***
Душные летние дни, наполненные дорожной пылью, привычной тревогой рабочих будней и запахом дыма на теле и волосах, сменялись утешительными вечерами на пляже, когда легкие до отказа наполнял соленый воздух с океана, песок засыхал тонкой корочкой на пятках и прилипал к коже рук, а небосвод загорался сверкающими звездами над головой. Джин по-настоящему любил эти мгновения, и каждый раз с нетерпением ждал. Каждый такой вечер был особенным. Неизменным оставалось лишь то, что это всегда были только двое мужчин, девочка и щенок. Они брали футбольный мяч и бейсбольную биту, большой плед и несколько бутылок с пивом и Колой, сандвичи и немного жареного картофеля, и все вместе шли на пляж. Такие мгновения были исключительными, неповторимыми, и оттого казались самыми ценными. В один из таких вечеров, когда они расстелили на песке плед, Джин многозначительно взглянул на парня, складывая руки на груди для пущего эффекта. – Мы два дня подряд играли в бейсбол, – с нотками обиды стал бубнить он, с нескрываемой радостью отмечая, как губы Казуи начинают вытягиваться в легкой улыбке. – И ты уже должен был понять, что я в этом настоящий профан. Хочу играть в футбол! Футбол! Тея рассмеялась, поглядывая украдкой на тренера. Каменаши пожал плечами, продолжая самозабвенно улыбаться такому детскому поведению. Парень оглянулся по сторонам, в поисках чего-то маленького. На глаза попался крошечный камешек. Темно-карие глаза, поддетые дымкой вечерних сумерек, сверкнули озорством. – Если сможешь отгадать, в какой руке спрятан камень, будем играть в футбол, – пояснил он правила, подбирая с песка светлый осколок и пряча за спиной. Во взгляде Аканиши блеснул азарт, он принялся сосредоточенно смотреть куда-то позади парня, лихорадочно хмурясь и покусывая обветренные губы. С каждой секундой уровень напряжения в нем возрастал и Каме ясно видел это, мягко улыбаясь, уже определившись для себя с исходом игры. Джин отчаянно заскулил, откидывая голову назад. Копна пушистых, темных волос слетела, открывая лицо и длинную шею. Он так сильно не хотел проиграть, что даже эта шалость казалась особенно важной. – Я не могу определиться! – простонал пожарный, начиная беспокойно подпрыгивать на месте. – А вдруг я не угадаю? Я не хочу опять играть в бейсбол! Вы вдвоем уделаете меня на первой же минуте… Казуя расхохотался. – А ты просто расслабься и скажи, в какой руке, – посоветовал он. Если бы можно было разорваться на части от волнения, Джин уже давно поделился на молекулы. Пожарный выглядел напряженным, но лишь потому что хотел продемонстрировать свои способности футболиста и вовсе не хотел в очередной упасть в песок лицом во время игры в бейсбол. Аканиши мучительно простонал и кивнул. Помедлив еще пару секунд, он, наконец-то, определился с ответом. – Там. В правой. Казуя усмехнулся, заставляя Джина еще больше понервничать. Парень убрал из-за спины указанную руку, разжимая кулак. На ладони лежал маленький белый камешек. – Да! Есть! Тея расхохоталась, когда отец подхватил ее на руки, начиная кружить. Ран запрыгала вокруг них, принимаясь громко лаять, разделяя радость своих людей. А Каме просто улыбался, наблюдая за этой сценой. – Сейчас вы увидите, насколько я крут в футболе! – громко возвестил мужчина. Джин ринулся к мячу, лежащему на песке. Глаза его блестели юношеским азартом. Он с разворота ударил ногой по мячу, отправляя тот в ближний полет. Тея подпрыгнула на месте, победно вскидывая вверх кулачки, и Ран последовала ее примеру, принимаясь прыгать, оглушая округу радостным лаем. – Побежали! Побежали, Ран! – закричала девочка, пускаясь вдогонку за мячом, и щенок последовал за ней. Казуя вздрогнул от неожиданности, когда кто-то коснулся его плеча. Это Джин подошел достаточно близко, чтобы перекрыть расстояние, разделявшее их. Плечи соприкоснулись в невинной близости, пуская по телу теплые волны. – Я ведь говорил тебе, что когда-то давно был капитаном футбольной команды, – тяжелое дыхание Джина казалось осязаемым, оно обволакивало парня точно в объятия; нежность закружила между ними. – Я даже мог стать знаменитым футболистом, если бы тогда не уехал в Нью-Йорк… – Это уже прошлое, – шепотом откликнулся бейсболист, ощущая, как сдавило грудь от обжигающей недосказанности. – Уверен, ты ни за что не стал бы менять свое прошлое, которое привело к такому настоящему... к этому моменту… – Ни за что, – повторил Джин. – Ни за что не поменял! Ни одного дня, ни одного воспоминания, ничего и никого… Волны разбивались о берег и снова откатывались назад – печальный звук. Ветер касался голой кожи, нежно лаская тела. Каждый такой вечер был особенным, потому что никто из них не мог с уверенностью сказать, что следующее лето они снова проведут вместе на этом самом пляже. В сгущающихся сумерках смех сливался с шумом прибоя. Казуя смеялся, в очередной раз, пытаясь отбить у Аканиши мяч, но все попытки были тщетными. В отчаянии парень обхватил руку Джина, стараясь хоть немного оттянуть того в сторону. – Эй! Так нечестно, – кричал мужчина. В общем потоке смеха они потеряли счет времени. Они даже не заметили, как Тея убежала играть с другими детьми в пляжный волейбол. Вечер постепенно тускнел, пуская по воде оранжево-теплые волны, окрашивая берег в медные оттенки. Джин смеялся точно мальчишка, глядя на то, с каким усердием парень мечтает завладеть мячом. Бег постепенно сошел на нет. Они топтались на одном месте, пока Казуя напрасно пинал ногой песок, пуская по горячему летнему воздуху клубы пыли. Он крепко обнял мужчину со спины, хохоча, и ведущей ногой стараясь перехватить инициативу в игре. – Это нарушение всех правил, тренер! Сотня красных карточек! Парень смеялся, прижимаясь к горячей, влажной спине. – Я отберу у тебя этот чертов мяч! – Мы упадем, – кричал сквозь смех Джин. Казуя быстро-быстро помахал головой, не имея сил связать и двух слов. Эмоции переполняли его. Не прошло и пары минут, когда очередной взмах ногой Каменаши помешал Джину удержать мяч и тот отлетел в неизвестном направлении, а мужчины, не совладав с равновесием и запутавшись в собственных ногах, повалились на песок. Удар оказался не столько болезненным, сколько неожиданным. Аканиши мучительно зашипел, когда бейсболист придавил его сверху, но мгновенно справился с ситуацией, переворачиваясь и опрокидывая Каме на спину. Позиции поменялись, теперь Джин восседал сверху, демонстрируя полный контроль. – А ведь я говорил, что мы упадем, – хохотнул он, убирая с лица влажные пряди. – Но мяч-то я у тебя отобрал. Джин одобрительно кивнул. – И где же он? Казуя приподнялся на локтях, оглядываясь. – Где-то в той стороне, – махнул он, не глядя, заставляя Аканиши рассмеяться. – Не хочешь встать с меня? – Дай хоть отдышаться, – простонал Джин. Улыбка на губах младшего стала снисходительно-печальной. В вечерней темноте было сложно разглядеть глаза друг друга, и Казуя был рад этому. Вновь повалившись спиной на песок, он крепко зажмурился. – Устал? Парень промолчал, продолжая держать глаза закрытыми. Спустя пару мгновений он ощутил, как исчезла тяжесть чужого тела, а совсем скоро Джин лег рядом. Плечи вновь соприкоснулись, кожа стала гореть огнем… – Что будет дальше? Вопрос прозвучал совсем тихо, нерешительно. Казуя распахнул глаза, погружаясь взглядом в жемчужную россыпь звезд над их головами. Джин лежал совсем рядом, и он даже мог чувствовать его тяжелое дыхание. – Дальше мы найдем мяч и пойдем спать, – прошептал тренер. Мужчина издал легкий смешок, заставляя Каме улыбнуться собственной шутке. – А потом? Что будет со всеми нами потом? – Что ты хочешь услышать? – Я просто… – Аканиши напряженно вздохнул, неожиданно обхватывая ладонь парня теплыми пальцами, с налипшим на них песком. – Как ты представляешь свое будущее? Ты ведь думаешь о будущем? – Стараюсь не думать, – шепнул Казуя, ощущая разрастающееся глубинное чувство в сердце; бесхитростные прикосновения – сейчас они ближе друг к другу, чем когда-либо, но от этого не легче, потому что Джин не может узнать, о чем он мечтает и чего хочет на самом деле. А имеет ли он хоть какое-то право желать о таком, учитывая прошлые ошибки. В очередной раз жертвовать всем? – Но я знаю, что мы сами создаем будущее, – продолжает парень и с каждым сказанным словом, пальцы Джина крепче сжимают его ладонь. – Каждая последующая минута – это уже будущее, и только нам решать, каким оно будет. – И ты знаешь, что будешь делать в следующую минуту? Очередная волна накатила на берег, разбиваясь печальной мелодией. Ветер подхватывал крошечные частички песка, ласково играя им с чувствительной кожей на пятках. И лишь смех детей неподалеку не позволял окончательно отдаться этой меланхоличной симфонии. – Знаю. Я пойду искать мяч, – прозвучал тихий ответ. Казуя очень надеялся, что посторонние звуки, окружающие их, не позволили Джину расслышать в его голосе зарождающуюся грусть. Он не может рисковать всем – и в первую очередь их дружбой – ради секундной слабости. Потому что в противном случае, он в который раз останется один на один с тупой болью в сердце и мыслями, которые приносят лишь страдания.***
В первую субботу августа, когда Джин был занят тем, что писал очередной отчет о вызове, который оказался ложным, его вызвали по рации. – Кафитан, к теле плифли, – ответил голос, искаженный механическим звучанием, но различимо чавкающий. – Кто? – Пфофто фпуфтифь или я фъем вефь твой офед, – осведомил голос, и Джин все понял. Казуя обнаружился в комнате отдыха, где, в свою очередь, собралась вся бригада, которая сегодня дежурила. Доминик помахал с дивана, тщательно пережевывая ту часть обеда, которую уже успел затолкать себе в рот. – Эфо пфофто фкушнятина, – отозвался Джош. Полные энтузиазма и приготовленного Каменаши обеда, напарники Аканиши выглядели чрезвычайно счастливыми. А Казуя, тем временем, сияя точно золотая монета, приветственно улыбнулся Джину… – Тея захотела остаться в баре вместе с Сатоми, поэтому я пришел один, – начал объяснять бейсболист, доставая из сумки еще один пластиковый контейнер. – Я до сих пор не уверен в том, что вам регулярно удается перекусить во время работы, поэтому решил кое-что приготовить. Ничего особенно, зато очень сытно Казуя протянул Джину обед, предлагая присесть за стол. – Доминик сказал, что вы уже ездили на один вызов. Надеюсь, никто не пострадал? – Не фофнуйся, фто фолошо, – откусывая очередной ломтик от запеканки, отозвался Доминик. – Ш нами фто фолошо… Эфо офень фкусно! Пайтики оплифешь… Бейсболист кивнул, улыбаясь теплой, солнечной улыбкой. А Джин, тем временем, насупившись, затолкнул в рот ломтик запеканки и кусочек огурца. Его сердитый, сосредоточенный взгляд не предвещал ничего хорошо. Он с нескрываемым раздражением поглядывал на компанию и не мог понять, почему его бесит, когда его же коллеги так мило, по-компанейски радушно болтают с Каменаши. – Доедайте и живо отправляйтесь выполнять свою работу, – вклинился в разговор капитан. Все оглянулись на него, будто только сейчас вспомнили о его присутствии. – Кафитан, мофно мне ефе кофе? – Возьмешь в автомате на первом этаже, – командным тоном ответил Джин. Спорить никто не стал. В течение следующих нескольких минут, за которые Аканиши успел обкусать зубчики на пластиковой вилке, пожарные наперебой благодарили Каме за обед, а Доминик даже набрался смелости и полез с благодарственными объятиями. На этом моменте бедная вилка окончательно разломалась пополам в руках капитана пожарной части. – Марш работать, лентяи! Когда дверь закрылась, оставляя двух мужчин наедине, Аканиши будто проснулся от наркотического сна. Джин не понимал, что творил и о чем думал с тех самых пор, как увидел Каме в компании своих коллег, зато отчетливо осознавал, что сейчас, скорее всего, ему придется объяснить свое поведение. Он тяжко вздохнул, слизывая с губ апельсиновый сок. – Обед, в самом деле, очень вкусный, – сказал он с невинной улыбкой. Казуя смущенно опустил глаза. – Эм… Как у тебя дела? – Хорошо, – кивнул парень, пересаживаясь за стол, ближе к Джину. – Вообще-то я здесь не только ради обеда… – Что-то случилось? – Нет, – улыбнулся бейсболист, разглядывая собственные пальцы. – Помнишь, ты когда-то предлагал мне научиться кататься на доске? – Серфить? – Джин удивленно вскинул брови. – Помню, конечно. Решил попробовать? Хочешь, чтобы я поговорил с Ямапи? Казуя смущенно покачал головой, не поднимая глаз. – Я уже виделся с ним. Просил дать мне парочку уроков, но, как выяснилось, Ямапи и сам ничего в этом не смыслит. – Как? Он же говорил мне, что научился серфить еще в колледже. – Он позерничал, – красноречиво пояснил парень, поднимая взгляд на Джина. – Сказал, что после первой же неудачной волны, об которую сломалась его доска, решил, что будет достаточно того, что он неплохо плавает. – Вот выпендрежник! Казуя неоднозначно кивнул. – Тогда с кем ты будешь заниматься? – Майкл рассказал, что занимается серфингом с тринадцати лет и обещал научить меня. – Это тот, который хозяин кафе? – Он самый, – парень одобрительно улыбнулся, доливая в стакан Джина остатки сока. – Мы начнем сегодня. Не хочешь присоединиться? – Только, если после работы… – Здорово! – Казуя восторженно спохватился, мигом вставая и подхватывая с пола сумку. – Тогда, как освободишься, приезжай на пляж. Мы будем ждать тебя. – А Тея? – Она будет со мной. Сатоми и Ямапи тоже придут. Устроим барбекю после тренировки. – Вот как, – Джин мгновенно осушил стакан с соком, облизывая губы. Вся эта затея с занятиями серфингом вдруг показалась ему совсем дурацкой, но Каме он не решился об этом говорить. – До вечера!***
После работы Аканиши заехал домой, чтобы переодеться. Внутри никого не оказалось, зато на кухонном столе обнаружилась коротенькая записка. «Папочка, мы на пляже. Приходи к нам». Он, как обычно, оставил машину возле дома. Вечерняя прогулка по свежему воздуху еще никому не помешала, но настроение отчего-то было паршивым, поэтому Джин злился на себя за то, что передвигается так медленно. Ему было важно поскорее добраться до пункта назначения… Трудно не заметить шумную компанию с лающим на всю округу щенком. Тея стояла рядом с Сатоми, что-то рассказывая своей новой подруге, Ямапи и Майкл занимались барбекю, увлеченно беседуя, а Ран бегала вокруг них, выпрашивая кусочек чего-то вкусного и, желательно, мясного. Джин скомкано улыбнулся этой неожиданной идиллии. Ситуация как из лучших рекламных роликов, которые так часто крутят по телеку. Взгляд еще раз внимательно изучил компанию. Одного человека не хватало на этой умиротворенной картинке, будто, только что слетевшей с глянцевых страниц. Джин огляделся по сторонам и ожидаемо нашел пропажу. Казуя сидел на песке, неподалеку от компании, но на достаточном расстоянии, чтобы мелодия океана заглушала посторонние звуки и голоса. На коленях покоилась доска для серфинга, волосы мокрые после тренировки прилипли к вискам, взгляд глубокий, вдумчивый, замер на холодеющем горизонте, где застыла грань между днем и ночью. – Не помешаю? Парень даже не услышал вопроса. Аканиши, молча, опустился на теплый песок рядом. Обстоятельства могли бы вызвать ироническую улыбку, но Джину это не казалось забавным. Он откинулся назад, опираясь руками на песок позади себя, и разглядывая друга. Взгляд очертил плавные линию шеи и широких, чуть заостренных плеч, неминуемо замечая в полумраке вечера все родинки на бледной коже. Казуя сидел, чуть согнувшись, но уверенно подняв голову, глядя на потухающий горизонт. Ветер с океана шаловливо играл с влажными волосами, убирая назад. Вечер незаметно стал холодным или же это парень замерз? Казуя внезапно задрожал, словно от холода, и взмахнул головой, будто в последний раз прощаясь с наваждением. Глаза встретили глаза. Джин ощутил со стопроцентной уверенностью, что краснеет, и тут же подскочил на ноги, невесть зачем, начиная махать руками. – Прости, что помешал. То есть, я просто присел и совсем не собирался тревожить тебя. Правда. Честное слово. Парень озадаченно моргнул, убирая доску и поднимаясь вслед за Джином, прихрамывая. – Так глупо вышло, неловкая ситуация и… Эй! Это, что кровь? Ты поранился? Почему молчал? Паника появилась в тот самый момент, когда он заметил на ногах бейсболиста кровоподтеки, наливающиеся гематомами, и прервалась, когда Каме схватил его за руку, выше локтя. Аканиши ошалело смотрел на него. Вырисовывающаяся ситуация никак не укладывалась в голове последнего. Зато Казуя, кажется, знал вполне адекватные ответы на все вопросы и готов был ими поделиться. – Я пару раз неудачно вошел в пенную волну, – спокойно пояснил он, потирая ладони между собой. – Майкл показал, как удобнее всего менять позиции, но на скользкой доске новичку не так-то легко совладать с равновесием. Пришлось пару раз сигануть в воду. Хорошо еще, что не получил доской по голове… – Эй! Ты, что камикадзе! Это же опасно для здоровья! – Бейсбол тоже опасный вид спорта, пока не научишься держать биту в руках… Джин возмущенно надул губы, складывая руки на груди. – Тебя могло на раз пришибить этой деревяшкой. – Но ведь не пришибло, – парировал парень. – Ты такой противный, – пробубнил пожарный, отворачиваясь. Он хотел сказать еще что-то, но услышав с трудом сдерживаемый смех из уст Каме, решительно промолчал. В конце концов, время для того, чтобы поворчать найдется всегда. – Тебе станет спокойнее, если я дам слово, что впредь буду более внимательным? Аканиши краем глаза посмотрел на парня и, заметив его по-детски трогательный, наивный взгляд, сдался. С кислой физиономией, он быстро кивнул и плотно сжал губы, дабы не выказать улыбкой истинное настроение. Но, то ли Казуя успел настолько хорошо изучить его, то ли актер из Джина никакущий, но выждав не больше пяти секунд, парень оживленно пихнул того локтем, принимаясь заразительно хохотать. Мгновение, и вот они уже смеются в унисон, сплетая в единую мелодию момент их общего веселья… – Знаешь, ты настоящий выпендрежник! Ты обманывал меня почти десять лет, – ворчливо отозвался Джин, делая пару глотков из своей бутылки с пивом, а затем ею же возмущенно сотрясая в воздухе. – Десять! И как мне после этого верить тебе? Казуя в очередной раз разразился хохотом, а Ямапи обреченно опустил голову, мечтая, кажется, провалиться сквозь песок куда-нибудь на другой край земли. – Я тебе этого никогда не прощу, обманщик! – Ну, хватит уже! Я ведь извинился! – Это я еще даже не разогрелся! – Каме схватился за живот, наблюдая за товарищами. – Из-за тебя я обманул Казую. А скольких еще мог обмануть! Ты настоящий жулик. Томохиса закатил глаза. – Что мне сделать, чтобы загладить свою вину? – Тебе нет прощения, – значительно возвестил Джин, задирая вверх нос. – Не заслужил… – Ах, не заслужил значит? – закричал Ямапи, хватая друга за шею одним из бойцовских приемов и притягивая к себе. – Сейчас ты у меня об этом пожалеешь, неблагодарный. – Давай! Давай, заработай еще больше неприятностей! И двое схватились в дружеской перебранке, раскидывая ногами песок. Казуя отступил на пару шагов, все еще продолжая посмеиваться над ними. – Прекратили сейчас же! – раздался командный тон и мужчины мгновенно замерли. – Мы здесь для того, чтобы отдохнуть. Это вам не бойцовский клуб, чтобы драться. Успокоились и взяли свои закуски. Каме одобрительно кивнул подруге. – Как скажешь, мамочка, – пробормотал Джин. Сатоми метнула в него всевидящий взгляд, но предпочла не комментировать, лишь выразительно закатив глаза. Майкл, молча, наблюдавший за этой сценой, многозначительно хмыкнул, возвращая свое внимание приготовлению. – Молодец, детка! Пусть подумают о своем поведении! – с задором воскликнул мужчина, размахивая лопаткой в одной руке и банкой с пивом в другой. – Обожаю, когда ты выпускаешь внутреннего командира, детка! Ямапи раздраженно нахмурился, обнимая девушку. – Сколько можно просить, чтобы ты перестал так делать, – обратился он к Майклу. – Что не так? – пожал плечами мужчина. – Все как обычно. – Хватит уже флиртовать с Сатоми, тем более, когда рядом нахожусь я, – с нажимом произнес Томохиса, заметно повышая голос. На доли секунды повисла молчаливая пауза, а после раздался глухой стук – это деревянная лопатка полетела на складной стол. Майкл сердито сдвинул брови, трубка, зажатая меж его губ, задымилась гуще. – Почему я не могу флиртовать с Сатоми? Что в этом плохо? Разве я не сказал тебе, что не буду больше надеяться на что-то? – он внезапно махнул рукой на притихших мужчин. – Почему Джин и Каме могут флиртовать между собой, а мне нельзя просто мило поболтать с Сатоми? Почему я крайний? Майкл порывисто схватил со стула свою шляпу и раздраженно бросил, через плечо. – Почему все вокруг хотят изменить меня? Почему никто не хочет принять меня таким, какой я есть? – и обиженно цокнув языком, прибавил. – Пойду к Тее, расскажу ей о ковбоях и родео. Она единственная, кому нравится проводить со мной время, без желания что-то изменить во мне… И мужчина направился к девочке, ворча что-то себе под нос. Неловкое молчание растянулось. После фразы, необдуманно брошенной Майклом, Джин будто прирос ногами к земле, он не мог пошевелиться и, тем более, взглянуть на Казую. Как же так? С чего вдруг этот странный тип, раскуривающий трубку и не расстающийся со своей ковбойской шляпой, решил, что они с Каме флиртуют друг с другом? Бред. Не дождавшись, когда кто-то из четверки первым нарушит возникшую паузу, Ямапи ринулся спасать от огня остатки ужина. Молчание становилось до комичного нелепым. Джин краем глаза посмотрел на бейсболиста но, не заметив на его лице видимых причин для паники, решил использовать тактику, будто он ничего не услышал… – А почему он носит ковбойскую шляпу? – первое, что пришло в голову Аканиши. Ну что ж, это не самый лучший вопрос, но и на том спасибо. – Майкл из Техаса, – подала голос Сатоми, – он вырос на ранчо и все детство помогал отцу ухаживать за лошадьми. Джин понимающе кивнул. – Я должен был догадаться по акценту, – усмехнулся он, невзначай поглядывая на Казую. В тот вечер, когда все собрались ужинать, за столом, звучали десятки разных тем, разговоры велись обо всем на свете, но лишь одна тема была, негласно, под запретом. Ночью Джин долго не мог уснуть, снова и снова обдумывая ту короткую фразу, брошенную Майклом с горяча. Правда ли то, что они с Каме флиртуют друг с другом? А если и так, то с какой целью они делают это? Когда Джин пытается ответить на эти вопросы, он мысленно, еще раз, прокручивает в памяти всю свою жизнь начиная с того дня в далеком детстве, который еще сохранился в памяти, и затем решительно отгоняет непрошеные мысли. Все это лишь глупые выдумки, часто прикладывающегося к бутылке ковбоя. Вот и весь ответ.***
В последнюю неделю лета Аканиши удается вырвать для себя несколько выходных, превратив их в короткий отпуск. Самый первый день он просто наслаждается райским сном. Тея и Казуя ушли в спорт школу, оставив для него запас продуктов на целый день, парочку милых записок на холодильнике и Ран. День выдался неожиданно прохладным, моросил мелкий дождь, но Джин вкушал эти мгновения, вдыхая сырой, влажный воздух с океана. Он часто выбирался на пожарную лестницу, накинув на голову капюшон ветровки, неторопливо выкуривая сигарету за сигаретой и строя планы на будущее... Во второй день выглянуло ясное солнышко, согревая улицы и частых прохожих. Сатоми и Ямапи заехали за троицей. Было решено провести этот день в зоопарке и, хотя Джин с Томохисой упорно возражали против этой идеи, их мнения никто не учитывал. Огромный зоопарк встретил своих посетителей разнообразием питомцев, сладкой ватой и вкусным мороженым. Последние два пункта позволили Джину пересмотреть свое отношение к этому месту. Зебры и медведи, павлины и забавные мартышки, лев, тигрица и слоны, а еще жирафы, розовые фламинго и милые кенгуру. Восторга Теи не было предела. Зоопарк, и ботанический сад, по совместительству, очаровал ее своей красотой. Существа, которых она прежде видела лишь на картинке в книжке или на экране телевизора, находились на расстоянии в паре метрах, а некоторых из них даже удалось погладить. Девочка затаив дыхание кормила с ладошки жирафа, а затем долго рассказывала о своих впечатлениях отцу. И Джин втайне не мог нарадоваться такой разговорчивости дочки, ведь в последние полгода из-за его работы они все реже проводили время вместе и, как следствие, стали меньше общаться. – Папочка, смотри! Смотри! – Тея помахала ручонками, привлекая внимание отца. Вместе с Казуей они подошли к загону с черно-белыми зебрами. Парень взял девочку на руки, чтобы ей было удобнее разглядывать животных. Солнце ласково согревало их последние летние дни. – Каме, там есть аквариум с черепахами! – и Тея тут же потянула тренера к отдельно стоящим постройкам. Как и сказала девочка, внутри одноэтажного здания было несколько огромных стеклянных сооружений квадратной формы, в одном из которых плавала парочка морских черепах. – Каме, смотри, какие они красивые! Парень согласно кивнул, улыбаясь. – А вон та похожа на тебя! – воскликнула Тея. Бейсболист расхохотался, поглядывая на свою теску. Животное быстро-быстро перебирало массивными лапами, проплывая мимо посетителей. – В самом деле, похожа, – усмехнулся он, взъерошивая темные волосы на макушке ученицы. – А это девочка или мальчик? – вдруг выпалила Тея, вгоняя парня в краску… Третий день было решено посветить покупкам. Слоняясь все той же шумной компанией по торговому центру, они покупали всякие милые безделушки и помогали Тее готовиться к школе. Новый рюкзак, кроссовки, несколько футболок с пиратскими черепами и джинсы. Пенал, ручки и карандаши, ластик и линейка, блокноты в плотной обложке, тетради и учебники. Уставшие, но счастливые, они завалились в кафетерий на восьмом этаже, и пока милая девушка-официантка принимала заказ, Сатоми вместе с Теей куда-то ретировались. За то время, что их не было, Джин успел съесть две порции мороженого и допить свой клубничный коктейль. После возвращения, на все вопросы о том, где они были и что делали, девушки отвечали многозначительным молчанием. Четвертый день решили провести в уже знакомом парке аттракционов. Бедолага Ран не могла нарадоваться тому, что ее наконец-то взяли с собой на прогулку. Во время поездки, они вместе с Теей разглядывали через открытое окно, открывающиеся пейзажи, а Джин, тем временем, наблюдал за ними через зеркало заднего вида… Слоняться по огромному парку волнительно – никогда не знаешь, на какой аттракцион наткнешься в следующий момент. Блеск, шарики, визги и лотки со сладостями на каждом углу. Ужасающим металлическим сооружением над ними нависало чертово колесо – куда не пойди, будто наблюдает, подглядывает, не сводит огромных сверкающих глаз... В этот раз Ямапи разболтал всем, что Джин до чертиков боится аттракциона «комната страха» и именно по этой причине Тея стала упрашивать отца сходить туда. – Ты еще маленькая, – с уверенностью заявил тот, счастливый, что у него есть простой способ отвертеться от такой забавы. – Тогда пусть с тобой пойдет Каме! – воскликнула девочка. Аканиши побледнел на глазах. После долгих пятнадцати минут, которые ушли на то, чтобы уговорить мужчину войти в комнату страха, за которые Джин впустую израсходовал все свои аргументы и контраргументы против этой затеи, его все-таки втолкнули внутрь. Следующие четверть часа, кажется, весь парк слышал оглушительный визг пожарного. На память об этом событии у бейсболиста осталась парочка синяков на запястье, потому что в момент особенно сильного напряжения, испытывая нечеловеческий страх, Аканиши мертвой хваткой вцепился в единственное живое существо, находящееся поблизости, за что впоследствии, сильно извинялся... Музыка звучала отовсюду, подхваченная потоком встречного ветра, разносилась во все стороны. Мир кружился, петляя, как тележки на американских горках, реальность превращалась в крупные мазки на картине, доводя этот день до идеального экспрессионизма. Голова шла кругом и хотелось продлить эти мгновения, погружаясь в них с головой…***
В первый учебный день, когда команда по бейсболу снова собралась вместе на бейсбольном поле, тренер с гордостью наставника, еще раз напомнил детям об их самом первом и грандиозном матче. Ребята ликующе загалдели, поддакивая и в сто тысяч миллионный раз, обсуждая тот знаменательный день. – Это все заслуга мартышки, – перекрикивая сокомандников, прокричал Питер. Взгляды устремились на него, а после все посмотрели на Тею. Самая маленькая – по росту и по возрасту – она неловко переступала с ноги на ногу. Казуя, как наяву, вспомнил тот самый день, когда впервые встретил Джина, и обстоятельства, которые стали тому причиной. В тот раз двое детей сильно подрались, и тренеру пришлось очень не сладко, когда замечания посыпались на его голову – не доглядел, не справился с заданием. И вот, спустя почти полгода, ситуация грозит повториться. Тея смотрит пронзительным взглядом темно-карих глаз на своего обидчика, и ее маленькие пальчики сжимаются в кулачки. Казуя думает, что сейчас, она кинется на мальчишку, затевая драку, но этого не происходит. Пухлые детские губки разъезжаются в улыбке, Тея благодарно кивает, смущенно глядя на Питера. – Ты тоже хорошо сыграл, – отвечает она, и тренер ощущает необыкновенную гордость за них обоих. Но Тея это отдельный случай, ей он горд всегда и без причины, он дорожит ей и, наверное, это уже никогда не удастся изменить. – Вы все постарались! – подает голос Каме, пытаясь, тем самым, разрядить атмосферу. Он достает из сумки маленький мешочек, вновь обращаясь к ученикам. – За последние три месяца, я много думал о случившемся и пришел к решению, что должен как-то отблагодарить вас всех за победу. Вы все вместе и каждый в отдельности сделали свой вклад в победу, поэтому я решил сделать для вас подарки. Парень достает из фетрового мешочка, дюжину цепочек с маленькими плоскими кружочками на конце, разрисованными под стать бейсбольному мячу. На каждом имеется надпись с именем одного из членов команды и порядковым номером. Но лишь на одном медальоне, красуется аккуратно выгравированная надпись с обратной стороны… «Спасибо за то, что изменила мою жизнь».***
В то сентябрьское утро, солнце светило торжественно и особенно красочно. Джин взял выходной и вместе с Каме они втихаря надували воздушные шарики, сидя на кухне. На столе остывали две кружки с кофе, а в холодильнике дожидался своего церемониального выхода вечером торт с семью свечками. Аканиши о чем-то мечтательно размышлял, улыбаясь. Он с трепетным замиранием в сердце вспоминал последние семь лет своей жизни, вспоминал о том дне семь лет назад, когда впервые увидел крошечный сверток, в который была завернута его дочка, вспоминал о том, как в первый раз взял на руки свою малышку. Кажется, что это было совсем недавно, будто вчера, но вчера вместе с Ран он ездил за подарком для дочки… Казуя, молча, наблюдал за пожарным не собираясь тревожить. Для него это утро было не похоже на все предыдущие. Воздух будто был наполнен многоликой недосказанностью. Как известно, день рождения бывает лишь раз в году, но именно сегодня в этой квартире сгущались серые облака, которые пропускали солнечные лучи, но решительно удерживались на месте, не собираясь рассеиваться. Сегодняшний день должен стать необыкновенным, самым лучшим, незабываемым, и что-то подсказывает Каменаши, что именно этот день рождения никто и никогда не забудет… Когда, по мнению Аканиши, шариков оказывается вполне достаточно, он сломя голову мчится к детской, желая поскорее обнять свою крошку. И Казуя в последний момент успевает остановить его. – Сегодня суббота, – шепчет парень, настойчиво оттягивая Джина от спальни дочки. – Пусть поспит подольше. Мужчина обиженно надувает губы, насупившись, но соглашается. Они рассаживаются на диване, принимаясь ждать. Каме еще дважды утихомиривает бушующий ураган по имени Аканиши Джин, который мечтает ворваться в детскую. Мужчина расстроено сопит и ворочается на диване. Большие часы на стене отсчитывают секунды. Минуты ползут слишком медленно, по крайней мере, так кажется Джину, о чем он спешит сообщить бейсболисту. Казуя мягко улыбается и все таки поддается на уговоры. Ликованию отца нет предела, когда ему, наконец-то, позволяют поздравить дочку... Аканиши сгребает в охапку маленький клубочек, которым оказывается именинница. Малышка сонно трет глазки, пытаясь проснуться. Она слышит восторженные восклицания отца, чувствует его теплые поцелуи на щеках и постепенно осознание происходящего приходит к ней. – С днем рождения, малышка! – чуть тише, с характерным придыханием, предвещающим слезы радости, шепчет Джин и крепко прижимает к себе дочку. – Ты уже такая большая! Целых семь лет прошло… А Казуя, тем временем, так и застыл в дверном проеме, не зная, что делать. Уйти, оставив их вдвоем или остаться? Сейчас он становится сторонним наблюдателем, созерцая, как произведение искусства, открывшуюся перед ним картину. И это приносит сердцу тихое успокоение, ему больше не кажется, что должно произойти нечто нежелательное, словно то были нелепые выдумки и бестолковые фантазии… Его приводит в чувства бодрый, полный энтузиазма и счастливых ноток, голос Джина. – Каме, сейчас же подойти, и скажи этой мартышке, что она стала чуточку выше! Посмотри, она однозначно выросла еще на дюйм! – с улыбкой восклицает мужчина, махая тренеру. И улыбка сама собой расцветает на губах бейсболиста. – Папа, я не могла вырасти за одну ночь! – хохочет Тея, протягивая парню ладошку. – Каме, вот скажи же, что не могла! – А, по-моему, папа прав и ты подросла, – с деловитым видом замечает он, заставляя Джина радостно кивать, в знак одобрения… Смех. Улыбки. Забота. Девочка радостно пищит, когда обнаруживает по всему дому целую гору разноцветных шаров. Разрисованные рисунками животных и героев мультфильмов, одноцветные и прозрачные – все они раскиданы по квартире, в ожидании, когда их найдет та, для кого это все было задумывалось. Огромная гирлянда из разноцветных блестящих букв, складывающихся в поздравительную надпись, висит под потолком, разгоняя по комнате солнечных зайчиков. Когда Тея особенно громко пищит, бросаясь подкидывать воздушные шары вверх, из спальни Джина раздается звучный, будто помноженный надвое, лай – это Ран требует тоже поучаствовать в общем веселье. – Кажется, я забыл выпустить ее, – бормочет мужчина, усаживаясь на диван. – Мартышка, освободи нашу пленницу из заточения… Тея вприпрыжку убегает, а Джин нетерпеливо ерзает, оглядываясь. – В чем дело? – шепчет Казуя. Пожарный хитро подмигивает, но не отвечает. Спустя несколько секунд, после того, как дверь в спальню хлопает о стенку, в гостиную вихрем влетает взволнованный щенок, начиная разгонять воздушные шары, лая. Джин усмехается, в очередной раз, оглядываясь, будто ожидая чего-то… Тея возвращается с озадаченным видом и широко распахнутыми, карими глазами. Она подбегает к отцу, хватая за руку и заставляя встать, а когда тот подается, протягивает ладошку Каме. – Пойдем скорее! – самозабвенно шепчет она. – В чем дело? – тем же неспокойным шепотом спрашивает парень. – Там такое! Такое! Это не просто так! Вы должны увидеть! Девочка первой вбегает в спальню и тут же подбегает к кровати, показывая пальчиком на подушку. Виляя пушистым хвостиком, на вошедших смотрит маленький щенок пуделя кремовой окраски. Малыш несколько раз тоненько тявкает и неустойчиво перебирает коротенькими лапками, подбегая к середине постели. – Откуда еще один щенок? – шепчет Тея, протягивая ладошку, чтобы погладить нежданного гостя. Казуя смотрит на Джина и видит в глазах пожарного расплескивающуюся отраду и нежность. Похоже, что именно так все и было задумано. – Мы посовещались с Ран и вчера вместе съездили за новым членом семьи, – отвечает мужчина, наблюдая за тем, как округляются от свалившейся на нее радостной новости, глаза дочки. – Это наш с ней для тебя подарок. Что скажешь? – Этот щенок… это мне? – Щенком меньше, щенком больше, – философски размышляет Джин, окончательно заставляя именинницу погрузиться в немое восхищение. Девочка оглядывается на отца. – Это правда-правда мой щенок? И Ран тоже будет с нами? – Конечно! Они вместе с Каме никуда не собираются съезжать, – заверяет ее отец, обращая взгляд на притихшего парня. – Вы ведь не собираетесь бросать нас, верно? Казуя смотрит в шоколадные глаза Джина, поддетые счастливой поволокой, и понимает, что он по-настоящему, в самом деле, не хочет никогда покидать этот дом. – Верно, – кивает бейсболист, и Тея издает ликующий клич, бросаясь обнимать тренера, а затем и отца. В комнату врывается известный всем вихрь на четырех лапах и принимается бегать вокруг людей. Маленький щенок на постели подпрыгивает, неуверенно тявкая, и девочка тянется к нему, чтобы взять на руки. – Как же тебя назвать…***
Теплые солнечные лучи радовали своим присутствием лишь до полудня, а затем небо затянулось серыми тучами. Казуя вспомнил свое недоброе предчувствие, но не стал озвучивать его вслух… Празднование дня рождения было решено перенести с пляжа прямиком в квартиру Аканиши. Миссис Уильямс ворковала над бейсболистом, предлагая свою помощь, но парень решительно отказался, оставив за собой право, приготовить праздничный ужин. Единственные гости подоспели ровно в назначенный момент. Ямапи подхватил именинницу на руки, покружившись с ней по комнате, а затем вручил их с Сатоми подарок. Но девушка просит всех немного подождать и вместе с Теей скрывается в спальне последней. – Что происходит? – интересуется Джин, поглядывая на друга, но тот лишь пожимает плечами. Когда дверь в детскую открывается, присутствующие видят на пороге двух девушек в платьях. Сатоми довольно улыбается, поглядывая на девочку, а та смущенно переступает с ноги на ногу, сжимая пальчиками края изумрудного платьица. – Что происходит? – переспрашивает пожарный, издавая невнятный глупый смешок. Он оглядывает с ног до головы дочку и чувствует, как сжимается в груди сердце. Он счастлив, восхищен, горд и совсем чуточку обижен, но на себя. Миссис Уильямс захлопала в ладоши, со слезами на глазах нашептывая, как же прекрасно сейчас выглядит Тея. Ямапи удовлетворенно улыбнулся, показывая большой палец, а Казуя с немым восторгом смотрел на ученицу, увидев перед собой маленькую русалку, которую разглядел в Тее в тот самый день, когда впервые познакомился с Джином. Прекрасным, смущенным ангелочком малышка шагнула в комнату. Казуя оторвал взгляд от порозовевших детских щечек, еще раз оглядел изумрудное платье с бантиком на спине, бегло взглянул вниз, и улыбка тут же коснулась его губ. Тея не стала меняться полностью, оставив при себе любимую деталь гардероба – бледно-фиолетовые кроссовки на светлой шнуровке. Джин подошел к дочке, подхватывая на руки как маленькую принцессу, как самое ценное сокровище. – Вот теперь можно начинать праздник! – удовлетворенно заявляет он и удивляется, когда малышка не соглашается. – Еще не все пришло, – поясняет Тея. – Майкла еще нет! Сатоми выглядывает из-за спины пожарного, обращаясь к девочке. – Майкл не смог прийти, – виновато заговорила она. – Он сказал, что не ходит на детские праздники, – вставил Ямапи. Девушка сверкнула на него, полным негодования взглядом. – Но он просил передать для тебя подарок, – прибавила Сатоми. Тея кивнула, будто не удивившись этой истории. Она с пониманием отнеслась к ситуации, и когда с подарками и сюрпризами было покончено, торжественно поблагодарила всех. На этой ноте праздник продолжился… – Как ты его назвала? Именинница прижала к груди маленького щенка, продолжая гладить Ран. – Еще не придумала, – ответила девочка. – Он такой маленький… – Зато в тапочки гадит, совсем как большой, – сквозь зубы прошипел Джин, поглядывая на милого щеночка. Казуя усмехнулся, услышав это короткое замечание, брошенное в сердцах. – Папочка, а хочешь, назовем его как твою собаку? – Нет! Аканиши решительно замахал головой, но вовремя сообразив, что ответил слишком резко, прибавил мягче, с улыбкой. – А как насчет того, чтобы дать ему кличку Пин*? – Пин? – Ага, – мужчина бойко кивает, – Ран и Пин. Неплохо звучит. – Будешь Пин? – обращается девочка к щенку и тот неожиданно тявкает, будто отвечая ей. – Значит, теперь тебя зовут Пин. – Апокалипсис его зовут, – опять бубнит себе под нос Джин и в этот раз Каме несдержанно смеется. Пожарный довольно улыбается и подмигивает… Когда за гостями закрылась дверь и двое мужчин вместе с девочкой и двумя щенками остались одни, Тея неожиданно ликующе подпрыгнула на месте и вскидывая вверх кулачок. – А теперь время традиции! – воскликнула она и тут же убежала в спальню, а следом за ней Ран и новый член семьи. Из комнаты доносились странные звуки, возня и детский хохот. Казуя удивленно глянул на Джина, но тот молчал, загадочно улыбаясь и непринужденно кивая, будто под музыку. Тея вернулась с большим альбомным листом, акварельными красками и кисточками. Разложив на журнальном столике все необходимые принадлежности, девочка взглянула на отца и тот удовлетворенно улыбнулся. – Ты – первый, – осведомила она его. Бейсболист с интересом наблюдал за тем, как мужчина погружает одну из кисточек в баночку с зеленой краской и старательно разукрашивает сначала одну ладонь, а затем вторую и тут же прикладывает к белоснежному листу, оставляя на нем память об этом дне и Аканиши Джине. Следом он протягивает баночку парню, помогая равномерно нанести на кожу фиолетовую краску... Бейсболист убирает руки с листа, рассматривая отпечатки своих ладоней. Почему-то вся эта ситуация и именно этот момент – прямо сейчас, заставляют навернуться слезы на глаза, в горле жжет от сдерживаемых чувств, и в ушах начинает шуметь. – Спасибо, Казуя, – шепчет детский голосок и малышка целует парня в щечку. И следом за этим, нечто трепещуще-теплое разрастается в его груди, заполняя все потайные уголки, вытесняя все плохое, что было, оставляя одну лишь нежность. Глаза щиплет от слез, и он мгновенно подскакивает, убегая в ванну, крича через плеч что-то о том, что нужно смыть краску, прежде чем та не засохла... Прохладная вода освежает. Отражение в зеркале смотрит на него покрасневшими глазами, но улыбка видится исключительно теплой и счастливой, какой он еще никогда не видел на своем лице. Этот миг – здесь и сейчас, с этими людьми – это именно то, что делает его безгранично счастливым. В отражении возникает силуэт Джина. Мужчина понимающе улыбается, в его взгляде Казуя читает одобрение и поддержку, а следом в ванну вбегает Тея, маленьким торнадо разгоняя тоску. – Сейчас засохнет! – пищит малышка, засовывая ладошки под воду. Парень уступает место Джину, меняясь с ним местами; они переглядываются, глядя в зеркальное отражение. Когда в дверь звонят, Аканиши усмехается, подмигивая. – Открой, это Ямапи, – обращается он к Каме. – Как обычно забыл ключи от дома на тумбочке. Парень кивает, улыбаясь чужому отражению. По дороге до двери его настигает Ран и Пин, и последний с садистским удовольствием цепляется зубами за край штанины джинсов, скользя лапами по полу. Казуя отпирает замок, не глядя, толкая дверь, и тут же наклоняется, чтобы оторвать щенка от себя. Когда с задачей покончено, и он выпрямляется, взгляд неосознанно обводит с ног до головы позднего гостя и это однозначно точно не Ямапи, хотя бы потому что, это женщина в коротких шортах и тонком черном свитере. – Здравствуйте, – осипшим голосом, произносит парень, прижимая к груди щенка. – Я могу вам помочь? – Мне нужен Джин Аканиши, – отвечает незнакомка. Она делает шаг навстречу и искусственный свет лампы освещает ее лицо. Сердце пропускает удар, заходясь в бешеном ритме. Ладони мгновенно потеют и становятся мертвецки холодными. – А вы… – Я его жена, – отвечает женщина, в которой Каме итак уже успел узнать ту девушку с фотокарточек в семейном архиве Аканиши. – Так я могу его увидеть? Где он? А Тея? Мейса протискивается в узкий коридорчик, тут же скрываясь в квартире, оставляя парня один на один с щемящей болью в сердце и страшным колокольным звоном в ушах. Он не знает сколько прошло времени, прежде чем ему удалось совладать с собой и захлопнуть входную дверь. В гостиной повисла немая сцена. Казуя ощутил, как порывисто сжалось в тисках сердце. Малышка Тея так мечтала увидеть маму, но когда наступил этот самый долгожданный момент, она так и застыла с рисунком в ручонках, глядя на гостью полным удивления взглядом. – Каме, это был Ямапи? Джин возник в комнате в тот самый момент, когда напряжение достигло своего апогея. Парень отвел взгляд от голой груди пожарного, про себя злясь на него за то, что тот снял футболку. И ему было абсолютно все равно, что та была перепачкана в краске! – Мейса… Тишина. Тея вдохнула полной грудью, будто собираясь что-то сказать, но так и не смогла вымолвить, ни словечка. – Привет, Джин! – кивнула женщина. Мужчина неверяще моргнул и сделал шаг навстречу. – Ты вернулась? Ты здесь? – Я здесь. – Мама, – наконец-то подала голос девочка. Малышка прижала к себе рисунок, где посредине красовались отпечатки ее ладошек в насыщенно-красном цвете. – Привет, детка! Я так скучала по тебе! Мейса сделала шаг к дочери и девочка тут же ринулась к ней, обнимая. И снова повисла тишина, которую постепенно стал нарушать звук детского плача. Тея горького плакала, крепко прижимаясь к груди мамы. Ее била крупная дрожь. Казуя судорожно облизал пересохшие губы, опуская глаза. Все еще обескураженный происходящим, Джин подошел к парню, обхватывая ладонью его руку чуть выше запястья. Взгляды встретились, мужчина махнул в сторону, и они вышли в коридор. Пока парень отпускал щенка, Джин подхватил на руки Ран и передал ему. Молчание стало болезненно-звенящим... – Пожалуйста, не подумай, что я тебя выгоняю, – шепчет пересохшими губами мужчина. В груди мучительно екает сердце от этих слов, но Казуя находит в себе силы качнуть головой, стараясь улыбнуться понимающе, но у него не выходит. Джин выглядит так, будто его разрывает на части некая невидимая сила. – Я все понимаю, – парень глотает обидный ком, облизывая губы. – Не волнуйся, я… Я пойду. Эм… Пойду домой. – Я могу вызвать для тебя такси, – шепчет Аканиши. Казуя мгновенно отказывается, все еще пытаясь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки. – Нет. Нет, не нужно… Я… Эм. Еще не слишком поздно, я успею на последний трамвай… Он кивает, будто подтверждая собственные слова, а затем открывает дверь. Ран начинает тоскливо поскуливать на его руках. Джин выходит следом за ним из квартиры и на какой-то короткий момент, Каме становится его по-настоящему жаль, потому что пожарный выглядит так, будто сам не может отпустить его, словно не знает, чего хочет в действительности. Казуя еще раз скомкано, коряво улыбается и, крепко прижав к груди Ран, спускается по лестнице. Миновав два этажа он останавливается, прислушиваясь. Джин еще какое-то время стоит на месте, а затем парень слышит, как закрывается за пожарным входная дверь квартиры. На улице он поднимает голову, заглядывая в окна квартиры, но не видит там никого. Свет горит везде, окна приоткрыты, но Казуя не может услышать, о чем говорят люди, которые находятся внутри. Вопреки своим словам, он проходит мимо остановки, поднимаясь вверх по улице пешком. В воздухе пахнет дождем и где-то вдалеке черное полотно небосвода разрезает серебряной вспышкой молнии. Обида, боль и страх обжигают изнутри, заполняя грудь жгучим свинцом. Как он мог вообразить хотя бы на минуту, что Джин выберет его? Как он посмел мечтать о том, что однажды Джин посмотрит на него другими глазами, увидит в нем кого-то большего, нежели просто друга. Глупые надежды. Бестолковые мечты. Рано или поздно, но Джин бы понял, что жена не вернется к нему и тогда он бы отпустил свою любовь к ней, позволяя себе взглянуть на других женщин. Если не Мейса, если не законная жена, значит, это могла бы быть любая другая… А он так глупо мечтал. Казуя не помнит, как добрался домой и как открывал квартиру, тоже не помнит. Он обессилено рухнул на диван, вглядываясь в тени на потолке и постепенно засыпает, не замечая, как по щекам чертят влажные дорожки соленые слезы. ______________________________________ *Pin (с англ. – штырь, булавка, шпилька, штифт, болт).