Холодный май

Утром я встала рано, как обычно, чем несказанно удивила Кассиопею. — В твоём возрасте, дорогая, люди валяются в постели до обеда. — У меня слишком много дел, — беспечно ответила я, призывая верную Динки. Я закончила утренний туалет и задумалась. До завтрака оставалось несколько часов, а трансфигурацией не хотелось заниматься до хрипоты. Но, вздохнув, я полезла за ненавистным учебником. Кассиопея тихо посмеивалась с холста, а я разучивала движения палочки, отрабатывая их карандашом. Отвлекла меня белоснежная птица, постучавшая в окно. Узнав в напыщенном филине почтальоншу Малфоев, я забеспокоилась. Неспроста это, ох неспроста… Я отвязала письмо от лапки филина и распечатала конверт с фамильным гербом. — Милая, ты не могла бы прочитать вслух? — лукаво попросила леди Блэк. Вздохнув, я зачитала: — Дорогая Нарцисса! Спешу пригласить вас на приём, посвящённый моему Дню Рождения. Приём состоится четвёртого апреля, начало в шесть вечера. Прошу вас, не опаздывайте. Навсегда ваш, Люциус М. Я отбросила приглашение и прикрыла глаза, успокаиваясь. Замуж не хотелось категорически, а всё к этому и идёт. Я поделилась своими сомнениями с веселящейся Кассиопеей, на что она лишь тихо рассмеялась. — Дорогая, если Люци предложит — выходи за него. В конце концов, от мужа всегда можно избавиться, а вот управлять ты будешь сильным и могущественным родом, понимаешь? Я уверена, что мальчик — сильный маг, он ведь чистокровен уже где-то в двадцатом колене, так же как и ты. Это будет убийственный союз! Я тихо застонала и, помассировав виски, громко сказала: — Динки, принеси мне перо, пергамент и конверт с фамильным гербом. Когда всё оказалось передо мной, я пощекотала кончик носа пером и быстро набросала: Дорогой Люциус, благодарю за приглашение, я должна обсудить его с родителями. Ваш добрый друг, Нарцисса Б. Я отправила филина назад, погладив его пёрышки. Шикарные птицы. Кассиопея веселилась вовсю. — Подумать только, «добрый друг». Цисси, милая, ты не так проста, как кажешься. Я лишь пожала плечами и продолжила заниматься трансфигурацией. *** — Люциус прислал тебе приглашение? Интересно, — Друэлла, до этого вышивавшая на пяльцах, подняла на меня заинтересованный взгляд. — И что ты ответила? Я процитировала ответ и поймала довольную улыбку матери. Ну что ж, я умничка, но можете сказать это вслух, я не против. — Очень хорошо, дорогая. Я напишу сегодня Абраксасу, скажу, что мы придём. Белла и Меда тоже получили приглашения, они должны пройти камином с минуты на минуту, можешь их встретить. Я с воодушевлением кивнула и прошла в гостиную, к камину. Усевшись в жёсткое кресло, я начала бездумно листать справочник по рунам. Наинтереснейший предмет, нужно сказать. У меня уже появилось несколько мыслей насчёт усовершенствования досуга магического мира, а руны помогли бы в этом несказанно. Например, я хотела создать аналог маггловского кинотеатра, запустить в прокат сказки Барда Бидля. Эх, мечты, мечты… Из камина послышался треск и уже через несколько секунд передо мной появилась Белла. Я кинулась обнимать и тормошить сестру, усадила её в кресло и развела бурную деятельность. Динки я послала за матерью, ещё одного домовика отправила с багажом, приказав отнести его в комнату девочки, а маленькую домовушку, заведующую кухней, попросила принести в мой будуар чай. О да, я наконец узнала, как называлась та комната, куда попадаешь перед тем, как оказаться в спальне. — А где Меда? — наконец спросила я. — Она задержится в Хогвартсе ещё на день из-за проекта по зельям. Неужели ты так соскучилась по мне, сестрёнка? — смеясь, спросила девочка и снова обняла меня. В этот момент зашла мама, а я лишь кивнула. После приветствий я потащила сестру переодеваться в домашнее платье и пить чай. Девочка познакомилась с леди Кассиопеей, которая ей слегка чопорно кивнула. Она хвасталась нарисованной женщине одной подвеской с черепом ворона, леди милостиво улыбалась. На вопрос, что это, мне загадочно улыбнулись и сказали, что для того, чтобы это узнать, мне нужно сначала поступить на Слизерин. Вздохнув, я оставила бесполезные попытки что-либо выведать. Белла принесла интересную книгу по боевой магии, я выхватила её на подходе и умчалась читать под смешки леди Кассиопеи и Беллы. Весь день мы провели на свежем воздухе. Я качала сестру на качелях, мы играли в догонялки и катались под присмотром эльфов на пони. Девочка учила меня правильно держаться в седле, я с удовольствием утыкалась в пушистую гриву цвета тёмного шоколада. Были и посиделки перед камином с вышивкой, и долгие разговоры, и практика заклинаний. Вечер прошёл замечательно. Я читала по очереди вместе с Беллой сказки Барда Бидля, обсуждала с ней Хогвартс, аккуратно интересовалась Волан-де-Мортом. Девочка, к моей радости, выразила едва заметное разочарование в его действиях. На большее я и не могла рассчитывать. Спать сестра улеглась со мной. Я уже и забыла, каково это, спать с другим человеком. Так, обнявшись, мы и уснули. Следующий день был наполнен кутерьмой. Мы встали около шести утра, что оказалось довольно неприятным сюрпризом для Беллы. Как она мне объяснила, девочка надеялась хотя бы выспаться. Друэлла жёстко прервала брюнетку и более мягко добавила, что у нас много дел. После довольно неприятного разговора мы аппарировали на Косую аллею, где пошли в ателье. Не очень интересное место, честно говоря. Хозяйка — миссис Огаст — вышла к нам сама. Высокая, худосочная и какая-то гадкая, но прекрасно одетая дама провела нас в свой кабинет и дотошно выспросила у Друэллы всё, что хоть каким-то образом касалось наряда. Друэлла заказывала себе зелёное тяжёлое платье. Фасон мне не понравился. Объясняю: подобные вещи очень старят, а женщина была уже в летах. Не думаю, что буду так одеваться в тридцать. В шестьдесят — пожалуйста, но не в тридцать. — Нарси, детка, а что наденешь ты? Ясно, начать экзекуцию решили с меня. После нескольких часов выбора материала, фасона и цвета кружев, мы остановились на одном из вариантов. Это было длинное, до пола, платье. Основной цвет назвать было очень трудно: розовый перетекал в сиреневый, сиреневый — в светло-фиолетовый и белый, белый — в лавандовый. Вся эта прелесть спадала до пола каскадом тюля, а лиф был покрыт кружевами. Белла восхищённо выдохнула и заметила, что с моими золотистыми волосами это платье — шедевр. А ведь это пока что была лишь трёхмерная модель. Я активно кивала и соглашалась, в волосы я собиралась вплести цветы лаванды и похожий букетик подарить Люцику. Пусть радуется, непутёвый. Платье Беллы выбирали чуть ли не с большей тщательностью. Нет, не потому, что Друэлла этого хотела. По её лицу было видно, что заниматься старшей дочерью ей нравится куда меньше. Этого хотелось Белле. Она не желала надевать что-то милое и розовое. — Я хочу чёрное или кроваво-алое, а не это, — морщилась девочка, а я тихо посмеивалась. Остановились на тёмно-бордовом платье, почти что чёрном. Оно было пышным, но без всяких излишеств. Всё должна была окупать ткань: мягкая, отливающая цветом застывшей крови. Я бледнела, смотря на неё, бледнела, представляя в нём сестру и мне хотелось выйти на свежий воздух. Я видела слишком много крови, слишком… — Нарси, всё в порядке? — Друэлла осторожно сжала моё плечо и обеспокоенно посмотрела на часы. — Нам ещё нужно зайти в лавку цветочника, но если ты… — Всё хорошо, — я ободряюще улыбнулась и кивнула в сторону выхода. А в лавке цветочника Белла выбрала розы. Кроваво-красные. *** Дома я оказалась лишь вечером, совершенно разбитая, но оттого не менее решительная. Если я хочу чего-то добиться и здесь, пора действовать. Отговорившись головной болью, я рано ушла к себе. В комнате я уселась за стол и положила перед собой стопку пергаментов; взяла один и разделила лист чернилами на две графы. В каждом столбце написала всего одно слово: «Преимущества» и «Недостатки». Итак, преимущества. Что мы имеем? Огромную магическую силу. Знания и опыт из прошлой жизни. Представление об этой эпохе и о последующих событиях. Чистокровное происхождение, впоследствии, нужные связи. Хорошие учителя. Доступ к книгам. Большое количество денег. Знатная фамилия. Коварство, расчетливость, этого не отнять. Уважение сестёр. Палочка в десять лет. Симпатия Люциуса, а значит, и Малфоев в целом. Любовь Друэллы и сестёр, довольство отца. Парселтанг. Ментальный блок, один из сильнейших. Знание русского, английского, французского и языка жестов в совершенстве. Теперь минусы. Я до сих пор нахожусь в детском слабеньком теле. Я понятия не имею, как управлять своими способностями. У меня нет связей. Назревает война и против меня два мужика, плетущих интриги. Скоро я поеду в Хогвартс, где будет один из них. Я не знаю, кому доверять. Друзей нет. Знакомых нет. Я принадлежу к старому и тёмному роду, пока не ясно, может меня магия рода вообще отвергнет, как чужака. Меня могут выдать замуж непонятно за кого сразу после совершеннолетия. У меня две сестры, одна из которых предаст Род и будет выжжена с Родового гобелена, а вторая станет сумасшедшей убийцей, полностью преданной Тёмному лорду, и я понятия не имею, как этого избежать. Ах, да, ещё где-то через десяток лет род Блэков вообще должен исчезнуть, и я опять-таки понятия не имею, как это предотвратить… Так, мелочи… Мысленно я содрогнулась от открывающихся перспектив. Ладно, это пока по минимуму, об остальном думать как-то не хочется. Я искупалась в тёплой ванной, немного почитала и, пожелав спокойной ночи леди Кассиопее, легла спать. Эта была первая ночь, в которую меня терзали кошмары. Утром я почти ничего не ела, лишь заперлась в комнате и училась. Леди Кассиопея качала головой и пыталась как-то отвлечь меня, но я, скрипя зубами, заканчивала первый курс Трансфигурации. Около двух часов я вышла погулять в сад, где встретила обеспокоенную Беллу. Она выспрашивала у меня, почему я так быстро ушла, почему не появлялась в общих комнатах и почему я такая бледная. Я качала головой, улыбалась и заученно повторяла, что у меня всё хорошо. Так сказать, не прокатило. Девочка утащила меня на качели, а потом, по-тихому, за калитку. Остановились мы в поле, где она посмотрела на меня своими огромными чёрными глазами и кивнула: — Ни отец, ни мать не узнают, о чём мы будем говорить, Нарцисса. Я слушаю. Передо мной встал выбор. Я, естественно, понимала, что говорить всего нельзя. Но и причину назвать какую-нибудь нужно. Потупив глаза, я тихо начала: — Понимаешь, Белла, пока я была не в себе, я… ну… видела что-то типа образов, картинок. Кажется, я видела будущее. Видела тебя в Азкабане, себя — замужем за Люциусом, магические войны, мир в руинах… И мне стало страшно, я не должна допустить подобного. Поэтому теперь, когда выяснилось, что мои магические способности намного превосходят средние… — …ты хочешь научиться всему, чему только можно и как можно быстрее, — растерянно закончила за меня Белла и ошарашено покачала головой. Девочка отпустила мою руку и нервно рассмеялась. — А я-то, глупая, уже приготовилась слушать про несчастную любовь или сломанную игрушку… прости, сестрёнка, я ошибалась, всё куда серьёзнее. Ты говоришь, я была в Азкабане. За что? — За связь с Тёмным Лордом. Ты была его самой преданной последовательницей. — Ну уж нет, — девочка тряхнула тёмными прядями волос и зло нахмурилась. — Не в этой жизни. Ты ещё что-нибудь помнишь? — Всё очень размыто, — туманно ответила я. Девочка пристально взглянула на меня, отчего я несколько поёжилась. А ведь на этом вопросе она наверняка не остановится. С этим надо что-то делать, причём срочно. — Белла, дело не в том, что я не хочу чего-то рассказывать или что-то скрываю. Просто, когда я начинаю что-то вспоминать, даже не так, когда я начинаю хотя бы пытаться приподнять эту завесу, мне становится так плохо. Почему-то мне кажется, что там что-то очень плохое, но я никак не могу вспомнить, из-за этого у меня начинает болеть голова и… — похоже, на мои глаза навернулись слёзы. М-да, кажется, тело ребёнка всё-таки даёт о себе знать. Ну да ладно, может быть будет смотреться чуть более убедительно. Брюнетка тяжело вздохнула и сгребла меня в объятия. — Значит, потом расскажешь мне всё. Что бы там ни было, я на твоей стороне, сестрёнка, — буркнула она мне в волосы. Это радовало. *** Дома Белла никак не давала понять, что между нами что-то произошло, однако перемена была разительная. Девочка теперь занималась вместе со мной, оставив в покое игрушки и книги, мать не могла нарадоваться на её поведение; брюнетка скрипела зубами и молчала. Интересным случаем я посчитала то, как легко мы вышли за территорию основной усадьбы. Спрашивать, естественно, не решилась, ведь настоящая Нарцисса вполне могла это знать. Но у меня ведь была библиотека. Честно говоря, пришлось несколько попотеть. Но результат радовал. Итак, Блэки. Как уже понятно, род довольно специфический. При этом все его представители отличались, в первую очередь, великолепным инстинктом самосохранения и здоровой такой паранойей. Так что вся территория, принадлежащая представителю какого-то либо рода, была надёжно так укрыта. Зачастую с соседями заключались довольно специфические соглашения, согласно которым эта самая защита и устанавливалась, а соседей об этом предупреждали, так сказать, «во избежание». Интересен был род защиты. Например, дом на площади Гриммо был вообще сокрыт. И открывался он не только из-за пресловутого адреса. Пока хозяин сам не захочет, даже на подсознательном уровне, увидеть гостя, дом не откроется. У нас было несколько проще, но не менее действенно. Не убивало, но, так сказать, вырубало. По периметру поместья были расположены камни с выгравированными на них связками защитных рун. Прилегающие к дому территории (несколько полей, часть дороги и даже небольшой лесок) был тоже накрыт своеобразным куполом, тоже обеспечивающийся рунами, но уже выгравированными на Родовом камне, находящемся точно по центру самого дома. Если у пришедшего появлялись какие-то дурные намерения относительно хозяев дома (а это отражалось на колебаниях ауры), то защита просто приостанавливала биологические процессы организма потенциального врага, вводя его в подобие комы. Ну, или же летаргического сна, тут это определение будет как никогда уместно. Через несколько дней приехала Меда. Она была всё так же собранна, спокойна и серьёзна, как и всегда. Девочку совершенно не интересовали хлопоты, связанные с балом, так что она просто согласилась с первым попавшимся вариантом платья и унеслась в библиотеку. Нам наняли учителя по танцам, который гонял и меня, и Беллу, и даже Меду почти что одинаково. В прошлой жизни танцевать я умела довольно плохо, так что с удовольствием ухватилась за возможность научиться чему-то новому. Месье Алэр, молодой бедный маг-француз, из рода Де ла Фалент, учил нас правильно двигаться, улыбаться, пытался разучить с нами котильон. Улыбчивый мальчик, ему только-только исполнилось семнадцать, кружил меня по комнате, кажется, получая искреннее удовольствие от танца. Красивый высокий юноша, худой, с огромными голубыми глазами и пушистыми белыми ресницами, он так отличался от холодного по виду Малфоя. Признаюсь, было бы мне десять, я бы без промедления влюбилась. Андромеда, кажется, при появлении в нашем доме хорошенького француза оживилась. Теперь она исправно посещала завтраки, обеды и ужины, на которых присутствовал учитель, никогда не опаздывала на занятия; двенадцатилетняя девочка с каштановыми волосами, завитыми в лёгкие локоны, она приковывала взгляд своей необычной красотой. Андромеда походила на эфемерное воздушное создание, маленькую птичку; она даже руки держала похоже, плечи всегда были расправлены, будто она сейчас же взлетит. — Кажется, наша Меда влюбилась, — запоздало спохватилась Белла, наблюдая за игрой на фортепиано этой пары. Я лишь пожала плечами. — Пусть влюбляется. Де ла Фалент — старинный обедневший род французских магов. Родовые дары — Зелья и Живопись, также присутствует склонность к музыке. Семнадцать поколений чистокровных, есть усадьба в окрестностях Парижа, на данный момент живы только двое: Алэр де ла Фалент и Зибилле де ла Фалент, впавшая в магическую кому десять лет назад и успешно из неё вышедшая четыре года спустя. Они брат и сестра, родные, кажется, близнецы, но в этом я не уверена, потому что все из их семьи безумно похожи друг на друга. Когда-то они породнились с вейлами и, вопреки теории магов о несовместимости крови, род продолжился, состоя теперь исключительно из золотоволосых и голубоглазых отпрысков. — Даже знать не хочу, откуда ты всё это знаешь, — покачала головой брюнетка. — От портретов. У нас есть родственники во Франции, у них — портреты, так что узнать подобное не составляет никакого труда. *** На бал собирались со всей безобразной шумихой и кутерьмой, Анди была грустной и понурой, Белла — воодушевлённой, я — никакой. Хотя нет, мне было очень интересно. Сегодня меня должны были официально представить высшему свету. На приёме так же должны были присутствовать Блэки из дома на площади Гриммо. Мне было до колик в животе интересно познакомиться с Вальбургой, так что я пребывала в нетерпении. Платье сидело идеально, сёстры восхищённо ахали, пока домовушка вплетала в мои локоны веточки лаванды. Букетик этих прелестных цветов уже ждал меня в милой вазочке, перевязанный чёрной лентой. В дань фамилии, так сказать. В назначенное время мы переместились портключом к поместью Малфоев. Встречал нас лакей, словно состоящий из камня, на лице у которого не мелькало ровным счётом никаких эмоций. Уж не под империо ли он? Хотя нет, больше похоже на Маску. Но Маска слишком энергозатратна… Ладно, при случае узнаю. Малфой-мэнор поражал великолепием. Построенный из светло-серого камня, кое-где укрытый плющом, с идеально ровными лужайками, мраморными лестницами, огнями в каждой комнате, тяжёлыми зелёными бархатными шторами и огромной бальной залой. Меня подвели к Вальбурге, с которой я коротко поговорила, поздоровалась с маленьким Сири и улыбнулась лорду Ориону Блэку. Занимательный персонаж, в книгах и фильмах о нём почти ничего не говорится, так что он представлен блёклым и безвольным. А вот и зря, все Блэки отличаются горячей кровью, резкими чертами лица, тёмными глазами и бешеным нравом. Кажется, в магическом мире даже была такая пословица: «Горяч, как Блэк». И употреблялась она отнюдь не в хорошем смысле этого слова. Поздоровавшись со всеми родственниками, я благополучно добралась до хозяина поместья. Абраксас выглядел великолепно. Даже я, почти что сорокалетняя женщина, восхитилась. Глядя на него, я получала в некотором роде эстетическое удовольствие. Люциус был подле него, такой же холодный и отчуждённый, но при виде меня в его глазах на секунду мелькнула улыбка. Получив от отца едва заметный кивок, он подошёл ко мне и легко мазнул губами протянутую ладошку. Я мягко улыбнулась и присела в обычном реверансе, натренированном учителем до тошноты. — Здравствуй, Люциус, — я протянула ему букетик лаванды, прекрасно осознавая, что такого раньше никто не делал и получая от мальчика слегка удивлённый взгляд. — Люблю лаванду, а у вас я её не заметила. Мне почему-то подумалось, что тебе она обязательно понравится. Малфой едва заметно выдохнул и принял условия светской игры. — Спасибо, Нарцисса, я крайне польщён. Но почему всё-таки лаванда? Ваша сестра, как я успел заметить, пришла с другими цветами… с розами, кажется? — С ярко-алыми, — подтвердила я и с удовольствием облокотилась на подставленную руку. Мальчик повёл меня к своеобразному детскому уголку, так что я немного расслабилась. — Мне не особенно нравится цвет. Чем-то напоминает запёкшуюся кровь… Он согласился, и мы продолжили путь в молчании. Мне казалось, что каждый мой нерв напряжён. Мне постоянно нужно было держать лицо, улыбаться, принимать чужие условия игры, подстраиваться под диалоги. Если я хочу чего-то добиться в этом обществе, мне придётся соответствовать всем нормам поведения благоразумной и воспитанной девочки. Сегодня мой первый выход в свет, я должна вести себя тихо и постараться произвести как можно более благоприятное впечатление, не более. Цисси слишком мала, чтобы воспринимать её всерьёз. Когда мы оказались на месте, я с удовольствием переговорила с Фелиссией Нотт и её братом, Натаном. Оба они учились в Хогвартсе, оба на втором курсе, оба красивы и приятны в общении. Фелиссия, яркая шатенка с вполне уже сформировавшейся фигурой, была жизнерадостной хохотушкой. Натан же был внешне полной копией Лиссы, только более худенькой и менее жизнерадостной. Он с удовольствием поговорил со мной об архитектуре, живописи, мы успели даже коснуться темы магического права. За всем следила Белла, изредка отрываясь от разговора с Рабастаном Лейстрейнджем. Раби был обаятельным, высоким, темноглазым и темноволосым, этакий образец тёмного мага. Его брат, Рудольфус, едва заметной тенью следовал за моей сестрой. После праздничного ужина, на котором я почти ничего не ела, начались танцы. Нет, не сразу, гостям дали часок-другой на передышку и увлекательные разговоры; откуда-то долетали звуки фортепиано, чей-то нежный голос выводил французскую арию. — Это Анди, — тихо сказала Белла и потащила меня слушать пение сестры. Ну, не потащила, а степенно повела, но это роли не играет. Андромеда пела восхитительно, ей вторил темноволосый юноша, играющий на фортепиано. Со спины он безумно мне кого-то напоминал, но я всё никак не могла вспомнить кого. — Он прекрасно играет, — слова неожиданно сорвались с моих губ, заставляя стоящую подле меня Беллу хмуриться. Она тут же растворилась в толпе, впрочем, скоро появившись вновь, но уже вместе с Руди. Парень пригласил меня на танец и осторожно повёл. Я немного злилась на сестру, что уж тут скрывать. Она ведь специально увела меня оттуда, наверняка заметила мой интерес к персоне пианиста. Постепенно танец увлёк меня, я избавилась от остатков неприятных мыслей. Дети котильон не танцевали, их репертуар ограничивался мазуркой и вальсом. Рудольфус, поцеловав мне руку, стремительно ушёл в сторону Беллы, заставляя меня едва заметно усмехаться. Я уверена, и в этой реальности свадьбе быть. — О чём задумалась? Люциус. Милый мальчик, но к нему я ровным счётом ничего, кроме тёплых дружеских чувств, пока не испытываю. И не думаю, что что-то кардинально изменится в ближайшее время. Фигура пианиста никак не выходила у меня из головы, почему-то от столь знакомого поворота головы щемило сердце. Но я никак не могла вспомнить, где же я его видела. Может на каком-то гобелене? Фамилию у недовольного Малфоя спрашивать я побоялась. — Потанцуем? — тихо спросил он, а я, всё так же не отрываясь от своих мыслей, кивнула. Он прекрасно вёл, с ним я чувствовала себя уверенно. Почему-то подумалось, что и в обычной жизни с ним было бы так же. Но меня слишком отталкивала эта маска, ничего с собой поделать я не могла. Стараясь ни о чём не думать, я просто отсчитывала шаги губами и вполуха слушала блондина. Остаток вечера прошёл незаметно. Домой мы вернулись около полуночи, разбитые, уставшие, но довольные. Я тут же унеслась к себе в комнату и долго лежала в ванной, пока домовушка выбирала мне из волос уже увядшие цветы. Мальчик, игравший на фортепиано, не давал мне покоя. Жаль, я не слышала его голоса, на них у меня память намного лучше. Кратко описав леди Кассиопее прошедший вечер, выпив чашку тёплого молока с мёдом и немного почитав, я легла спать.