Одно прикосновение

Хината сидел за кухонным столом, подперев подбородок рукой и безысходно вздыхая. Рождение ребёнка всё приближалось, в связи с этим Кагеяме пришлось найти ещё одну подработку, поэтому его практически не бывало дома, что для омеги было просто катастрофой, ведь ему хотелось ласки и внимания. Тобио возвращался домой около трёх часов ночи, в семь с половиной утра он просыпался, за полчаса собирался и пулей бежал в школу, после ненадолго заходил домой на поздний обед, а потом отправлялся на работу. На выходных он спал без задних ног, ведь на протяжении всей недели преследовал жуткий недосып, и парень чувствовал себя дико уставшим. Шоё тогда не будил его, предпочитал просто прилечь рядом и полюбоваться на слегка загорелое лицо. Он понимал, что альфа устаёт, тревожить его во время отдыха — проявление неуважения как минимум, ведь Кагеяма кормилец в семье и трудится специально для того, чтобы обеспечить самого Хинату и их будущего малыша, который в скором времени появится на свет. Именно поэтому рыжеволосый зацепился за идею, внезапно возникшую в его голове несколько дней назад, — порадовать Тобио. Всё же нужно было выразить благодарность за его старания. Однако на деле всё оказалось не так-то просто, ведь Хината не знал, что может привести альфу в полнейший восторг, обрадовать или удивить его. С момента их примирения прошёл всего навсего месяц. Они толком-то и не успели ничего узнать друг о друге. Хината боялся накосячить и подарить что-то не то, да и денег на подарок у него было не так уж и много, бюджет ведь у них общий, семейный. Парень разочарованно выдохнул, прикрывая глаза. Всё же, выбор подарка — дело непростое и довольно ответственное. Он никогда бы не подумал, что заниматься этим настолько сложно. Но, в частности, вся сложность заключалась в том, что этот подарок предназначался альфе. Своим друзьям-омегам рыжеволосый мог подобрать прекрасный вариант за несколько минут. Но Кагеяма отличался от них всех, он был особенным, соответственно, подарок для него тоже должен был быть особенным. Очередной усталый вздох. Шоё уже готов сдаться и забросить это дело, но вдруг в памяти всплывают слова, которые в таких случаях, ему часто говорили: «Лучший подарок — это подарок, сделанный своими руками». И дешевле, и от души. Омега потупил взгляд, погружаясь в раздумья. Ему самому хэнд-мэйд подарки дарили достаточно часто, видимо, жалея денег. От этого было не то чтобы обидно, просто… обычно изготовители таких вот презентов пользовались принципом «и так сойдёт», поэтому иногда он получал совсем уж неаккуратные, бесформенные штуковины, по виду которых нельзя было сказать «от души». Но в этой ситуации другого выхода рыжеволосый не видел, к тому же деньги действительно нужно было экономить, ведь сюрприз для Кагеямы не слишком обязателен, а вот дополнительные средства для воспитания ребёнка точно понадобятся. Однако теперь возник новый вопрос: что можно сделать для Тобио своими руками? Милая безделушка, только стоящая на полке и покрывающаяся пылью, вряд ли сойдёт, а открытка — слишком банально. Хината напрягся, концентрируясь и включая мозги. Идея появилась почти сразу же — вкусное блюдо. — Точно! — с видом победителя воскликнул парень, резко поднимаясь из-за стола. Кагеяма всегда любил плотно и вкусно покушать, и даже когда они практически не общались, без зазрения совести уплетал приготовленную рыжим еду за обе щеки. — Идеально! С этой мыслью Шоё пулей вылетел в коридор, накидывая лёгкую ветровку и завязывая шнурки на кроссовках. Конечно, провозиться пришлось довольно долго, ведь заметно увеличившийся животик мешал, но Хината справился, неспешно выходя из квартиры и закрывая входную дверь на ключ. Домой Хината вернулся с целым пакетом продуктов. Донести его было задачей не из лёгких, однако, благодаря любезному бете средних лет, которому с Хинатой было по пути, парень справился. Заодно он прихватил недорогую, но весьма полезную кулинарную книжку, где сейчас, сидя на стуле за кухонным столом, вычитывал рецепт приготовления говяжьего стейка. Тщательно изучив рецепт, Шоё принялся за готовку, закатав рукава своей кофты по локоть. Наконец-то всё было готово. Хината неслабо заморочился и решил даже украсить получившееся блюдо. Сейчас он был занят именно этим. Но его отвлёк щелчок замка входной двери, рассекающий воцарившуюся в квартире тишину. Хината быстро поднял голову, переводя взгляд на часы. Всего полвосьмого. Кагеяма ведь не должен вернуться так рано. Омега затаил дыхание, беспокойство волнами начало подниматься внутри. Парень шумно сглотнул, неосознанно отступая назад, тем временем из коридора начали доноситься приглушённые шаги, и вот, наконец, в дверном проёме показался высокий силуэт. Глаза Хинаты расширились и он произнёс лишь единое слово: — Кагеяма? Альфа, в это время прошедший вглубь комнаты и разминающий шею, обернулся, приоткрывая глаза, а после мягко улыбнулся, подходя к рыжеволоому ближе и проводя тыльной стороной ладони по тёплой красноватой щеке. — Я дома, Шоё, — молвил он, опуская ладони на округлый животик и легонько поглаживая, припадая сухими тёплыми губами к нежной коже шеи. Шоё дёрнулся, сбивчиво выдыхая, а Тобио лишь плотнее прижался к нему, вдыхая его аромат. — Т-ты рано, — несмело положив ладони на широкие плечи альфы и отведя взгляд, молвил Хината. Ему всё ещё была непривычна близость с Кагеямой, и это не являлось странностью. Привыкнув к постоянной беспричинной грубости и прочим проявлениям негативных сторон характера альфы, с которыми ему приходилось сталкиваться ежедневно, он забыл, какую форму имеют его забота и любовь. — Отпросился, — отмахнулся брюнет. Шоё вздрогнул, когда в ложбинку между ключиц уткнулся чужой нос. — Кстати, чем так вкусно пахнет? — теперь уже к ложбинке прислонялась щека, а голова альфы была повёрнута в сторону, выискивая на столешнице источник запаха. И это получилось сделать успешно, хотя раскрасневшийся омега всеми силами пытался ему помешать. — Сегодня какой-то праздник? — теперь, глядя на весьма аппетитный приправленный стейк, Тобио не мог сформулировать иного вопроса в своей голове. Хината на это обречённо вздохнул. После обиженно-нахмуренно взглянул на альфу. — Вообще-то, это должен был быть сюрприз, подарок… Но ты как всегда, всё испортил! — Хината был возмущён, потому что его старания попросту ушли на смарку. И зачем он тогда так старался завязывать шнурки на кроссовках? Почему должен терпеть жжение в пальце, который он задел ножом, разрезая мясо? Хотелось разреветься, как девчонка, прямо сейчас. Всё же он стал слишком чувствительным. И, по правде, то, что расстраивала ибо выводила из себя любая мелочь, напрягало. — То есть, теперь виноват я? — Да! — Ты серьёзно? — настрой на нежности испарился совсем. — Нет, блин, шучу! Хрен с маслом тебе теперь, а не стейк! Сам его и съем, а ты жри «Ролтон»! — Эй, ну алё. — Абонент недоступен!

***

— Опять на хлам всякий деньги тратишь? — задал риторический вопрос Хината, сложив руки на груди и притопывая ногой, прищурившись. Вместо того чтобы купить хлеба, как он попросил, Кагеяма притащил какую-то книжку! Вот как с таким оболтусом уживаться? Он никогда не слушается, упорно отстаивая свою точку зрения. В итоге всё приходится делать самому. — Это не хлам, — Тобио взял тонкий сборник в руки, — это — список имён. И вообще, я тебе ничего не говорил, когда узнал о том, что ты приобрёл ту кулинарную книжку. — Будем считать, что второго предложения я не слышал, — Шоё смотрел со всей серьёзностью. — А теперь дай-ка эту книжку сюда! — в его глазах уже зажглись детские интерес и любопытство. — Ну… держи, — несколько отрешённо произнёс альфа, отдавая сборник Хинате. Его всё ещё поражали настолько быстрые, резкие и непредсказуемые смены настроения омеги. К такому, конечно, было довольно сложно привыкнуть. Кагеяма снял верхнюю одежду, разулся, помыл руки и переоделся. Рыжеволосый в это время тщательно изучал содержание тоненькой книжки, сидя на диване в гостиной. На его лице отражался всеобъемлющий восторг. Столько красивых имён! Так ещё и значения прилагаются! Также присутствует разделение на девичьи и юношеские. В голове начала зарождаться мысль, что не стоило сердиться на Тобио за совершение данной покупки. Однако сердиться за то, что он не купил хлеба, стоило, и ещё как! — Ну что? Приметил что-нибудь? — поинтересовался Кагеяма, усаживаясь на диван рядом с омегой, завершив все необходимые процедуры. — Конечно! Тут столько прекрасных имён, да ещё и значения! Послушай только: Сэтору — просвещенный! — восторжённо лепетал Хината. — Разве младенец может быть просвещённым? Да и «Сэтору» это твоё как-то не очень, — нахмурившись, произнёс брюнет. — Знаешь что… — Что? — Ты ничего не понимаешь! — надувшись, пролепетал Шоё. — Такие замысловатые имена сейчас в моде! — Я против того, чтобы наш малой был модником. — А-а, ты тупой… — безысходно протянул Хината, сползая с дивана. Он ему говорит одно, а тот воображает совсем другое. Почему он раньше не замечал, что Кагеяма такой чудной? — Сам тупой! — в озлобленном тоне молвил альфа, хотя это больше походило на ответочку малолетнего обиженки-первоклассника. — Дай сюда! — с этими словами брюнет выхватил книжку из рук рыжеволосого, без особого сопротивления со стороны второго, и принялся листать. — Вот, Теруко — яркий ребенок! Ну чем не идеально? — Но это же женское имя! — Какая разница? Он всё равно будет омегой, — не отступался брюнет. — Нет, альфой! И будет похожим на тебя! — стал настаивать на своём рыжеволосый. — Нет, омегой! И будет похожим на тебя! — не уступал Кагеяма. После этого по комнате разлился звонкий весёлый смех обоих. И… вроде бы смеяться было не с чего, но они смеялись. Так заливисто, так счастливо и так искренне. — Я люблю тебя, — наконец успокоившись, произнёс Шоё, глядя прямо в манящие и бесконечно глубокие глаза Тобио. На его устах красовалась улыбка. — Я тоже тебя люблю, — ответил альфа, смотря в ответ. Он тоже улыбался. — Хочу поцеловать тебя. — Как странно, я тоже хочу…

***

Мицуки была в шоке. В принципе, как и Акаги и Рицуко. Не въезжала только маленькая Натсу. Ну подумаешь, застали они Шоё и Тобио целующимися. Ну подумаешь, братик сидел на столешнице, расставив ноги, а Тобио стоял между ними, разместив руки на омежьей талии. Что в этом такого? Все пары ведь так делают! Но самым странным было то, что и сами Хината с Кагеямой, когда заметили в своей квартире гостей и осознали, что те застали их за обычным, по мнению девочки, занятием, раскраснелись не хуже помидоров и отскочили друг от друга со скоростью света. Ох уж эти взрослые! Родители парней ещё долго стояли в остолбенении. Омега с альфой длительное время не решались возвести взгляд на родственников, переглядываясь только между собой. В итоге, всё пришлось делать Натсу, а именно: тянуть всех поочерёдно к дивану и усаживать на него; тех, кто не поместились, устанавливать возле стеночки. Разговор тоже довелось начинать ей. — Ну что ж вы все молчите-то? Не сверхъестественное увидели же! — звонко, с ноткой укора молвила малышка, обращаясь к сидящим рядом Мицуки и Рицуко и стоящему возле Кагеямы Акаги. — А вы не лучше! — теперь уж слова были адресованы хозяинам квартиры. — Если не хотели, чтобы вас увидели, могли хотя бы двери закрыть! Вместо нас мог войти кто угодно! — Ну… я только с работы… — неловко попытался отмазаться Тобио, однако это не сработало совсем, потому что у младшей Хинаты было большое множество аргументов в запасе. — Это, знаешь ли, не даёт тебе повода не угостить нас чаем! Гостей всегда угощают чаем с печеньем! — Стоп, всмысле? Мы же только что о незакрытой двери говорили… И вообще, всё печенье вчера ночью съел этот обжора, — произнёс альфа, переводя взгляд на Шоё. Как бы, невзначай. Тот вспыхнул и мгновенно зарделся. — Мне нужно есть за двоих! — совершил попытку оправдаться рыжеволосый. — Но ты почему-то ешь за троих, — однако Тобио с лёгкостью удалось её пресечь. Хината начал закипать. Натсу опять пришлось брать ситуацию в свои руки. — Ну что ж поделать? Если нет печенья, придётся покупать! — с этими словами рыжеволосая схватила брюнета за рукав, начав тянуть в сторону входной двери. — Раз с работы, деньги при себе. Сейчас быстренько сходим в продуктовый и вернёмся, — говорила омега, завязывая шнурки на зимних ботинках. — Мы ушли! — высунувшись за дверь на половину. — А, и не забудьте чай заварить! — бросила напоследок Хината. После этого дверь захлопнулась. Квартиру покинула как она, так и Тобио. И если честно, всё произошло настолько мимолётно, что Шоё даже не успел этого осознать. Понять удалось лишь то, что теперь он наедине со своими родителями и госпожой Рицуко. По комнате разнёсся звук усталого вздоха. — Ладно уж, я знаю, что у вас много вопросов. Спрашивайте, — Хината, по правде, чувствовал себя так, будто подписывает чернилами собственный смертный приговор. Потому что вопросы — разрешимые и неразрешимые, откровенные и неоткровенные — посыпятся градом. Его мать ведь до чёртиков любопытная. Госпоже Рицуко, наверное, тоже интересно знать, как обстоят дела. — Самое первое, что хочется узнать, наверняка, нам всем, это то, с каких пор вы целуетесь на столешнице. Да, мы, конечно, давно не приезжали, звонили тоже довольно редко, но… Разве так бывает? Вы готовы были друг другу глотки перегрызть, а теперь вот воркуете? — первый вопрос неожиданно поступил от отца. И это удивило не только Шоё, старшие омеги также устремили на альфу чуть удивлённые взгляды. — Можно я буду отвечать кратко? — в ответ на это утвердительный кивок. — Ну-у, просто… Мы выяснили отношения, можно так сказать. Между нами всё это время было недопонимание, поэтому мы вздорили, а когда объяснились, разрешив его, то всё стало на свои места. К тому же Тобио очень старался для того, чтобы я его простил. В первые дни после нашего примирения, своеобразного, правда, он даже настоял на том, чтобы взять всю работу по дому на себя! Однако после двух дней он сдулся… Но это не странно, у него же подработки и учёба. То есть, ну, я и сам не хотел сильно нагружать его и был даже рад, когда домашние обязанности перешли обратно в мои руки. Только не все. Потому что он категорически отказывался отступать! Заявил, что будет готовить! Но он чуть кухню не сжёг, и я его выгнал. После этого он решил, что нужно ко мне подлизаться. Стал задаривать букетами цветов и разными сладостями. Мне, конечно, было очень приятно, да и вкусно тоже, но я всё равно кричал на него за то, что выкидывает деньги на ветер, и… тогда он обиделся. Сказал, что всё мне не так. В итоге, пришлось теперь мне за ним бегать. Как-то так и помирились! — по окончанию речи Шоё мило улыбнулся, почесав затылок. — Очень, однако, кратко, — ухмыльнувшись, сообщила Мицуки. — Ну простите! — надувшись, выкрикнул Хината. — Мы дома! — все четверо удивлённо обернулись, когда услышали детский голос, обнаруживая запыхавшуюся Натсу, стоящую в дверном проёме. После подоспел и Кагеяма, также весь красный, мокрый и тяжело дышащий. — Ничего не спрашивайте. Этой малявке просто кросс удумалось устроить… на проезжей, мать его, части! — опережая все будущие вопросы, что несомненно были бы заданы, по поводу их внешнего вида, раздражённо оповестил Тобио. — Никогда я больше не пойду с ней в магазин! — А тебя уже никто просить и не будет, жа-а-адина! — А кто, по-твоему, не жадина? Тот, кто разрешает скупить весь десертный отдел? — Да! — Так-так, хватит ссориться. Покажите лучше, что купили, — встряла в разговор госпожа Рицуко, предчувствуя, что словесная перепалка ничем хорошим не закончится. — Сейчас-сейчас! — с этими словами омега принялась рыться в пакетах, выискивая самые экзотические вкусности. — А ты, Тобио, иди завари чай, — обратилась женщина к сыну. — Да ну, я устал! Пусть лучше Шоё, — лениво протянул альфа, потягиваясь. — Ого, «Шоё». Вы уже по именам друг к другу обращаетесь? — похабно улыбнувшись, подметила Мицуки. — Ма-ама! — смущённо промямлил Хината. — Ну что? — уклончиво ответила она, надувшись. — Так, Натсу, сначала основное, а потом сладкое! — вмешался Акаги, заметив, что младшая дочь уже вовсю объедается цветным мармеладом. — Мицуки, следи за ребёнком! — Сам и следи, твоя же дочка! — Ещё чего! — Эй, так кто чай будет заваривать? Этот вечер обещает быть длинным…