Откровение

— Нет. Не пойду. Не хочу. Отстань. — Я с минуту уже сверлил взглядом какую-то точку на потолке. — Сдалось мне это сборище клоунов! Что мне там делать? Я лучше дома посижу, чай попью. Да и погода на дворе просто отвратная, — я закатил глаза и вздохнул, понимая, что мне никуда не деться. — Ладно, черт с тобой, я иду. — На другом конце провода хмыкнули, и я нажал на «Сброс». Прижав телефон к груди, я закрыл глаза рукой и вновь тяжело вздохнул. Идти никуда не хотелось. Тем более на какую-то глупую рождественскую вечеринку. Но Мегатрон почему-то загорелся какой-то ненормальной идеей пойти. Помнится мне, он никогда не любил подобного рода сборища и никогда не горел желанием поучаствовать в них. Но теперь что-то на него нашло. Уж не из-за молоденького профессора ли? Я усмехнулся. Поднявшись с кровати, я подошел к шкафу и вывалил все, что там было. Осмотрев все барахло и прикинув, сколько времени у меня имелось до вечера, я выбрал из общей кучи то, что больше всего не было пригодно для ношения. Через два часа трудов и пыхтений за швейной машинкой, родилось нечто похожее на широкие клоунские шаровары, жилет и колпак с бубенцами. Все вещи были сшиты из черной и красной ткани под цвет черной рубашки в красную клетку, которую я перекраивать не стал. Решил быть клоуном, так буду хоть стильным клоуном, что ли. Я придирчиво оглядел себя в зеркале, недовольно замечая, что нужно сходить в парикмахерскую и обрезать отросшие за полгода космы. Но в голову мне пришла гениальная идея. Нарыв где-то в маминых шкафчиках постельные мелки и притащив ее косметичку, я принялся красить свои волосы, каждую прядь в отдельный цвет. Через полчаса я не смог узнать себя в зеркале, но получилось довольно неплохо. А потом настала очередь косметички. Я полностью загримировал себя так, что стал похож на мертвеца. Красной помадой я намалевал на лице дикую усмешку, а карандашом подвел глаза, изображая синяки. В довершение всего я нарисовал черную слезинку на щеке. Посмотрев на себя, я остался полностью доволен — маскарад будет что надо. Через несколько часов я шагнул в темный душный зал. Где-то под потолком висели шары, всюду плясали разноцветные огни, играла громкая музыка. Бубенцы на колпаке тихонько позвякивали в такт моей походке. Я огляделся в поисках Мегатрона и нахмурился, не обнаружив его в толпе. «Черт, » — выругался я про себя. Но тут на плечо легла рука, заставив меня вздрогнуть. — Мать твою! — я отшатнулся, держась за сердце. Передо мной стояли зомби и демоница в красном латексном костюмчике, нисколько не скрывавшем ее формы. В них я с трудом признал Саундвейва и Райфл. Парень расхохотался, увидев мою реакцию. — Ну ты даешь! — я все еще ошарашенно оглядывал его, не веря своим глазам. Надо сказать, что загримирован он был весьма недурно — половина лица будто отсутствовала, обнажая весьма неприятные внутренности. Немного отойдя от шока, я спросил: — Мегатрона не видел? — он отхлебнул пунша и, приобняв Райфл, ответил: — Не-а, но он говорил, что скоро будет, — я нахмурился, скрещивая руки на груди и бормоча что-то про его пунктуальность. — Хей, а у тебя тоже неплохой костюмчик, — Саундвейв окинул меня заинтересованным взглядом, а девушка хихикнула. — Я бы наложил в штаны, встретив тебя в темном переулке, — он рассмеялся, и я понял, что раз его потянуло на откровения, алкоголь уже ударил в голову. Либо он просто меня не узнал. Прислонившись спиной к столу, я оглядел толпу, пытаясь найти знакомые лица. Это было непросто, так как на всех почти был либо грим, либо маска. Но одному человеку все-таки не удалось скрыться за маской. Губы сами собой растянулись в ухмылке. «А ему идет фрак, » — подумалось мне, когда Оптимус повернулся ко мне лицом, на котором была золотая маска. Его волосы были аккуратно зачесаны назад, что придавало ему аристократичности. Он с важным видом поклонился Арси, с которой танцевал минуту назад, и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Меня кольнула ревность, и я, скривив губы, отвернулся. Он подошел к столу, стягивая перчатки и обмахиваясь ими. Залпом выпил предложенный Арси стакан пунша и посмотрел на меня. Я сделал вид, что он меня не интересует, и стоял, облокотившись на стол и жонглируя мячиками, которые случайно нашлись у меня в кармане. — Эй, классный прикид, — заметил Оптимус, улыбнувшись. Я стиснул зубы и продолжил его игнорировать. Едкая как свинец обида, оставшаяся еще с прошлого разговора, поднималась откуда-то из глубин моей души. — Эй, ты меня слышишь? — спросил он, помахав рукой у меня перед глазами. Я сжал в кулак свободную руку, поймал мячики в другую и, повернувшись, посмотрел ему в глаза. Он охнул, делая шаг назад, а я, воспользовавшись его временным замешательством, поспешил свалить. Но мне не дали. — Подожди, — я не слушал его и шел уверенным шагом сквозь толпу. Оптимус шел следом. — Остановись, прошу. — Я вышел из зала и, как только он шагнул в темноту вместе со мной, развернулся и запустил одним из мячей ему в голову. И попал-таки. Он зажмурился и посмотрел на меня непонимающим взглядом. — Да что происходит-то? — А чего ты за мной таскаешься, а? — я был больше чем зол и обижен. Чего он от меня хочет после всего того, что сказал? Если бы он знал, что мне на самом деле не плевать, какое бы выражение появилось на его лице? Парень вздохнул и поднял на меня глаза. — Значит, ты так ничего и не понял? — на моем лице отразилось удивление, а он взъерошил волосы на затылке. — Прости за то, что наговорил тебе тогда столько дерьма, — Оптимус отвел взгляд и продолжил, — просто тогда накипело, и я… — И ты сорвался на мне, — закончил я за него. — Да, — как-то нехотя признал он, кивнув. Вот теперь я узнал в нем прежнего Оптимуса, которого знаю. Без лжи, фарса и пафоса. Но мне было этого мало. Я решил проверить свою догадку. — И почему ты никак не отлипнешь от меня? — спросил я, усмехнувшись. — Неровно дышишь ко мне, что ли? — в моем голосе послышалась насмешка, но это его ничуть не смутило. Он виновато опустил глаза, будто стыдясь моего вопроса. А затем поднял свой синий взгляд и решительно ответил: — Возможно. — Я вздрогнул, и усмешка сползла с моего лица. Я опустил руки, неверяще смотря на него. Он подошел и обнял меня за плечи, притягивая к себе. Я был настолько удивлен, что даже не мог оттолкнуть его. Так мы и стояли в коридоре: он — обняв меня, а я — закрыв глаза. Хотелось дать себе по морде и спросить, что же я такое делаю. Но портить момент не хотелось. Да и вообще, все мое существо трепетало от тепла, разливавшегося в моей груди. Как будто бы бездна, сосущая из меня жизнь, обратилась в яркое солнце. Но только вот на мгновение я забыл, что мне этого солнца не достать. — Отпусти, — сказал я тихо. — И ты опять уйдешь, не сказав ни слова? — спросил он, даже не шевельнувшись. — Ты же знаешь, что так надо. — Я смял в пальцах ткань своей рубашки, до крови закусывая губу. — Хорошо, — внезапно согласился он. Я удивленно посмотрел в его глаза. Он лукаво улыбнулся. — Я отпущу тебя, но с одним условием: ты будешь гулять со мной каждый вечер. — Я вздохнул и кивнул так, что бубенцы на моем колпаке зазвенели. Его лицо озарила улыбка, та самая, которая так была мне нужна. Он выпустил меня из объятий, и как только он это сделал, я развернулся, намереваясь отправиться восвояси. Но как только я сделал шаг, мне по заднице прилетел ощутимый шлепок. Я подскочил и возмущенно посмотрел на него: — Ты что творишь?! — Это тебе за твое ужасное поведение, — Оптимус показал мне язык, заставив меня нахмуриться. Подозрительно сощурившись, я жестом показал, что слежу за ним, на что он только издал тихий смешок. Едва он скрылся за поворотом, я прислонился к стене и сполз по ней, согнувшись в три погибели. Меня переполняло бесконечное счастье, я чувствовал себя самым счастливым человеком на планете. Мне хотелось смеяться дико и безудержно от переизбытка чувств. Что я и сделал. Стянув с головы колпак, я тихо рассмеялся. Наверное, поход на эту вечеринку того стоил. Что не говори, а сегодня происходят чудеса. До сих пор я ощущал его руки на своих плечах, и это чувство было прекрасно. Я обхватил себя руками и закрыл глаза, придаваясь приятным воспоминаниям. В голове всплывали вопросы и ни одного ответа на них. Но позже я смогу спросить его, ведь времени у нас будет хоть отбавляй. Тишину вокруг нарушил женский крик. Я открыл глаза и встал, пытаясь услышать, где кричат. Пройдя некоторое расстояние, я остановился перед дверьми какого-то класса. За дверью отчетливо слышалась возня, женский сдавленный голос умолял: «Прошу, не надо!». Я пинком открыл дверь, и моему взору предстала такая картина: несколько «Десептиконов» окружили Райфл, один из них успел завалить ее на парту, а сама девушка смотрела на меня с испугом и слезами на глазах. — Что тут происходит? — спросил я, скрестив руки на груди. Один из них усмехнулся, зажимая рукой рот Райфл, которая, судя по всему, собралась кричать. — Да мы тут развлекаемся, понимаешь ли, — ответил он. — У девки такие сиськи, грех не полапать, — остальные «Десептиконы» загоготали, когда он схватил ее за грудь, сжимая ее в ладони. — Убери от нее руки, — произнес я, чувствуя, как гнев начинает кипеть во мне. — А то что? — парень приблизился ко мне. Я вздохнул. — Мда, не хотел я сегодня морды бить… — «Десептиконы» переглянулись и, кивнув, окружили меня. — Но видимо придется. — Через минуту я положил всех троих. — Скучно с вами, ребятки, — сказал я, наклонившись к тому, что лапал грудь Райфл. — В следующий раз думай своей башкой, кого ты лапаешь, отброс! — я пнул его под дых, и он скорчился, сплевывая кровь на пол. — Пошли, чего встала? — раздраженно спросил я девушку, которая все еще стояла, придерживая рукой свой разодранный костюм, и со страхом смотрела на своих недавних насильников. — Пошли! — я схватил ее за руку и вывел из класса. Мы молча шли по коридорам, пока она не сказала дрожащим голосом: — С-спасибо. — Не за что, — ответил я, открывая дверь в раздевалку. Переодевались мы тоже в тишине. Я вызвался проводить девушку, она возражать не стала. Пока мы шли до ее дома, я бросал на нее косые взгляды, изучая. Никогда не мог понять, чего такая как она забыла в «Десептиконах». Добрая, искренняя, готовая прийти на помощь всем и каждому. Ей нашлось бы место в «Автоботах», но почему же она пошла к нам? Наверняка, за Саундвейвом потащилась. Райфл всегда терпела его тупой, уродский характер, а он только и делает, что приказывает и понукает ее. Но неужели она действительно так сильно его любит, что смирилась с этим? Ей здесь не место. Это мне, похоже, до конца жизни придется там загнивать, но ей нельзя. Так я думал, смотря на девушку, которая отсутствующим взглядом смотрела перед собой, видимо, о чем-то задумавшись. Хотя может быть и я смогу оттуда выбраться. Я улыбнулся, выдохнув облако пара изо рта. — Ну вот я и дома, — сказала Райфл, остановившись около забора и резной калитки. — Спасибо, — она улыбнулась и, поцеловав меня в щеку, помахала рукой на прощание. Я помахал в ответ и, развернувшись, не спеша отправился домой. Снег тихонько поскрипывал под ботинками, и этот звук создавал в моей душе спокойствие и умиротворение. Неожиданно я вспомнил о Мегатроне. Столько всего произошло, а этот гад даже не появился. Но я рад, что он позвал меня. Иначе бы ничего бы этого не случилось. Конечно, то, что произошло с Райфл не очень приятно, но я замолвлю за этих малолеток словечко Мегатрону. Надеюсь, он как всегда многозначительно хмыкнет и размажет этих уродов по стенке. Да, так и сделаю. В остальном же я всем доволен. У меня появились вечерние прогулки с Оптимусом, о которых он сам попросил. Это несомненно прибавляло плюс к моей гордости. Раньше я даже не мог об этом мечтать. Да что там темнить, я даже не думал, что он когда-нибудь вообще обратит на меня внимание. А сейчас даже гулять зовет, ах… Я размечтался как невинная девица, и даже не заметил, как пошел снег. Когда снежинка, кружась, приземлилась мне на варежку, в голову пришла идея. «Скоро же Новый Год, — подумал я, — может быть, мне удастся отпраздновать его с Оптимусом?» — при мысли об этом, сердце радостно екнуло и забилось быстрее. Я подышал на снежинку, и она растаяла, оставив капельку воды. Я стряхнул ее и счастливо улыбнулся. И было от чего.