Видимость обманчива

Огни ночных фонарей, Я один в этом танце теней И рядом больше нет тебя со мной. Голос твой я слышу везде, Твое лицо мне снится во сне. Я заражен тобою навсегда Но, но, но Сердце бьётся только с тобой. И если мы останемся вдвоем, Мое сердце будет биться в такт с твоим. Тишина в моей голове, Пустота одна на душе И никак мне не забыть тебя. Лабиринт, выхода нет. На вопрос мне нужен ответ. Ответь уже в каждом сне Снова и снова, и снова! Сердце бьётся только с тобой, И если мы останемся вдвоем, Мое сердце будет биться в такт с твоим. Сердце бьется (с) Emin

Страшный драконий рык прокатился по дворцу. Стекла задрожали. Вода в вазах завибрировала. Фужеры в спальне попадали. Взбешенный дракон сделал шаг к собственной кровати и лапами сорвал одеяло, накрывающее любовников. Он готов был убить их немедленно. Растерзать, как дикий зверь. Разорвать на куски. Томариэля трясло, как в лихорадке. Злость, обида и боль застилали глаза. В его постели были двое — певец, на которого он обратил внимание во время выступления, и какой-то черноволосый парень, очень похожий на Билли, но не он, слава великим драконам. Оба с суеверным ужасом уставились на обозленного оскалившегося дракона. Тетиву внутри отпустило. — Стой! — завопил мужчина, выставив руку вперед. Можно подумать, это остановит Томариэля. Парень тихо пискнул и… отрубился. Огромный темно-синий дракон, практически сливающийся с предрассветной темнотой, нависал над ними, шумно дыша. Пасть в оскале. Глаза горят ненавистью. Еще немного и он плюнет в них огнем. — Стой! — дрожащим голосом повторил мужчина. — Мы… Мы… Прости! Мы не знали, что это твоя спальня! Мы заняли ту, где никого не было. Друг, мы не знали, что здесь живешь ты… Повелитель разрешил нам остаться и выбрать одну из свободных комнат… Мы выбрали самую дальнюю. Томариэль громко рыкнул, всем своим видом показывая, что у них есть ровно две секунды на то, чтобы убраться из его спальни, иначе он убьет их. Мужчина вскочил, похватал свои вещи и рванул вон. В постели остался лежать потерявший сознание танцор. Томариэль еще раз раздраженно рыкнул и обернулся в человека. Осмотрел комнату — вроде бы больше никого. В дверях стояли перепуганные сонные слуги. — Уберите это отсюда и перестелите постель, — приказал Хранитель, вылетая из покоев. Навстречу ему спешил Дерон. — Великий! — взгляд мужчины был более чем встревожен. — Великий! — согнулся он пополам, задыхаясь от быстрой ходьбы. Том скрипнул зубами, пытаясь справиться с эмоциями. Внутри бушевала буря. Хотелось кого-нибудь ударить как минимум. — Великий, — повторил Дерон. — У нас проблемы. — Где Творец? — Он… Там… Весь первый этаж… Великий, — сбивчиво принялся бормотать слуга, махая рукой в сторону лестницы. Его глаза были наполнены страхом и сожалением, щеки покрыты красными пятнами. От него исходил запах сильнейшего волнения и стресса, какой-то подавленности. Том не понял, почему. — Наши почетные гости? — Весь дворец на ушах стоит, Великий. Том взял себя в руки. Сделал глубокий вдох и спокойным шагом направился на первый этаж. Дерон засеменил следом. Он появился во дворце одним из первых. Ребятам было нужно, чтобы кто-то управлял их хлопотным хозяйством — не забывал про обеды, следил за одеждой и чистым постельным бельем, чтобы по залам не летали клубы пыли, кто-то мыл посуду и ухаживал за садом. Дерон за пару недель навел во дворце полный порядок, нанял необходимый персонал, отчитывался по финансовым затратам и не брал себе ни цента хозяйских денег, был неболтлив и в быту незаметен, поэтому когда Билл предложил назначить его управляющим, Том тут же согласился, и за все это время ни разу не пожалел, что они сделали этот выбор. Громкая музыка гремела на весь первый этаж. У кого-то в зале для приемов шла отличная вечеринка. Том дал себе слово, что не будет вести себя как строгий папочка девчонки-подростка. Впрочем, через несколько секунд он понял, по какой причине лицо Дерона было покрыто красными пятнами, почему он не мог говорить внятно и откуда этот странный запах стресса и подавленности, который за год службы слуги ни разу не появился. В зале для приемов не только гремела какая-то абсолютно кошмарная и раздражающая музыка и были устроены развратные танцы, в зале для приемов в самом разгаре был шабаш с массовой оргией, разве что костер развести не успели. Какое-то немыслимое количество пьяных голых людей скакали под музыку, обливали друг друга сидром и трахались буквально под ногами других. Том нервно сглотнул, еще не понимая, как следует поступить. — Вон там, — указал пальцем из-за его спины Дерон в свалку тел. — Повелитель там. Том окинул быстрым взглядом зал. Драконов здесь не было. Только пьяные в драбадан люди. Вот он никогда не любил людей, честное слово. Драконы себе подобного категорически не позволяют. Он выключил музыку. По залу пронесся осуждающий гул. Кто-то предпринял попытку включить всё обратно. Том зло прищурился и оскалился, мелькнув в иллюзии истинным обликом. Смельчак быстро поумерил пыл. Здесь он хозяин. И будет так, как Том сказал. Так и только так. Осторожно переступая через тела, он подошел к указанному месту. Билл с упоением лизался с телкой, надрачивая одной рукой чужой член, а другой вцепившись в бедра, в которые пихался… Том знал, что устраивать прилюдные скандалы категорически нельзя — никто не должен видеть твоей слабости. Тело Творца было покрыто чужой спермой. Лицо и губы в губной помаде. Он был чумаз и выглядел отвратительно. Том несильным пинком откинул одного, скинул руки других. Схватил любимого за руку и попытался поставить на ноги. Дерон, следующий за ним по пятам, протянул какое-то покрывало, Том не понял — то ли скатерть, то ли портьеру. Билл попытался отмахнуться и что-то сказать, едва не упал, как тогда на Земле, когда он всего лишь на два часа опоздал на ту самую злополучную вечеринку из-за привязавшегося по дороге турка-грабителя, и нашел Билли совершенно в невменяемом состоянии, упитого и обдолбанного просто в говно. Сейчас Билл выглядел точно так же — в говно. И это было омерзительно. Том снова попытался поднять его, за что тут же получил смачный удар по больной скуле и громкий вопль в лицо: — Я сказал, убирайся от меня, гандон!!! Оставь меня в покое!!! Это было на уровне рефлекса. Том быстро скользнул пальцами ему по плечу, нащупывая мышцу за ключицей. И когда палец четко попал в нужное место, с силой и без всяких сожалений нажал на болевую точку. Билл взвизгнул от боли и рухнул на пол. Теперь дней пять он вообще не сможет двигать правой рукой, которая к тому же будет еще и безбожно болеть. — Прости, дружище, завтра ты скажешь мне спасибо. Дерон снова протянул Тому покрывало. — Пожалуйста, накройте его с головой и отведите в спальню, — попросил Том. — Не хочу, чтобы Творца видели в таком состоянии. — Уже все видели, — робко отозвался слуга. — Все? — поперхнулся Том, понимая, что дело приняло крайне неприятный оборот. — Абсолютно все. — Твою мать, — простонал он. — Они веселятся с часу. Как только вы улетели… Повелитель запустил во дворец этих людей, и никто не решается их выгнать. Мы очень ждали вас, Великий. Том устало потер лицо и шумно выдохнул. Какого черта он потащился купаться, когда во дворце столько людей? Идиот! — Дерон, пожалуйста, собери слуг, разбуди тех, кто уже лег. Если надо оперативно пригласите проверенных людей из города. Всех этих прекрасных товарищей гнать отсюда в три шеи. Проверьте все комнаты, чтобы ни в одной не было чужих. И приведите зал в порядок. Завтрак подайте в саду. Я принесу свои извинения нашим гостям. И заставлю извиниться Билла. — Но повелитель запретил… — Ты искал меня? Нашел. Теперь я тут главный. Билла заприте в спальне, чтобы он еще чего-нибудь не выкинул, и срочно приводите дворец в порядок. Утром никого не тревожьте. Пусть отдыхают. Утром всем отправьте сладости и фрукты в качестве извинений. Дерон кивнул двум слугам, подзывая их к себе. — Так, вечеринка окончена, господа! — громко объявил Том. — Всем спасибо, все свободны. Выход там, — он указал пальцем на дверь. — Кто ты такой, чтобы выгонять моих гостей? — вдруг совершенно вменяемым голосом не менее громко поинтересовался Билл. Он оттолкнул слуг и Дерона, пытающегося прикрыть его наготу, поднялся. Вид гордый, взгляд осознанный и самоуверенный. Билли оказался не настолько пьян, как казалось Тому. Более того, похоже, он был абсолютно трезв. — Они останутся здесь. — Билл, — зашипел на него Том, нахмурившись. — Ты в своем уме? Билл провел ладонью себе по груди и животу, собирая кончу, и вытер ее о руку Тома. Тот до боли сжал зубы и сделал медленный выдох, сгорая от отвращения. Нельзя. Надо держаться. Нельзя. Спокойно. — Я сказал, мы гуляем! Музыку! — громко крикнул Билл и махнул рукой. Кто-то робко дернулся включить музыку. Том остановил его суровым взглядом. — Я сказал, пошли вон! И это последнее предупреждение! — рявкнул Томариэль, превращаясь в дракона. По залу разнеслось раскатистое и очень агрессивное рычание. Спорить с драконом никто не стал. Все — и трезвые, и пьяные, и даже уснувшие — стремительно бросились в рассыпную. Через минуту зал для приемов опустел. — Билл, пожалуйста, иди и ложись спать. Я очень тебя прошу, — тихим спокойным голосом процедил Том. Он был до такой степени взбешен, что мог наделать глупостей. Он понимал, что на самой грани и вот-вот потеряет над собой контроль. — Какого черта ты влез и испортил мне вечер?! — зло завопил повелитель. — Молчи, Билл. Просто сейчас молчи и всё, — нервно пробормотал Том. — Иди спать. Я тебя прошу. — Какое право ты имеешь затыкать мне рот? — возмущался Билл на весь дворец. — Молчи. Я прошу тебя замолчать, — словно не слыша, повторял Хранитель. — Я — Творец, повелитель этого мира! — гордо приосанился. — Зааамоооолчииии, — взмолился Том, закрывая лицо руками. Еще слово и он за себя не отвечает. — И ты не имеешь права… Том не дал ему договорить. Он развернулся и со всей дури врезал по морде. Билл грохнулся на пол. — Повелитель?! — заорал он, склоняясь над ним. Плевать на гостей, слуг, плевать на всех! — Повелитель?! Какого хера ты позволяешь себе, повелитель?! Ты опозорился перед всеми! Ты предал мое доверие! Ты предал МЕНЯ! Марш к себе, повелитель! И даже близко ко мне не подходи, гнусная шлюха! Повелитель он! Тебе корона мозг что ли сдавила? Кислорода мало? Думается плохо? Повелитель он! Мудак ты, а не повелитель! Как ты смел устроить такое в нашем доме? Как смел пустить чужих в нашу постель? Как смел так опозориться? Ты в своем уме? Повелитель он! Мудило ты недоделанный! И еще раз ты позволишь себе ударить меня, я сожру твою руку и выплюну обглоданные кости тебе в морду, понял? Видеть тебя не хочу, ублюдок гребаный! Убирайся с глаз моих долой! И вымойся, от тебя воняет чужим дерьмом! — А тебе нравится, когда воняет твоим дерьмом? — оскалился Билл. Том с силой пнул его по бедру и рванул вон из дворца. Его трясло от гнева и негодования. Он завопил так, что едва не сорвал голос. Птицы взметнулись вверх и тревожно закричали. Дракон не прощает предательства. Дракон не прощает измены. Семья для дракона — один раз и на всю жизнь. И мать Кьери умерла не от болезни или старости, а от того, что не смогла пережить гибель любимого супруга. Скорее всего, она убила саму себя или погибла от сильнейшей тоски. Если с Билли что-то случится, Том последует за ним, не задумываясь. Но он был не готов к изменам и предательству. Он был не готов… Черт бы с ним, он простил бы измену по пьяни, но Билл не был пьян. Он отлично осознавал, что делает, и он знал, как сильно это ударит по самым слабым местам Тома. Тошно так, что хотелось утопиться. Предплечье, об которое любимый вытер руку, горело огнем. Хотелось сорвать кожу лоскутами, лишь бы избавиться от этой отвратительной слизи. Том сорвал траву и вытерся, несколько раз лупанул кулаками по шершавым стволам яблонь, сбив костяшки в кровь. Никогда он не думал, что ударит любимого вот так сильно и со всей бурлящей в нем злости. Его все еще трясло мелкой дрожью. Хотелось отгрызть себе руку, которая посмела ударить любимого мальчика. Никогда! НИКОГДА он не думал, что позволит себе ударить его! Что случилось? Почему Билл так себя ведет? Что его обидело? Он же не мог приревновать его к друзьям? Нет, он бы сказал. Фыркал бы, обижался, надулся бы, в конце концов, и не разговаривал с ним. Билл ни разу за все это время не повел себя по отношению к нему некорректно, грубо или неуважительно. Ни разу не ударил, всегда относился очень нежно и трепетно. А сейчас орет дурным голосом, бьет… Том осторожно коснулся пальцами разбитой скулы. Опять кровь пошла… И синяк… Руки сбиты… Как теперь друзьям на глаза показаться? Что пошло не так? А может это вообще не Билли? А кто? Надо проверить его на магию. Может его околдовали? Да ну брось! На нем такая защита стоит, что его даже загипнотизировать нельзя. Защита — это первое, что они сотворили друг для друга в новом мире, наполненном магами. Именно поэтому Том всегда спокойно уходил из дома, зная, что с его мальчиком ничего не случится. Именно поэтому Билли всегда спокойно отпускал его из дома, зная, что с его драконом все будет в полном порядке. Что сейчас пошло не так? Почему он взъерепенился? Надо поговорить. Билл не мог приревновать его к драконам. Он отлично знает каждого. И он знает, как Том любит его и не изменит даже в кошмарном сне. Тогда что? Что не так? Почему? Усталость давала о себе знать. Он плохо спал накануне, потому что Билл сильно нервничал и его волнение передалось Тому. Потом очень напряженный день и фактически бессонная ночь. Том вернулся домой. Прошел по залам — везде кипела работа. Человек двадцать быстро вычищали помещения, мыли, протирали, расставляли все по местам. Дерон негромко командовал. — Великий, — заметив Тома, поклонился слуга. — Во дворце больше нет чужих. Поварам даны распоряжения. Стража охраняет всю дворцовую территорию. Повелитель у себя. — Спасибо. Когда все улетят, можешь взять столько дней отдыха, сколько тебе надо. У нас есть свободные спальни? — Да, конечно. Я провожу. Том поплелся за мужчиной. Спать не хотелось, но надо хотя бы просто полежать, чтобы тело отдохнуло. Перед завтраком он поговорит с магами. Билла надо проверить на магию. Он не мог в одночасье из адекватного парня вдруг превратиться в кусок вонючего дерьма. И еще надо попробовать поговорить с любимым. Да, не хочется, да, сильно обижен, но надо понять, что не так. Если дело в обиде или каком-то недоразумении, то они быстро разрешат все спорные вопросы. Том, конечно, еще какое-то время будет дуться, ему надо будет справиться с мыслями об измене, но он готов пройти кошмар любой, лишь бы разрешить этот конфликт и вернуть себе своего прежнего мальчика. — Комната маленькая, Великий, но здесь вам будет удобно. — Дерон широким жестом обвел комнатушку размером с кладовку. — Спасибо. Если что-то произойдет, немедленно разбуди меня, — устало пробормотал Том, стягивая с себя футболку. Слуга кивнул. — Великий… — замялся. Том обернулся. — Великий, а что с правителем? Он никогда таким не был. Словно бес в него вселился? — взгляд испуганный, как будто сказал и сам испугался собственной смелости. Том пожал плечами: — Если узнаешь, что с правителем, скажи мне. Я сам ничего не понимаю. Перед завтраком пригласи ко мне Дароса и Тебиуса, магов Океании и Южных земель. Они самые сильные из всех. Мы проверим Билла на магию. Только сделай это тихо, чтобы никто не видел и не слышал. — Будет исполнено, — кивнул мужчина и бесшумно выскользнул из комнаты. Том сел на кровать, расстегнул пуговицу и молнию. Сил не было даже на то, чтобы снять брюки. Откинулся назад. Хотелось сдохнуть от обиды, закручивающей внутренности в клубок. Перед глазами стояли возня под одеялом в их комнате и секс с кем-то в зале. Картинки четко складывались в одну. Смог бы в тот момент Том убить того, кто покусился на его любимого? Смог бы. А если бы это было взаимно, как в зале?.. Он скорее убил бы себя. Билл изменил и сделал это специально. Его любимый, ненаглядный, нежный Билли пустил в их спальню чужих, прекрасно понимая, как Том на это отреагирует, он сношался с другими. Том почувствовал, как слезы выступили на глазах. Он беззвучно закричал и вдарил кулаками по матрасу. Больно так, что не выдохнуть. Дыхание останавливается. Сердце разрывает. Рывком встал. Посмотрел на себя в зеркало — взлохмаченные волосы, синяк под глазом, черная ссадина на скуле, глаза болезненно блестят, нос чуть припухший, губы искусаны, руки разбиты. Том уже и забыл, когда так плохо выглядел… Ладно, завтра все будет нормально. Он проверит его на магию, потом они поговорят. Или сначала поговорят, потом проверит — не важно. Если Билли околдовали, он выяснит, кто, и тогда этому магу не поздоровится. А если нет? Околдовали. Вообще без вариантов. — Великий! Великий! — звал далекий голос. Тому снился кошмар, и он никак не мог проснуться, как ни пытался. Ему снился Билл в каком-то темном каменном помещении — не то темнице, не то подвале, не то что-то такое — сырое, мокрое и страшное. Билл звал на помощь, умолял не трогать его, не бить. Он видел, как он, Том, собственной персоной, истязает и издевается над любимым. А сам Том, который сейчас смотрел этот чертов сон, завис в углу, словно залитое в темную смолу насекомое, и не мог ему ничем помочь, не мог остановить сам себя, он мог лишь безвольно наблюдать, как из ран любимого течет кровь, как голова бессильно свешивается, как тело ослабевает и падает на грязный пол. А он, другой Том из сна, все продолжает неистово избивать его. Том рвался на помощь из липкой «смолы», но лишь сильнее в ней увязал. — Великий! — кто-то принялся трясти его за плечи. — Билл! — прохрипел Том, наконец-то распахивая глаза, наполненные болью и страхом. Перед ним стояли Дерон и маги. Дарос и Тебиус вежливо поклонились. Том вытер пододеяльником мокрое от пота лицо и шею. Посмотрел на визитеров вопросительно. — Не говори, что у нас опять какой-то пиздец произошел, — взмолился он, болезненно выдыхая. Тело болело так, словно это его во сне безбожно пинали. — Хуже, — натурально всхлипнул слуга. Том перевел взгляд на магов. — Простите, Великий. Пока вы отдыхали, мы проверили правителя, — сказал Тебиус, маг Южных земель, едва ли не самый сильный маг этого мира после самого Билла. — Это он. Чужой магии нет. Никакой магии вообще нет. — Защита? — На месте, — отозвался Дарос. Этот владел магией стихий. Он мог заклинаниями остановить цунами, которые в Океании случались с завидной регулярностью. Билл поступил мудро, когда к молодой драконессе Кьериэль, потерявшей родителей, назначил в напарники пожилого мага Дароса. Он обязательно заменит ей отца и будет добрым другом. — Что с ним? — Мы не знаем. Но чужого воздействия нет совершенно точно, — в один голос проговорили маги. — Мысли? Еще что-то? С чего-то же он дурит! — хватался за соломинку Том. — Из-за защиты мы не можем прочитать его мысли, — поклонился Тебиус. — Он закрыт, очень агрессивен и ведет себя неадекватно. — Вы вчера что-то заметили? Странное, может быть? — Нет, — Дарос покачал головой. — Повелитель был очень мил, общался со всеми. Потом пригласил всех на салют. Я потерял его из виду. А ночью началась та вакханалия. Я попытался поговорить с ним, но нарвался на такую волну агрессии, что решил оставить всё до утра. Скажу честно, еще вчера ночью все маги просмотрели правителя на чужое воздействие, потому что его поведение выглядело немного странным. Сегодня почтенный Дерон передал ваши пожелания. Мы с архимагистром Тебиусом понаблюдали за правителем… — И ничего нового, — поддержал коллегу Тебиус. — Никакого воздействия из вне нет, Великий. Это не магия. Абсолютно точно. Во дворце вообще нет чужой магии. — А что это? Маги развели руками. Том вздохнул. Сжал губы и нахмурился. — Ладно, разберемся. — Великий, — снова подал голос слуга. — Там опять полный дворец этих безумных людей. Повелитель запретил их выгонять. Сказал, что они будут жить здесь. Это его дом и, если кого-то что-то не устраивает, они могут убираться к чертям собачьим. Глаза Тома округлились, рот приоткрылся. Маги потупились. — Это была цитата, — поторопился добавить Дерон. Том резко поднялся. Лицо сделалось жестким. — Томариэль, — остановил его от скорой расправы Тебиус. — Может с ним поговорить? Баэлан вчерашний и Баэлан сегодняшний — это два разных человека. Я бы сказал, что это не он, предположил, что его подменили, если бы ни одно но. Я чувствую энергии. Энергия Баэлана, которого я видел сегодня, точно такая же, как вчера, и как тогда, когда я увидел его впервые. Поверь, мы с многоуважаемым Даросом проверили его вдоль и поперек. Кроме этого, до нас его просмотрели маги Горных и Пустынных земель. Все маги встревожены происходящим, и первое, что они сделали, — это проверили нашего повелителя на магическое воздействие. Воздействия нет. Никакого. Здесь что-то другое. Мы не знаем, что именно. — Но вы можете на нас рассчитывать, Великий, — поклонился Дарос. Тебиус тоже склонил голову. — Спасибо вам. Значит, теперь я попробую достучаться до его сознания хоть как-то, а там видно будет, что и как, — вздохнул Том. — Дерон, пожалуйста, принеси мне свежую одежду. Я буду готов через четверть часа, господа. Он остался один. Запустил руки в волосы. Тяжело вздохнул. Сон не принес облегчения, а утренние события еще больше испортили настроение. Том ополоснулся и оделся. Надо поговорить с Биллом до завтрака, спросить, что случилось, откуда этот бунт на корабле, и постараться сделать это максимально спокойно, без рукоприкладства. Он посмотрел на себя в зеркало. Выступившая щетина добавила его неотразимости дополнительного шарма. Теперь он был похож на пьянчугу из подворотни — фингал расползся по лицу фиолетовой кляксой, скула припухла, под глазом все отекло. Том недовольно выматерился и пошел к любимому выяснять отношения. Теперь главное не убить его невзначай. Переход по анфиладам дворца дался ему с трудом и физически, и морально. Здесь так много чужих, что казалось, будто он снова оказался в супермаркете в центре Берлина. Том скрипел зубами, сжимал кулаки, но молчал. Люди расположились, как у себя дома. Впрочем, у себя дома они вряд ли бы позволили себе мусорить столь открыто. Тома потряхивало. Он никогда не был чистоплюем, но за год привык к чистоте вокруг, часто ходил по дворцу босиком, не боясь наколоть ногу. В их доме не было каких-то ценностей, дорогих картин или чего-то еще интерьерно-крутого. Все было очень просто и неприхотливо. Стояла добротная и удобная мебель, диваны. И все это сейчас портили незваные гости — сквоттеры. Не надо быть великим пророком, чтобы понять, что от их прекрасного белого дворца через месяц ничерта не останется. Он превратится в загаженный клозет в лучшем случае, в худшем — в руины. Он без стука вошел в их спальню. Если бы ему сейчас неожиданно ударили по яйцам, эффект оказался бы скромнее. На их кровати миловались обнаженные «самочки»-танцоры. Слава драконам, просто миловались. Еще один крутился рядом с Биллом, помогая ему выбрать одежду, и поглаживая между делом то тут, то там. Билл в одних трусах стоял перед большим зеркалом, которое на кой-то черт притащили из гардеробной, и капризничал — отвергал одежду, жеманно отгонял назойливую «подружку», кокетничал сам с собой. В их спальне пахло сексом. Свежим сексом. Том замер, потеряв дар речи. — Зачем пришел? — достаточно грубо спросил любимый, посмотрев на него через отражение. Том хотел пройти вперед, но Билл выставил руку и заорал настолько громко, что Том вздрогнул: — Стой, где стоишь! Не смей ко мне приближаться! Он с трудом разлепил губы: — Во дворце гости. Ты ведешь себя неподобающим правителю образом. — Голос звучал глухо, тихо и при этом дрожал. — Давай они хотя бы уедут, а потом… — Пусть убираются прямо сейчас, — легкомысленно отмахнулся Билл. — Что происходит? Объясни. Билл повернулся. Лучезарно по-мальчишески улыбнулся. Подошел к кровати. Раскинул руки в стороны и упал в молодые тела. Его тут же принялись гладить и ласкать, тискать. Кто-то полез ему в трусы. Кто-то стал целовать. Том вдруг почувствовал себя совершенно беспомощным перед таким зрелищем. Казалось, что его подвесили на крюки за лопатки, и мясник острым ножом срезает с костей мясо с еще живого дракона. — А что тут происходит? — засмеялся Билл. — Мне очень хорошо. Я сидел вчера на празднике, смотрел на тебя, на этих уродов вокруг, и понял, что мне ничего этого не надо. Прилизанный мальчик Билли, заглядывающий в глаза своему дракону… Фу, господи боже мой! Я трахаюсь с драконом! С животным! С грязным вонючим животным! Как какой-нибудь гребаный извращенец и зоофил! — громко захохотал. Парни тоже засмеялись. Том сглотнул. Постарался поднять подбородок повыше, но голова предательски опускалась. — Между нами все кончено, Том. Я хочу, чтобы ты забрал своих драконов и свалил отсюда, куда подальше. Ты мне больше не нужен, я не хочу тебя знать. Я больше тебя не люблю. Всё, что можно было, я с тебя поимел. Теперь я хочу жить в свое удовольствие в своем собственном мире, а ты убирайся. Вот что у нас происходит, Томми. Я не люблю тебя больше. Проваливай. Руки начали мелко дрожать. Никогда в жизни он не испытывал настолько сильную боль. Казалось, что его мир ломается, как тонкая слюда, и разноцветными кусочками падает к ногам. — Билл, так дела не делаются, — попытался он хоть как-то возразить. — Я сказал, чтобы ты убирался! Пошел вон из моего мира, грязный урод! — завопил на него Билл и запустил подушкой. Том даже не стал уклоняться. Подушка ударила ему по лицу, зацепив и растрепав волосы, и упала к ногам. Том сжал кулаки. Развернулся на пятках и вышел. Он бездумно брел по коридору, даже не глядя, куда идет. Натолкнулся на кого-то. Уголки губ дернулись в извиняющейся улыбке и тут же опустились. Его кто-то схватил за плечи. Затрясли. Он словно ослеп и оглох. Тело еще чувствовало прикосновения, но разум уже как будто начал его отключать. Его только что убили. Уничтожили. — Томариэль! — отвесил кто-то оплеуху. Том вздрогнул и открыл глаза. — Ну, ты чего? — Агни провел по его щекам ладонью, вытирая слезы. — Ты что? Томариэль? Что случилось? — Хранитель, эй? — заглядывала в глаза Кьери. — Эй, очнись. Хранитель. Он с трудом сфокусировался на друзьях. — Что он тебе сказал? — спросил Агни. Заторможено повернулся на голос. — Похоже, я знаю, что он ему сказал, — обеспокоено проговорила Кьери и резко обняла податливое тело. — Я говорила, что нельзя доверять людям. Я говорила… — Заткнись, — коротко бросил Том, пытаясь вырваться. — А я говорила. Том отстранился. — Мне надо поблагодарить гостей за их визит, — тихо, на грани слышимого. — А потом я… Потом я… Решу. — Томариэль, человек не стоит этого, — с болью произнесла Кьери. — Он был моим драконом. Моей семьей. Моей парой. В любом случае, я дождусь Айвэ. Я не могу оставить этот мир в опасности. Толиманцы уже один раз попытались его уничтожить. Билл один не справится. Я хочу, чтобы он был защищен. — Мы служим тебе, — жестко отозвался Агни. — Надо служить правителю. Я лишь ему помогаю… Помог… Помогал… Идем, я постараюсь. Еще раз пройти по любимому дворцу. Выйти в сад. Взять себя в руки. Заставить голову хотя бы немного работать. Натянуть на лицо хоть какое-то подобие улыбки или хотя бы уверенности. С улыбкой тяжело. С уверенностью еще хуже. Том так и не может дышать — ком в горле не дает ни вдохнуть, ни говорить, ни думать. Руки дрожат. Внутри ничего нет, только дробящая всё пустота. В саду ему стоило неимоверных усилий не сорваться в истеричный крик. Почетные маги, драконы, слуги, разделившись на несколько групп, стояли поодаль. За столом расселись «дорогие гости». Они ели, пили, кидались едой и обливались напитками, втыкали в столешницу ножи и вилки. Белоснежная скатерть была безвозвратно испорчена, многие вилки и ножи погнуты, посуда частично перебита. Он снова заметил того певца и его танцоров. Мужчина что-то громко говорил, остальные смеялись. Том оценил присутствующих. Здесь должен быть главный заводила. Кто? Певец… Нет. Не похоже. Кто? — Великий, — подошли к нему маг Средиземья и Ворн, Хранитель Пустынных земель. — Это давно? — покосился Том на застолье. Ворн кивнул. — Я пытался найти главного зачинщика, — как будто прочитал его мысли Ворн. Том едва заметно улыбнулся. Они настолько хорошо знают друг друга, что даже думают одинаково. — Они не организованы. То один, то второй, то третий, любой из них руководит по обстоятельствам. — А тот? Черный? Который пел вчера? Ворн покачал головой: — Он с ними на равных. Здесь нет провокаторов или лидеров. Они как-то организованно все делают толпой. Не то, чтобы кто-то один что-то предлагал и все ему подчинялись, нет. Я не смог выделить главного. — Магия? Маг повернулся к пирующим спиной и почти шепотом произнес: — Это люди, Томариэль. Обычные люди. Единственное, что я бы отметил, это люди не нашей энергии. — Том поднял вопросительный взгляд. — У наших людей, людей из мира Арктура, очень много от энергии Творца, человека, создавшего их. Они как бы часть его, понимаешь? — Том кивнул. — Я не могу объяснить, как такое возможно, но наш Творец и вот с этими тоже одной энергии. Они как будто он, словно это он их создал. Но из-за того, что их больше и в массе своей они энергетически ярче, чем наш повелитель, я чувствую их немного иначе, чем свой народ. У меня очень странные ощущения от них. Не знаю, как сказать. Творец одной энергии и с этими людьми, понимаешь. И они тоже словно часть него, но это какая-то немного другая энергия. Творец наш светлый. А тут… Не знаю, как объяснить… — Архимагистр Итарил пытается сказать, — учтиво поклонился Ворн магу, точно также повернувшись спиной к пирующим, — что у нас возникли сомнения в том, что это люди из нашего мира. Но проблема в том, что энергия повелителя не менялась за эти дни. Она осталась точно такой же, какой и была. — Да-да, — закивал маг. — Тебиус просил меня проверить себя, ну в смысле его, Тебиуса, потому что он сам сомневался и думал, что ошибается. Энергетика Баэлана сегодня утром была точно такой же, как и три дня назад, когда он был еще адекватным. Но я чувствую, что с этими людьми что-то не так. И я не понимаю, что. Никто не понимает. — Вот именно. Творец тот же самый, что и был. Как такое может быть? — растянул губы в кривой улыбке Ворн. — А запах? — Я послал своих ребят к нему сегодня, — сверкнул мужчина-дракон черными глазами. — Он пахнет слишком резко для них. Но через эту вонь пробивается запах Творца. — Он их подпустил близко? Ворн покачал головой. — Нет, прогнал. Но у меня умные мальчики, свое дело знают. — Два из двух, Томариэль, — кивнул Итарил. — Два из двух. Все совпадает, и энергия, и запах. — Ну, хорошо. Энергия его, запах его, поведение только не его, и сам он как будто не он. Как вы это объясните? — Он мог внезапно сойти с ума? — предположил Ворн. — С ним такое раньше случалось? Том поморщился и покачал головой: — С чего бы ему с ума сходить? Он нервничал перед праздником, но не настолько сильно, чтобы распрощаться с «кукушкой». Кто в университете учился, тот от таких глупостей с ума не сходит. — Великий, мы думали, что вчера мальчик увлекся сидром, — продолжил тихо шептать маг. — Но он не пил в таком количестве, чтобы так слететь с катушек. Когда ты отлучился, мы присматривали за ним. С Творцом все было нормально. А потом вот это… Том собрался с духом и максимально официально произнес: — Я приношу вам свои извинения и прошу покинуть дворец. Здесь творится черт знает что, пока я не разберусь и не докопаюсь до истины, прошу вас очень осторожно относиться ко всем приказам правителя. Вы хранители нашего мира и… — Все собрались? — раздалось радостное сбоку. Том вздрогнул, словно его ущипнули. Итарил и Ворн резко обернулись на голос. Маги и люди-драконы, Кьери, Агни, слуги и остальные, все повернулись к взывавшему к ним Творцу. Кроме тех, кто праздновал. Они лишь подняли бокалы и радостно поприветствовали правителя. — Господа, маги, драконы, — Билл учтиво поклонился присутствующим. За его спиной стояли какие-то непонятные люди в форме. Солдаты? Но солдат в их мире не было вообще. В их мире не было даже полицейских! — Прошу вас извинить меня за произошедшее. Весь этот праздник был задуман только с одной целью — собрать вас вместе и объявить мое решение. Я, Великий Творец и хранитель Рода Альракор, распускаю Большой Совет Хранителей Мира. Я благодарю вас за службу и хочу сказать, что более в ваших услугах не нуждаюсь. — Билл, но ты не можешь, — опешил Том от подобного. — Кстати, — очень светло и мягко улыбнулся Творец, подзывая к себе своего Хранителя. Тот нехотя пошел в его сторону, но приблизиться к себе Билл не дал, остановив его жестом в отдалении. — Перед вами стоит предатель. Вчера я узнал, что Томариэль, мой Хранитель, предал меня и наш мир. Он планировал захватить его с помощью дракона Айвэ и мага Ульриса. Вы их знаете. Но вряд ли вы догадывались, что маг Ульрис состоит в близком родстве с родом Шахривар, его племянники, Эдгис и Элхаон, правители мира Толиман, уничтожили мой мир, моих родителей, вообще все живое двадцать три года назад. И вот теперь, когда мир восстановлен, он обманом решил отдать его в руки наших злейших врагов. Стоит ли говорить, как меня расстроило это известие? Стража, взять его. Том шарахнулся в сторону, обращаясь. Рыкнул предупреждающе. Несколько глупо просить людей арестовать дракона. Он на полусогнутых попятился прочь, быстро переводя взгляд с Билла на стражников, магов, драконов и снова на Билла. Если маги дадут ему уйти, то это будет отлично. Если нет, — дело примет крайне печальный для него оборот… Кстати, Билл тоже может его прищучить магией, как бабочку иголкой. Том достаточно уверенно владеет магией, но против Творца он бессилен. Да и не посмеет. Билл коварно улыбнулся. Том умоляюще глянул на него — нет, пожалуйста, нет! Творец вытянул руку и принялся медленно сжимать пальцы в кулак, наслаждаясь зрелищем. Том почувствовал, как невидимые «пальцы» сдавили горло. Он начал отчаянно вырываться из удушающих объятий. Со стороны все выглядело очень странно — дракон вдруг начал пытаться что-то отодрать от горла лапами, извиваться, крутиться, кататься по земле. «Пальцы» любимого все сильнее и сильнее пережимали шею, наклоняя ее в бок. Еще немного, и позвонки начнут ломаться. Он задыхался. — Повелитель, остановитесь! — сквозь пелену тумана ускользающего сознания услышал он голос Кьери. Потом громкий женский вскрик. Хватка ослабла. Томариэль сделал судорожный вдох. Взмахнул крыльями и на пределе своих возможностей убрался восвояси, пока любимый не свернул ему шею окончательно.