Холодный май

Холодный морской воздух забирался под распахнутую чёрную мантию, волосы путались, а голос срывался до хрипа. Палочка, которая так легко ложилась мне в руку, отдавала теплом. Пальцы были сжаты настолько, что я их уже не чувствовала. Рядом со мной, держа меня за руку, шёл Малфой. — Всё будет хорошо, котёнок. Мы найдём его. Я лишь кивала, стараясь различить едва видимые потоки магии. Знаете, когда переключаешься на «внутреннее» зрение, будто бы глаза сдавливает немыслимым давлением, они начинают слезиться, это приносит тебе невыносимый дискомфорт. Но в то же время ты начинаешь различать невидимые обычному глазу нити. Вот здесь кто-то кинул непростительное, а здесь был ранен маг. Магия, частицы которой присутствуют в крови, была хорошо видна, когда ты сосредотачиваешься на определённом магическом фоне нужного тебе человека. И след Долохова вёл в какой-то грот. — Это было спец. задание, — запыхавшись, бросил Каркаров, который только что аппарировал. — Лорд подумал, что неплохо было бы проверить крестраж и, при случае, забрать его в поместье. И… — И поэтому он отправил сюда ребёнка?! — я даже сбилась с шага, останавливаясь. Люц осторожно сжал мою руку, видя полыхнувшие синим глаза. Чувствовала себя сейчас монстром, маленькой девочкой-истеричкой, которую предали, использовали и выкинули. — Ты тоже ребёнок, Нарцисса… — Он знает, какая разница между мной и Тони. Он знал, — вдруг опешила я, останавливаясь. — Он знал, что тут кто-то будет. И поэтому не пошёл! — Нарси, нет, на самом деле… — Он знал! Я сжала зубы и хотела уже остановиться, когда Малфой потянул меня на себя, схватив за плечи. Парень взял моё лицо в свои ладони и осторожно погладил по щеке. Дымка, заслоняющая от меня этот мир в приступах гнева, отступала. — Котёнок, послушай меня. Ты знаешь мистера Реддла так хорошо, как не знает никто другой. Понятия не имею, как это объяснить, но знаешь. Подумай, были ли у него причины так поступать с тобой? Были ли мотивы? Подумай! Я медленно покачала головой, всхлипнув. Блондин прижал меня к себе, гладя по голове. — Прости… Я не хотел быть грубым, но тебя нужно было привести в себя. — Всё нормально, — прошептала я, вытирая слёзы и отрываясь от так знакомо пахнущей мантии. — Нам нужно найти Антонина. Крик, донёсшийся из глубины грота, заставил нас вздрогнуть. — Быстрее, — рявкнул Каркаров, срываясь на бег. Дорогу я запомнила смутно. Добежав до поворота, я резко остановилась, увидев сидящего спиной к стене Антонина. Кажется, он был ещё в сознании. В его руках был зажат медальон Слизерина. — Идиот, — выкрикнула я, кидаясь к парню. — Брать крестраж голыми руками нельзя! — Здесь был Уизли, — он поморщился и мотнул плечом в сторону какой-то глыбы. — Там, за валуном. — Игорь, посмотри, пожалуйста. Люц, помоги мне его приподнять, — я сбросила мантию и, несмотря на промозглый холод пещеры, закатала рукава свободной рубашки. Первичный осмотр показал обожённые магические каналы, как при Круцио, и множество не опасных для жизни телесных повреждений. Ссадины, порезы, гематомы, возможно трещины в рёбрах. — Жить будешь, — я выдохнула, проверяя состояние лимфоузлов. Если бы в организм попала бы какая-нибудь инфекция, или же на него уже действовало какое-нибудь разрушающее изнутри проклятье, лимфоузлы были бы воспалены и увеличены. — Нужно доставить его в безопасное место, но я боюсь с ним аппарировать. — Портключ в дом Реддла, в горах, — мне на колени упала маленькая квадратная коробочка. Подошедший Игорь склонился над парнем и посмотрел ему в глаза. — Ну, герой, как ты? — Жить буду, — повторил мои слова Долохов и хрипло рассмеялся, сплёвывая со рта кровь. Увидев мой взгляд, парень улыбнулся. — Губу прокусил. И отключился. *** — Состояние стабильное, выход из стазиса запланирован на завтра. Видно, что первую помощь оказывал опытный врач, но, кажется, приверженец маггловских методов. Не познакомите? Молодая медсестра с интересом уставилась на мои руки. Я усмехнулась. Ну да, перстни. Скоро меня по ним узнавать начнут. Блэки и Малфои, знаменательный союз, как же. — Она перед вами, — сухо отметил Люциус, осторожно беря меня за плечи и разворачивая к себе. — Нарси, не устала? Давай-ка домой. Я покачала головой, выражая своё согласие. Даже позволила увести себя из палаты, посадить на зелёный диванчик и обнять. Очень тихо Люциус достал портключ, состоящий из какой-то цепочки, также тихо отвёл меня в угол и, накинув на шею цепочку и что-то шепнув, обнял меня крепче. Через несколько секунд я оказалась на знакомой лужайке Малфой-менора. И вот тут меня накрыло. Я просто осела на землю, продолжая держать парня за мантию, поджала к себе ноги и, уткнувшись в колени носом, разрыдалась. Он успокаивал меня, как мог, гладил по голове, шептал, что всё уже закончилось. А я не могла успокоиться, не могла понять, что всё уже хорошо. Не помнила я и как отключилась. *** Тепло. Первое, что я почувствовала, было тепло. Уткнувшись в чьи-то ключицы, я обнимала чью-то талию. Приподняв веки, я наткнулась на обеспокоенный взгляд серых глаз. — Ты как? — Я где? — хрипло спросила я, садясь в кровати и игнорируя вопрос. — В мэноре, — терпеливо пояснил парень, разминая затёкшую шею. Сейчас он был в свободной белой рубашке и тех же брюках. Кажется, он просто снял мантию. Усмехнувшись, он взъерошил волосы. — Смущаю? Я покачала головой, оглядываясь. — Твоя спальня? Малфой кивнул и осторожно взял мою руку. — Ты только не думай, что я… Вяло улыбнувшись, я высвободила своё запястье, беря его лицо в свои ладони. — Я тебе доверяю, — прошептала я, рассматривая такие знакомые глаза. Парень улыбнулся и легко мазнул губами по моей щеке. — Благодарю, принцесса. Молчать с этим человеком было уютно, тепло и по-домашнему просто. Но всё-таки мне нужно было слишком много узнать. — Что с Долоховым? Как долго я спала? Родители знают? Парень рассмеялся и погладил меня по волосам. — Успокойся, котёнок. С Тони всё нормально, он в Мунго. Сейчас там Томас, Игорь и Джейн. В прессе всё подстроили под нападение Уизли старшего. «Бедный ребёнок так пострадал», «получил серьёзные ранения, граничащие со смертью» и так далее, — парень закатил глаза и, дождавшись моего смешка, продолжил. — Спала ты от силы часа два, не больше. Ты просто устала, вот и всё… Ах, да, родители не в курсе, они до сих пор думают, что ты гостишь у Томаса. Если хочешь, можешь вернуться. — Можно завтра? — потерянно попросила я, вцепившись в рукав его мантии. — Можешь вообще не возвращаться, — он покачал головой, улыбаясь. — Но ты ведь не можешь сидеть на месте… — Не могу, — согласилась я, вставая и оглядываясь. — Значит, вот как выглядит спальня наследника Малфоев? — Именно, — лукаво согласился он. На самом деле, комната была очень красивая. Лепнина на потолке, тяжёлые зелёные шторы на медных кольцах, кресла, большой камин, шкаф с книгами, несколько дверей, письменный стол, тумбы, толстые ковры на полу. И большая кровать, застеленная зелёным покрывалом. — Теперь можешь сказать Тони, что затащил меня в постель, — хихикнула я, снова падая на покрывало лицом вниз. Парень рассмеялся и улёгся рядом, притягивая меня за талию к себе и дыша в волосы. — Обязательно скажу. Какое-то время мы молчали. — Знаешь, я счастлива, — прошептала я, жмурясь и потягиваясь. — Я тоже, — ответил мне на ухо блондин, щекоча кожу своим дыханием. — Я просто жду, когда мы уже закончим школу и я смогу назвать тебя своей. — Я и так твоя, — пробормотала я, чувствуя, что снова засыпаю. — Также, как и я полностью твой. А теперь спи, принцесса. Ты устала. *** К Томасу я, скрипя зубами, вернулась. Мы довольно дипломатично поговорили и пришли к выводу, что недоразумение исчерпано. Да я и сама поняла, что к ранениям Тони он не причастен. Но вот то, что у Антонина уже была какая-то роль во всей этой каше, я должна была знать. Спасибо, что Лорд внял моему совету и метку пока что никто, кроме четырёх присутствующих на собрании, не получил. Через несколько дней Долохова выпустили из больницы. Со мной он стал общаться свободнее, поблагодарил за спасение и крепко обнял, добавив, что кроме дружбы у нас ничего не могло быть и не будет. Было немного неприятно, но я осталась счастлива. Наконец-то не чувствую себя виноватой. Да и ощущение, что я кому-то жизнь сломала, пропало. Дни текли за днями. Я тренировалась в боевой магии вместе с Томасом, зубрила зелья, читала учебники на следующий год. Меня ждали СОВы, которые я хотела сдать на отлично. В последнее время я как-то ненароком увлеклась волшебными растениями. Было в них что-то по-настоящему магическое, волшебное. Особенно у магических нарциссов. Они меняли цвет, звенели, покачиваясь на своих тонких, будто хрустальных, стебельках. Завораживало. Всё также переписывалась с друзьями, занималась рукоделием, не прекращала работу и по смене политического строя в магической Британии. Надо сказать, что в этом деле мы достигли определённых успехов. После нескольких статей, выпущенных Придирой и Ежедневным Пророком, общество начало колыхаться. Ну как же так, ребёнок, ученик Хогвартса, и вдруг пострадал. Да ещё и от кого! От участника Ордена Феникса, организации, в которую все стремились попасть, ведь она была так называемым «безупречным оплотом света». Кто-то из репортёров догадался начать прессовать Дамби, припоминая ему дружбу с Грин де Вальдом. Пара подкупленных журналистов напечатали практически одновременно интервью с Томасом. Он, действуя по нашим просьбам исключительно от имени Томаса Марволо Реддла, заявил, что глупый псевдоним придумал ему Дамблдор и что он намерен бороться за право наследования фамилии своего предка, Салазара, предпочитая фамилию Гонт. Ну действительно, не думали же вы, что «Слизерин» — это фамилия, а не псевдоним? Надеюсь, что нет. Обыватели всколыхнулись, номера Ежедневного Пророка разлетались, как горячие пирожки. Дамби улетел в Рио, на какую-то вымышленную конференцию магов, мы проверили. Скрывался, гад, понимал, что жареным запахло. В общем, скучать не приходилось. В школу возвращаться желания не было. К сожалению, в последний год она стала для меня чем-то вроде поля боя. Не ощущалось какой-то безопасности, что ли. Даже эффект чуда, который я, как женщина, прожившая сорок лет магглой, ощущала, испарился. Теперь я ясно видела, каким попустительством занимается руководство и мне становилось тошно. Решено, сразу после мирного захвата власти начнём исправлять образование в школе. Дети были распущенными до крайности, так ещё и неучами. Ужасно. Радовало то, что с пятого курса появлялись новые кружки, о чём никогда не говорилось в каноне. Закралась крамольная мысль. Почему-то ощущала себя чёртовой Гермионой Грейнджер, когда мне вручили маховик. Ну надо же, девочка выразила желание учиться на всех дополнительных факультативах, принимать участие во всех доступных кружках, так ещё и нагрузка какая! На восторженные реплики Слагхорна, вручающего мне цепочку, я только улыбалась и кивала, внутренне морщась. На самом деле, я преследовала две цели. Во первых, мне действительно нужны были эти занятия. В конце концов, знания никогда лишними не будут, а знания, которые в теории можно применить на практике, тем более. С другой стороны, мне нужно было больше времени для занятий. Таким образом, сначала я проживала один день, а потом, скрывшись в одном из заброшенных классов, второй. Все махинации со временем я заносила в специальную тетрадь, чтобы потом не запутаться. Ведь, если подумать, время — это совсем не та материя, с которой можно и нужно шутить. Было немного грустно, хотя времени грустить не оставалось. Джейн в последнее время сильно отдалилась от меня. Пропало то, что было между нами вплоть до четвёртого курса. И я чувствовала, чувствовала, что это не вернётся. Неожиданно для себя познакомилась с милой девушкой. Саманта Гамп была странной, очаровательной и такой понятной и знакомой, что от её мыслей и голоса по коже шли мурашки. Она всегда ходила с распущенными каштановыми волосами, мягкими и слегка вьющимися. Под её распахнутой мантией в большинстве случаев было надето милое платье, или блузка с юбкой, обязательно с таким большим количеством рюш, что её можно было принять за куклу, сошедшую с витрины магазина. Она была моей ровесницей и училась на Райвенкло. Черты её лица были лишены приторности, которая замещалась лёгким уютом и приятностью этих самых черт. Её большие серые глаза всегда были широко раскрыты, а, выросши в магической чистокровной семье, любую магию она до сих пор воспринимала, как чудо. Мы познакомились в одной из теплиц мадам Спраут. Когда я не сумела пересадить какой-то экзотический цветок правильно и его лепестки начали на глазах увядать, она просто подошла ко мне и, улыбнувшись, пересадила его в другой горшочек. Кажется, на нём была нарисована аляповатая фиалка. — Меня зовут Саманта, — представилась она, всё также улыбаясь. И это подкупало. — Нарцисса Блэк, — представилась я, неуверенно протягивая ей руку. Когда девушка пожала её, всё также улыбаясь, что-то во мне будто оттаяло. Мы присматривались друг к другу около недели, пока не начали учить домашнее задание вместе, обмениваться книгами и болтать ни о чём. Как-то исподволь мы стали подругами. Не такими, как с Дженни. Она, такая домашняя и простая, никогда не могла говорить со мной на равных, хоть была и старше меня на год. Да уж, как-то забываю об опыте прошлой жизни, но это не столь важно. Саманта, или, как она попросила себя называть, Сэм, была совершенно другой. Она меня понимала. И это пугало и притягивало одновременно. С ней было легко, просто и спокойно. В какой-то момент, когда я знакомила её с Люциусом, или же с сестрой, сейчас не вспомню точно, я поняла, что именно этого человека мне не хватало в течение всей моей долгой жизни. Сейчас мы сидели в гостиной Райвенкло, у камина. Я пила чай и слушала болтовню Сэм и Джози, её знакомой с Хаффлпаффа. Собственно, и чай, и пироги были принесены с кухни этой самой Джози, так что настроена я была более чем благосклонно. Всё-таки они были милыми, эти солнечные хаффлпаффки. Дни летели за днями, а для меня, использовавшей Маховик времени, они летели ещё быстрее. Прошёл Турнир Салазара, на котором я снова победила, забрав свою пятую подвеску и получая брошь в рекордном, четырнадцатилетнем возрасте. Люциус гордился, трепал меня по волосам и говорил, что в следующем году обязательно меня догонит. Я смеялась и млела от объятий. Прошёл и Хеллоуин. Дженни продолжала меня подчёркнуто игнорировать, так что я была предоставлена себе, Люциусу и своей новой подруге. Наши посиделки перед камином вчетвером канули в лету. Теперь пили чай мы с Малфоем, сидя так близко, как только можно, и обсуждая всё на свете. На самом деле, это волшебно. Я имею в виду осознание того, что тебя понимают, знают целиком и полностью, но всё ещё продолжают любить. Это дорогого стоит. Приближалось Рождество. Чувствовала я себя с каждым днём всё лучше, преисполняясь какой-то странной уверенностью в завтрашнем дне. В конце концов, всё будет нормально, никто, как в каноне, не умрёт, в Азкабан не загремит, всё будет хорошо. Скоро свадьба Беллы и Руди, она намечена на май. Конечно, Лестрейндж хотел бы устроить её вообще на совершеннолетие Беллы, но, как говорится, не судьба. Вальбурга и Друэлла начали шипеть, а под натиском этих милых дам устоять было достаточно трудно. Новостей было не много. Рита и Флёр учились на отлично, что радовало. Девушки уже начинали готовить документы, нужные для переезда в Англию. И если Рита возвращалась на историческую родину, то Флёр было тяжко. Уезжать из родной Франции ей не очень-то хотелось. Но она прекрасно понимала, что в Англии будет лучше. Сама блондинка признавалась, что её сюда что-то тянуло, необъяснимое и сильное. Я лишь пожимала плечами и предлагала положиться на судьбу. Часто вместе с Малфоем мы уходили в Выручай-комнату. Она преобразовывалась в музыкальный салон, где мальчик с удовольствием играл мне любимые композиции Моцарта, Дебюсси и Бетховена. А под «Музыку ангелов» я плакала. Мои слёзы его не пугали и это радовало, учитывая мою сентиментальность. Можно сказать, к моим закидонам и переменам настроения парень уже привык. Что ж, неплохо. На самом деле, уставала я ахово. Порой хотелось просто уткнуться носом в подушку и не вставать ещё недели две точно. Просто ничего не делать, лежать и спать, спать, спа-а-ать. Ну, ещё обниматься. А прямо под Рождество весь Хогвартс потрясла ужасная по своей неожиданности новость. Альбус Персиваль Дамблдор, действующий директор школы Хогвартс, найден мёртвым в собственном кабинете.