***
Ник даже спустя две недели не смог понять, чего хочет, но на всякий случай старался держаться подальше от «Сладкого королевства», опасаясь наткнуться на Алекса. Они с Куртом опять сидели в том же парке, теперь прячась под кроной дерева от палящего солнца. — У них сегодня акция «Два пирожных — по цене одного», — с плаксивыми нотками в голосе сказал мальчик, удобнее располагаясь на коленях у друга, — я так этого ждал. Можно было бы еще мороженое заказать. Перед его глазами простиралось ярко-голубое безоблачное небо. Приходилось прикрывать глаза рукой, потому что солнечные лучи, проникающие сквозь листву, ослепляли. Ник чувствовал, как футболка неприятно прилипла к телу. Он вообще не особо любил лето, предпочитая ему пасмурную осень. Как приятно сидеть, закутавшись в плед, пить горячий крепкий кофе и смотреть, как на улице стучит дождь. — Ты меня вообще слушаешь? — спросил он Курта. — Что ты хочешь от меня услышать? — с раздражением ответили ему. — Мое мнение ты знаешь. Оно не поменялось с прошлого раза. В конце концов — это не единственная кондитерская в городе, куда можно пойти. Я же вижу, что ты хочешь отправиться именно туда в надежде встретить его, но из-за своих комплексов и противоречий не делаешь этого. На мой взгляд, ты слишком много думаешь, — Курт поднялся, собрал волосы в пучок и с вызовом посмотрел на него, сказав: — Я слушаю твое нытье уже вторую неделю. Мне надоело.***
Питер в который раз оторвал взгляд от текста, который сейчас печатал, чтобы посмотреть, как его шеф нарезает круги по своему кабинету. Миллер был похож на дикого зверя, загнанного в клетку. Он в последнее время ведет себя достаточно странно. Даже для самого себя. Вчера поинтересовался состоянием его здоровья. Хотя раньше Питер от него слышал только «доброе утро» (и то очень редко, потому что когда приходил в офис, Алекса уже чаще всего не было на месте), и указания, относящиеся к его непосредственным обязанностям. Молодой человек тяжело вздохнул, поднялся со своего места, захватив бумаги, которые нужно было подписать, и отправился прямиком к стеклянной двери. А сам подумал: «Если пихнуть сюда доверенность на фирму, то он тоже ее подпишет, не читая» Алекс ловил себя на мысли, что медленно, но верно сходит с ума. О Нике не было вестей, первые пару дней он названивал Полу, но ему хорошо поставленным командирским голосом сказали: «Если ты еще раз посмеешь отвлечь меня от работы, то сильно пожалеешь об этом. Я понятно объясняю?» В голову ползут непрошеные мысли, и он каждое утро с замиранием сердца смотрел на татуировку опасаясь, что она снова станет черной. Секретарь зашел в кабинет, положил бумаги на стол, ничего не сказав, вышел. Он нравился Алексу, они смогли прийти к консенсусу: Питер не пристает к нему, как это делали прошлые кандидаты, а он не трогает его. Альфа всегда умел разделять личные и деловые отношения. Он направился к креслу и впервые за утро сел в него и, откинувшись на кожаную спинку, стал рассматривать белый потолок. Рука так и тянулась к телефону, который лежал в кармане брюк. Стоило ему об этом подумать, раздался звонок. Алекс вздрогнул от неожиданности, достал аппарат. — Приезжай, пришло твое чудо, — сердце, казалось, увеличилось в размере и заняло всю грудную клетку, быстро забилось. — Задержи его. — Как ты себе это представляешь? — спросил Пол. — Я его что должен в кладовке запереть. Хотя нет постой, я подойду и скажу: помнишь того психа, который приставал к тебе пару недель назад, ты посиди, подожди, он скоро подъедет. Если бы Полу за каждый сарказм, вылетающий из его уст давали денежку, он был бы миллионером. — Мне плевать, главное - результат. Он быстро собрался, взял ключи от машины и направился к лифту. Питер в приемной только и успел подскочить, лепеча «А вы куда? У вас же сегодня встреча с…», конец фразы он уже не услышал, потому что двери лифта закрылись. В городе, как назло, было не протолкнуться. Алекс нетерпеливо постукивал пальцами по рулю и смотрел на часы. В душе поднималась паника, а вдруг он не успеет, упустит последнюю возможность. Пол встречал его у двери, мотнув головой в нужном направлении. — Удачи, — тихо проговорил он, отходя. Удача ему точно понадобится. Ноги стали ватными, отказываясь двигаться. Сердце бухало где-то в районе кадыка, руки вспотели. «Да что же со мной такое, я взрослый мужик, а волнуюсь, словно прыщавый подросток, в первый раз заговоривший с омегой», — думал Миллер, приближаясь. Ник, увидев альфу, осознал, что соскучился по человеку, которого знает буквально пару минут: по его постоянно изогнутым в ухмылке губам, по голосу, вселяющему спокойствие и умиротворение, по запаху винограда и ванили. Он как завороженный следил, как капелька пота стекает с шеи прямо в ложбинку между ключицами, и ему безумно захотелось проделать тот же путь языком. Омега помотал головой, отгоняя похабные мысли. — Привет, — выдавил он из себя. Ткнув локтем Курта, который рылся в своем портфеле, пытаясь достать кошелек. Этот процесс мог занять много времени. Ник иногда шутил, что у беты сумка больше внутри, чем снаружи. — И тебе привет, — широко улыбнулся Алексу, чувствуя, что впервые за несколько дней действительно счастлив. — Ник, совсем забыл… — Курт поднялся со стула, глянул на альфу, продолжил, — мне с работы позвонили и попросили выйти, так что я, пожалуй, пойду. Повернувшись к другу спиной, бета подмигнул Алексу и направился к выходу. — Предатель, мы так не договаривались, — крикнул вдогонку юноша. — Никакой работы и в помине нет, я правильно понял? — в ответ ему еле заметно кивнули. — Тактичный у тебя друг. Алекс занял освободившееся место напротив Ника. Ему ужасно хотелось прикоснуться к щекам, начавшим краснеть, как только их обладатель заметил его. Ощутить теплоту кожи, но, помня свое прошлое фиаско, поборол эти порывы. Мальчик, сразу понятно, не из того рода омег, которые привыкли к вниманию противоположного пола. В нем не было жеманства или кокетства, и это, безусловно, нравилось альфе. Алекса порядком достали расфуфыренные куклы, думающее лишь о толщине его кошелька. Идиллию нарушила мелодия, сообщающая о звонке, на экране высветился номер Питера. — Черт, как все не вовремя, — альфа посмотрел на Ника, тот выглядел озадаченным. — Прости, мне нужно идти, я бы хотел остаться, но не могу. Понимаю, это прозвучит нагло с моей стороны, давай встретимся сегодня вечером, после, скажем, семи поужинаем и обсудим, что делать в сложившейся ситуации. Как ты на это смотришь? — Я могу отказаться, — Ник впервые с того момента, как альфа зашел в кафе, посмотрел ему прямо в глаза. — Принуждать не собираюсь, — альфа наклонился, нежно, не делая резких движений, взял его руку, переплетая пальцы. Ник млел от непривычных ему прикосновений, — но ты точно хочешь отказаться? Получив положительный ответ и адрес, к которому нужно подъехать, Алекс, приложив титанические усилия, заставил себя подняться. Телефон вибрировал, напоминая, что нужно немедленно отправляться. От сделки, на которую он уже опаздывал, зависела дальнейшая судьба его бизнеса. Мысли, что он может потерять свою пару, затмили все остальные.***
Встреча прошла успешно, и в семь часов Алекс был у квартиры избранника, не прекращая жать на звонок. Дверь открыл сам Ник. На нем был черный плотный свитер с гербом «Хогвартса» и драные светло-голубые брюки. Сам же он надел серую рубашку, без воротника, классического покроя темные брюки. Из квартиры доносился какой-то шум, и когда Алекс пытался посмотреть, перед его носом захлопнули дверь, это показалось ему странным. — Не хочешь познакомить меня с родителями? — спросил он, нависая над мальчиком, который опять начал краснеть, отступая, не понимая, что загоняет себя в угол. — Поверь мне на слово, ты пожалеешь о своем желании, — он ловко вывернулся и начал спускаться по лестнице. Ник молил лишь о том, чтобы папе не пришло в голову преследовать их. Он с дуру ляпнул, что пойдет сегодня с альфой ужинать. И понеслось! И одет-то он не в то, и в парикмахерскую-то ему сходить надо, и еще много чего. Ему уже почти двадцать, а его разве что с ложечки не кормят. Алекс как будто чувствовал его настроение и благоразумно молчал. Он только в машине смог успокоится. В салоне стояла гробовая тишина, Алекс пару раз открывал рот и хотел начать разговор, но передумывал, сосредоточив свое внимание на дороге. Ник тоже не горел желанием беседовать, сгорая от смущения, краска с его лица только начала сходить. Он уткнулся в окно, рассматривая улицы, через которые они проезжали, сильно сжимал ремень, как будто тот мог спасти его от предстоящего вечера. — Приехали, — сказал Алекс, открывая дверцу. Нику не верилось, что он дал себя уговорить и теперь с отвисшей челюстью осматривал зал. На потолке висело множество больших люстр, сделанных из хрусталя, они освещали помещение. Справа и слева от его тарелки лежали приборы, которые он впервые в жизни видел и, разумеется, ни разу не пользовался. Да и одет он был не в тему, на мужчинах костюмы, на дамах платья. Чтобы хоть как-то отвлечься, потянулся к бокалу с водой и, по своей неосторожности, чуть не опрокинул его, что не укрылось от Алекса, потому что он засмеялся, попытавшись выдать смех за кашель. — Мистер Миллер, добрый вечер, — сказала симпатичная девушка с волосами, подстриженными под каре. — Вам как обычно? — Нет, — альфа перечислил названия блюд, которые Нику ровным счетом ничего не говорили. Алекс подождал, пока официантка удалится и сказал: — Я заказал легкий салат и бисквитное пирожное. А теперь расскажи мне о себе. — С чего бы начать... Единственный ребенок. Девятнадцать лет. Папа работает редактором в издательстве, отец военный в отставке, из-за этого нам пришлось часто переезжать, - деревянным голосом поведал Ник, а сам поймал себя на мысли будто надиктовывает информацию для листовки на розыск. Воображение тут же подкинуло подходящую картинку - его фотография, а ниже надпись "он вооружен и очень опасен". Ему казалась, что со всех сторон на него смотрят, разве что пальцем не тыкают, говоря «Тебе здесь не место» — Увлекаюсь комиксами, коллекционирую фигурки. Совсем забыл, учусь на диетолога. Он внимательно смотрел на Миллера, в любое мгновение ожидая, что тот рассмеется ему в лицо, как это делали все остальные, но этого не случилось. Вместо этого Алекс нахмурился, сводя на переносице густые брови, внимательно изучая. В последних словах мальчишки отчетливо слышалось горечь, и дураку понятно, он комплексует на счет своего лишнего веса. Мужчина знал, что бесполезно говорить, что он в восторге от фигуры, и когда они шли к ресторану, хотел лишь вернуть в машину и целовать, пока с губ юноши не начнут срываться стоны и мольбы о большем. — Привет, Алекс, — сказал мелодичный голос, принадлежащий омеге, который подошел к их столику. Ник поднял голову, чтобы рассмотреть того, кто посмел потревожить их покой. Он только начал расслабляться и получать удовольствие от вечера. Алекс встал, обнял незнакомца. Длинные накрашенные желтым лаком коготки сжались на плече альфы, а синего цвета губы дольше, чем позволяют приличия, прижались к щеке. — А я думал ты или не ты, — он манерно убрал платиновые волосы, открывая бледное, чуть вытянутое личико. — Если честно, не хотел подходить. «Вот и сидел бы дальше за своим столом», — подумал Ник. — Ты же знаешь, я всегда тебе рад, — широко улыбаясь, сказал Алекс. — Давненько не виделись, Эдвард. — Быстро же ты мне замену нашел, — сказал Эдвард, подтвердив догадки Ника. «Поздравляю, у тебя нет шансов. Этот омега само совершенство», — нашептывал внутренний голос. — Что с тобой случилось, если ты обратил внимание на это? Дружелюбного настроения как не бывало. Эдвард перестал изображать саму любезность. Его пухлые губы поджались, превращаясь в тонкую линию. Уголки рта изогнулись и приподнялись. Ник чувствовал, что закипает. Да, он толстый, но никому не позволит смотреть на себя, как на кусок дерьма, но и устраивать драку тоже не хотелось, хотя руки так и чесались подпортить красивое личико. — Милочка, не обольщайся. Алекс со многими был, но он всегда возвращается ко мне. Стоит только пальчиком поманить. — Я тебе не милочка. Пальчиком, говоришь, поманить, почему же ты тогда сейчас из кожи вон лезешь, чтобы привлечь его внимание? Тебе не кажется, что это, мягко скажем, некрасиво по отношению к человеку, с которым пришел, — он дышал, как будто пробежал стометровку, с каждым вздохом успокаиваясь, а затем обратился к ним. — Вы что-то еще хотели, если нет, прошу меня простить! Он направился к выходу из зала. Какой же он дурак, раскатал губу. Непрошеные слезы жгли глаза. — Ник, подожди, — омега не обращал внимания на крики за спиной. — Да подожди же ты. Выслушай меня. — А по-моему и так все понятно, — они вышли на улицу, вечерний воздух приятно охлаждал. Волтер не знал, что делать. Пешком домой добираться проблематично, а телефона у него с собой не было. В этот момент его и догнали, резко развернув. Ник опустил лицо, чтобы не было видно его слез. Глубоко вздохнув, набравшись храбрости, сказал: — Возвращайся к этому Эдварду, а то он, бедненький, заскучает. — Да наплевать мне на него. Давай сядем в машину, я отвезу тебя домой, ты за это время успокоишься, и мы поговорим.