Призрачный Легион

- Если подумать как следует, то мы даже делаем доброе дело, - заметил Ольгерд. - Христан тут бы все подчистую вымел, расписок-то у них нет никаких. Мы возвращались из очередного похода за продовольствием. Весьма удачного, надо сказать. В материальном плане, то есть. А вот в моральном... Зенон был какой-то пришибленный, Халька хмурилась, Веслав тоже выглядел понурым. Одного только Нелу ситуация, похоже, вполне устраивала. - Мы, само собой, делаем доброе дело, - пожал он плечами, - спасаем себя от голодной смерти. А на крестьян этих мне плевать. Еще наживут. - Наживут, - согласился Кари. - Вот только жить будут впроголодь. - Как мы, - хмыкнула Халька. - Так что, наверно, все справедливо, - подытожил Ольгерд. - Но от этого как-то не легче. - Меня другое беспокоит, - задумчиво проговорил Веслав, - сколько еще это можно будет скрывать. Христан узнает, нам не поздоровится. - А мы его боимся? - уточнила я. - Нет, но... - А это его ли дело? - возмутился Марти. - Каждый выживает, как может. При его-то нормах... - Нормы здесь ни при чем, - возразил Зенон. - Если мы чем-то недовольны, нужно открыто выражать недовольство, а мы по сути воруем. - У кого?! - У Христана. У взвода. - А они у нас! С его точки зрения, мы голодать должны? - Все равно. В глазах других мы неправы. *** Да, после Падения Метеорита многое изменилось, и продолжает меняться. Кайса говорит - мы живем на обломках цивилизации. Ну, ей, как бывшему социологу виднее. Она говорит, есть два пути. Восстанавливать то, что было, или начать все сначала. Но с восстановлением пока явно что-то не клеится. Тогда, значит, все с нуля? Но до полного нуля мы еще не дошли. Однако, все что у нас есть - еда, оружие, одежда, лекарства, техника... Это все старое, и надолго этого не хватит. Машины придут в негодность, одежда истлеет... Ведь почти ничего нового не производится, торговли тоже как таковой не существует. Того, что мы находим в развалинах опустевших городов, пока хватает, а что дальше? Об этом никто не думает, не хочет думать. - Мы-то еще помним, как все было, - говорит Мив, - и вы тоже. И даже детям еще кое-что перепало. А вот для детей наших детей прошлое будет только мифом. И не факт, что их внуки будут хоть что-то знать о нем. Это звучит отвратительно, но Мив реалистка. А вот Орла склонна думать, что еще не все потеряно. Ведь есть же города, фермы... Слишком много осталось от прошлого. Нет, решительно ничего пока неизвестно! Да уж, это точно. Например, что мы будем есть и где спать завтра. И будем ли мы завтра живы. Еда - это вообще больной вопрос. Без всего остального можно обойтись, а вот без еды... Наверно, фермеры так же рассуждают, если пытаются восстанавливать сельское хозяйство. Еще пару лет назад можно было найти заброшенные поля или сады, но теперь почти все приватизировано. По идее, мы должны защищать эти фермы от чужаков, а они - снабжать нас продуктами. Под расписки, раз в месяц. Но, бывало, у фермеров брали продукты и сверх нормы. А если выяснялось, что от "налогов" они долгое время уклонялись - просто разоряли. Ну, а если фермеры были не "наши"... тут уж без комментариев. Стоило ли удивляться, что военных труженики полей не любили? А впрочем, когда нас любили? Была еще проблема - как распределять продукты. Обычно в их качестве выступали сухари, сушеная рыба, кукуруза или картошка, реже какие-нибудь крупы или овощи, остальное входило в разряд деликатесов. Правда, многие держали коз, поэтому мерзкое козье молоко и отвратительный сыр у нас регулярно имелись. У некоторых была и иная живность. Но в системе распределения продуктов явно назревал кризис. Хотя до сих пор система, введенная Христаном всех устраивает. Кроме нас, естественно. Посудите сами. Самую большую норму получают те, кто состоит в боевых отрядах. Вполне достаточную норму, даже больше, чем необходимо. Те, кто в отряды не входят, но боеспособны, получают меньше. Разве это правильно? С точки зрения командира Взвода... наверное, правильно. А вот что до детей, стариков и других небоеспособных... то для них норма еще меньше. Можно подумать, они меньше нуждаются в еде, чем остальные. Растущим организмам пища еще как нужна. Или Христан руководствуется принципами естественного отбора - пусть выживет сильнейший? Не знаю... Что до рабов, для них норма и вовсе мизерная. Вот почему рабов держать невыгодно. По крайней мере, долго. И много детей тоже. В удачные дни нам вполне хватает. Но когда продукты подходят к концу, и нормы сокращаются... нашему Легиону приходится хуже всего. Вот мы и вынуждены искать пути для самообеспечения. Охота не спасает. Был один жуткий месяц, когда у нас не было другой еды кроме той, что удавалось подстрелить. Но нельзя питаться только мясом, от этого заболеваешь. Нам приходилось есть траву, потому что ничего другого не было, а если что-то и находилось - отдавали детям. После этого Михал заявил, что плевать он хотел на Взвод, но мы больше голодать не будем. Вот так и начались наши самостоятельные рейды, якобы с целью разведки, а на самом деле с целью найти кое-чего для себя. Нет, конечно, мы изучали местность, дороги, случалось, натыкались на противника... А еще мы искали небольшие фермы, желательно такие, при которых есть поля, засаженные рожью, пшеницей, овсом, картошкой, гречихой или кукурузой. Иногда подсолнечником или льном. Иногда попадались сады. Многие фермеры разводили лошадей, коз или птицу. У некоторых счастливчиков попадались коровы или свиньи. Расчет наш довольно прост. Если заехать на ферму и сообщить, что неподалеку находится Взвод, которому нужны продукты, это редко вызывает восторг. А вот если предложить поделиться едой только с Легионом, в обмен на молчание, то это восторг как раз вызовет. Вот только разговаривать надо по-умному, ну, да дипломатов у нас хоть отбавляй. При этом, на ферму заходят не все, несколько человек должны держаться поодаль, но на виду. Сами понимаете зачем. Большинство фермеров предпочли бы и вовсе ничем не делиться. Конечно, в плане этики наша система не идеальна. Но и система Христана тоже. К тому же... когда у нас в «голодные» дни бывают молоко или макароны, Орла кормит всех детей в школе, не только наших. И никто не задает вопросов. Сейчас у нас с продуктами все нормально. Есть даже дефицитный рис, макароны и тушенка, на ферме такого не найдешь... Но опыт подсказывает, что надо смотреть вперед. Продуктов слишком много не бывает. А вот интересно, если старые связи не восстановятся, где мы будем брать рис, когда он кончится, у нас ведь он не растет? *** - Если так и дальше будет продолжаться, - задумчиво произнес Ольгерд, - проще кинуть все и уйти. - В смысле, уйти? - растерялся Зенон. - Ну вообще уйти на фиг. Отделиться. - Нашим отрядом? - Нет, всем Легионом. - Это будет дезертирство, - тихо, не поднимая головы, сказал Веслав. - Ни хрена! - разозлился Адась. - Мы что, не имеем права уйти? - Мы ведь присоединились по своей воле, - заметил Кари. - А отсоединиться не можем. Мы ведь часть Взвода теперь. И если уйдем, это будет военное преступление. - Ерунду говоришь, Вес, - сказал молчавший до этого Иштван. - Это было бы дезертирством, если бы мы жили в законном государстве, которому приносят присягу. А ты приносил какую-нибудь присягу Христану? Я лично - нет. - У меня есть обязательства только перед самой собой, - вступила в разговор Халька. - Я, конечно, благодарна Взводу, что тогда мне помогли, но это я уже давно отслужила. И если захочу уйти - уйду, и никакие Христаны мне не указ. - Боюсь, у него другое мнение, - хмыкнул Веслав. - Да ладно, ребята, - примирительно сказал Анджей. - Разве Христан плохой командир? Разве его приказы себя не оправдывают. Думаете, где-то лучше? - Не думаю, - откликнулся Ольгерд. - Да и против Христана ничего не имею. Но, согласитесь, что иногда он ведет себя как... как... - Как последний мудак, - помогла ему Халька. - Точно. А правда, говорят, что раньше он был байкером? - Правда. Причем таким... экстремальным. А после падения ударился в религию. Имя себе это дурацкое взял. - Да, крепко же его тряхнуло, наверно! - А что, - вступился Анджей Старший, - да полно людей, которые после Падения полностью переменились. Кому-то, может, и на пользу пошло. - Мне, например, - усмехнулся Зенон. - Да ты что, Зенек! - воскликнул Анджей Младший. - Ну, может, и не на пользу, но мне даже повезло, что Метеорит упал, если б не это я, возможно, сейчас был бы... в тюрьме. Мы подавлено молчали. Зенон? В тюрьме? - Да ты что, Зенек, - повторил Анджей, - ты и в тюрьме? - Тебя что, подставили? - сразу предположил Нелу. - Да ничего подобного. Ну, сейчас я, возможно, и вышел бы уже, но сами понимаете, выйти из тюрьмы нормальным... это не у каждого получается. - У тебя бы получилось, - решительно заявил Анджей Старший. - В плену же ты себя не потерял. - В плену это другое, - возразил Зенон. - В плену я был ни за что, мне поэтому хотелось бороться, а тюрьме - против кого? - А за что сел-то, - осторожно поинтересовался Марти. - Да и не сел еще, а только собирался. Из-за девчонки. Мне восемнадцать лет было, ну и влюбился без памяти, а она меня бросила. - Тебя?! - я просто не в состоянии была в такое поверить. - Ага. Стала гулять с парнем, у которого был крутой джип. А у меня ни гроша за душой. И не то что джипа, велосипеда приличного не было. Ну и после нашего разрыва я упился, наверно, первый раз в жизни, вышел на улицу, а там как раз этот чертов джип стоит. Ну, я взял монтировку и раздолбал его вчистую. Ну, и драка, само собой, сопротивление при аресте... Все дела. Последовала очередная затяжная пауза. - Ну, не знаю, - протянул наконец Ольгерд. - Учитывая возраст и все такое... Я, конечно, в старых законах не ахти как разбираюсь, но, думаю, много бы тебе не дали. Всякие смягчающие обстоятельства... - Да, например, такие, как райончик, в котором я вырос, и то, что отец мой уже мотал срок за разбойное нападение, и прочее. О приличном адвокате мне нечего было и мечтать. Нет, легко бы я не отделался. Получил бы на всю катушку. Но до суда я не дотянул, тогда все и случилось... в каком-то смысле мне повезло. - Да уж, - согласилась я. А про себя подумала, что неспроста он об этом заговорил. Наверняка, хотел отвлечь наше внимание от скользкой темы взаимоотношений с Христаном. Миротворец, блин. И еще, интересно, почему Зенон так вздрагивает каждый раз, когда Анджей Старший что-нибудь ему или о нем говорит. Особенно, если что-то хорошее. Это не из-за стеснения, о Зеноне все говорят хорошо, попробовал бы кто о нем плохое сказать! Нет, Зенону как будто неприятны именно высказывания Анджея Старшего. Этого мне только не хватало! Ведь я так люблю Зенона. Я за него жизнью без раздумья пожертвую! Я это точно знаю. И также точно знаю, чью сторону приму в случае конфликта. Не его.