Второй шанс

В главе иногда не соблюдается последовательность событий. Чимин сейчас был на последнем сроке беременности, через неделю уже рожать. Он был очень милым с небольшим пузиком. Омега за время беременности набрал пятнадцать килограмм. Учитывая то, что раньше его вес был явно меньше положенного, то сейчас ему эти килограммы были совсем не лишними. Чимин немного округлился, его фигура стала аппетитной, появились милые щечки, которые так и хотелось постоянно пощипывать и гладить. И сам он весь был таким милым и неуклюжим, что его так и хотелось постоянно обнимать и тискать, чем собственно Тэхён и занимался целыми днями. Так получилось, что почти всю беременность Чимин прожил в квартире Юнги, лишь на пару недель возвращаясь домой. После того как Чонгук переболел ветрянкой, заболел Чангюн, а следом и Намджун. Альфа болел в детстве ветрянкой и поэтому не заболел тогда, когда ею болел маленький Чимин. А сейчас организм забыл об этом далеком событии, и Намджуна всего обсыпало прыщами. Джин с улыбкой мазал ворчащего мужа зелёнкой. Это ж надо! В сорок лет заболеть детской болезнью! Чем же он это заслужил? Так Намджун ворчал, пытаясь почесать свербящие прыщики, и незамедлительно получал по рукам от любимого мужа, у которого, казалось, глаза и на затылке были. На втором триместре Чимина стало тошнить от обожаемого хвойного запаха Джина и Чангюна, у которого запах был похож на папин, но намного слабее, так как он еще маленький. Джину было очень обидно из-за того, что сына тошнит от его запаха, да и сам Чимин плакал из-за этого, но ничего поделать не мог. Вот тошнит и все, хоть ты тресни. Единственное спасение было в Хосоке, точнее в его запахе. Альфа никогда не отказывал беременному в объятиях и терпеливо ждал, когда тому станет лучше. Вначале Чимин лез к Хосоку только в крайней необходимости, когда невмоготу было терпеть тошноту. Но потом он просто так обнимал старшего, наслаждаясь его теплом и безотказностью. Хосок же вначале вдыхал мятный запах и не замечал ничего другого. Но потом стал все больше внимания обращать на запах омеги, на прекрасное гибкое тело в его руках, на то как Чимин реагирует на его прикосновения и на несмелую ласку. Омега смущался и краснел, когда ощущал дыхание альфы на своей коже или ласковые прикосновения к лицу и волосам, вздрагивал, когда тот проводил рукой по спине во время объятий и замирал, тихо посапывая, когда они ложились спать вместе. Хосок и раньше замечал, что омега ему нравится, и, что тот не избегает его, а наоборот ластится, и он стал больше касаться его. То погладит по лицу или волосам, то проведет костяшками пальцев по омежьей шее или руке, то сам заключит его в крепкие, но нежные объятия, зарываясь носом в мягкие волосы. А недавно альфе захотелось поцеловать Чимина. У омеги появились такие милые пухлые щечки, и Хосока разрывало от желания их поцеловать. Однажды он решился на это. Чимин был на восьмом месяце и в очередной раз спал в объятиях альфы, который засмотрелся на беззащитного во сне младшего, борясь с желанием прикоснуться губами к его мягким щекам. Он долго прислушивался к дыханию омеги, смотрел на густые реснички, на мягкие полные губы и не удержался. Хосок поцеловал Чимина сначала в одну щеку, затем в другую. И моментально об этом пожалел, так как ему сразу же захотелось повторить это. Хосок откинул голову назад, борясь с желанием и когда уже было невмоготу, он потянулся губами к желанной щеке, но Чимин во сне вздохнул и пошевелился, убрав лицо от альфы, подставляя ему затылок. Который тоже был неплох и притягивал к себе внимание. Альфа с тихим стоном аккуратно выбрался из-под Чимина и повернулся к нему спиной. Получилось, что омега теперь упирался своим животом в поясницу альфы. Хосок был не против этого и уже стал дремать, но тут заворочался Чимин, который даже во сне почувствовал, что ему не хватает привычного тепла и придвинулся к нему, прижимаясь лбом к основанию шеи, опаляя чужую спину своим дыханием и руками обнимая альфу, который даже дыхание задержал. И как тут теперь спать? Но Хосок незаметно для себя быстро заснул. Это сейчас они уже привыкли спать вместе, но после первой совместно проведенной ночи утром обоим было неловко. Хосок отводил взгляд, погружаясь в мысли о Минхёке, от чего хмурился, а Чимин краснел и смущался, но глядя на хмурого альфу у него портилось настроение. В молчании они провели целую неделю — молча завтракали, молча ехали в машине на работу, общаясь там только по необходимости и дома снова была тишина. После того, как Чонгук выздоровел и ему было разрешено встречаться с папой, он часто оставался в квартире Юнги и тогда спал с папой, так как Чимину сейчас редко удавалось заснуть, когда он спал один. Зато он моментально засыпал, когда чувствовал тепло чужого тела. Часто с Чимином оставался Тэхён, когда Шону был в ночную смену. В такие вечера, когда с беременным был кто-то из близких, Хосок уезжал к себе домой, слоняясь по дому без дела, вновь разглядывая фотографии любимого мужа и перебирая его вещи, или просто смотрел в одну точку, вспоминая Юнги. В один из таких одиноких вечеров Хосок осознал, что скучает не только по своему мужу и другу, но и по Чимину с его нежной улыбкой. Ему было хорошо с ним, ему хотелось узнать о нем побольше и хотелось заботиться о нем, но Хосок не знал как подступиться к неприступному омеге. Он не думал, что молчание Чимина это просто защитная и ответная реакция на молчание альфы. Он не замечал себя и своего поведения, ожидая первого шага от омеги. И он его получил. На телефон пришло сообщение от Чимина, который просил привезти ему грейпфрут. Хосок уже хотел написать ему, что тот лежит в холодильнике еще с прошлого раза, но пальцы его замерли над экраном, и он улыбнулся. Альфа виновато посмотрел на портрет любимого мужа, а потом, выключив свет в доме и взяв куртку, вышел и направился к автомобилю, все же отправив сообщение о фрукте в холодильнике. Он заехал в супермаркет и взял по несколько штук всех фруктов и овощей, которые там были, не забыв о других продуктах, которые просил недавно Чимин. Подумав, он взял несколько видов мороженого и завернул в рыбный отдел. Чимин не сильно капризничал, и он не просил чего-то особенного, но все же раз побегав в час ночи в поисках простых жареных семечек, Хосок хотел быть хоть немного подготовленным к желаниям омеги. Зайдя в квартиру, в которой был потрясающий запах какого-то мясного блюда и звучал веселый смех, Хосок разулся, снял куртку и, взяв огромные пакеты, пошел на кухню, откуда все вышеперечисленное и доносилось. Поставив пакеты на пол, он поздоровался с присутствующими омегами и завис на Чимине, который сейчас смущенно отводил от него взгляд. Но когда альфа вошел в кухню, то увидел, что Чимин обрадовался его приходу — лицо его озарила счастливая улыбка, глаза засияли, и он даже подался альфе на встречу, но потом остановился и отвел взгляд. Хосок рад был такой встрече. Было очень приятно, что его кто-то ждет и так радуется его появлению. Он спросил, нашел ли омега грейпфрут и в ответ получил утвердительный кивок и новую улыбку. Пока старшие переглядывались и глупо улыбались, Чонгук бросился к пакетам и стал разбирать покупки. Тэхён и Хёнвон усиленно делали вид, что пьют ароматный чай, а сами, прячась за чашками, наблюдали за смущенной парочкой. Когда пакеты были разобраны, а продукты разложены по местам, Хосок напомнил мальчику, что тот обещал научить его играть в новую игру, которая недавно вышла, и которую Чонгук сейчас усиленно осваивал, проходя уровень за уровнем. Когда альфа с ребенком вышли в другую комнату, устраиваясь за компьютером, Тэхён с грохотом поставил чашку на стол и заявил: — Вы спите вместе! Чимин, который в этот момент как раз делал глоток, подавился и стал кашлять. Жидкость пошла не в то горло и Чимин сильно покраснел, пытаясь откашлять ее из легких. Омеги перепугались и стали хлопать его по спине, но прибежавший Хосок оттолкнул их от Чимина и перегнул его через свою руку, держа его за живот, наклонил голову и туловище вниз, и хлопал не сильно по спине. В таком положении жидкость быстрее вышла из легких и Чимин, откашлявшись, выпрямился, прижимаясь спиной к альфе, закрыв глаза и прижав ладонь ко рту, приходя в себя. Он еще немного покашлял, чувствуя, как остатки чая выходят из легких и, развернувшись в руках альфы обнял его, поцеловал в щеку и, прошептав «Спасибо», выбрался из объятий и бросился к духовке из которой уже доносился запах слегка подгоревшей пищи. Успев спасти ужин, Чимин дал команду всем идти мыть руки. Все двинулись в ванную комнату, а Тэхён обнял Чимина со спины и, попросив прощение за свою выходку, почувствовал в ответ крепкое рукопожатие и неразборчивое, но не сердитое, бурчание. Несмотря на инцидент, ужин прошел весело и в приятной обстановке. После ужина Хёнвон уехал домой, а Тэхён остался на ночь. Он помог старшему убрать со стола, перемыл посуду и стал готовить овощи и мясо для плова, закладывая продукты в мультиварку и задавая нужную программу, чтобы блюдо было готово к утру. Чимин наблюдал за другом, уплетая мороженое и болтая обо всем на свете. А потом спросил, когда они с Шону собираются пожениться. Ранее Тэхён хотел, чтобы свадьба состоялась на День святого Валентина, но из-за трагических событий с Юнги свадьба была отложена. Тэхён пожал плечами и сказал, что они не обсуждали пока это с Шону, но скорее всего летом. Чимин посоветовал не затягивать, иначе с пузом он будет плохим свидетелем на свадьбе. Омеги посмеялись над шуткой и Тэхён пообещал, что поговорит с Шону, и они выберут дату. Чимин, доев мороженое, направился на поиски сына и нашел его спящим в объятиях Хосока. Заснули они на диване в гостиной. Чонгук лежал на самом краю, но альфа крепко его обнимал, и на пол он не должен был упасть. Чимин принес плед и накрыл им спящих. Он легонько толкнул Хосока в плечо, чтобы тот откинулся на спинку дивана, так как там еще было место, и альфа послушно отодвинулся, прижимая к себе ребёнка. Теперь Чимин мог не переживать, что Чонгук во сне упадет с дивана. Он сделал несколько снимков на телефон и, дождавшись Тэхёна, выключил свет и отправился в свою комнату. Сделав все нужные процедуры в туалете перед сном, Чимин лег на спину и просматривал сделанные недавно фото. Выйдя из ванной комнаты, Тэхён выключил свет и забрался под одеяло, укрывая себя и Чимина. Он лег на бок и, подвинувшись впритык к Чимину, обнял его, заглядывая в телефон. Прокомментировав фото и отвесив пару шуток, после которых Чимин недовольно засопел, убирая телефон, Тэхён затих, смотря на то, как Чимин уставился в потолок. Обычно Чимин засыпал сразу, как только согревался в объятиях, но сейчас сон к нему не шел. — Чимина, — зашептал ему в плечо младший, — ты не сердишься на меня за сегодняшнее? Получив в ответ отрицательное мотание головой, Тэхён помолчал пару минут, не решаясь задать свой вопрос. Про себя он подумал, что если Чимин сейчас заснет, то спрашивать он ничего не будет, если же не заснет, то тогда спросит. Тэхён очень хотел узнать ответ на свой вопрос, но он страшился реакции Чимина, и поэтому младший с сожалением смотрел на не засыпающего старшего, который прожигал потолок немигающим взглядом. Тэхён запустил ладошку в волосы старшего и стал массировать кожу головы и перебирать его волосы — Чимин всегда от этих действий засыпал. Но не в этот раз. Он только ненадолго прикрыл глаза, расслабляясь, но потом снова открыл их, устремив взгляд в потолок. Тихо вздохнув, Тэхён убрал ладошку от головы друга и положил ее на его плечо. Он проиграл. Собравшись с мыслями, Тэхён прошептал: — Чимина, Хосок и есть тот женатый альфа, из-за которого ты тогда плакал? Омега почувствовал, как Чимин напрягся в его руках, но затем вновь расслабился и улыбнулся в темноту, а потом также зашептал ему в ответ: — А я все думал, когда же ты решишься задать этот вопрос. Да, это он. Тогда я не знал всего того, что знаю сейчас. И он был первым альфой, в которого я влюбился. А потом я потерял голову от Юнги. — А сейчас ты что чувствуешь к Хосоку? — Чимин задумался над ответом. Он долго не отвечал, продолжая смотреть в потолок, а потом нерешительно зашептал: — Не знаю… Мне сложно так просто определить то, что я сейчас к нему чувствую… Я могу с уверенностью сказать, что чувствую к Юнги — я его до сих пор люблю и очень по нему скучаю. Когда мы были вместе, мне доставляло огромное удовольствие быть с ним рядом, прикасаться к нему, вдыхать его запах, отвечать на его поцелуи и дарить ему свою нежность. После того, как мы стали встречаться, я без смущения принимал его знаки внимания и отвечал на ласки. А с Хосоком все иначе. Он очень меня смущает, я постоянно заливаюсь краской при нем или, когда он меня трогает. И мне хочется еще. Может это из-за беременности и гормонов, но меня не тянет к нему в сексуальном плане, даже сам не знаю почему, но я мечтаю постоянно о его прикосновениях и объятиях. А его запах помогает мне, когда меня тошнит. Однажды мне было ночью плохо, Хосок оказался рядом и, вдохнув его запах, тошнота прошла. Тогда мы и спали вместе, именно поэтому, когда ты сегодня заявил, что мы с ним спим, я подавился. Но это был всего один раз, и между нами ничего больше не было, и я не пойму, почему ты это заявил. — Сам не знаю. Просто вы так смущаетесь, когда смотрите друг на друга, я и предположил, что вы переспали. — Да, переспали, — засмеялся Чимин, — только без секса. Я боюсь ему навязываться, боюсь, что он меня бросит и будет приходить только к ребенку, поэтому стараюсь держаться от него подальше. Помнишь, я говорил, что Юнги написал мне письмо? Я никогда его никому, даже тебе, не покажу. Извини за это, оно только моё. — Тэхён пробормотал, что не против и уважает решение старшего, и Чимин продолжил: — Юнги написал там, что хотел видеть меня и Хосока счастливыми. Вместе. — Вместе? В смысле «вместе»? Как альфу и омегу? Как пару? — Да. Когда выяснилось, что мы истинные, Юнги знал о том, что я люблю Хосока. И он уважал мое чувство, попросив только не отталкивать его. Тэхёна, а знаешь, я ведь много думал над тем, что было бы, если бы я отказал ему тогда и продолжил бы мечтать о неприступном Хосоке. Возможно, он был бы сейчас жив, и я бы имел возможность видеть его и общаться с ним, мы бы дальше создавали с ним грандиозные проекты, которые гремели бы на всю страну и приносили прибыль нашей компании… Чимин плакал, пока произносил это, судорожно вцепившись в руку друга. Тот навис над беременным, вытирал рукавом слёзы и утешал, поглаживая по волосам. — Хён, перестань терзать себя. Все было бы не так радужно, как ты себе представляешь. Юнги бы стал избегать тебя, так как тяжело общаться с объектом безответной любви. Хосок продолжал бы витать в облаках, мечтая об умершем муже. А ты бы страдал от своей безответной любви к нему, мучая и себя, и своего истинного. Так что перестань думать о том, что было бы, если бы ты поступил так, а не иначе. Прошлого не вернуть, также как и умерших. Нужно жить дальше и заново строить свою жизнь. Даже Юнги тебе об этом написал. А последнее желание усопшего нужно исполнять. Тэхён крепче обнял затихшего друга и поцеловал его в щеки, вытирая оставшиеся слезы. Они полежали так недолго, и Чимин зашевелился под тяжестью Тэхёна. Тот приподнялся над другом, заглядывая в его лицо, слегка освещенное из окна уличными фонарями и вновь, поцеловав его в обе щеки, вернулся в первоначальное положение, скатившись с друга и укладываясь под его боком, убирая свои руки и положив голову на его плечо. — Знаешь, я слышал, что беременные возбуждаются намного быстрее, чем не беременные и некоторые постоянно мечтают о сексе. Из-за гормонов, ясное дело. Но ты говоришь, что Хосок тебя не возбуждает. Ты вообще ни разу за все это время не возбуждался? — Боже, мелкий, зачем тебе это знать? — Чимин приложил ладошку к пылающей щеке и скинул голову друга со своего плеча. Тэхён завис, решая обидеться ему или нет, ведь Чимин «мелким» звал его только в младшей школе, но потом решил, что это ерунда и лучше закончить то, что он начал, а точнее становление друга на путь истинный, то есть избавление от одиночества и налаживание контакта со свободным и небезразличным другу альфой. — Спрашиваю, значит надо. Может, я для себя спрашиваю, чтобы знать, что меня ожидает. Так что ты просыпался недавно со стояком? — Подожди, ты тоже беременный? — Нет, но очень хочу. Мы с Шону уже давно не предохраняемся, но пока не получается. Не переводи стрелки и отвечай на мои вопросы. Так что? Чимин обреченно вздохнул, так как знал каким настырным Тэхён может быть и если он сейчас не будет ему отвечать, то и поспать им обоим не удастся. — Было пару раз, — пробубнил Чимин. Тэхён расплылся в своей фирменной квадратной улыбке и, поднявшись на локте, смотрел на друга. Чимину надоело лежать на спине, и он повернулся на левый бок, лицом к младшему, подложив левую руку под голову, а правую положил на подушку, перед своим лицом. — И что ты тогда делал? — Что за глупые вопросы, Тэхёна? — М-м-м-м… в следующий раз зови Хосока, удовольствия больше получишь. — С ума сошел, что ли?! Он ждёт рождение ребёнка и не должен меня ублажать. И вообще закрыли тему. Я больше с тобой этот вопрос обсуждать не буду! — Да ладно тебе! Что я такого сказал? Что естественно, то не безобразно. И для ребёнка полезно будет. Да и альфе нужно знания в этой области освежить, забыл уже, поди, всё как и что делать надо. Пока Тэхён это говорил, Чимин шумно перевернулся на другой бок и отполз от младшего подальше, всем своим видом показывая, что больше говорить с ним не намерен. Тэхён тихо посмеивался, глядя на обиженного друга, а потом придвинулся к нему и обнял со спины. Чимин еще повозился немного, удобнее устраиваясь, а потом затих. Младший смотрел в затылок друга и выжидал момент для следующего удара. — А сейчас ты возбудился? — прошептал младший в шею старшему, вызывая у того табун мурашек и праведный гнев. Он взбрыкнул, пытаясь выбраться из крепких объятий младшего, но тот не пускал, и Чимин сильно ущипнул его за руку, радуясь болезненному вскрику. — Ладно, понял. Больше не буду. — Наступила тишина, нарушаемая тихим дыханием. Минут через пять Тэхен позвал старшего. — Чимин-а… — Спи уже! Тэхён вздохнул и уткнулся лбом другу в позвоночник между лопатками. У него еще появилась одна мысль по поводу того, почему Чимина не возбуждает Хосок как альфа, но ему нужно было свою догадку обсудить с Шону и он, прижавшись теснее к заснувшему другу, тоже погрузился в сон. После этого разговора Чимин с ужасом обнаружил, что не может теперь просто так прикасаться к Хосоку — он постоянно краснел только от одной этой мысли и постоянно нервничал. Возбуждения он так и не чувствовал, но у него пульс постоянно зашкаливал, как будто омега стометровку за десять секунд пробежал. Хосок видел состояние омеги и беспокоился за него, но стоило ему подойти к нему ближе, чем на пару метров, как тот срывался с места и убегал от него. Чимина продолжало периодически тошнить, но к Хосоку он не подходил, избегая его, и пил чай из мяты литрами, а потом часто бегал в туалет. Чай не сразу помогал, а вот аромат альфы действовал сразу, но Чимин был упрямым и ругал Тэхёна каждый раз за то, что сбил эмоциональное равновесие омеги своими глупыми разговорами. Чимин перестал бегать от Хосока в конце первого триместра, когда у него был новый приступ тошноты. В этот раз омегу сильно рвало, и ему было очень плохо, а дома, как назло, никого не было. Он плакал над унитазом, ожидая очередной приступ рвоты, держась за живот. Чимин почувствовал, как сильные руки поднимают его с пола и как раз в этот момент его скрутил новый приступ рвоты. Желудок был уже давно пустой, но это приступ не остановило, и омега вновь вцепился в белого друга, сгибаясь от болезненных спазмов. Когда спазмы прекратились, Чимин сел на пол, сотрясаясь в рыданиях. Хосок поднял омегу с холодного пола, умыл его, вымыл ему руки и дал прополоскать рот, а потом обнял его, сильно прижимая к себе. Чимин вцепился в альфу и судорожно вдыхал его запах, чувствуя, как его клонит в сон от пережитого стресса. Хосок подхватил младшего на руки и вынес его из ванной комнаты. Он уложил его на диван и хотел уйти, но Чимин вцепился в него, с мольбой смотрел на него и просил не уходить. Хосок сказал, что сейчас вернется и пошел на кухню. Он набрал стакан воды и выдавил туда сок половинки лимона, затем отнес стакан Чимину. — Держи. Минхёку это хорошо помогало. Чимин взял дрожащей рукой стакан и стал пить. Пока он пил, Хосок сходил за подушками с пледом и укрыл Чимина. В этот раз альфа не разобрал диван и чтобы улечься им вместе, Чимину пришлось лечь между раздвинутых ног альфы, который устроился на диване в полусидячем положении, опираясь спиной на подушки и на высокую ручку дивана, укладываясь всем телом на его туловище. Омега повернулся на правый бок и полностью лег на альфу, а тот обнял его и поглаживал по руке, пока омегу не перестала сотрясать мелкая дрожь, и он не заснул. Чимин до сих пор был бледный, как мел, и Хосок легонько гладил его по взмокшим волосам, слушая неровное дыхание спящего. После этого случая Чимин вернулся домой, так как соскучился по родителям и брату, а Хосоку нужно было на пару недель уехать по делам компании. На время отсутствия вице-президента в компании его обязанности легли на Чимина, и тот погрузился в работу, возвращаясь домой лишь поздно вечером. А потом Чимин с ужасом осознал, что его тошнит от любимого папы. Точнее от его хвойного запаха, который омега безумно любил и всегда с наслаждением вдыхал. Ни яблочный запах Намджуна, ни вишневый Тэхёна, ни морозная свежесть Шону, а именно любимый хвойный запах Джина вызывал очередной приступ тошноты. И Джин, и Чимин плакали от такой несправедливости, но ничего с этим не могли поделать. Джин пытался пить подавители запаха, чтобы иметь возможность быть рядом с сыном и обнимать его, но старшему самому становилось плохо от таблеток. У него поднималось от них давление, и пару раз даже кровь носом шла, вызвав панический приступ как у Чимина, так и у Намджуна. И Чимин вернулся в квартиру, общаясь с папой только по телефону и видеосвязи. Из-за отсутствия Хосока и невозможности вживую общаться с любимым папой, Чимин стал плаксивым. Он ревел по каждому пустячному поводу, из-за каждой мелочи, и Тэхён не знал, что с этим делать. Хёнвон сбежал после первой же истерики беременного из-за того, что он принес ему красные яблоки, а не желтые. Чимин попросил яблок купить и не уточнил, какие именно — сорт, цвет, размер, вкус — но когда увидел их цвет, разревелся и сказал, что хотел желтые. А ведь он их еще не попробовал. И Хёнвон убежал из квартиры, в которой раздавались горькие рыдания, сказав, что будет на расстоянии общаться с другом, привозить ему все, что он хочет, но передавать только через мелкого. Слабак. Через неделю не выдержал и Тэхён, с нетерпением ожидая возвращение Хосока и рыдая по углам из-за капризного друга и его выходок. В конце этой ужасной для Тэхёна недели Чимину позвонил Джин и сообщил, что записал Чонгука в детский летний лагерь. Такого рёва Тэхён не слышал даже тогда, когда Чимин два дня назад смотрел в сотый раз Хатико. Сын только через месяц уезжает, а Чимин уже ревет белухой*. Мелкий всячески успокаивал старшего, уговаривал, накапал успокоительного, а когда тот отказался пить горькую гадость сам залпом ее выдул и уже думал влепить ему смачную дружескую оплеуху, чтобы тот пришел в себя, когда двери открылись, и в квартиру вошел Хосок. Такого облегчения Тэхён никогда в жизни не испытывал. Он готов был упасть на колени перед альфой, но вместо этого он быстро все объяснил и убежал в другую комнату. Хосок обнял Чимина и стал успокаивать его, поглаживая ладонью по спине. Чимин вынужден был сам себе признаться, что сильно соскучился по альфе и поэтому затих на его коленях, обнимая его за шею и положив подбородок на его плечо, уткнулся носом в шею, наслаждаясь его запахом и крепкими объятиями. — Не бросай меня больше, пожалуйста. Мне так без тебя было плохо, — прошептал альфе Чимин. У Хосока мурашки пошли по телу от его шепота прям возле уха, и он крепче обнял омегу. Альфа провел носом по метке, которая находилась с левой стороны в основании шеи, и вдохнул мятный запах. Хосоку омега истерики не закатывал и слезы больше не лил, зато стал постоянно к нему ластиться. То обнимет, то коснется слегка, то волосы взъерошит, то за руку возьмет. Каждое прикосновение омеги для альфы было, как маленький разряд тока, но Хосок молча терпел эту сладкую пытку. Главное, чтобы омега был счастлив. Тэхён, оклемавшись от капризов друга, пришел к нему с новостью, что они с Шону назначили день свадьбы — последнее воскресенье мая, за неделю до отъезда Чонгука в лагерь. Чимин одобрил дату и стал помогать другу в подготовке к свадьбе. Шел четвертый месяц беременности, и у омеги уже был виден животик. Чимин радовался этому событию, значит малыш растет и с ним все хорошо. Врачи подтверждали мнение омеги. Старший напомнил Тэхёну, что тот хотел сообщить ему, почему омегу не тянет к альфе, на что друг загадочно улыбаясь, ответил, что расскажет после свадьбы. Торопиться все равно некуда. Чимин продолжал ходить на работу и выполнять свои обязанности. Посоветовавшись с правой рукой Мина и Чоном-старшим, Чимин решил продать одну компанию, которая в последнее время стала все больше приносить убытков. Он ознакомился с остальными компаниями и к удивлению старших внес дельные предложения по улучшению работы этих самых компаний. Также он разорвал контракты со старым поставщиком канцелярии для «ЧонМин компани» и заключил контракт взаимовыгодный с новым — те поставляли им качественную канцелярию, а в замен размещали яркую рекламу компании на некоторых видах своей продукции — блокноты, альбомы и прочее. Это прибавило клиентов компании, а сотрудники перестали жаловаться на плохие карандаши и некачественную бумагу. Также Чимин сделал перестановку кадров в отделе снабжения и уволил его начальника. Среди работников давно ходили слухи, что тот нечист на руку, что доказывала некачественная канцелярия, но в отчетах был полный порядок, поэтому ни Юнги, ни Хосок не знали о махинациях подчиненного. Начальником отдела снабжения он назначил Вонхо, который до этого занимал должность менеджера в этом же отделе, и которому Чимин всецело доверял. По мере того, как рос живот Чимина, он все реже появлялся в офисе, но работу не бросал и его секретарь-бета часто ездил к нему домой с кучей документации. Свадьба Шону и Тэхёна была великолепная. Чимин не поскупился и сделал другу много свадебных подарков, во время организации которые были с сожалением отвергнуты Тэхёном из-за их дороговизны. Например, шоколадный фонтан. Или фонтан из шоколада. Огромный настоящий фонтан, в котором вместо воды был ароматный шоколад — мечта для сладкоежек. Мелкий завизжал от радости, когда его увидел. Еще Чимин организовал выступление любимой популярной группы обоих молодоженов на их свадьбе. Тэхён и Шону от радости чуть не лопнули, выплясывая под любимые песни и любуясь красивыми айдолами, которые пели и танцевали сейчас только для них. Молодоженам много всего надарили. Хёнвон подарил им шикарный автомобиль, а Чимин скромно вручил им ключи от квартиры. Шону пытался отказаться от дорогих подарков, но Тэхён так жарко его поцеловал, что все мысли вылетели у альфы из головы. Чимин кратко обрисовал им планировку новой квартиры, и Тэхён уже с горящими глазами предвкушал, как будет ее обустраивать. Шону смотрел на счастливого любимого и безумно радовался, что этот светлый человечек достался именно ему. Чимин тоже любовался счастливым другом. Для него старшему ничего не было жалко, и он всегда готов исполнить любое желание Тэхёна, а со свалившимися на него деньгами грех было это не делать. Чимин сжал руку Хосока, которая лежала на его талии, и посмотрел на альфу, который с интересом наблюдал за счастливыми молодоженами. Они весь этот день провели вместе, не отходя далеко друг от друга. Хосок развлекал грустного Чимина, когда тот с тоской смотрел в сторону родителей. Его все также тошнило от запаха Джина, и они могли только издалека переглядываться и общаться жестами, частенько посылая друг другу саранхульки. Намджун тоже не подходил к сыну, так как давно пропах своим мужем и часто его запах чувствовался явнее, чем яблочный запах альфы. Ну ничего, осталось потерпеть до родов четыре с половиной месяца, а там они потом наобнимаются. Хёнвон сидел далеко от друзей и наблюдал за ними. Чимин и Тэхён пытались выпытать у друга как там дела с его альфой, но тот только морщился и молчал. Рассказывать-то особо и нечего было. Чжухон также ему не звонил и домой к нему не приходил. Хёнвон поехал по адресу, что ему дал Тэхён, но тогда альфы не было дома. В следующий раз, когда Хёнвон приехал к его дому, он не успев выйти из машины, увидел как альфа вышел из дома держа в руках баскетбольный мяч и вместе с еще тремя альфами и двумя омегами направился на баскетбольную площадку, которая была рядом с домом. Сердце у омеги затрепетало при виде любимого. Он не стал выходить из машины, подогнав ее так, чтобы была лучше видна площадка и наблюдал за тем как альфа с друзьями играет в баскетбол. Чжухон был великолепен. Его тело было в идеальной форме. Он делал точные пасы, уверенно вел мяч и всегда его мяч летел прямо в корзину. Омега обратил внимание на то, что все друзья прежде чем обратиться к альфе удостоверялись видит ли он их, если нет то привлекали его внимание, а потом только говорили. Ему с ними было комфортно. А некоторые тоже были глухими, так как общались только жестами. Один омежка проявлял к Чжухону больше положенного внимания — постоянно был рядом, подавал ему бутылку с водой, пытался постоянно прикоснуться к нему. Хёнвон сжимал руль до побеления пальцев, наблюдая за улыбками, которые Чжухон дарил этому омеге. Никогда он не улыбался так ему. Ни разу. Он всегда был хмурым с Хёнвоном, а тут прям сияет от счастья. Слезы брызнули из глаз, когда он увидел, как альфа обнял омегу. Вот почему он к нему не приходит! Он променял истинного на чужого омегу и проводит все время с ним. Хёнвон хотел кричать от обиды. Он ревел, склонившись над рулем и не увидел как альфа стал поглядывать в его сторону. Точнее в сторону незнакомого автомобиля, который уже довольно давно стоит возле его дома. Хёнвон вытер слезы рукавом, завел мотор и, газанув, уехал с этой улицы. Он бесцельно колесил по городу, находя успокоение в управлении автомобилем. После этого Хёнвон еще пару раз приезжал к дому Чжухона и так же следил за ним. Вот и сейчас, после свадьбы друзей, выпивши, он сел за руль и направился к дому альфы. Было уже темно, в доме не горел свет, но Хёнвон ждал, откинув голову на подголовник, периодически поглядывая по зеркалам, что творится сзади. Альфа появился на дороге минут через пятнадцать. В руках у него был пакет с продуктами, и он замедлил шаг, увидев уже знакомый автомобиль. Он подошел к нему и заглянул в окно, осматривая омегу. Нахмурившись, он сказал: — Я так и думал, что это ты. Хёнвон обиделся. Он кинул на альфу злой взгляд и завел мотор, но тот открыл дверцу машины и пригласил омегу в дом. Не дожидаясь решения омеги, Чжухон направился домой, открывая дверь и включая свет в коридоре. Хёнвон посидел немного в машине, прислушиваясь к своим желаниям и мыслям, а потом выключил двигатель и вылез из машины, направляясь к дому альфы. Дом оказался чистым и уютным. Чжухона нигде не было и омега бродил по дому, разглядывая обстановку. Когда он забрел на кухню и остановился возле стола, почувствовал горячие сильные руки на талии и обжигающее дыхание на шее. Чуть меньше полугода назад они были вместе в последний раз, и Хёнвон безумно соскучился по альфе. Он откинул голову ему на плечо, позволяя осыпать шею жгучими поцелуями, и плавился в руках альфы. Омега развернулся в его руках и вовлек Чжухона в поцелуй, попутно снимая одежду. Альфа оторвался от губ Хёнвона и с рычанием повернул его спиной к себе, наклоняя над столом и стягивая с него штаны и нижнее белье. Омега не сопротивлялся, освобождаясь от одежды и шире расставляя ноги. У него сейчас не было течки, но он все равно хотел своего альфу. Только он не ожидал, что после быстрой растяжки альфа начнет втрахивать его в стол. Было очень больно. Хёнвон вцепился в край стола и терпел боль, сцепив зубы и поливая стол слезами. Куда делся нежный и внимательный альфа? Хёнвону показалось, что прошла целая вечность, и он никогда не дождется конца этого ужаса. Но альфа с громким стоном вышел из омеги и излился ему на спину, обнимая его крепко и утыкаясь лбом в лопатки. Хёнвон разжал сведенные судорогой пальцы и выпустил край стола. Он лег грудью на стол, чувствуя боль во всем теле, особенно в пояснице и заднем проходе. Вытерев слезы, он развернулся, преодолевая боль, и обнял альфу, целуя его в губы. Взмокший альфа удивленно смотрел на Хёнвона, а тот немного отстранился от его лица и прошептал: — У меня через две недели течка. Ты придешь ко мне? У альфы глаза на лоб полезли от удивления. Он сейчас изнасиловал омегу, а тот приглашает его провести с ним течку. Больной что ли? Он убрал руки от омеги и сделал пару шагов назад, приводя одежду в порядок, но Хёнвон вцепился в него и снова заплакал, удерживая лицо Чжухона перед собой и не давая ему отвернуться от него: — Пожалуйста, Чжухон! Я прошу тебя! Почему ты так обращаешься со мной? Я ведь твой истинный! Я люблю тебя и хочу всегда быть рядом. Не бросай меня! Чжухон! Пожалуйста, Чжухон! Альфа вырывался, пытаясь отвернуть лицо от плачущего омеги и не видеть его губ, которые произносили такие вещи. Он не хотел ни к кому привязываться, тем более любить, ему никто не нужен был. Даже истинный. Правда, секс с ним потрясающий, не сравнится с другими омегами. Чжухон проверял. Но он ему не нравился, даже несмотря на то, что они были истинными. Хёнвон был слишком худым, слишком высоким, слишком красивым. Он был идеальным и у него не было недостатков и комплексов, что сильно бесило альфу, у которого этих самых недостатков был вагон и маленькая тележка. Омега был мягким, нежным, чутким и заботливым, а альфе иногда хотелось быть грубым. Даже сейчас, после изнасилования, омега всем телом льнет к альфе и выпрашивает у него любовь, которую он ему не может дать. Он просто не умеет любить. Да еще и его глухота. Зачем такому замечательному омеге такой альфа, как он? Чжухон слишком сильно оттолкнул от себя омегу, и тот отлетел к столу, ударившись ребрами о край стола, и опустился на пол, хватаясь рукой за ушибленный бок и сотрясаясь в рыданиях. Чжухону стало жалко омегу. Он сел рядом с ним и обнял его, вдыхая запах его волос. Он подождал пока Хёнвон успокоится, потом помог одеться и выставил его за дверь, прошептав «Прости». Он смотрел в щелку в окне, как омега медленной шатающейся походкой идет к автомобилю, как пытается сесть на водительское кресло, но, скривившись, вновь встает, опираясь на автомобиль. Потом он кому-то позвонил и опустившись на асфальт сел и вытянул ноги. Минут через пять подъехал автомобиль и из него выскочили красивый омега и не менее красивый альфа. Омега подскочил к Хёнвону и стал обнимать его и поднимать, ведя к своей машине. Альфа, с грозным видом и сжав кулаки, направился к дому, но Хёнвон вцепился в его рукав и потянул к машине. Красивый альфа обнял Хёнвона и помог сесть ему на заднее сидение. Ревность кольнула Чжухона, когда он увидел, что чужой альфа прикасается к Хёнвону. Но все прошло как только автомобиль скрылся из виду. Альфе было немножечко стыдно за то, как он обошелся с омегой. Но у него давно не было секса, и он не сдержался, а потом еще и слезы, которые альфа ненавидит. Он выпил таблетки и вбил в телефоне событие, которое начнется через две недели. Такого он не пропустит, а глупый Хёнвон все равно его примет. Ведь он любит его. Любит его. Чжухон испугался этой мысли. Никто и никогда его не любил. Отец-алкоголик не баловал сына заботой и лаской, постоянно бил его и орал, что это он виноват в смерти его любимого мужа. Папа умер, рожая сына, и отец постоянно кричал, что он случайно залетел и малой вообще не должен был появиться на свет. Его дедушки, родители по папе, тоже ненавидели мальчика, обвиняя в смерти сына. А малыш не мог понять в чем же он виноват, ведь он не просил его рожать. Всё детство Чжухона прошло в слезах, побоях и оскорблениях. И утешение израненному ребёнку приносила музыка. В школе был замечательный учитель музыки, который, несмотря на запреты отца, учил Чжухона всему, что сам знал. Играть на рояле для Чжухона было высшим наслаждением. Ему нравилось извлекать звуки нажатием клавиш, он часами мог играть одну мелодию за другой. У него был великолепный музыкальный слух, который позволял ему не только воспринимать и воспроизводить безошибочно произведения, но и создавать свои уникальные мелодии. В шестнадцать лет Чжухон сбежал от отца и переехал в Сеул. Чудом, устроившись в захудалую школу, он с горем пополам смог закончить старшие классы и получить заветный аттестат. Он был глупым и наивным и отослал паре крупных музыкальным компаниям свои мелодии. Одна компания откликнулась и честно купили всего одну мелодию, заплатив ему в два раза меньше положенного. А оставшиеся две бессовестно присвоили себе, и доказать он ничего не мог. До сих пор песни с его мелодией в исполнении молодежной группы популярны и любимы. Только вот Чжухону пользы от этого никакой. Злит только. Когда он впервые услышал свою мелодию по радио, его переполнила радость, а потом злость за то, что его работу просто украли. В компании его даже слушать не стали, и он в печали направился домой. Тогда, три года назад, он остановился на большом переходе и ждал, когда загорится зеленый. Он обратил внимание на впереди стоящего красивого омегу, который одной рукой придерживал большой живот, а второй махал красивому альфе на другой стороне дороги. Счастливые они, вон с какой любовью друг другу улыбаются. Чжухон отвел от них взгляд и обратил внимание на светофор, который уже переключился на зеленый. Пешеходы дружно двинулись по зебре. Чжухон улыбнулся глядя на нетерпеливого беременного омегу, который аж подпрыгивал от нетерпения попасть к своему альфе, а потом он с ужасом увидел с бешеной скоростью несущийся на них черный автомобиль. Он увидел, как омега перелетел через автомобиль, потом почувствовал боль в теле и упал, сильно ударившись головой об асфальт. В шоке от боли он смотрел в небо, слушая противный звон в ушах. А потом этот звон пропал и наступила тишина. Альфа с трудом повернул голову в сторону и смотрел на недавно счастливого альфу, который сейчас рыдал, обнимая беременного омегу. Плакал и кричал. И шумно должно быть, ведь все-таки авария произошла. Только вот альфа ничего не слышит. Совсем ничего. Он увидел, как над ним склонились врачи и что-то ему говорили. Когда они стали поднимать его, альфа потерял сознание от боли. Тяжело пришлось оглохшему альфе, вся жизнь и радость которого была в музыке. Немногочисленные знакомые разбежались моментально, денег на операцию не было, а на работу глухого никто не брал, хотя Чжухон быстро смог научиться читать по губам. В центре реабилитации Чжухон нашел себе новых друзей. Там же давали возможность работать, но денег все равно не хватало. А потом Чжухон случайно встретил истинного. Красивый, богатый, познавший любовь родителей — полная противоположность альфе. Ему нравилось как выгибалось тело омеги под его руками, как он дрожал от его ласк, и наверное, громко стонал. Но он не любил его. Вспоминая все это Чжухон понял, что хотел бы услышать голос Хёнвона. И, возможно, в скором времени это произойдет. Через месяц ему назначена операция по вживлению имплантатов. Как сказал его лечащий врач, операцию оплатит больница. Глупо отказываться от такой помощи. Чек омеги он не взял потому, что не хотел быть должником у него. Он и так идеальный, так еще и с деньгами. Через две недели Чжухон стоял на пороге Хёнвона. Тот извелся весь, переживая придет его альфа или нет, и был безумно рад увидеть его на пороге. Он целую неделю выслушивал от Кихёна нотации. В тот вечер Хёнвон позвонил именно ему, так как Чимина нельзя беспокоить, а Тэхён уехал в свадебное путешествие. В этот раз Чжухон был очень нежным со своим омегой. Он доводил его до оргазма раз за разом, пытаясь искупить свою вину за прошлый раз. Четыре дня из шести они провели вместе. Как раз во время сцепки, на телефон Чжухона пришло сообщение, прочитав которое альфа заволновался и пытался прекратить сцепку. На нем был специальный презерватив для сцепки, но альфа так торопился, что не заметил, как его порвал. А омега понял это только вечером, когда течка прекратилась. Он лежал на кровати и мечтательно водил пальцами по своему животу, представляя, как малыш альфы растет в нем. Через неделю тесты на беременность подтвердили догадку Хёнвона, и тот поспешил поделиться своей радостью с Чимином. — А если ему не нужен ребенок, что ты будешь делать? — Как что? Буду любить его и воспитывать. Денег у меня достаточно, так что его помощь мне не нужна. Жаль, конечно, уходить с работы. Я люблю свою работу. — Ну, увольнять тебя никто не собирается, это я тебе гарантирую. И, если хочешь, работой могу завалить и дома. Хёнвон не стал сообщать альфе, что забеременел. Зачем навязываться человеку, который не желает тебя видеть? Через Шону, который счастливый вернулся из медового месяца с мужем, омега узнал, что Чжухону провели долгожданную операцию, и тот сейчас проходит реабилитацию, учась заново слышать. Вот и хорошо. Каждый получил то, что хотел. Чимин сейчас был на седьмом месяце беременности. Он выведал все-таки у Тэхёна, что он думает о том, почему Чимина не тянет к Хосоку и тот ответил, что из-за метки. Тю, так Чимин и сам это знал. Ну, ладно, догадывался. В любом случае его устраивало то, что сейчас Чимин имел, а именно заботливого альфу, который всегда был рядом. Сейчас Чимин вновь ерзал у него между ног, поудобнее укладываясь. Это раньше было хорошо, лег спокойно и наслаждайся объятиями альфы, а сейчас из-за живота и не найдешь сразу удобное положение. А Хосок дышал через раз, ожидая, когда омега успокоится. Но тот как будто специально ерзал, касаясь своими аппетитными бедрами его паха. Хосок встал с дивана, пытаясь прикрыться, и направился в туалет, чтобы снять возбуждение. Да, давно он не возбуждался. Ему достаточно было пару раз провести рукой по твердому члену, чтобы быстро и бурно кончить. А Чимин сделал вид, что ничего не заметил и снова прильнул к альфе, как только тот вернулся к нему. Чимин поднял голову и снизу вверх посмотрел на Хосока: — Хён, а что тебе написал Юнги в письме? — Не знаю, я не читал. — Не читал? Но почему? — Наверное, по той же причине, по какой ты до сих пор не слушал его песни. — Чимин сморщил носик, отворачиваясь от альфы. — Разве тебе не хочется еще раз услышать его голос? — Что? Он разве пел? — Не пел. Рэп читал. Включить? Чимин еле заметно кивнул головой и Хосок направился к музыкальному центру. Он вставил флешку и, взяв пульт, вернулся на диван. Пульт он отдал Чимину и тот пару минут смотрел на него, не решаясь нажать на кнопку. Он почувствовал, как малыш задвигался и положил ладошку на живот. Хосок тоже положил свою широкую ладонь на живот омеги — ему нравилось чувствовать, как малыш шевелится. Чимин нажал на play и из колонок полилась медленная и красивая мелодия. Это замечательное чувство слушать мелодию и осознавать, что такую красоту создал твой любимый человек. Мелодия сменялась другой и каждая была по своему красивой и замечательной. А четвертая была песней. Услышав хриплый голос любимого Юнги, Чимин заплакал, прижимаясь к Хосоку. — Вслушайся в текст, — прошептал Хосок, — он писал это для тебя. И Чимин слушал. Теперь он слушал его песни каждый день, подпевал, а иногда даже пытался танцевать под быстрые треки. Он упросил Хосока съездить в его студию. Там парни нашли много исписанных нотами и текстами тетрадей. В компьютере были еще песни, законченные и нет, Чимин скачал их себе на флешку и тоже слушал каждый день. Роды начались ровно в установленный врачами срок. Чимин мучился часов шесть, а потом сразу заснул. Родил он милого и крепкого альфу с мятным запахом. Хосоку разрешили навестить Чимина только тогда, когда он проснулся. Когда он зашел в палату, то обнаружил плачущего омегу, свернувшегося на койке в позу эмбриона и с ладошкой на шее. Он подошел к нему и спросил в чем дело. Чимин поднял на него глаза полные боли и слёз и убрал ладошку с шеи. Шея была чистая. Метка исчезла. Хосок ожидал этого, но все же был потрясен, когда увидел чистую шею омеги. Теперь он свободен. Хосок убрал руки от омеги и просто стоял рядом, слушая всхлипы. В этот момент зашел медбрат с младенцем на руках и передал его заплаканному папочке. Чимин разглядывал сына, а потом поцеловал его в носик. Хосок сделал несколько снимков для коллекции счастливых моментов и спрятал телефон. В палату несмело вошел Джин и Чимин, вдохнув папин запах, с радостью отметил, что его не тошнило. Они стали целоваться и обниматься, говоря, что соскучились друг по другу, а Хосок тихонько вышел из палаты и сел рядом с Намджуном, который ожидал своей очереди познакомиться с внуком и обнять любимого сына.