Двое

Я получала удовольствие от настоящей, неподдельной, истиной свободы, нахлынувшей на меня. Почувствовав толчок посреди этого рая, я сосредоточилась сильнее, защищая свой полет. Здесь хочется остаться навсегда. Безмятежность, ветер, скорость, полет. Я нашла себя. Я приняла себя и не хочу упустить это сладкое мгновенье. Свобода — это я. Внезапно прямо передо мной возникает тёмная огромная фигура и толкает меня в грудь. Чувствую боль и проваливаюсь в неё. Падаю в темноту. — Я люблю тебя, Харука Тено. Мамору сидит на полу, придавленный к стене, вокруг полный хаос. Не понимаю, где я. Испуганный Джиба вскакивает с места и несётся ко мне. — Овца! Я чуть не убил тебя, идиотка! Совершенно не понимаю, что здесь произошло, где я, почему он так зол. Я же сделала все, как он говорил. Где овации? Только собираюсь ответить на его хамство, как подкашиваются ноги и я теряю равновесие. — Джиба, ты жить расхотел? — Спрашиваю я, лежа в его руках. Мы сидим на полу, Мамору судорожно растирает мое тело, раскачивается и треплет меня по щекам. — Прости, я почти тебя убил. Хочу услышать подробности, но проваливаюсь в темноту. Судя по всему, без сознания я пробыла меньше минуты, потому что, открыв глаза, увидела прежнюю картину. — Хару, как ты? — Превосходно! — Ни капли не соврала я. Дышалось легко, тело было бодрым, я чувствовала нереальный прилив сил. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что, кажется, эти развалины — моя квартира. — Это все я? Мамору почти истерично смеётся. — Харука, ты просто чудо. Только обещай мне с этого дня стараться рассчитывать свои силы, хорошо? Он гладил мое лицо, прижимал меня к обнаженному торсу. По-моему телу была размазана кровь. Я увидела в руке его. Кристалл Мамору. Он ранил себя им. Не знаю причину этого безумия, мне совершенно плевать на обстоятельства. Мне плевать, что он ранен, что моя квартира превратилась в сарай, что, возможно, я чуть не уничтожила все. С одной стороны, было интересно, что же произошло, но с другой стороны, меня до боли внизу живота заводил этот грозный, немного напуганный, но сдержанный мужчина. Меня заводила его морщина посередине лба, его рана на руке, его блестящие от пота напряжённые мышцы. — Джиба, это будет слишком, если я скажу, что хочу тебя прямо сейчас? — Мой голос звучал уверенно, твёрдо. Тем не менее, он никогда не был так певуч и звонок. С животным рыком он опрокинул меня на пол и спешно расстегнул ширинку на джинсах. Вот так просто, без прелюдии, дико, страстно, безумно и инстинктивно. Желание и напряжение управляли мной. Я будто хотела доказать ему свою властность и силу. Переборов его и уложив на спину, я освободила его член из ткани брюк и направила в себя. Впиваясь в его кожу губами, в его мышцы окоченевшими от возбуждения пальцами, я двигалась резко, рвано, от чего Мамору начал тяжело дышать, на грани с рычанием, полукриками. Я не могла остановиться сама, мной управляло нечто, неизвестное до этого момента. Мной двигала определенно сила, которая желала выйти наружу полностью. Мне нужно было сбросить накопленную энергию, которая не нашла выход до конца. Мне хотелось узнать его силу, хотелось, чтобы теперь он взял меня в свои руки и показал все, на что способен. Мамору считывал мои желания, я знала, что он чувствует эмоции всех, кто живёт на планете, но сейчас весь его дар был нацелен только на меня. Весь его мир сомкнулся на мне и моих желаниях. Такой подарок моему самолюбию. Он был сосредоточен только на мне. Только мой. Он с силой сжал мою талию и перевернул меня на спину, больно впечатав лопатками в осколки разбившегося журнального столика. Я вскрикнула, от чего он возбудился еще больше. Больно. Неужели я больна, если меня заводит эта боль? С каждым толчком он стекло сильнее резало мою спину. Слишком быстро. Слишком сильно. Слишком резко. Но только не для нас. Нам было этого мало. Мы утопали в своём чувстве, увязали в нем и не могли найти выход. Даже набранный нами темп не давал удовлетворённости происходящим. Хотелось еще большей силы. Еще большей страсти. Еще большей скорости. Едва поймав необходимый темп и почувствовав необходимую нам мощь, мы не выдержали. Наши тела еще ближе сомкнулись в судороге и, полностью удовлетвореные мы, наконец, обессиленные упали в осколки. Боль и кровь. Я заметила их только сейчас. И только сейчас мое сознание прожег повисший вопрос: кто вытолкнул меня в реальность?