Янтарь осени

      Солнце уже плавно закатилось за горизонт, когда Теодор Нотт закончил писать отцу. Ничего нового он в письме не сообщал. Он вообще старался ничего не сообщать. Как правило, их с отцом переписка содержала лишь общие фразы, смысл которых неизменно повторялся от послания к посланию, только другими словами. Впрочем, отцу вряд ли было интересно, что по-настоящему происходит у сына, и он был вполне доволен этими формальностями. Теодор Нотт вздохнул и, встав из-за стола, бесшумно вышел из комнаты. В гостиной были слышны голоса: Пэнси Паркинсон пыталась что-то доказать присутствующим, и от ее визгливого голоса закладывало уши не только в гостиной, но и в коридорах, что туда вели. Он поморщился.       Драко Малфой вальяжно расселся в кресле, в то время как Астория, его будущая жена — этот факт уже был известен всем — лишь прислонилась к спинке, оставаясь стоять. Теодор видел, что девушке всё происходящее совершенно неинтересно, но раз Драко здесь, значит и ей приходится находиться рядом с ним.       — Астория, позволишь отвлечь тебя на минутку? — спокойно спросил Теодор. — Я нашел решение той задачи. — Астория чуть удивленно посмотрела на него и повернулась к Драко, будто ожидая его разрешения.       — Да, иди, образование необходимо на сегодняшний день, — лениво заметил Малфой, почти не обратив на невесту никакого внимания и махнув рукой, словно отгоняя очередную муху. Девушка кивнула, и они вышли из гостиной.       — Так что за задача? — спросила она даже с некоторыми интересом в глазах. Он только чуть улыбнулся уголком рта, показывая, что она всё правильно поняла.       — Прогуляешься со мной до совятни?       — С удовольствием, вы ведь меня спасли, словно рыцарь, — она улыбнулась, и ее блеклое лицо похорошело, делая девушку еще более привлекательной.       — Таких красивых дам только и остается, что спасать, — в тон ей ответил Нотт.       Астория легко рассмеялась, но стоило им выйти в общие коридоры, как ледяная маска тут же застыла на ее бледном лице, где выделялись лишь два ярких синих глаза.       Уже был вечер, и, проводив Асторию до библиотеки, Теодор решил подняться на Астрономическую башню. Оттуда открывался чудесный вид: до самого горизонта простирался Запретный лес, и остатки заката едва догорали, словно маленькие угольки костра.       Решив, что ужин — дело второстепенное, парень остался наверху. Потоки северного ветра хлынули в лицо, но это обстоятельство нисколько не помешало ему наслаждаться видом. Подойдя к самой кромке, он с удивлением обнаружил, что сделав шаг, можно слишком легко распрощаться со всей этой чепухой, под названием жизнь.       Пока Теодор Нотт, стоя над бездной, задумывался о собственной жизни, но, надо заметить, не особо спешил с ней расставаться, на башню поднялась Джинни Уизли. Увидев парня, смотрящего вниз, и не совсем верно истолковав его действия, она подлетела и со всей силы дернула его на себя, так, что Нотт едва устоял на ногах.       — С дуба рухнул?! — Лицо девушки раскраснелось на морозе, и два зеленых глаза особенно ярко светились в темноте. Признав в парне того самого Нотта, она еще больше разгорячилась. — Ты совсем уже что ли?       Теодор удивленно посмотрел на нее:       — Может быть, ты отпустишь мой рукав? — поинтересовался он насмешливо, чуть щуря глаза.       — Если ты отойдешь от края, — почти не стала спорить Джинни, говоря уже более спокойно.       — Это почему же?       — Твой труп будет портить мне вид, — заявила она, глядя ему прямо в глаза. Теодор Нотт неожиданно тихо рассмеялся.       — Ты думала, я хочу спрыгнуть?       — А что по-твоему я должна была подумать, скажи пожалуйста, а? — облегчённо отпуская его рукав и отойдя от него, немного раздраженно выдохнула она. Он бы хотел поспорить, но их диалог был прерван школьной совой, которая сбросила сверток в руки Нотту и улетела, не дожидаясь ответа. Джинни, узнав сверток, который совсем недавно сама же завернула, чуть улыбнулась иронии судьбы.       — Твой дневник. Ты забыл его в мантии, — сама не зная, зачем, пояснила она.       — Спасибо, — он кивнул, — Как мантия? Подошла?       — В самый раз, спасибо. — Она улыбнулась, совершенно забыв, что видит его так близко, пожалуй, второй раз в жизни.       — Почему не на ужине? — Теодору вдруг захотелось продолжить разговор хотя бы потому, что с этой девушкой не надо было быть аристократом, причем не в нормальном смысле этого слова, а тем богатым ублюдком, образ которого постоянно приходилось поддерживать, и который уже давно набил оскомину.       — Могу задать тебе тот же вопрос, — спокойно отбила подачу та, чуть поежившись. Тео только сейчас обратил внимание, что она была в одной блузке, без мантии.       — А говоришь, что подходит, — выдохнул он облачко пара, и, сняв с себя мантию, накинул ей на плечи. Джинни смутилась, а потом вдруг разозлилась неизвестно на что.       — Спасибо, конечно, но твои мантии коллекционировать я не собираюсь. У меня, знаешь ли, есть своя, правда, может, без меха, но… — Она собралась продолжать, но, поймав его взгляд, умолкла.       — Твой труп будет портить мне вид, — передразнил он ее, застегивая на ней пуговицы, чтобы мантия не свалилась. Теперь он оказался слишком близко, настолько, что горячее дыхание на мгновение обожгло ей лицо. — Так почему ты не на ужине?       — Там слишком много людей, — она поморщилась, — а ты?       — Там слишком много неприятных людей.       — Смотри, — она невольно потянула его за руку, совершенно забыв, кто он такой, — падающая звезда! Загадывай желание! — Они вместе устремили взор вверх. Там действительно ярким огоньком летела звезда, освещая небо. Теодор Нотт ничего не успел загадать, он только успел почувствовать, что у Джинни Уизли очень теплые руки. Вдруг она, спохватившись, резко убрала ладонь, словно обожглась обо что-то, и отошла чуть вправо.       — И правда красиво, — словно не замечая ее реакции, добавил он.       — Успел загадать желание? — Любопытный взгляд зеленых глаз.       — Неа, а ты?       — Успела.       Неожиданно пошел снег. Снежинки начали плавно покрывать рыжие волосы девушки, падали на его мантию, а также попадали на её длинные и пушистые ресницы. Он даже засмотрелся на этот контраст.       — И какое же?       — А рассказывать нельзя, иначе не сбудется. — Она показала язык и задорно рассмеялась, увидев его выражение лица. Тео фыркнул, словно чеширский кот, и чуть улыбнулся уголком рта.       — Кажется кто-то идет. — Уизли резко замолчала. И правда, на лестнице послышались шаги. — Черт, я не знаю ни одного заклинания!       — Я знаю, — прошептал ей в самое ухо Нотт и потянул за собой в дальний угол, взмахнув при этом волшебной палочкой и что-то шепча одними губами. Джинни охнула и, запнувшись, оказалась прижата к самой груди Теодора Нотта. Она уже хотела было возмутиться, но тот легко зажал ей рот рукой.       — Тш-ш, иначе это все бессмысленно, — тут же убрал руку он.       На площадке показались Гермиона и Рон.       — Я же говорил, что Джинни тут быть не может, — раздраженно ответил рыжий.       — Говорил. — Гермиона, видимо, уже устала спорить и вздохнула, убирая с лица надоевшие каштановые пряди. — И где же она по-твоему?       — Понятия не имею, но сегодня Поттер, кажется, в духе, и мы могли бы оставить их наедине.       — Ладно, идем. — И они удалились прочь. Два синих глаза смотрели вопросительно.       — Понятия не имею, о чем они, — честно заявила Джинни, почему-то чувствуя себя очень неловко перед Ноттом, хотя он был ей никем, и видела она его так долго, пожалуй, второй раз в жизни. — Нет, мне, конечно, он нравился раньше, но теперь я не знаю, я запуталась, — тихо закончила она, смотря куда-то в пол. Тёплое облако пара тихонько поднялось вверх. Теодор Нотт удивленно всмотрелся в лицо девушки. Она была ему чуть выше плеча, не достигая подбородка. Он чуть наклонился к её уху, и, убрав рыжую прядь, проговорил совсем тихо, обжигая дыханием нежную кожу:       — Ты не обязана оправдываться ни передо мной, ни перед Поттером, и уж тем более не обязана его любить.       Она вскинула голову и с глубоким чувством благодарности посмотрела в темные, казалось, совсем черные глаза. На тёмных волосах Нотта таяли снежинки, и Джинни, поддавшись непонятному порыву, встала на носочки и смахнула их, проведя рукой по его волосам. Затем, смутившись, отстранилась и сделала шаг назад.       — Спасибо тебе. — Несмотря на смущение, она всё-таки улыбнулась так искренне, что Нотт, сам того не желая, улыбнулся в ответ широкой и открытой улыбкой.       — Тебя наверное ищут очень усердно, мисс Уизли. — Последнее уже было добавлено более деловым и спокойным тоном.       — Наверное, — вздохнула она. Неловко и не сразу расцепив пуговицы с серебряным тиснением, сняла мантию и провела рукой по серебристому меху, смахивая накопившийся снег. — Чудесных снов, мистер Нотт, и спасибо, — улыбнулась одними зелеными глазами, чуть отливавшими светом в темноте площадки, и, не оборачиваясь, вышла вон. Теодор Нотт с удивлением наблюдал, как снежинки искрятся в ярко рыжих волосах.       — Спокойной ночи, — донеслось ей вслед. Джинни лишь повернулась вполоборота, кивая так, что рыжие волосы мягкими волнами раскинулись по плечам, а потом и вовсе скрылась за поворотом.