Одно прикосновение

Хината шокировано смотрел на Кагеяму, стоящего в дверном проёме в обнимку с какой-то блондинистой омегой, окружённого ещё парой-тройкой товарищей с их пассиями. — Ты, значит, водишь своих друзей домой и даже оставляешь ночевать, а мне нельзя? — высокомерно молвил Тобио, прижимая девушку за талию ближе к себе. Та лишь игриво ухмыльнулась, но тут же переменилась в лице, переводя презрительный взгляд на растерявшегося от сложившейся ситуации рыжеволосого мальчишку, что от слов альфы совсем потерял дар речи. Он искренне не понимал, что сейчас происходит, в серьёз ли всё это. Случившееся больше походило на злую шутку или же жестокий розыгрыш, но никак не на реальность. — Я… я не намерен терпеть их общество, — вполне серьёзно, твёрдо изрёк омега, сжимая холодные руки в кулаки. — Так тебя в их обществе находиться никто не заставляет. Можешь валить на все четыре стороны, — холодно кинул Кагеяма, наклоняясь, развязывая шнурки на ботинках. Хината расширил глаза до предела, непонимающе смотря на Тобио, а тот лишь безмолвно прошёл вглубь квартиры, жестом зазывая товарищей за собой. Уже через несколько минут квартиру наполнили звуки разговоров и звонкий, изредка проскальзывающий смех. После послышался механический голос, исходивший от телевизора, в котором мерно что-то вещал ведущий вечерних новостей. А Хината так и продолжал стоять в коридоре, будучи оцепеневшим. Внутри накапливалось чувство горькой обиды, что начало проявляться на основе истинной несправедливости и искреннего непонимания. Почему Тобио так поступил? Зачем? Потому что ему не понравилось, что в их доме тогда был Кенма? А может, он просто хочет помучать омегу, заставляя размышлять над мотивами поступков и всё сильнее терять доверие к людям, как и надежду на светлое будущее? Шоё обернулся и кинул взгляд на дверной проём, за которым находился альфа со своими друзьями. По лицу Кагеямы нельзя было сказать, что он о чём-то сожалеет, хотя рыжеволосый был полностью уверен, что тот тогда увидел негодование и возмущение в его глазах. От этого чувство обиды нахлынуло с новой силой, а в глубинах сознания начала зарождаться мысль о том, что отцу его ребёнка на него совершенно всё равно. Конечно, омега и раньше размышлял об этом, но в последнее время их отношения, вроде бы, начали хоть немного налаживаться, и юноша позволял себе утешаться надеждами на то, что Тобио он не совсем уж безразличен. Но, похоже, он был слишком самонадеян и глуп. Кагеяма ведь с самого начала дал понять, что между ними ничего быть в принципе не может, что он искренне ненавидит его, и что это чувство никогда не сменится на более благосклонное, светлое, приятное. Хината прикусил губу и опустил взгляд в пол, после чего, постояв на месте ещё немного, подошёл к вешалке, снимая куртку и шапку с шарфом. Парень спешно оделся, а потом, обувшись, небрежно завязав шнурки, покинул квартиру, тихо захлопывая за собой тяжёлую дверь. Тобио лишь проводил его взглядом, даже не пытаясь пресечь попытки уйти. Шоё медленно спустился по ступенькам с третьего этажа, покидая многоэтажку, после чего неспешно добрёл до ближайшей скамейки, грузно садясь на неё. На улице невыносимо холодно, температура точно куда ниже нуля. Щёки обдаёт ледяным ветром, заставляя их покрыться ярким, розоватым румянцем. Нос тоже покраснел и стал холодным из-за порывом далеко не тёплого ветра. Веки дрожат, в уголках глаз потихоньку скапливаются слёзы, которые так и не прольются, потому что юноше плакать совсем не хочется. Это бесполезно, это ничего не изменит, тем более рыжеволосый и так слишком часто давал слабину, позволяя себе громко, жалостливо рыдать. Сейчас внутри абсолютная пустота. Омега пресекает все паростки зарождающихся мыслей на корню, не давая тем развиться и подкинуть новую пищу для размышлений, повод для того, чтобы в очередной раз себя пожалеть. За прошедшее время он должен был уже привыкнуть к такому отношению к своей персоне, да и, в принципе, ко всему остальному. Нужно просто потерпеть, подождать, пока дружки Кагеямы уйдут. Тогда можно будет вернуться в тёплую, уютную квартиру, заварить кофе, замотаться в плед, включить телевизор и греться. Его мама всё равно никак не отреагирует на это, если он ей расскажет. На самом деле Шоё не понимал, почему она так слепа, почему не замечает, или же Мицуки просто плевать на него? От осознания этого не было больно или обидно, просто… привычно?.. Верно, матери ведь всегда было практически всё равно на него, так что ему не в новинку. Другое дело госпожа Рицуко. Однако, если он начнёт ей жаловаться, то это, по сути, ничего не даст, потому что его мать она переубедить не сможет, как и сделать что-то самостоятельно. Но Хината в любом случае был благодарен ей за оказанную ранее поддержку и заботу, а также за то, что она пыталась хоть как-то отговорить Мицуки от идеи поселить их с Тобио вместе. Но, по крайней мере, теперь Кагеяма-старшая не вынуждена терпеть отбившегося от рук, эгоистичного сына. Да, теперь это привилегия Шоё, от которой он был бы рад отказаться, однако такой возможности, увы, не предоставляется. Парень шумно вздохнул и поднял голову, кидая взгляд на красивое, тёмное, усыпанное множеством ярко сияющих звёзд ночное небо, на котором также находилась блеклая, полная луна, слегка прикрываемая серыми тучами. Хотя, может, они были вовсе не серыми, но из-за мрака разглядеть это не было возможно. Хината посидел на лавочке ещё немного, а потом встал и, поправив верхнюю одежду, потопал к детской площадке, спрятав руки в карманах. На площадке были качели, к которым и отправился юноша. Он обошёл их вокруг, а потом уселся на одну, руками придерживаясь за холодные цепи, на которых те были подвешены. Его не покидало чувство, что сейчас качеля просто оторвётся, и он с грохотом полетит на землю, потому что с таким-то большим животиком и чувством голода, увеличившимся в раза два, он точно набрал дофига лишних килограм, хотя никто не говорил ему о том, что он поправился, или что-то в этом роде, подмечали только то, что вырос и округлился животик. Всё ещё пребывая в неком напряжении, Шоё легонько оттолкнулся от земли ногой, начиная плавно раскачиваться. Конструкция жалобно скрипнула, и омега тут же подскочил на ноги, опасливо смотря на аттракцион, который, к счастью рыжеволосого, не развалился от его веса. Хината потоптался на месте и сильнее закутался в шарф. На улице всё холодало и холодало. В голове промелькнула мысль, что надо бы сбегать домой и проверить, там ли ещё дружки Кагеямы, но рыжеволосый от неё отмазнулся, осознавая, что будут развлекаться до полуночи как минимум. Парень вновь поплёлся к той самой лавке, на которой он сидел ещё до посещения детской площадки, усаживаясь на неё и поджимая ноги. Зубы зацокотели, живот начало скручивать и тянуть, щёки — неприятно жечь, дышать стало немного больно. — Чёрт возьми, ну почему же так холодно! — недовольно прошипел омега, сжимая руки в карманах в кулаки. Хоть бы не промёрзнуть. На таком сроке беременности весьма нежелательно болеть. К тому же много денег, которых и так сейчас не хватает, уйдет на лекарства… — Раз вы замёрзли, почему не идёте домой? — внезапно прозвучал приятный мужской голос, прерывая поток мыслей рыжеволосого. Юноша нахмурился и поднял голову, встречаясь взглядом с глубокими шоколадными глазами, красиво поблёскивающими в свете уличного фонаря. — Я, по мнению моего сожителя, поступил эгоистично, приведя домой старого друга и оставив переночевать. Теперь вот должен ждать, пока он со своими дружками нагуляется, — сердито пробормотал парень, тут же осёкшись, поняв, что явно поступил опрометчиво, посвятив незнакомца в свои проблемы. — А вообще, это не ваше дело! Идите куда шли! — неуклюже попытался отмазаться Шоё, отводя взгляд куда-то в сторону. Мужчина лишь мягко улыбнулся, про себя отмечая, что этот парень довольно забавный. — Негоже омегам зимой, в ночное время суток сидеть на холоде, тем более беременным, — доброжелательно молвил кареглазый, поправляя повязанный на шее мятный шарф. — Я живу в этом доме, — молвил он, кивком указав на здание, в котором проживал и сам Хината. — не откажетесь зайти на чашечку кофе? — Откажусь, — категорично заявил Хината, скрестив руки на груди. — Вы думаете, что я совсем идиот, чтобы идти с каким-то незнакомцем к нему домой? — Ну что вы, я не сделаю вам ничего плохого, наоборот, я ведь пытаюсь помочь вам. Но если вы желаете находиться на холоде и дальше, что, кстати, в вашем-то положении крайне нежелательно, то пожалуйта, я вас силой заставлять не буду, — вежливо отговорился незнакомец, разворачиваясь и намереваясь уйти, но того остановил Хината, рукой ухватившийся за рукав его пальта. — Я передумал, пойду с вами. Только вот я чай предпочитаю, а не кофе, — тихо пробормотал Шоё, посмотрев на кареглазого мужчину, а тот в ответ лишь усмехнулся, пряча улыбку в кулаке, а после пригласил рыжеволосого пройти за ним. Квартира Ойкавы Тоору, как позже представился мужчина, находилась на втором этаже. Входом служили красивые деревянные двери цвета горького шоколада. Внутри жилище было выполнено в нежных мятных и снежно-белых тонах. Полностью все комнаты пестрили этим светлыми оттенками, создавая приятную и лёгкую атмосферу, поднимая настроение. Мебель была белой. Увидев это, Хината стал задаваться вопросом, почему же входная дверь не того же цвета. Ойкава оказался довольно доброжелательным, дружелюбным, добрым парнем. Также он не был обделён красотой: с виду мягкие, нежно-каштановые завивающиеся на кончиках волосы; немного вытянутое бледноватое лицо со слегка впалыми щеками; аккуратный, небольшой нос, не сильно; глубокие шоколадные глаза, украшаемые бликами, что создавались при отражении света ламп; лёгкая непринуждённая улыбка, постоянно присутствующая на его губах. Да, мужчина был действительно прекрасен внешне, при этом он был ещё и альфой, и Хинате было крайне обидно осознавать, что тот выглядит куда лучше и привлекательнее его, омеги. Тоору также был прекрасным собеседником, знал много чего интересного, и Шоё сам не заметил, как начал общаться с ним на «ты». К слову, зелёный чай, любезно предложенный альфой, оказался очень вкусным, поэтому Хината опустошил чашку в мгновение ока, вызвав при этом короткий смешок у мужчины. В следствии разговора рыжеволосый выяснил, что Ойкава студент и учится на третьем курсе юридического факультета. Также мужчина гордо объявил о том, что в свой двадцать один год уже финансово независим, но Шоё искренне не понимал, зачем тот рассказывает ему такие подробности, поэтому спихнул всё на то, что альфа просто желает выпендриться и похвастаться. Похоже, это и были его плохие черты. На этом их список закончился, потому что за всё время пребывания в компании Тоору, омега не увидел в нём абсолютно ничего плохого, будто тот был воплощением радости, веселья и добра. А может, он просто мастерски изображал перед ним эти эмоции. Хината просто разучился доверять людям, правдивости их слов, поступков, поэтому поверить в существование столь искреннего и простодушного человека так просто не мог, постоянно искал подвоха. Время, что Хината провёл с новым знакомым, пролетело незаметно для обоих. Шоё опомнился только после того, как увидел на настенных часах, что уже перевалило за полночь. — Прости, Ойкава-сан, мне уже, пожалуй, нужно бежать. Спасибо, что согрел и напоил, — мягко улыбнувшись, поблагодарил альфу рыжеволосый, после низко поклонившись. — Да не за что, мне было приятно проводить с тобой время. Надеюсь, завтра тебя снова выгонят из дома, — саркастично молвил Тоору, опираясь о дверной косяк и наблбдая наблюдая за тем, как омега кое-как застёгивает на себе верхнюю одежду, что никак не желает на нём сходиться. — Звучит не очень доброжелательно, — наконец управившись с одеждой, кинул в ответ Хината, натягивая на ноги ботинки. — Да шучу я, — помахав перед собой руками, в примирительном жесте изрёк альфа, наблюдая на потугами Шоё завязать шнурки на ботинках, что у него получалось крайне плохо. Мешал большой живот. — Может, помочь тебе? — Не надо, я сам, — запыхавшись, ответил парень, вскоре всё же зашнуровав обувь и наконец-таки выпрямившись, разминая затёкшие плечи. — Ну что ж, до свидания, Ойкава-сан, — попрощался рыжеволосый, покидая квартиру, закрывая за собой двери. — До свидания… — протянул Ойкава, после в очередной раз ухмыльнувшись, развернувшись и зашагав по направлению к кухне, в которой требовалось убраться после небольшого чаепития. Шоё шагал по ступенькам, поднимаясь на третий этаж, на котором он жил. На улице похолодало ещё больше, и Хината был искренне рад тому, что Тоору пригласил его к себе, а также нахваливал себя за то, что принял правильное решение и согласился пойти с ним, ведь если бы омега остался на улице, точно бы закоченел. И всё-таки, какой же Кагеяма бездушный, раз отправил его на такой холод! Но вот Ойкава-сан определенно хороший человек, и Шоё непременно повезло встретить его. В голове поомелькнула мысль, что нужно будет потом как-то отблагодарить мужчину, однако в голову ничего не лезло, потому как купить что-то дорогое он не мог, ведь все деньги, которые приносил Тобио, уходили на еду и прочее, да и тем более эти деньги, по сути, принадлежали лишь Кагеяме, ведь формально они не семья, и альфа не обязан его обеспечивать. Из раздумий вырвала резкая вспышка громкого шума, пьяный смех и яркий слепящий свет, исходящий из открытых дверей их квартиры, из которой вываливались пьяные тушки, ручкой махая находящемуся не в лучшем, чем они, состоянии Тобио. От этого зрелища Шоё стало противно, поэтому он просто опустил взгляд в пол, дожидаясь, пока все эти особи, находящиеся в нетрезвом состоянии, наконец уйдут отсюда. Ждать пришлось недолго. Уже спустя пару минут товарищи Кагеямы ушли, оставив после себя лишь неприятный, едкий запах алкоголя. Шоё даже не представлял, как они это пьют, ведь ему становилось плохо от одного лишь аромата. Первым делом, попав в квартиру, Хината снял с себя обувь и одежду, после чего сразу де побежал открывать окна по всей квартире, дабы запустить в помещение хоть немного воздуха, холодного, но всё же свежего. Тобио лишь молчаливо наблюдал за ним, распластавшись по мягкой поверхности дивана, вокруг которого валялись пустые бутылки, пачки от чипсов прочих не самых качественных продуктов. Смотря на всё это Шоё был в неописуемом шоке. Как Кагеяма ещё не сдох от употребления такого количества ужасно вредной пищи?! Хината подошёл к дивану и нагнулся, придерживаясь за поясницу, намереваясь поднять с пола одну из бутылок, — убрать всё-таки надо было, несмотря на то, что сейчас уже глубокая ночь и давно уже пора ложиться спать — но ему помешал альфа, хватая за руку и тяня на себя. Из-за этого рыжеволосый упал прямо на колени Тобио, издав непонятный растерянный вскрик. — Что ты делаешь?! Отпусти меня, мне больно! — возмущённо закричал омега, пытаясь вырваться из цепкой хватки альфы. — Успокойся, не дёргайся, просто побудь со мной, — хрипло молвил Кагеяма, умостив свою голову на плече рыжеволосого, что лишь жалостливо застонал, закатывая глаза. — Кагеяма, ну серьёзно, хватит. От тебя воняет перегаром, правда, — умоляюще молвил Шоё, в очередной раз произведя попытку освободиться, однако она вновь оказалась безрезультатной. — Я не могу тебя понять. Сколько не пытаюсь — не могу. Пожалуйста, прекращай уже пить. Когда пьёшь, начинаешь вести себя очень странно, оставляешь кучу загадок, за которыми наверняка не скрывается никакой смысл. А я только зря накручиваю себя, ломаю голову, и всё из-за тебя! — сердито и немного подавленно воскликнул юноша, резко прекращая сопротивляться, осознав, что это бесполезно. Тобио лишь окинул его внимательным немигающим взглядом, после чего ослабил хватку, позволяя высвободиться. Шоё утёр выступившие слёзы рукавом толстовки, после чего медленно поплёлся в ванную, сжимая руки в кулаки.