Чимин впервые в жизни с нетерпением ждал течки. Он не передумал и часто напоминал Юнги о ней. До нее оставалось две недели, и уже целую неделю Чимин не видел своего альфу вживую, только по видеозвонку. Дело в том, что неделю назад Юнги повез отца на обследование в другой город, и вернуться планировал еще минимум дней через шесть. А эту неделю Чимина восхищал, очаровывал и раздражал Чон Хосок собственной персоной. Он вдруг решил оберегать омегу своего лучшего друга, хотя тот явно не просил об этом. Хосок привозил омегу на работу и отвозил его домой, на работе не отпуская его ни на шаг.
Вот и сейчас Чимин бесцельно сидел в кабинете вице-президента, а тот опять не обращал внимания на рядом сидящего омегу, сосредоточив его на омеге, который был на фото. Первые три дня Чимин был на седьмом небе от счастья из-за того, что ему предоставилась возможность сидеть напротив любимого альфы, наблюдать за ним, дышать одним воздухом с ним. Он тихонько сидел на диванчике в стороне и наблюдал за работой старшего: как он разбирал и подписывал документы, как общался с подчиненными и решал рабочие моменты, как просматривал черновики проектов и вносил поправки, или вообще выбрасывал их в корзину, как разговаривал по телефону, как смотрел на фото своего омеги. Он очень часто смотрел на его фото. Чимин вначале не обращал на это внимания, но потом его это стало раздражать. Хосок ни разу не позвонил своему мужу, зато постоянно таращился на фото. Что за дела? Чимин уже готов был задать этот вопрос, который его все чаще стал мучить в последнее время, но тут позвонил Юнги. Хосок аж засветился от счастья, когда с ним разговаривал. Когда Чимин подошел к Хосоку и попросил передать привет Юнги, тот вытаращился на него, как будто увидел впервые. Чимин даже стал привыкать к такой реакции старшего.
Но сейчас бесцельное сидение в кабинете вице-президента Чимина очень раздражало и даже начало бесить. У него горели сроки по проекту, который нужно закончить через три дня. В компании очень строго каралось не выполнение проекта в срок огромным штрафом, а были случаи даже увольнения из компании. Сроки, кстати, устанавливает сам вице-президент и строго за этим следит, требуя результаты. Но в случае Чимина он целую неделю не давал ему спокойно работать, вызывая к себе в кабинет просто молча посидеть. И работу тоже не разрешал брать, так как, видите ли, его отвлекает всякое шуршание листиками и бормотание вслух.
Чимин мог бы попросить Хёнвона закончить проект, но тот был занят сразу двумя и его тоже сроки поджимали. В общем Чимина разрывало на кусочки возможность быть рядом с вице-президентом и необходимость завершить проект. Он несколько раз говорил ему о проекте, но Хосок останавливал его и говорил, что доделает, когда вернется Юнги. Так ведь поздно же будет! Чтобы нагнать упущенное время Чимину теперь придется день и ночь сидеть за эскизами. Набравшись смелости, Чимин поднялся с дивана и направился к Хосоку, который опять листал галерею в телефоне.
— Вице-президент… — Чимин откашлялся и громче произнес, — вице-президент…
Когда Хосок посмотрел на омегу, у младшего все мысли разбежались, кроме комплиментов. Какие у Хосока красивые глаза! Так и хочется смотреть в них часами. Чимину нравилось овальное лицо Хосока с высокими полными скулами, красивым подбородком и широким лбом, слегка прикрытый рыжей челкой. Аккуратный нос и слегка пухлые пленительные губы, которые хочется постоянно целовать. И сейчас эти губы растянулись в обалденной улыбке, открывая ровные и крепкие зубы. Чимин понял, что завис, глядя на лицо старшего, но ничего с собой не мог поделать. Он увидел, как губы Хосока зашевелились, явно что-то говоря. Чимин потряс головой, приходя в себя, чем вызвал улыбку у Хосока.
«Омега Юнги забавный» — думал Хосок, разглядывая Чимина. — «И красивый. Юнги повезло»
— Вице-президент, мне нужно закончить проект. Вы же сами говорили перед Новым годом, что надо его срочно закончить.
— Перед Новым годом Юнги никуда не собирался уезжать. Сейчас пока его нет, я смотрю за тобой, чтобы с тобой ничего не случилось.
— В моем кабинете со мной точно ничего не случится, разве, что муха залететь может, хоть сейчас и зима. Но там я работать смогу.
— Нет.
— Разрешите тогда Хёнвону принести мне сюда бумаги.
— Нет.
— Ну почему? — взвыл Чимин, забыв об уважении и субординации. — Я же сижу тут без дела! Юнги не будет еще дней шесть, а проект надо сдать через три дня! У меня нет столько денег, чтобы платить неустойку, да еще и не по моей вине. Пожалуйста!
— Нет.
Чимин опять готов был разрыдаться. Он ушел обратно на диван и злился на альфу. Ему хотелось кричать и ногами топать, а альфа снова спокойно занимался делами, иногда поглядывая на фото на столе. Айщ, бесит как! Чимин достал телефон и написал Хёнвону с просьбой собрать документацию по незавершенному проекту и привезти их домой Чимину. Минут через десять Хёнвон ответил в сообщении, что вся документация по этому проекту находится в кабинете Юнги, а у него доступа нет к его кабинету, и секретарь-цербер не пускает туда. Чимин снова подошел к столу, отвлекая Хосока от работы.
— Вице-президент, разрешите Че Хёнвону взять документацию по проекту из кабинета исполнительного директора, чтобы я хотя бы дома мог работать над ним.
— Документацию нельзя выносить за пределы компании, — последовал спокойный ответ. Чимин чувствовал, что закипает.
— Проект нужно сдать в срок?
— Да.
— Но как же я это сделаю, если вы не даете мне работать? Я же не волшебник! Зачем вы меня тут держите? Я пойду в свой кабинет, и не буду выходить оттуда даже в туалет, если вам от этого будет легче.
— Сядь на место. Ты омега моего лучшего друга и я, в его отсутствие, должен тебя оберегать.
И тут Хосок совершил ошибку. Если бы он вернулся к бумагам, то Чимин молча ушел бы обратно на диван. Но Хосок вновь посмотрел на фото, чем взбесил Чимина еще больше.
— Оберегайте лучше своего омегу! А за себя я и сам могу постоять, не маленький уже! Мне придется тут всю ночь сидеть, так что ничего со мной не случится. Извините!
Чимин в бешенстве поклонился и вылетел из кабинета. Если бы он посмотрел на Хосока, то увидел бы, как тот побледнел и как взгляд его стал стеклянным. Одинокая слеза скатилась по бледной щеке, а пальцы с силой сжимали ручку, пока не сломали ее. Судорожно вздохнув, Хосок спрятал лицо в дрожащих ладонях.
Но Чимин всего этого не видел. Он летел по коридорам, расталкивая всех, кто попадался на пути. Залетел в туалет, ополоснул лицо холодной водой, затем зашел в кабинку, чтобы справить малую нужду, с утра все-таки терпел. Чимину пришлось вернуться обратно и пройти мимо приемной вице-президента к приемной Юнги. Он поклонился секретарю и попросил разрешения зайти в кабинет, чтобы забрать документы. Но тот уперся и сказал, что у него приказ не пускать никого в кабинет исполнительного директора в его отсутствие. Чимин, который немного успокоился, снова вскипел. Он достал телефон и стал набирать сообщение Юнги, объясняя ситуацию. Он не стал звонить, так как боялся наговорить ему гадостей. Мгновенно пришел ответ на мобильный секретаря, чтобы тот выдал омеге нужные документы, что он и сделал. Получив, наконец, желаемое, Чимин немного успокоился и решил извиниться перед вице-президентом за свою вспышку. Но оказалось, что тот уехал. Чимин вернулся в свой кабинет, полностью игнорируя Хёнвона и Кихёна, и погрузился в работу. Парни впервые видели рассерженного Чимина, поэтому оставили его в покое, лишь иногда поглядывая в сторону угрюмого друга.
Вечером позвонил взволнованный Юнги и поинтересовался где Хосок — он не мог дозвониться до него. Чимин рассказал все, что произошло, и с удивлением услышал, как Юнги матерится. Он сильно разволновался и стал умолять Чимина поехать домой к Хосоку, чтобы проверить как он и что делает. Сейчас Юнги не думал, что отправляет своего истинного, который любит его друга, к нему домой, так как был уверен, что Хосок не обидит его и не будет приставать. Но Чимин, сам того не зная, наступил на больную мозоль и сейчас Хосок мог сделать все что угодно, в первую очередь с собой. Юнги безумно волновался за него и злился из-за того, что далеко сейчас и ничего не может сделать.
Чимин приехал по указанному адресу. Дом Хосока был двухэтажный, средних размеров и весь светился иллюминацией. Он обошел дом, заглядывая в окна и в гостиной увидел лежащего на диване Хосока. Он лежал на спине, закинув руку за голову и, похоже, спал. А может, был пьян. Вот за последнее Юнги его точно не похвалит. Чимин вернулся к входной двери и стал нажимать на звонок. По дому разнеслась звонкая приятная мелодия. Хосок не отозвался. Чимин упорно давил на звонок и где-то минут через пять услышал копошение за дверью. Дверь открылась, и из-за нее показался сонный и взъерошенный Хосок. Он угрюмо посмотрел на визитера и выгнул уголки губ вниз, тем самым став еще больше похожим на грустный смайлик.
— Чего тебе?
— Простите, пожалуйста, — поклонился Чимин. — Юнги-хён не мог дозвониться до Вас и попросил меня проверить, все ли с Вами в порядке.
— Проверил? А теперь проваливай.
Хосок хотел закрыть дверь, но Чимин, сам не понимая зачем, поставил ногу в проем двери, мешая ей закрыться. Хосок посмотрел на его ногу, собрав в своем взгляде всю вселенскую печаль, тяжко вздохнул и отошел от двери, проходя в дом и снова ложась на диван. Чимин зашел в дом, закрыл дверь и прошел в гостиную. Он постоял рядом с диваном некоторое время, но хозяин всем своим видом показывал, что не рад гостю. Ну, хоть не прогонял, и на том спасибо. Чимин стал осматриваться вокруг. Здесь было светло и просторно. Обстановка была вся подобрана в светлых тонах. Над камином висел красивый портрет Минхёка и везде, куда падал взгляд, стояли или висели его фото. Чимин стал разглядывать их. Минхёк очень красивый. Чимин подошел к книжной полке, на которых стояли рамки с фото, где были Минхёк с Хосоком. Фотографии были яркими и живыми, и дышали любовью. На этом фото улыбающийся Минхёк своей щекой прижимается к щеке Хосока, который так и светится счастьем. Вот на этом — Хосок обнимает омегу со спины. На другом фото они над чем-то смеются. А это свадебное фото, на котором они тоже счастливы. О, а вот еще свадебное фото, на нем еще Юнги есть, тут он был блондином — симпатичный. Чимин разглядывал каждое фото, пока его не отвлек глухой голос хозяина дома.
— Долго будешь таращиться на мои фото?
Чимин покраснел и повернулся к Хосоку. Но тот не смотрел на него. Опять. Он сидел на диване, широко расставив ноги, локтями уперевшись в колени и свесив кисти рук между колен, вперив взгляд в пол. Чимину хотелось пригладить взлохмаченные рыжие волосы, но он не имел на это никакого права.
— Извините, вице-президент. Юнги-хён просил присмотреть за вами. Я что-то сделал не так и вас чем-то расстроил, но из-за мата, которым меня осыпал Юнги-хен я так и не понял, что именно я сделал. Я только лишь хотел закончить проект в срок, но вы, почему-то, мне это не разрешали, вот я и рассердился.
Чимин с удивлением увидел, как Хосок смеется. Опять минутка умиления любимым — какой у него смех! Громкий, заливистый и заразительный. Чимин не знал, почему смеется Хосок, но тоже невольно улыбнулся.
— Юнги тебя обматерил? Из-за меня? Я думал, он никогда так не будет разговаривать со своим истинным. Ты не сердись на него, он не хотел тебя обидеть. Юнги однолюб, как и я, и он очень тебя любит. Тебе повезло с ним. А может ему с тобой. В любом случае, я хочу дружить с омегой своего лучшего и единственного друга и надеюсь, ссориться мы больше не будем. Согласен?
Чимин был в шоке. Хосок впервые на него так долго смотрел и говорил лично ему такую длинную речь. Да еще и дружбу предлагает. Что происходит?
— Да, вице-президент, конечно, я согласен.
— Ну, вот и отлично. Вне работы можешь меня называть «хён». Кофе будешь?
— Нет! Я не люблю кофе. Не переношу его запах. Лучше чай или сок.
— Я обожаю кофе. Но раз тебе не нравится его запах, то выпью тоже чай. У меня есть очень вкусные сорта чая. Мой Минхёк его обожал и коллекционировал, так что можешь выбрать любой сорт, какой захочешь.
Парни прошли в просторную кухню, и альфа щелкнул кнопкой на чайнике. Он подвел омегу к огромному шкафу и открыл его. У Чимина отвисла челюсть. Весь шкаф с кучей полочек был заставлен разными коробочками и баночками с чаем. Там были различные сорта, с разнообразными добавками и из разных стран. Чимин заворожено разглядывал каждую баночку, так как обожал чай. От созерцания чайных сокровищ омегу отвлек его телефон.
— Да, Юнги-хён. С ним все хорошо… да, я у него дома… нет, он трезвый… хё-е-ен, все хорошо. Не отвечает? Не знаю. И я скучаю… ладно, пока.
Чимин передал телефон Хосоку и снова вернулся к шкафу.
— Привет, Юнги-я! Прости, что не отвечал, телефон где-то валяется разряженный… айщ, хён, не пил я, честно. Я же обещал… да, все нормально, правда. Не волнуйся. Как там отец? М-м-м, понятно. Когда вы возвращаетесь? Так долго? Хён, я скучаю по тебе. И твой омега тоже по тебе скучает. Он у тебя классный! И с характером… ха-ха, очень смешно. Приезжай быстрее, я тебя очень жду. Пока.
Хосок положил телефон на стол и подошел к Чимину, который продолжал разглядывать коробки с чаем и не знал какой выбрать.
— Ты белый чай пробовал? — Чимин утвердительно кивнул головой, не отрываясь от своего занятия. — Выбрал что-то?
— Нет. Тут такой огромный выбор! Я даже не знаю, что выбрать! Я все хочу попробовать!
Хосок стоял близко к омеге и, когда тот повернулся к нему, то они оказались лицом к лицу. Хосок утонул в карих глазах омеги, наполненные восторгом и восхищением. А еще у него очень красивая улыбка. И смущается он быстро, щеки мгновенно стали красными. Хосок сделал шаг назад и осмотрел полки с чаем.
— Тогда я выберу на свой вкус. Вот, это любимый чай моего мужа. Мне он тоже нравится.
Хосок протянул руку к верхней полке, тем самым прижавшись к Чимину, который чуть с ума не сошел от такой близости. Но у него глаза на лоб полезли, когда он увидел то, что достал альфа. Это была коробка с настоящим индийским и очень вкусным чаем Дарджилинг, но он безумно дорогой из-за его особенной обработки. Чимин всегда мечтал его попробовать, но цены кусались.
— Хосок-хён, может не надо? Он же дорогой! Я могу выбрать другой чай, например вот этот.
Хосок посмотрел на выбранную коробку и махнул рукой, чтобы омега поставил ее обратно.
— Не советую, он хоть и дорогой, но вкус похож на мочу. Минхёк долго плевался после того, как попробовал. — Хосок засмеялся, вспоминая своего мужа. Он тогда сильно расстроился, что чай оказался невкусным. Зато у него красивая коробочка. Хосок заварил чай по всем правилам и разлил в тонкие фарфоровые чашечки. — Угощайся. Все равно чай пропадет скоро, его нет смысла оберегать. У каждого продукта есть свои сроки хранения. Минхёк привез несколько упаковок дарджилинга из Индии, с самой плантации, на которой его собирали. Поэтому он настоящий и хранится еще может максимум год. Так что не стесняйся и пей. Вкус потрясающий.
Чимин вдохнул тонкий аромат чая и отпил глоточек, зажмурив глаза от удовольствия. Восхитительно! Он открыл глаза и встретился взглядом с Хосоком, который слегка улыбался.
— Минхёк тоже так делал. Вначале вдыхал аромат, затем только пил, зажмуривая глаза. А потом улыбался как… как… не важно. Тебе нравится?
— Да. Очень вкусно.
У Чимина чесался язык и свербели губы от жгучего желания задать вопросы о Минхёке. Почему Хосок говорит о нем только в прошедшем времени? Почему его нет рядом? Зачем здесь столько его фото? Неужели они так серьезно поссорились, что разошлись? Или с ним что-то случилось? Чимин молча допил чай, мечтая еще об одной порции, но постеснялся попросить.
— Слушай, Чимин, ты извини, что я запирал тебя в своем кабинете и не давал работать. — Хосок говорил тихо и смотрел в свою чашку с почти допитым чаем. — Я просто не хочу, чтобы с истинным моего Юнги что-то произошло. Он заслуживает счастья. Он столько натерпелся из-за меня и единственное, что сейчас я могу сделать для него это присматривать за тобой, пока его нет. Насчет проекта, я передвину сроки сдачи, и ты сможешь не спеша все закончить.
— Нет, не надо, я сегодня почти все сделал. Завтра надо доделать кое-какие мелочи, подчистить рисунки, и я могу его уже сдать. Все нормально. Простите меня за мою вспыльчивость. Со мной бывает такое.
Хосок кивнул, улыбнувшись омеге. Он предложил еще чая, и Чимин с радостью согласился. Они сидели в тишине. Тишина эта не была неловкая, а наоборот уютная, как будто два родных человека просто отдыхали рядышком после тяжелого дня.
— Хосок-хён, а вы давно знакомы с Юнги-хёном?
Хосок оживился, глаза его зажглись радостью, и он расцвел, окунувшись в воспоминания.
— Да, давно. Мы дружим с детского сада.
— Прям как я с Тэхёном. Это мой самый лучший друг. Он омега.
— Сейчас, подожди. — Хосок вышел из кухни и поднялся на второй этаж. Вернулся он минуты через три с толстым фотоальбомом в руках. Он присел рядом с Чимином на соседний стул и, улыбнувшись, положил альбом на стол.– Вот, смотри, тут огромный компромат на хёна. Он не любит свои детские фото и у него нет ни одной, но я никогда и ни за что не выкину ни одной его фотки. Он знает об этом и иногда злится, поэтому будь осторожен, когда будешь с ним говорить на эту тему. Смотри, это мы в детском саду, через неделю после нашей встречи. Ему было пять лет, а мне четыре. Старшие мальчики ко мне приставали, и хён защитил меня, разбив заводиле нос. Ох, и влетело ему тогда от отца, правда, когда он узнал причину, то похвалил хёна и сказал, что он правильно сделал. С тех пор мы и дружим.
Чимин с удовольствием разглядывал фотографии и слушал комментарии альфы. Он узнал много забавных историй из жизни друзей. На фото со средней школы между парнями все чаще стал появляться Минхёк. Начиная со старшей школы и университетской поры, шевелюра Юнги познала разнообразные цвета, порой поражая такими цветами как малиновый, серый или мятный. Потом Юнги долго был блондином. Хосок на фото тоже пару раз менял цвет волос, а Минхёк в основном был блондином, иногда появляясь с родным черным цветом. На фото легко можно было просмотреть зарождающуюся любовь между Хосоком и Минхёком, и Чимин, совершенно неожиданно для себя, наблюдал эту историю с трепетом. Вот пошли свадебные фото. Какие они красивые! Чимин дошел до странички на которой были только фото Юнги, и завис на них, разглядывая истинного. Затем перевернул страницу, на которой были всего две фото, на которых счастливый Хосок обнимал со спины смеющегося Минхёка и держал его за большой живот. Ого! Они ждали ребенка! Он родился? Что случилось? Хосок вырвал альбом из рук и закрыл его.
— Это всё. Дальше я буду вставлять фото с вашей свадьбы.
Как же Чимина разрывало от вопросов! Но он не хотел разрушить хрупкую дружбу, которая между ними завязалась надоедливыми вопросами. Лучше он у Юнги спросит. Он несмело спросил:
— А Минхёк придет на нашу свадьбу? Я бы хотел с ним познакомиться.
Хосок удивленно посмотрел на омегу и спросил:
— Ты разве не знаешь? — получив отрицательный жест и вопросительный взгляд, Хосок сглотнул и, сжав кулаки, сказал: — Минхёк… он… он…
Но тут зазвонил телефон Чимина. Звонил Намджун и спрашивал, не знает ли он где Джин с Чонгуком? Он пошел за Чонгуком в школу, но до сих пор не вернулся и на звонки не отвечает. Чимин всполошился и заторопился домой. Извинившись перед альфой, он двинулся к машине, на ходу набирая номер учителя и спрашивая, когда Джин забрал Чонгука. Оказалось два часа назад. Хосок шел следом и спросил, нужна ли помощь. Чимин поблагодарил его за чудесный вечер и, отказавшись от помощи, попрощался. Выезжая со двора, Чимин увидел грустного Хосока с поникшими плечами. Подумав немного и решив, что лучше он потом со стыда будет сгорать всю дорогу домой, чем жалеть о том, что не сделал этого, он открыл окно и громко спросил:
— Хосок-хён, вы заедете завтра за мной перед работой?
Лицо Хосока озарила улыбка, и он согласно кивнул, помахав рукой и наблюдал, как омега ловко управляет своим автомобилем. Альфа прошел на кухню, помыл чашки, бережно упаковал чай в коробку и поставил его на место. Выключив свет на кухне, он прошел в гостиную и остановился перед портретом любимого Минхёка, который, как живой, смотрел на него и улыбался теплой улыбкой. Оперевшись на камин, Хосок с любовью посмотрел на портрет и обратился к нему:
— Любимый, ты видел какой классный омега у Юнги?! Как же я рад, что они встретились! Теперь и хён узнает, как это замечательно любить и быть любимым. — Хосок вздохнув, замолчал. Он ласкал взглядом любимые черты и безумно хотел ощутить ласковые руки на своем лице. Но этого никогда больше не произойдет. — Спокойной ночи, Минхёк. Я люблю тебя.
Взглянув в последний раз на портрет, Хосок выключил свет в гостиной и, тяжело шагая, поднялся на второй этаж. Он прошел в свою комнату и в вещах, в которых был сегодня на работе, нашел телефон. Подключив его к сети, он подождал пару минут, когда тот зарядится для того, чтобы он мог включиться. Включив телефон, он пролистал сотню пропущенных звонков, семьдесят из которых были от Юнги, прочел все матерные его сообщения и отправил ему смеющийся смайлик, моментально получив в ответ дерущегося смайла, а потом сообщение «Не пугай меня так больше». В груди разлилось тепло от того, что он кому-то еще нужен на этой Земле и, что кто-то за него беспокоится.
Хосок набрал ответ «Прости, хён. Я люблю тебя»
«Я тоже тебя люблю. Хосок-а, не сердись на Чимина, он не знает о Минхёке. Я пока не говорил ему, хотя вижу, что ему интересно. Они очень похожи»
«Да, я заметил. Он понравился бы Минхёку. Я уверен, что они подружились бы. Я рад, что у тебя такой замечательный омега. Береги его»
«Согласен с тобой. Спи давай»
«Ты тоже поспи. Все будет хорошо»
Хосок положил телефон на столик и прошел в ванную. Приняв душ и одевшись в пижаму, Хосок с наслаждением растянулся на чистой кровати. Он потянулся к любимой подушке Минхёка и вдохнул запах. Но ничего кроме запаха порошка не почувствовал. Опять домработник постирал подушку! Хосок с раздражением встал и подошел к столику, на котором стояли всякие баночки-скляночки с косметикой и духами. Взяв нужный ему флакончик, Хосок щедро набрызгал на подушку и вернул флакончик на место. Он выключил свет и уткнулся лицом в подушку, вдыхая любимый запах ландышей. Конечно, химический запах не мог заменить ему природный запах его истинного, но все же это было лучше, чем ничего. Так создавалась иллюзия присутствия Минхёка рядом. Устроившись поудобней с подушкой в обнимку, Хосок заснул.
Чимин очень нервничал пока ехал домой. Позвонив еще раз отцу, он узнал, что папа с сыном так и не пришли. Но когда Чимин подъезжал к дому, то увидел их. Они не спеша шли по дороге, нагруженные тяжелыми пакетами и о чем-то весело болтали. Чимин остановился рядом с ними и, выскочив из машины, обнимая их, стал спрашивать, куда это они пропали.
— Почему мы «пропали»? Кто это сказал? — спокойно ответил Джин, укладывая пакеты в багажник. — У меня телефон разрядился, вот и не мог позвонить. Мы с Чонгуком прошлись по магазинам и прикупили помимо еды, много интересного, правда денег на такси я не оставил, вот и пришлось топать домой пешком. А в чем дело? — узнав о том, что всегда спокойный Намджун разволновался из-за отсутствия мужа и внука, Джин покачал головой, предчувствуя взбучку, которую он получит от него.
Как только Чимин въехал во двор, дверь дома сразу же открылась и, без верхней одежды, на крыльцо выбежал Намджун. Джин выскочил из машины и подбежал к мужу, обнял его и поцеловал.
— Джун-и, все в порядке. С нами все хорошо, просто у меня телефон разрядился. Прости. Пошли в дом, замерзнешь. Почему ты так рано дома и почему ты решил, что с нами что-то случилось?
— Вот потому что я освободился раньше, пришел домой и никого нет, я вдруг разволновался. А ты еще и не доступен был. А где Чангюн?
— Он с Тэхёном. Через час приедут. Я тебя люблю. — Они поцеловались, а потом Джин шлепнул Намджуна по попе и сказал, — иди, оденься и помоги Чимину занести пакеты, буду готовить кое-что вкусненькое.
Наблюдая за мужем, который покорно накинул куртку и вышел к сыну, Джин с облегчением вздохнул — буря его миновала. А Чимин, наблюдая за воркующими родителями, думал о совпадение: в один день у дорогих ему людей разрядились телефоны, тем самым заставив волноваться за них и Чимина, и остальных близких.
***
С утра Чимин был счастлив и возбужден, так как сегодня приезжает Юнги. Целых 15 дней он видел своего истинного только по видеосвязи. А он так соскучился по нему, по его поцелуям и объятиям, по его запаху, как природного, так и одеколона. И совсем скоро течка, которую омега нетерпеливо ждал. За эту неделю, отношения Хосока и Чимина стали более дружескими. Хосок стал обращать внимание на омегу, а тот перестал сильно стесняться в присутствии вице-президента. Хосок продолжал подвозить омегу на работу и с работы, и во время таких поездок они узнавали вкусы друг друга — музыкальные, гастрономические, стиль в одежде, литературные и прочее и прочее. Обоим нравилось общество друг друга, и оба с нетерпением ждали возвращения Юнги.
К концу рабочего дня, Чимин был уже взвинчен и успел разругаться с несколькими сотрудниками. Кихён был на больничном, а Хёнвон не трогал младшего, так как не хотел с ним ссориться. Но все же это не избавило его от обидчивости друга — в этот раз он обиделся на него за то, что старший степлер передал недостаточно быстро.
— А я-то думаю, почему так темно на улице стало. Оказывается моё солнышко без настроения. — В дверях, оперевшись о косяк и засунув руки в карманы джинс, стоял улыбающийся Юнги. У Чимина сердце ухнуло куда-то вниз, а потом забилось как сумасшедшее. Приехал! Чимин вскочил, чуть не опрокинув кресло, и бросился Юнги в объятия, крепко его обняв.
— Как же я скучал по тебе! — Чимин сам потянулся за поцелуем и сам жарко поцеловал альфу.
— Ого! Вот это встреча! Надо мне почаще уезжать, — засмеялся Юнги, заглядывая в глаза омеге и читая там те чувства, на которые даже не мог надеяться. Неужели Чимин его любит?
— Я тебе уеду! Голову откручу! Я так по тебе соскучился! Не отпущу больше тебя никуда, — Чимин снова поцеловал Юнги, а затем стал целовать его лицо и шею. Юнги тоже безумно соскучился и был рад такой встрече.
Хёнвон понял, что парочка собирается перейти к более пикантному делу, тихо вышел и закрыл дверь, все равно рабочий день окончен. Чимин стал расстегивать рубашку Юнги, так как ему безумно хотелось коснуться его кожи.
— Чиминни, что ты делаешь? — сквозь поцелуи успел спросить Юнги.
— Я соскучился по тебе, по твоим поцелуям. Я хочу тебя!
— Ты с ума сошел … давай не сейчас…
— Нет, я хочу сейчас!
Юнги в поцелуе толкал Чимина назад, пока тот не уперся попой в стол, а затем просто сел на него и Юнги удобно разместился между его раздвинутых ног, продолжая целовать омегу и ласкать все тело ладонями. Когда он перешел к внутренней стороне бедер, Чимин прогнулся в пояснице и лег на стол, позволяя делать с собой все, что альфа захочет. Юнги стал расстегивать рубашку Чимина, но тут с шумом открылась дверь, и в ней показался радостный Хосок.
— Ага! Я так и знал, что найду тебя здесь! А как же я? Я ведь тоже тебя жду!
— Айщ, хён, ты как всегда не вовремя, — пробурчал Чимин, поднимаясь со стола и застегивая рубашку.
Юнги удивленно вылупился на омегу. Ого! Похоже, он много пропустил. Затем он повернулся к Хосоку и обнял нетерпеливого друга. Пока альфы колотили друг друга по спине и орали, как глухие, о том, как рады видеть друг друга, Чимин осознал, что чуть не отдался альфе на своем же столе. Только кроме досады ничего больше не почувствовал. У Хосока талант обламывать им секс. Теперь придется ждать течки, а до нее еще целых пять дней. Чимин провел рукой по волосам, откидывая их назад, и обнял Юнги со спины, сцепляя руки в замок на его животе и утыкаясь ему лбом в шею. Альфы переговаривались, не обращая внимания на омегу, а тот и не был против, прильнув всем телом к телу истинного и наслаждаясь его теплом.
— Слушай, хён, поехали ко мне, я заказал твои любимые блюда и отдохнуть тебе надо. Такое ощущение, как будто ты за эти две недели вообще не ел ничего. Того и гляди, чтобы ветром тебя не унесло.
Хосок продолжал смеяться над другом. Юнги сильнее сжал пальцы омеги — он разрывался между другом и любимым. Он скучал по ним сильно, и сейчас ему было тяжело выбирать. А Чимин как будто и не слышал ничего, пригревшись сзади, осложняя выбор альфы. Хосок с улыбкой наблюдал за мучениями друга, а потом хлопнул его сильно по плечу, от чего и Чимин вздрогнув, выглянул из-за плеча альфы.
— Ты думал, я тебя без твоей половинки приглашаю? За кого ты меня принимаешь? А еще друг называется. Твой омега давно тропинку в мой дом протоптал, уменьшая запасы чая моего Минхёка.
— Эй, хён! Ты же сам мне говорил, что можно! — завопил Чимин.
— Ты разрешил ему лазить в шкафу Минхёка?! Ты даже мне этого никогда не разрешал!
Юнги был поражен. Чайный шкаф Минхёка был неприкосновенным, туда никто никогда не допускался, кроме самого Минхёка. А тут Чимин, с которым Хосок общается всего неделю, получил мгновенно доступ к святая святым. Юнги пораженно прошептал, — Похоже, я много пропустил.
— Ну вот, я тебе все за ужином и расскажу. Чимин, ты с нами?
— А можно?
— Ну, конечно, можно, без тебя он никуда не пойдет. Ты чего не слышал ничего что ли? Слушай, хён, он у тебя такой стеснительный, моментально щеки краснеют. Давайте, шевелите булками! Пока доедем, все уже остынет, а мясо надо есть горячим.
Чимин не выпускал руку Юнги из своей. Пока они ехали в лифте, он позвонил папе и предупредил, что проведет вечер с Юнги и приедет поздно, если вообще приедет. После этой фразы Хосок загоготал, заставив Чимина спрятать пылающие щеки на груди у Юнги, а тот нежно гладил его рукой по волосам и шее.
— Мне так нравится, как он краснеет и смущается! Он такой милый! — Хосок улыбался во все тридцать два, смотря на смущенную парочку.
— Ну, хватит тебе дразнить его, а то он сейчас передумает.
Чимин замотал головой, теснее прижимаясь к альфе. Юнги улыбнулся и показал большой палец Хосоку от чего тот заново разулыбался, подмигивая другу.
Выйдя из лифта, троица направилась к машине Хосока. Он сел за руль, а парочка на заднее сидение. Чимин жался к Юнги, не выпуская его руку из своей, и свободно общался с Хосоком. Юнги ожидал чего угодно, он даже был готов к тому, что Чимин снова признается в любви к Хосоку и будет реветь у него на плече из-за того, что тот женат. Это был главный кошмар, который снился Юнги пару раз, после того, как он узнал, что эти двое общаются. Но, судя по всему, этот сон так и останется сном.
В течение вечера за вкусной едой и веселыми разговорами, Юнги наблюдал за ними и недоумевал все больше. Хосок, как и раньше, часто упоминал Минхёка и рассказывал всякие истории связанные с ним, смотрел, опять же, как и раньше, больше на фото, натыканных в каждом углу, чем на живого омегу. Это не удивительно. Удивительно было, что он все же общается с живым омегой, улыбается ему и слушает, что тот рассказывает. Это значительный прогресс, ведь раньше в поле его зрения, кроме омеги на фото, попадал только Юнги.
И Чимин тоже изменился. Он свободно общался с Хосоком, больше не зависал, любуясь им, остроумно отвечал на подколы и шутки альфы, и смотрел часто на Юнги. У Юнги каждый раз сердце замирало, когда он ловил влюбленный взгляд Чимина на себе. Он боялся поверить в то, что Чимин за время разлуки полюбил своего истинного. Боялся поверить, чтобы потом не разочароваться. Поэтому он сводил все к тому, что Чимин просто по нему соскучился, что тоже было очень приятно.
Интересный вечер в хорошей компании плавно перешел в ночь. Чимин понял это, когда на часах уже было полпервого ночи. Юнги спросил у дремавшего Хосока, готова ли его комната и, получив утвердительный ответ, повел омегу в эту комнату. Друзья часто с детства оставались в гостях друг у друга, и поэтому у каждого была своя комната со своими вещами в доме друга. Юнги переодел сонного Чимина в свою старую, но чистую футболку и уложил его спать, затем пошел проверить Хосока. Тот, как всегда, разговаривал с Минхёком, пересказывая события прошедшего дня. Дождавшись, когда Хосок закончит свой ритуал, Юнги подошел к нему и снова обнял. Затем потянул его на второй этаж.
— Хей, хён, я сам лечь могу. Ты тоже устал, иди спать.
— Я знаю, как ты сейчас спать будешь ложиться. Пока не перелистаешь весь миллион фото Минхёка в своей галерее, не уснешь. Давай, переодевайся.
Пока младший переодевался в пижаму, Юнги налил ему стакан воды и поставил на столик, рядом с кроватью — утром Хосок всегда пить хотел. Хосок забрался под одеяло, сразу же обнимая подушку и вдыхая любимый запах. Юнги поправил одеяло и сел на край кровати. Он погладил друга по голове, зачесывая волосы назад. Хосок расслабился под ласковой рукой и почувствовал, как проваливается в сон. Старший посидел еще немного, слушая ровное дыхание друга, затем выключив свет, вышел из комнаты, тихонько прикрывая дверь. Он вернулся в свою комнату, где мирно спал его любимый. Быстро переоделся и нырнул под одеяло, обнимая податливого и теплого Чимина. Тот во сне развернулся к нему лицом и уткнулся лбом в ключицы альфы, оплетая его тело руками и ногами. Юнги еще немного поерзал, устраиваясь поудобнее, а потом затих, сжимая в руках любимого, погружаясь в спокойный и крепкий сон.
***
Чимин безумно нервничал. Сегодня был первый день течки и омега впервые находился в этот период не с папой, а в квартире Юнги. Только вот самого Юнги дома не было. Он обещал приехать еще час назад, но его все не было. Чимин не пил сегодня блокаторы и поэтому впервые переживал весь ужас течки без альфы. Он с трудом прошел в спальню, полностью разделся и лег в кровать. Он чувствовал везде мятный запах альфы, который сводил его с ума и разжигал желание еще больше. Зуд в заднем проходе делал еще хуже и хотелось плакать. И Чимин заплакал, громко зовя Юнги. Он не знал, сколько прошло времени, ему казалось, что время тянулось безумно медленно, но вдруг он почувствовал усилившийся запах мяты и горячие руки на своем теле.
У Юнги сердце чуть не разорвалось, когда он, войдя в квартиру, услышал, как Чимин плачет и зовет его. Насыщенный запах сирени заполнил легкие и манил его к любимому. Он побежал в спальню и увидел, как красивое обнаженное тело извивается на большой кровати. Юнги, как завороженный, смотрел на него, но очередной громкий стон, а затем всхлип, вывел Юнги из ступора и он, на ходу раздеваясь, подошел к кровати, склоняясь над Чимином.
— Солнышко, прости меня! Я в пробке застрял. Ты как?
Карие глаза с расширившимися зрачками посмотрели на Юнги, и Чимин крепко ухватился за него.
— Юнги-и-и-и, сделай что-нибудь. Мне очень плохо, — проскулил омега, потираясь стояком о бедро альфы. Юнги не пришлось просить дважды, и он стал ласкать и целовать Чимина, доводя того до исступления и заставляя стонать уже не от боли, а от наслаждения.
Отдыхая на груди альфы, Чимин пальцем поглаживал его рёбра и вспоминал всё, что произошло совсем недавно. Он совсем не боялся, когда отдавался Юнги. Возможно, этому частично способствовала течка, которая напрочь отключала мозги, а возможно то, что Чимин доверял своему альфе. Единственное о чем жалел Чимин, это то, что Юнги не довел дело до сцепки и не поставил ему метку. Но у них впереди еще три дня и Юнги обещал провести все это время с ним. Юнги провел ладошкой по голой спине омеги и тот поднял голову, подставляя губы для поцелуя.
— Ты как себя чувствуешь, Чимин?
— Замечательно. Зуд пока затих. Мне понравилось чувствовать тебя внутри и я хочу еще. А сейчас я хочу есть. Хотя нет, вначале в душ. Фу, как тебе не противно меня обнимать, я же грязный!
Чимин вылез из испачканной постели и пошел в душ. Юнги потянулся, разминая мышцы, и улыбался, как дурачок, от пережитых впечатлений. Чимин был потрясающий. Юнги боялся, что Чимин снова будет пытаться убежать, вспоминая изнасилование, но он наоборот подставлялся под руки и требовал большего. Альфа хотел поставить метку Чимину, но сдержался, ведь, как только произойдет сцепка, течка сразу прекратится. А Юнги не хотел лишать себя и Чимина потрясающего трехдневного секса. Он встал с кровати и стянул грязное постельное белье, заменив его на чистое. Чимин, чистый и посвежевший, проходя мимо альфы на кухню, ударил его ладошкой по голой ягодице, оставив его с разинутым ртом от такой наглости и красным следом маленькой ладошки на бледной ягодице.
Юнги и Чимин провели все три дня занимаясь жарким сексом, совсем не общаясь с окружающим миром. Сейчас запах Чимина стал слабее, да и зуд почти не беспокоил, и они оба знали, что это был последний раз на сегодня, поэтому получив очередной оргазм, Юнги не стал выходить из омеги, ощущая, как набухает узел. Началась сцепка и у Чимина пересохло в горле. Он смотрел на старшего и сильнее обхватил его талию ногами.
— Ты готов, солнце? — Юнги держал голову Чимина в своих ладонях и гладил одной рукой, проводя ладошкой ото лба до кончиков волос, и возвращал руку снова на лоб. Чимин закивал, закрывая глаза от ощущений, которые дарила сцепка. Он отклонил голову в сторону, подставляя шею альфе, но тот повернул голову Чимина к себе и вовлек его в ласковый и медленный поцелуй. Затем он двинулся к ушку омеги, лаская его, после прошелся губами к шее и поцеловал то самое место, где должна быть метка. Дрожь прошла по телу Чимина, и он убрал ноги со спины альфы, выпрямляя их. Юнги вновь поцеловал место в основании шеи, а затем укусил Чимина, ставя свою метку. Чимин слегка дернулся, чувствуя, как Юнги зализывает ранку, а потом как она пульсировала, разрастаясь по шее. Совсем другое ощущение от метки истинного. Чимин заплакал. Юнги испуганно посмотрел на него.
— Ты чего, Чимин? Тебе больно?
— Нет, нет, все хорошо. Это я от счастья. Когда насильник поставил свою метку, она жглась и болела сильно. Но твоя метка разносит приятное тепло по телу и совсем не болит. Спасибо тебе. — Чимин поцеловал старшего, — Юнги, я люблю тебя. Правда. Я это говорю, не потому что ты мне поставил метку, а потому что я действительно тебя полюбил. Я это понял еще, когда ты вернулся.
— Я самый счастливый альфа на Земле! Спасибо тебе, Чимин. А если ты мне после сегодняшней сцепки еще и малыша подаришь, то мне больше ничего и не нужно будет.
Чимин от такого простого заявления засмущался и пробормотал, что не каждая сцепка приводит к беременности. Счастливые они заснули.
А через два дня Юнги пропал. Он не отвечал на звонки и сам не выходил на связь. Чимин с ума сходил от беспокойства. Хосок единственный, кто мог что-то знать о том, куда пропал Юнги, сейчас отдыхал на другом континенте и омега не знал, как с ним связаться. И Чимину оставалось только ждать, нервно ходя из угла в угол, раз за разом набирая номер истинного и слушать надоедливые гудки.
