за доверие. Снова они стали целоваться, соприкасаясь языками в жарком танце. За временем они совсем не следили. Вдруг раздался стук в дверь. Хосок оторвался от Чимина, рыкнув посетителю, чтобы шел куда подальше. Но видно до адресата не дошло, и еще раз постучавшись, дверь открылась, явив за собой дворецкого. Он покашлял для приличия и Чимин в ужасе попытался спрятать лицо на плече у Хосока. Дворецкий с абсолютно спокойным и непроницаемым лицом, как будто для него привычно видеть хозяина целующего и обнимающего сидящего на его коленях омегу, сказал: — Прошу меня великодушно простить, младший хозяин, но ужин готов и я приглашаю Вас к столу. Хосок кивнул дворецкому и обратился к Чимину, который продолжал делать вид, что его здесь нет. — Солнце, ты голодный? Пойдем кушать, местный повар творит чудеса. Чимин красный как рак слез с колен Хосока и стал приводить себя в порядок. Потом робко посмотрел на дворецкого, боясь увидеть в его взгляде насмешку или осуждение. Но дворецкий спокойно стоял, заложив руки за спину, и ждал дальнейших указаний. Хосок обнял омегу за талию и направился к выходу, но Чимин положив свою ладошку ему на грудь, тихо сказал: — Подожди, любимый, мне нужно руки помыть. Хосок отвел Чимина в ванную и тоже вымыл руки. Он посмотрел на часы и с удивлением отметил, что прошло уже два часа, как они уединились с Чимином в комнате. Направляясь в столовую, Чимин то и дело заново краснел, ощущая явный интерес прислуги к своей скромной персоне. Он увидел того самого омежку, который в прошлый его визит плакал и был напуган пьяным Хосоком. Сейчас он улыбался Чимину и постоянно кланялся. Хосок усадил Чимина за стол и стал есть, а ему кусок в горло не лез из-за постоянных перешептываний и взглядов. Хосок же совсем не обращал внимание на любопытную прислугу. Он спросил у младшего, почему тот не кушает и Чимин, наклонившись к уху альфы, прошептал причину отсутствия аппетита. Хосок обвел взглядом столовую и грозно сказал «Пошли вон все!» и прислугу, как ветром сдуло. Остался только дворецкий, который сегодня прислуживал им за столом. Чимин смог расслабиться и нормально поесть, отмечая великолепный вкус блюд. Он и не догадывался, что за дверью столовой столпились любопытные работники и с восторгом ловили звуки, доносившиеся из-за приоткрытой двери: смех, обрывки разговоров и звуки поцелуев. Многие работали в этом доме давно и были рады видеть хозяина счастливым. Даже всегда безэмоциональный и строгий дворецкий с трепетом наблюдал за парой. А потом, когда хозяева уединятся в комнате, он будет атакован подчиненными и, не обращая внимание на его статус, будет закидан кучей вопросов о том, что происходило в столовой. После ужина Хосок показал Чимину дом и познакомил с прислугой. Потом они закрылись в комнате Хосока. Чимин осмотревшись заметил, что здесь нет вещей Минхёка. Хосок обняв его со спины, сказал: — После свадьбы мы не приезжали сюда ни разу. Всё никак не получалось. Отец сам приезжал к нам домой. — Хосок поцеловал Чимина в шею и добавил: — Солнышко, позвони папе и скажи, что останешься сегодня со мной. — Хорошо, — Чимин позвонил Джину и сообщил новость, выслушав в ответ восторженные комментарии. Он положил телефон на прикроватную тумбочку и подошел к сидящему на кровати Хосоку. Он взял его лицо в ладони и приподнял его, чтобы было удобно целовать. Хосок расслабился, полностью отдаваясь омеге, и с трепетом чувствовал его губы на своём лице. Чимин покрывал его лицо короткими легкими поцелуями, а потом, запустив пальцы в волосы, прошептал: — Меня «Солнышком» звал только папа и Юнги. — Я не знал. Если тебе не нравится, я больше не буду. — Нет. Мне нравится. Даже очень. Просто я и сам часто тебя так называл. Особенно тогда, когда у тебя были рыжие волосы, и ты улыбался только в компании Юнги. Даже тогда, когда я влюбился в Юнги, я засматривался на твою улыбку и мне становилось хорошо на душе. Ты очень красивый и я люблю тебя. Чимин снова уселся на бёдра Хосока, тесно прижимаясь к нему и начиная новый страстный поцелуй. Он ощутил лёгкое дежавю. Теперь он знал, как чувствовал себя Юнги, когда постоянно говорил ему, что любит его, а в ответ ничего не слышал. Обидно, так как всё-таки хочется услышать в ответ заветные слова. Но Хосок честно предупредил Чимина о том, что пока не может признаться ему в любви, поэтому глупо сейчас на этом зацикливаться. — Мне нравится, что ты сейчас в свитере, который я тебе подарил, — Хосок улыбнулся в поцелуй, снимая с Чимина одежду. — Я в нём уже неделю хожу. Теперь это моя самая любимая вещь. Спасибо тебе. Солнышко, выключи телефон, чтобы нам опять не помешали, — Чимин рассмеялся и потянулся к телефону. Отключив гаджет и положив его на прикроватную тумбочку, Чимин стал снова целовать Хосока, который прошептал сквозь поцелуи, — Я знаю, что мы торопимся, и у нас должно было быть хотя бы первое свидание, но я не могу больше ждать. Чимин, я очень сильно тебя хочу. Вместо ответа Чимин стянул свитер с альфы, прижимаясь оголенной кожей к его коже, осыпая поцелуями его ключицы и шею, и пальцы запускал в волосы, лаская кожу головы. Хосок встал, поддерживая Чимина за ягодицы и перевернувшись, положил его на кровать. Он обратил внимание на приоткрытую дверцу прикроватной тумбочки и замер, разглядывая гору презервативов, большую банку смазки и пачку влажных салфеток. Раньше такого добра никогда не водилось в этой комнате, и Хосок решил утром поблагодарить предусмотрительного дворецкого. Он выложил подарки на кровать и, расцеловав Чимина, который опёрся на локти и тоже разглядывал такие необходимые им сейчас мелочи, стянул с себя и с него обувь, затем снял с Чимина брюки, а с себя джинсы. Из одежды на обоих остались только боксеры, не скрывающие явное возбуждение. Хосок стал целовать и ласкать тело Чимина. Его губы и вездесущие руки порхали по телу младшего, вызывая приятные мурашки. Чимин плавился от ласки и, закрыв глаза, полностью отдался умелым рукам альфы. Хосок наслаждался тихими стонами омеги и учащенным дыханием, продолжая ласкать его всего, стянул оставшуюся ткань с прекрасного тела. Чимин развел широко ноги, полностью открываясь перед альфой. Хосок ласкал одной рукой налитый кровью член омеги, а второй, окунув пальцы в смазку, стал растягивать его. Он не забывал целовать Чимина. Его губы оставляли обжигающие поцелуи то на животе омеги, то на внутренней стороне бёдер, то на самом члене. Он так долго, старательно и нежно растягивал омегу и ласкал его, что Чимин не выдержал и кончил, обрызгав живот спермой. Хосок улыбаясь, поцеловал омегу, а потом сам затрясся в оргазме только от того, что Чимин положил свою ладонь на его член. Как только до альфы дошло, что произошло, он залился краской от ушей до самой шеи и смотрел на хитро улыбающегося Чимина. — Не смейся надо мной. У меня давно никого не было, а от тебя совсем крышу сносит. — Я и не собирался смеяться над тобой, — Чимин подарил альфе новый поцелуй и снова лёг на спину, закинув руки за голову, внимательно наблюдая за любимым. Хосок снял испачканные трусы, достал влажные салфетки и вытер живот Чимину. Потом открыл презерватив, раскатал его по своему члену, который и не собирался опадать, смазал его смазкой и, нависнув над Чимином и поцеловав его в губы, стал медленно в него входить, ловя его стоны и малейшее изменение в мимике лица. Но боли Чимин не чувствовал. Он положил ладони на плечи Хосока и кивнул ему, чтобы тот двигался. Хосок двигался плавно и размашисто, выходя почти из тугого колечка мышц и снова входя на всю длину. Чимин обхватил талию альфы ногами меняя угол проникновения и теперь член задевал простату, доставляя Чимину еще больше удовольствия. Хосок стал двигаться быстрее, ускоряя темп. Он не отрываясь смотрел в лицо Чимина и не мог насмотреться на него. Он был потрясающим! А теперь он принадлежал ему. Чимин его. Эта мысль заставила Хосока еще больше увеличить темп и он снова закинув ноги Чимина себе на талию, стал вбиваться ему в простату, вызывая у омеги звездочки в глазах. Чимин излился снова себе на живот, сотрясаясь в оргазме. Он сильнее сжал в себе член Хосока отчего и тот кончил, заваливаясь на омегу тяжело дыша. Они оба, потные и уставшие, восстанавливали дыхание, после потрясающего оргазма. Хосок придя в себя, скатился с омеги и, сняв презерватив, выбросил его в урну. Альфа достал новую салфетку, бережно вытер везде Чимина и только после этого поухаживал за собой. Ему не нравилось лежать грязным и в сперме. Лучше сейчас потратить две минуты на то, чтобы вытереться, чем потом оттирать засохшую сперму и смазку. Хосок вернулся к омеге и, обняв его, укрыл одеялом. Чимину нравился запах пота, который исходил от Хосока. Он прижался сильнее к альфе и бедром почувствовал его твердый и горячий член. Он посмотрел на Хосока и спросил: — Ты ещё хочешь? Хосок засмущался и спрятал своё лицо на плече у омеги. — Я сейчас чувствую себя подростком, который только что открыл для себя, что такое секс и хочет ещё, и ещё. Чимин взял его лицо в ладони и, поцеловав в губы, нежно ответил: — Я не против. — Правда? Ты ещё хочешь? — Чимин кивнул и подарил новый поцелуй. А потом вылез из-под одеяла и потянул за собой Хосока. Он сам потянулся за презервативом, сам раскатал его по члену альфы и, повернувшись к нему спиной, встал в коленно — локтевую позу. Хосок восхитился красотой спины Чимина. Он провёл ладонью от копчика до шеи по позвоночнику, а потом обратно от шеи до копчика, вызвав стон наслаждения у омеги. Он вошел в него и стал трахать омегу, повторяя движение правой рукой по его спине, а левой придерживал за бедро. Чимин то поднимался на руках, то опускался снова на локти и, не сдерживаясь, стонал. После того, как они снова получили разрядку и Хосок вытер их салфетками, они легли спать. Старший сразу же заснул, крепко обнимая омегу. А вот к Чимину сон не шёл, несмотря на усталость. Он боялся, что если сейчас уснёт, то Хосок может сбежать от него. Поэтому он тихонько лежал рядом, разглядывал любимое лицо, слушал его дыхание, вспоминал все детали сегодняшнего дня и вечера и просто наслаждался близостью Хосока. Заснул он только под утро. Судя по расположению солнца, было уже позднее утро, когда Хосок проснулся. В его руках сладко посапывал Чимин и альфа с нежностью смотрел на него. За какие заслуги ему дали второй шанс и подарили такого замечательного омегу? Он долго разглядывал спокойное лицо спящего. Как же хорошо лежать вот так вот, держать любимого в объятиях, слушать его дыхание и ждать, когда он проснётся. Любимого? Хосок нахмурился, пытаясь разобраться в своих чувствах, а потом его лицо озарила улыбка. Да, любимого. Хосок наконец-то признался себе в этом и теперь можно признаться и Чимину. Хосок как можно тише выбрался из постели и направился в туалет, чтобы справить нужду, а потом быстро вернулся к Чимину. Он успел глянуть на часы, было уже десять утра. Замечательно, они всё равно сегодня никуда не спешат, у них выходной. Хосок придвинулся к Чимину и обнял его. Тот зашевелился, удобнее устраиваясь на груди у альфы и продолжал спать, чему-то улыбаясь. Хосок обнимал своё счастье и в ожидании пока он проснётся, сам незаметно для себя снова задремал. Чимин проснулся минут через сорок после того, как альфа снова заснул. Он улыбнулся тому, что Хосок никуда не сбежал. Чимин аккуратно выбрался из кровати и тоже направился в туалет. Возвращаясь к Хосоку он заметил кое-что интересное и, стащив одеяло с альфы, увидел его вставший член. Ну, точно как подросток. Шаловливо улыбнувшись, Чимин достал новый презерватив и очень аккуратно, чтобы не разбудить альфу, стал раскатывать колечко латекса по красивому и длинному члену. Чимину очень хотелось прижаться к нему губами, но он решил оставить это на следующий раз, а сейчас лучше довести начатое до конца. Он смазал своё анальное отверстие смазкой, чуть ли не ползком забрался на Хосока и стал медленно насаживаться на член. Когда он насадился уже на половину, его терпению пришел конец и он резко сел на член и задвигался из стороны в сторону, привыкая к наполненности. Он рассмеялся, когда Хосок распахнул глаза и в удивлении уставился на омегу. Продолжая ерзать на члене, Чимин улыбнулся ему своей обычной мягкой улыбкой и промурлыкал: — Доброе утро, любимый. Хосок положил свои руки на бёдра Чимина и застонал, когда тот стал двигаться. Во время полового акта они не прерывали надолго зрительный контакт, даже тогда, когда альфа стал надрачивать член омеги, чтобы тот быстрее кончил. Когда и Хосок получил разрядку, он обнял омегу и прошептал ему на ушко: — Действительно доброе. Они вместе приняли душ и стали одеваться. Чимин включил телефон и получил несколько сообщений от папы, Тэхёна и Хёнвона. Тот писал, что будет сегодня на работе после обеда, так как вчера у него не получилось забрать нужные ему документы. Хосок обнял Чимина со спины и спросил, какие планы у него на сегодня. Чимин сказал, что нужно заехать домой и на работу, а потом он свободен. — Солнышко, когда у тебя течка? — Через три дня. — Замечательно, предупреди родителей, что всё это время ты проведешь со мной. — Хорошо. Хосок-а, а можно не здесь? Можно в любом другом месте? — Почему? — Ну, во-первых, это дом твоего отца и он в любой момент может вернуться. Даже если и нет, то мне все равно тут не уютно. А во-вторых, тут слишком много народа. — Да, ты прав, любимый. Хорошо, я позвоню секретарю Ли и попрошу его подобрать нам квартиру. Что? Что такое? Что с тобой? — Хосок с беспокойством смотрел на замершего Чимина, который уставился на него с открытым ртом. Очень красивым открытым ртом. Айщ! — Ты назвал меня «любимым». — Ну да, назвал. Что в этом такого? Я люблю тебя, поэтому и назвал любимым. Ты мой любимый, — как несмышленому малышу Хосок объяснял свою оговорку. Он и сам не заметил, как назвал так Чимина, но раз назвал, то чего отпираться теперь. Чимин взвизгнул от радости, бросаясь на шею Хосоку и стал целовать его. Он сделал вид, что ему это не нравится и стал бурчать на младшего: — Эй, полегче, а то сейчас опять встанет и мы никуда сегодня не попадём. Да и тебе отдохнуть надо, а то впереди течка, а у тебя зад болеть будет. Чимин поцеловал надутые губы Хосока и захохотал. Ну, надо же, какой заботливый! Они так и спустились в столовую, держась за руки и громко смеясь. После завтрака, точнее обеда, они направились домой к Чимину. Джин, увидев парочку, в восторге расцеловал обоих, заливаясь слезами. Он познакомил Хосока с бетами, которые теперь работают в их доме, и пригласил позавтракать. Отказавшись от еды, Чимин, держа Хосока за руку, направился в детскую. Он очень соскучился по малышу. Взяв Юнджи на руки, Чимин с наслаждением вдохнул его сладкий детский запах. Малыш улыбался, смотря на папу. Хосок обнял Чимина с малышом на руках и, положив подбородок на плечо омеги, смотрел на ребёнка. Красивый малыш и очень похож на Юнги. Глазёнки точно его. Хосок озвучил свою мысль и Чимин с ним согласился. Чонгук был в школе и омега решил потом за ним заехать. Он переоделся, взял необходимый ему запас вещей на неделю вернулся в детскую, где Хосок на руках с Юном мирно беседовал с Джином, который что-то рисовал с Гюном. Поцеловав родных, пара направилась в компанию. В компании они шли вместе, но не прикасались друг к другу. Рано еще афишировать их отношения. Они прошли каждый в свой офис и только сверкающие от радости секретари нарушали рабочую обстановку. Чимин просмотрел несколько проектов, которые пылились у него на столе и ожидали утверждения, потом сделал важные звонки и попросил перенести все встречи на неделю, полностью её освободив от дел. Он поговорил с Тэхёном, который был в полном восторге от новости. Он радовался, наверное, больше чем сам Чимин. Потом Тэхён рассказал, что поговорил с Шону о том, что считает себя бесплодным и тот согласился пройти обследование. Поговорив ещё с другом, Чимин направился в свой бывший кабинет, где работали его друзья. Удостоверившись, что их никто не подслушивает, Чимин по секрету поведал омежкам, что он встречается с Хосоком. Это надо было видеть, как Хёнвон и Кихён пытались тихо кричать от радости, затыкая себе рот кулаком. Смешно было, и Чимин смеялся с друзей, потешаясь над ними и тыкая в них пальцем. Потом он попросил прощение у Хёнвона за то, что думал о нем плохо. Хёнвон хлопнул друга по плечу и, улыбнувшись, сказал: — Если бы я увидел, как тебя обнимает мой альфа, я бы не только гадости о тебе подумал, но еще и навалял бы обоим как следует. Я рад, что вы разобрались и что у вас теперь всё хорошо. — Хён, расскажи мне, что Хосок тебе тогда говорил. — Ну, он когда выбежал из лифта, я уже шел от тебя, так как тебя в офисе еще не было, о чём я ему и сказал. Он тогда рассказал, что я пахну, как его муж, и что если он сейчас не разберётся с этим, то будет потом жалеть и сомневаться. Он попросил разрешения обнять меня и подышать моим запахом вблизи, так как издалека он всё-таки похож на запах мужа. Я разрешил, предупредив его, что у меня есть любимый истинный. И когда он только обнял меня и вдохнул мой запах, открылись двери лифта, а в нём стоял ты с глазами, как плошки, и бледный, как мука. — Я бы на тебя посмотрел, если бы ты своего альфу увидел в такой ситуации. Так значит, он недолго тебя обнимал? А как ты объяснишь то, как ты отреагировал на его поцелуй? — Айщ! Я не виноват, что у меня чувствительная шея. Чжухон знает об этом и всячески пользуется этим козырем. Как только ему нужно отвлечь моё внимание от чего-то, он сразу же целует меня в шею и всё: я в отключке в окружении мурашек по коже и звёздочек в глазах. И это не смешно! Чимин и Кихён во всю смеялись над другом. На телефон Чимина пришло сообщение — Хосок просил зайти к нему. Чимин выписал Хёнвону разрешение на вынос документации из компании и, попрощавшись с друзьями, направился в офис к вице-президенту. Секретаря в приёмной не было и Чимин, постучавшись, вошел в кабинет к Хосоку. Поклонившись старшему и приняв поклон от секретаря Чимин замер возле стола Хосока. Тот что-то разглядывал в компьютере и, поманив к себе омегу, усадил его к себе на колени, как только тот прошел к нему. Чимин залился краской и попытался встать, но Хосок удержал его. Он застенчиво посмотрел на секретаря, но тот был в полном восторге от увиденного. — Любимый, посмотри, секретарь Ли подобрал нам несколько вариантов. Выбери квартиру, которая тебе нравится, и мы сегодня же туда поедем. Чимин ахнул от смущения и спрятал лицо в ладошках. Секретарь, извинившись, вышел из кабинета. — Хосок-а, ты что делаешь? Мы же решили не афишировать пока наши отношения! — Ну да, а что не так? Секретарь Ли моё доверенное лицо и он никому не будет о нас рассказывать. Ну, разве, что твоему секретарю. Но и тот тоже не трепло. Если б ты знал, сколько тайн они хранят, то не сомневался бы в их преданности. Ну, так что, будешь смотреть квартиры? Смотри, мне эта понравилась и эта. А тебе? Чимин просмотрел предложенные варианты, и они остановились на одной, которая понравилась обоим. Хосок сообщил секретарю Ли о выбранной квартире и тот пообещал оплатить её и забрать от неё ключи, заполнив холодильник продуктами. Хосок обнял Чимина, который так и сидел на его коленях и уткнулся ему в шею, вдыхая его запах. — Да, определённо мне нравится сирень. Я всё больше и больше её люблю. Чимин последний раз пил таблетки маскирующие запах сегодня утром и их действие заканчивалось. Хосок попросил не пить пока таблетки, так как хочет дышать его запахом. Чимин снова залился румянцем и сказал, что ему нужно забрать Гука из школы, он ждёт его. Хосок с сожалением выпустил омегу из объятий, выпросив новый поцелуй и погрузился в работу. Чимин забрал Чонгука из школы и они поехали в детское кафе, так как Гук давно туда просился. Они весело провели время, пробуя самые красивые десерты и запивая их фруктовыми соками. Подъехав к дому и заглушив двигатель, Чимин сообщил Гуку, что его не будет целую неделю. Гук расстроился и опустил голову, спрятавшись за длинной челкой. А потом спросил, не поднимая головы: — Ты всё это время будешь с Хосоком-хёном? — Чимин даже растерялся от прямого вопроса. — С чего ты взял, что с ним? — тихо спросил старший. — Ты пахнешь мелиссой. Почти так же, как раньше пах мятой, — Чонгук говорил сердито и Чимин впервые в жизни не знал как разговаривать с сыном. Он снова тихо спросил: — Тебе не нравится Хосок? — Чонгук сжал ладошки в кулачки и Чимин неверно истолковал этот жест. Он побледнел и почувствовал приближающиеся слёзы. Ну как так? Почему Чонгук против? Они же, вроде бы, ладили. Он бледными губами еле слышно прошептал: — Если он тебе не нравится, то я не буду с ним встречаться. Чонгук зыркнул из-под челки на папу и сам чуть не расплакался. Он коленями залез на сидение и полностью развернулся к расстроенному папе, повернув ладошками его лицо к себе. — Пап, ты что? Хосок мне нравится. Очень нравится. Просто я боюсь, что он исчезнет, как и классный хён. А ведь я только его полюбил, — ребёнок не сдержался и заплакал, а следом за ним разревелся и Чимин. То ли от облегчения, то ли от того, что вспомнил Юнги, то ли от того, что плачет его сын. А может от всего сразу. Чимин обнял сына и пытался успокоить его и себя. — Гуки, как же ты меня напугал. Не делай так больше, пожалуйста. Никто не знает, что человеку написано в будущем и когда он умрёт. Но многие верят в то, что чего боишься, то и происходит, так как ты постоянно об этом думаешь и притягиваешь это к себе. Поэтому перестань бояться того, что ты кого-то потеряешь. Не надо притягивать к себе плохое. Радуйся тому, что есть в твоей жизни. Обычно если Бог кого-то у тебя забирает, то он обязательно посылает тебе кого-то взамен. Да, я согласен, что бывает не всегда равнозначный обмен, но всё же лучше это чем ничего. Я очень сильно скучаю по классному хёну, но я рад тому, что с нами живёт его сыночек, он здоров и скоро пойдет своими маленькими ножками исследовать дом. Я люблю тебя, Чонгук, помни об этом. — Чимин поцеловал сына и вытер его слёзы. — Ты, правда, не против, что мы с Хосоком встречаемся? — Нет, не против. Вы классно вместе смотритесь и мои одноклассники мне завидуют. — Завидуют? Почему? — Потому что у меня такой красивый папа и не менее красивый и высокий отец. Чимин вытаращился на сына, переваривая услышанное. — Ай, Гуки, ты очень сильно торопишь события. Да и откуда твои одноклассники о нас знают, ведь мы только день как вместе. Чонгук залился румянцем и снова спрятался за челкой. — Гук, а ну рассказывай! — строго сказал Чимин. — Я ещё давно им сказал, что вы встречаетесь. Тогда как раз статья вышла в газетах, что ты стал наследником семьи Мин и занял руководящую должность в успешной компании. Они говорили гадости о тебе, и я сказал им, что вы встречаетесь и скоро поженитесь. Чонгук смотрел на спокойного папу и ждал реакции, а она будет бурной, как только до него дойдет смысл сказанного. Поэтому Чонгук открыл дверцу машины и поспешил зайти в дом, чтобы спрятаться за спиной Джина. Чимин вспоминал о том, когда он точно принял должность в компании и у него глаза на лоб полезли. Обалдеть! Вот это да! Получается, одноклассники Чонгука, а также их родители, думают, что он уже почти год встречается с Чон Хосоком! — Ким Чонгук!!! Негодник! А ну, иди сюда! — Чимин выбрался из машины и побежал в дом, высматривая сына. Он увидел его на кухне, мирно беседующим с Джином и уплетающим какое-то жутко вкусно пахнущее блюдо, приготовленное старым бетой. — Ким Чонгук! Ты в своем уме?! — Боже, Чиминни, ты чего так кричишь? Садись, покушай, — Джин уплетал блюдо и не обращал внимание на окружающих. Например, на внука, который съёжился, как только папа влетел на кухню, и снова спрятался за длинной челкой. Папа впервые такой злой и так кричит на него. — Пап, а ты знаешь, что мой собственный сын распускает про меня сплетни! Оказывается, я уже целый год встречаюсь с Хосоком и совсем об этом не знаю! — Но, папа, — жалобно захныкал Чонгук, — они такие гадости о тебе говорили, и я не придумал ничего другого кроме как сказать, что вы встречаетесь. После этого они перестали тебя обсуждать. Это я знаю, что тогда ты плакал по классному хёну и дедушка это знает, а их родители не знали этого и они говорили, что ты … что ты… не честно добился должности и я хотел только как лучше. Я хотел, чтобы хотя бы мои одноклассники не пачкали твоё имя. А потом вышла та статья, в которой всё объяснялось, но меня не спрашивали, правда ли это, а я не говорил, что соврал. Прости меня, пап. Чимин обнял сына и гладил его по спине. Что ж это за мир такой, в котором восьмилетний сын вынужден защищать честь своего папы от сплетников, которые даже не удосужились узнать правду? Тогда, год назад, захудалая газетёнка с мизерным тиражом выпустила статью о том, что Ким Чимин втерся в доверие к старому Мину и, охмурив его, заставил переписать на него всё свое состояние. А тут еще и «сын так удачно умер». Чон-старший узнал об этой грязной сплетне, которая стала расползаться по городу, засудил издателя на такую сумму, что тот и за десять лет не расплатится и потребовал от него публичного извинения. А после выпустил опровержение в крупных газетах страны, рассказав реальное положение дел. Чимин обо всём этом узнал только после того как родил малыша. От него это всё усиленно скрывали, чтобы он не волновался, да и сам Чимин новости не смотрел никогда, чем и уберёг себя от нервного расстройства. Правда, как сюда вписывается то, что Чимин и Хосок тогда якобы встречались, омега понять не мог. Но раз сплетники заткнулись, значит так и надо. — Котёнок, спасибо тебе за то, что ты меня защищал. Но больше так не делай. Ладно? В смысле не выдумывай того, чего нет. Врать не хорошо. — Ты больше не сердишься на меня? — Нет, больше не сержусь. Ты у меня умница, — Чимин поцеловал Чонгука и тот расцвел в улыбке. Бета поставил новую порцию жареного мяса и омеги быстро её съели. Вечером Хосок заехал за Чимином и они поехали на съемную квартиру. По пути туда Чимин рассказал о том, что учудил Чонгук. Хосок подумал и сказал, что раз по слухам они встречаются уже год, то свадьбу откладывать никак нельзя, за что получил от Чимина по руке. Какая свадьба? Они встречаются всего сутки! Квартира Чимину понравилась и они быстро в ней освоились. Омега разогрел еду, которую ему с собой положил щедрый бета и они с Хосоком поужинали. Потом они посмотрели интересный фильм, обсудили его и заспорили о том, какую дораму им посмотреть. В итоге они стали целоваться, а потом заснули. Им было хорошо вдвоём, они много разговаривали, обсуждая все подряд. А потом Хосок подарил Чимину альбом с рисунками, которые он нарисовал только для него в том самом альбоме, который младший подарил альфе на День рождение. Чимин был в восторге от подарка и весь день не выпускал его из рук, разглядывая великолепные рисунки и постоянно целуя художника. Хосок не трогал пока Чимина, с нетерпением ожидая течки, но Чимин сам ластился к альфе, распаляя у того неконтролируемое желание. Вечером Хосок завёл разговор о том, где они будут все вместе жить. — Чиминни, мы не можем все жить в доме твоих родителей. Он маленький для всех нас. Я не приглашаю тебя в свой дом, ведь это дом Минхёка. Но и продавать его я не буду. Я хочу, чтобы у нас был свой дом и чтобы ты в нём был хозяином. — Чонгук не согласится уезжать от Чангюна и моих родителей. Они слишком тесно связаны. — Хорошо. Мы можем с тобой легко купить дом, какой хочешь и перевезти туда и твоих родителей с братом, и даже Тэхёна с мужем, чтобы тебе было не скучно. Главное решиться на это и начать выбирать дом. — Кто бы говорил на счет решиться. Сам-то как долго раскачивался! — Хм… я вот сейчас обижусь и съем все чипсы, не оставив тебе ничего. — Хосок-а, так не честно! Это я чипсы хотел, а ты меня отговаривал от их покупки. А на счет дома я поговорю с родителями, — Чимин поцеловал альфу, отвлекая его от чипсов. — Слушай, любимый, а мы можем поселиться в доме Минов? Он же огромный и сейчас пустой. И Юнджи будет расти в доме своего отца. — Да, этот дом помнит многое. Я там чаще бывал, чем в своём доме. И если ты и правда хочешь там жить, то я не против. — Ну, вот и славно. А квартиру Юнги я тоже продавать не собираюсь. Надо же мне будет где-то прятаться от тебя и вспоминать истинного. — Мы будем вместе их вспоминать. И секретов у нас быть не должно. — Да, верно. Я люблю тебя, Чон Хосок. — И я люблю тебя, Ким Чимин, в будущем Чон Чимин. — Эй, ты мне, вообще-то, еще не делал предложение. Так что я еще подумаю. Хосок завалил омегу на спину и стал щекотать его. Чимин извивался под альфой, стараясь избежать щекотки, и громко смеялся. Сейчас они оба счастливы. Они любимы и любят друг друга. Каждый из них перенёс в жизни тяжелые потери и испытания, но они выстояли и нашли поддержку друг в друге. Впереди у них долгая и счастливая жизнь, наполненная счастьем, взаимной любовью и всепоглощающей страстью. Судьба подарила им второй шанс и они им воспользовались, обретя смысл жизни друг в друге.