think

      Крис думает, что она вполне себе ничего. Даже больше, чем ничего, он бы дал семь из десяти. Именно поэтому, сидя с ней в кафе, он мило почти искренне улыбается и поддерживает беседу. Оливия Андерсен — лакомый кусочек со второго курса, отличница с фигурой Блейк Лайвли, активистка, участвует в волонтерском движении, помогает пенсионерам и, наверное, всех бездомных котят молоком из детской бутылочки кормит. В общем, принцесса голубых кровей. Идеальная, блять, до скрипа зубов. Как Криса с ней судьба свела одному богу известно. Лив улыбается своей ослепительной «я такая классная, выеби меня скорее» улыбкой, а Шистаду становится скучно. Сколько таких на нем уже скакало, а удовольствия ноль. Нет, третий размер, тонкая талия и длинные ноги — очень круто, конечно, но как же сука приедается, вы бы знали. Крис расплывается в не менее сверкающей улыбке и всем своим видом показывает, как же ему «интересно, господи, продолжай, лапочка, ты совсем не чушь несешь, нет, мне интересно». Девочка радуется, кривит губы в плохо отыгранной хитрой ухмылке и устраивает свою руку чуть выше его колена. Крис лениво опускает взгляд в ее декольте и решает, что, в принципе, еще способен вынести этот жест. Второкурсница льнет к нему, ведет ладонью вверх и слабо прикусывает мочку уха. Шистад же прикрывает глаза и приходит к выводу, что с рыжими волосами она вполне вытянула бы восемь с половиной из десяти. Не Мун, конечно, но сойдет.

***

Ева разливает вино по дорогущим бокалам из сервиза матери Вильяма и усмехается, думая, что будь та здесь, от рыжей уже и пятна на паркете не осталось бы. Вообще, бывшая мисс Магнуссон не такая уж и ужасная, какой ее преподносил сын. Заносчивая немного, да, высокомерная чутка и фригидная капельку. Стандартный набор бывшей жены и владелицы половины состояния крупного акционера. Знакомство у них выдалось довольно напряженным, Мун то и дело ловила на себе оценивающие взгляды, как будто она змея в террариуме, ей богу. Но под конец вечера Катрин вроде как смягчилась и, кажется, даже подарила рыжей натянутую улыбку. Эмоциональная скупость, видимо, у них фамильная черта. — И что планируешь делать? — из столь приятных воспоминаний Мун выдернул бархатный голос Эстер. Эстер Янг — студентка юридического и по совместительству лучшая подруга Евы Мун. Знакомы девушки не так долго, чтобы и огонь, и воду, и медные трубы, но и не на уровне «привет, как дела?». 3 года, в общем, на посвящении познакомились. Эстер ахуенная девчонка, честно говоря. Прямолинейная, резкая, остроумная и красится так, словно сам Иисус ее этим умением наделил. — А что мне делать? Ждать, как и всегда. — протягивает ей бокал, прилично отпивая из своего. — Что делать? Ну скандал ему устрой, уходом пригрози, хоть розы эти ужасные в рожу кинь, я не знаю. — проводит ладонью по выбритому виску, кидая взгляд на алый букет в центре кухни. — А смысл? Он прекрасно знает, что я никуда не денусь. — грустно усмехается, делая еще глоток. — Соулмейт — не приговор. У меня его вообще нет, и что? Так даже круче. А вы — делает паузу, подбирая слова, — срок действия ваших соулмейтов как будто истек. Посмотри, на что теперь похожи ваши отношения. Он с работой и бумажками, а ты со мной и Шистадом. — Это просто трудный период, Эс. — вздыхает, убеждая больше себя, чем ее. Да, Ева, у вас каждые три месяца трудный период. Один труднее другого просто. Того и гляди умрете от того, что не вывозите. — Ты его хоть любишь? — склонив голову на бок и подозрительно прищурившись, интересуется брюнетка. — Конечно. — пожимает плечами. — Родственные души ведь.

***

Ближе к утру слышится сбивчивое ковыряние в замочной скважине и тихий мат Вильяма, который в этой темноте и дверь-то еле нашел, потому что какой-то урод опять выкрутил лампочки на этаже, а это самая мажорная новостройка Осло, между прочим блять. Крадется в спальню, подсвечивая себе дорогу экраном телефона, чудом не ломает ноги о чемоданы и обувь Евы, и все-таки добирается до пункта назначения. Не может сдержать теплой улыбки, глядя на мило спящую рыжую, убирает пряди волос от ее лица и нежно целует в щеку. Ева морщит нос и начинает ерзать на кровати, глубже зарываясь в одеяло, на что Вильям тихо усмехается, сбрасывает одежду и опускается рядом. Крепко обнимает ее обеими руками, прижимая к себе, и расслабляется. Вильям рад, что она рядом. Вильям рад, что они связаны. Вильям думает, что она его, и все скоро наладится. Но даже Вильям может ошибаться.