Million reasons

      Кёнсу плавно поднялся с диванчика, не спуская глаз с Бэкхёна, который чувствовал в тот момент себя ещё более неуютно, чем когда только вошёл в кабинет капитана этим вечером.       — Пойдём, я покажу тебе тело, — позвал он ведьму.       Бэкхён дёрнулся, выходя из прострации, и неловко кивнул, а после, не прощаясь, пошёл за коронером. Дверь в кабинет захлопнулась за его спиной с тихим скрипом, отрезая от переговаривающихся людей и света — лампы в общем зале были выключены, и Бёну пришлось привыкать к темноте. Он пару раз врезался в столы, следуя за Кёнсу, который шёл не оглядываясь, с прямой спиной, уверенным шагом отмеряя расстояние от кабинета капитана до морга, располагавшегося на минус первом этаже.       Уже на лестнице стало прохладно, и Бэкхён натянул рукава свитера ниже. Путь был знакомым; даже в лучшие времена ведьма предпочитал коротать свободные минуты у Кёнсу, с которым был знаком с детства. На его столе всегда всё было аккуратно сложено, истории вскрытий заполнены, а в нижнем ящичке хранились чай и имбирное печенье, которое Бэкхён мог есть пачками.       Кёнсу привычно нажал на кнопку включения электрического чайника, не спеша показывать труп. Это только ещё раз подтверждало мысли Бэкхёна, что виновна в произошедшем ведьма и некромант знает об этом не хуже него.       Кёнсу достал чай и печенье — упаковка была вскрыта, и Бэкхён не удержался:       — Похоже на ту, что я не доел в свой последний день здесь.       — Это она и есть, — невозмутимо подтвердил некромант, насыпая заварку в чайничек.       — Что? — возмущённо воскликнул Бэкхён. — Оно же наверняка зачерствело! Прошло уже больше двух месяцев.       — Два месяца и шесть дней, — скрупулёзно поправил До.       — Я бы назвал тебя сентиментальным, но ты просто педант, — закатил глаза Бён и достал одну печеньку. Странно, но она была совсем как свежая… — Ты что, наложил заклятие стазиса, как на свои любимые трупики?!       Кёнсу хмыкнул и вдруг рассмеялся. Едва слышно, но тем не менее.       — Мне тебя не хватало, — вдруг искренне признался он.       Бэкхён смутился.       — Остальные тоже по тебе скучали, — продолжил некромант. — Даже Чондэ.       Последние слова заставила Бёна фыркнуть.       — Знаешь, тут как в программировании: если одно из утверждений ложное, то и всё другое — ложь.       Кёнсу покачал головой и сел рядом, глядя прямо в глаза ведьме. Бэкхён, как и многие другие, не любил зрительных контактов с ним, но не мог отвести взгляд, словно находясь под гипнозом. И голос у До был подозрительно мягким, словно он изо всех сил пытался убедить Бёна в своих словах.       — Это было заметно по разным мелочам: он долгое время после твоего ухода покупал бургеры в расчёте и на тебя; в кафетерии просил салат без огурцов, помня, что ты их не ешь, но стабильно канючишь у него еду. Он не запирает дверь в кабинет, как делал раньше, до твоего появления в участке, потому что ты любил по десять раз на дню заглядывать к нему по разным дурацким причинам. И в бумажнике у него до сих пор общее фото, где ты показываешь рожки над его головой и широко улыбаешься в камеру.       Бэкхён всхлипнул, вдруг понимая, что по его щекам бегут слёзы.       — Тогда почему я одинок? — его голос звучал надломлено, жалостливо. — Почему я не здесь, с вами? Почему всё, что мне осталось, это словно бездомному псу смотреть на дверь в ожидании, когда же хоть кто-нибудь вспомнит о моём существовании? И вы!.. Если так скучали, то почему никто из вас не позвонил, не пришёл?..       Кёнсу неловко притянул его в объятия, поглаживая по спине. У Бэкхёна не было сил вырываться, да и желания тоже — он успел уже забыть, что такое человеческое тепло и как хорошо бывает, когда есть кому тебя утешить.       — Я был у Ёнджэ, и он сказал…       — Боги! — рассмеялся Бэкхён сквозь слёзы и отстранился. — Ты был у провидца!       — Да, — не стал отрицать очевидного Кёнсу, — и он подсказал наилучший вариант развития событий. Поэтому я запретил кому-либо с тобой связываться, и Тэхён показательно игнорировал меня целую неделю — для него это рекорд, так что оцени степень привязанности мальчика к тебе.       Губы Бэкхёна сами по себе растянулись в улыбку.       — И всё равно ты мудак, До Кёнсу.       — Ты же помнишь, что я зло не запоминаю, а записываю? У тебя есть все шансы после смерти стать зомби.       Бэкхён расхохотался — на сей раз от всей души.       — Чем ниже, тем ближе к Сатане, да?       — Эй, ты не намного меня выше, ведьмочка! — капризно надулся Кёнсу, что в его исполнении было странно, и пнул друга по голени.       Кёнсу действительно скучал по Бэкхёну, потому что у него никого нет, как и у Бёна, и лишь с ним некромант мог позволить себе расслабиться и немного подурачиться. Когда-то они снимали одну квартиру, и Кёнсу спал как убитый, Бён еле расталкивал его по утрам. Сейчас он едва ли позволяет себе скатываться в неглубокую дрёму, всегда напряжён, внутри будто скрученная пружина. До слишком доверяет Бэкхёну, но он никогда не жалел об этом.       За чаем Бэкхён словно стал прежним собой: много болтал, шутил, смеялся. Кёнсу с тёплой улыбкой следил за ним и молчал о том, что в какой-то момент за дверью мертвецкой мелькнула тень капитана, постояла немного, а после также бесшумно исчезла.