Призрачный Легион

Вот так в нашем Легионе оказалось трое новых людей. Хорошо хоть не пятеро! Причем, все трое в непосредственной близости от меня. Один даже в нашем с Орлой трейлере, вот блин. Я заранее решила, что больше там спать не буду. Переберусь к Весеку. Орла смотрела виновато. Анджей мрачно. Ольгерд делал вид, что все это его не касается. Я попыталась представить, как с ним будет уживаться Саша. И неизвестно еще, как ко всему этому отнесутся Гоноратка и Болеслав. И все-таки тому парню крупно повезло, скажу я вам. Орла не вредная. И не очень любит когда, вредничают в ее присутствии. Посему для козней Хальки и остальных эриний этот раб был недосягаем. И хорошо, ведь лично он мне ничего не сделал. Ему и так досталось. Когда я спросила Хальку, почему она так на него набросилась, та лишь пожала плечами. - Не понравилась мне его рожа, вот и все. Слишком слащавая. Похоже, ему раньше слишком хорошо жилось. Что касается остальных двоих... Ну, быть собственностью Зенона, наверно, не так плохо... Насколько вообще может быть не плохо являться чьей-то собственностью. К тому мужику у меня тоже претензий не было. А вот третий... Когда я вспоминала, что он со мной делал, то чувствовала злобу, что скрывать. Халька, похоже, это улавливала. Ей хотелось на ком-то сорвать злость. Это была злость голодной хищницы, у которой из лап вырвали добычу. Ее жажда мести не была стихийным чувством. Это было ее обычное состояние. И злость эта требовала постоянного удовлетворения. Раз уж в такой непосредственной близости от нее оказалось несколько ее врагов, она просто не могла этим не воспользоваться. И самой доступной жертвой был как раз раб Мив. С ней у Хальки всегда были хорошие отношения. Жили они по соседству. Да и у меня не было морального права возражать против этого. Я сидела около нашего трейлера и затачивала ножи, когда ко мне подошла Халька в сопровождении Уны и Рены. - Ну что, - спросила Халька, - пойдем, познакомимся с нашим приобретением? - Вообще-то, это приобретение Мив, - осторожно поправила я. - Ну, думаю, она не будет возражать. Пошли, просто посмотрим, что хоть за тип. Я хотела отказаться, честно. А потом подумала, что это вряд ли что-то изменит. По сути, Халька делает это для меня, точнее, из-за меня, так что... Он сидел возле маленького фургончика, в котором жили Мив и Мэрид. Я подумала, а где он, интересно будет спать, неужели с ними? Впрочем, у некоторых рабы спали прямо на земле под фургонами. Почему у нас должно быть иначе? Бывший пленник, а теперь раб сидел, уронив руки между колен и низко опустив голову. Кандалы с него сняли, это была собственность Взвода. Но на ноге у него теперь была деревянная колодка. При ходьбе она почти не мешала. При том условии, что носящий ее не будет ходить далеко. И долго. Он никак не отреагировал на наше приближение, будто и не заметил. А вот это меня немного задело. Притворяется, что все равно? Ну, ничего, сейчас Халька ему покажет! Я думала, что она заговорит с ним в своей обычной язвительной манере, но Халька, похоже, избрала другую тактику. - Как тебя зовут? - спросила она резко. Невольник поднял на нее взгляд, но тотчас же снова опустил голову. Отвечать он, похоже, не собирался. Глаза у Хальки потемнели, а губы побелели и сжались. Даже мне стало не по себе. - А ну, посмотри на меня, - произнесла она тоном приказа, которому нельзя было не подчиниться. Никакой реакции. Ну, это уже что-то! Он или дурак или... Губы Хальки превратились в узкую полоску. Резко подавшись вперед, она схватила мужчину за горло. - Слушай, ублюдок, - процедила она, - или ты чего-то недопонял, или мечтаешь о смерти, долгой и насыщенной. Именно это я могу тебе пообещать. Вполне. Правда, не я тебя купила, ты не моя ВЕЩЬ, но в случае чего твою стоимость я компенсирую, хоть за тебя и переплатили, на мой взгляд. К тому же, если я сейчас отрежу тебе ухо, от тебя не убудет. С гораздо большим удовольствием, я бы отрезала тебе кое-что другое, да, боюсь, Мив расстроится. Тебе ясно? - она еще крепче стиснула руку, хотя мужчина уже начал хрипеть и задыхаться. - Ясно, я спрашиваю?! - Ясно, - с трудом смог из себя выдавить англичанин. Она разжала руку. - Вот так. А теперь не смей отводить взгляд и отвечай на мои вопросы. А не то пожалеешь, что мы тебя сразу не прикончили. - Я об этом уже жалею, - тихо сказал англичанин. Он не опускал взгляд, но смотрел мимо Хальки. - И мне безразлично, что вы со мной сделаете. - А вот тут ты не прав, красавчик, - усмехнулась Халька, - ты думаешь, тебе это безразлично? Собираешься погеройствовать? Но, знаешь, умирать можно очень грязно и некрасиво. - Мне все равно. Это было произнесено таким тоном, что я ему почти поверила. Хоть и знала, что Халька права. Безусловно права. - А что будет с твоими дружками, тоже все равно? - ангельским голоском поинтересовалась она. - Мы ведь можем и с ними поразвлечься, раз тебе все равно. Устроим совместную вечеринку. Англичанин снова отвел глаза и сглотнул. - Итак, последняя попытка. Так как тебя зовут? - Брюс. - Замечательно. У тебя даже есть имя. Вернее, было имя. Потому что у вещей имен не бывает. А если Мив решит поднять тебя до уровня домашнего животного, так ведь у них тоже нет имен, только клички... Эй, я, кажется, велела смотреть мне в глаза! - Что вам от меня нужно? - Грубишь? Ладно. Так даже интереснее. А сколько тебе лет, малыш? - Зачем вам? Халька с размаху пнула его между ног. - Слушай, сука, не вые...ся передо мной. И не строй из себя мученика. Вы с дружками обидели мою подругу, думаешь, вам это с рук сойдет. Знаешь, а я даже рада, что так все вышло. Месть - это лакомство, которое следует есть холодным. - Если вы мне хотите отомстить, хорошо, но ведь мои друзья ее не трогали. - Но так меня вы тоже не трогали. Друзья ведь должны отвечать друг за друга, если это друзья. - К тому же я думаю, - вступила Рена, - что они ее не трогали, не потому, что такие святые. Думаю, у них просто не встало. - Может, просто Лин не в их вкусе? - предположила Уна. - Эй, полегче, - возмутилась я, - я же тут рядом стою. - Извини, неудачная шутка. - Но ты-то что молчишь! - возмутилась Халька. - Молчит, будто это ее не касается. - Подожди, Халька. Я отстранила ее и подошла к англичанину. Впервые мне захотелось посмотреть на него вблизи. В конце концов, он меня изнасиловал. До этого момента я почему-то не отождествляла этого убитого отчаянием человека с тем. Тогда, у них в плену, я слишком была занята мыслью, как спастись, чтобы обращать внимание на то, что со мной делают, но сейчас... Сейчас я вспомнила. Мне было больно, было противно. И ему не было меня жалко, ни секунды. Так почему я должна жалеть? Когда я подошла вплотную, невольник еще ниже опустил голову, я почувствовала, как он напрягся. Хальку он не так боялся, а ведь она гораздо опаснее меня. - Привет, Брюс - сказала я, - не хочешь поздороваться? Почему ты отворачиваешься? Я, что, тебе уже не нравлюсь? А ведь я гораздо лучше выгляжу, чем тогда, на ферме. - Подонок, - взорвалась Уна. - Мерзкий выродок! Все вы такие, все. Все мужики, особенно американцы! - Думаю, англичане им не уступят, - продолжала я. - Знаешь, Брюс, а ведь мне почти понравилось... Ты ведь профессионал в этом плане не так ли? Может, повторим? Халька взглянула на меня удивленно. - Да ты в своем уме, Лин? - Вполне. Давайте, девочки. Лично мне уже терять нечего. Я думаю, Брюс не откажется, верно, Брюс? Ты ведь наверняка привык трахать все, что движется. Девчонки расхохотались. Они поняли мою игру. - Верно, Лин, - подхватила Рена. - Это ты, пожалуй, права. Она ухватила Брюса за плечо и рывком заставила подняться. Он был чуть ниже ее ростом. Некоторые отнесли бы ее к разряду мужеподобных девушек, но это было совсем не так. Она могла бы быть красавицей, если бы захотела. Высокая, мускулистая и смуглая, и волосы она стрижет гораздо короче, чем большинство парней. Но лицо у нее красивое и правильное, когда она не кривит так презрительно губы. - Ну, что поиграемся, сладенький? Кого предпочитаешь, блондинок, брюнеток? Халька тебе вряд ли даст. Так что придется выбирать между мной и Уной. Она самая красивая у нас в Легионе. Зато я опытней. Насчет опытности Ренаты я не в курсе. А вот что Уна первая красавица, это точно. Ослепительная блондинка, с голубыми глазами. Хотя я знаю и других ослепительных блондинок, но ни одна из них и вполовину так не хороша, как Уна. Ни у кого нет ее живости и обаяния. Разве что у меня. Но я не блондинка. - А я уже не в счет, да? Я ведь тебе понравилась, да, Брюс? Тебе ведь было хорошо со мной и не один раз, правда? У Брюса было такое выражение лица, будто еще немного, и он на нас бросится. Но от последних слов он как-то съежился. И вообще на меня он избегал смотреть. - Зараза, - прошипела Халька, - если тебе так нравится трахаться, как же вы там жили раньше, без женщин? Или друг с другом развлекались? - Точно, - подхватила Рена. - То-то он так беспокоится. И кто из них твой любовник? Может, устроить вам романтическое свидание? А мы посмотрим. - Обязательно, - Рена обошла Брюса, заламывая ему руку за спину. - Но сначала, - промурлыкала Уна, подходя к нему, - сначала мы. - Надеюсь, тебе на нас всех сил хватит, - Рената задумчиво потеребила ему волосы на затылке. - Впрочем, в случае чего, ты и языком поработаешь. Уна потрепала его по щеке, потом провела пальцем по губам. - А знаешь, у меня возникла идея, - сказала она лукаво, - давайте его с козой спарим. - С чем... с кем? - С козой. У нас же есть. Держу пари, он не откажется. Рената просто пополам согнулась от смеха. - Да ты с ума сошла? - А почему бы и нет? - усмехнулась Халька. - Давайте. Давайте попробуем. Согласен, Брюс? - Пошли на хер, сучки. Уна отшатнулась. Вот такого она не ожидала. Такого откровенного хамства. Это было совершенно не по правилам. Они с Реной просто онемели от изумления. - Ну все урод, ты нарвался, - сказала Халька очень спокойно. Вообще я заметила, что все люди говорят очень спокойно, когда приставляют кому-нибудь пистолет к подбородку. - Думаю, тебя утешит мысль о том, что за вышибленные у тебя мозги мне ничего не будет. Ничего такого, что могло меня серьезно огорчить. Разве то, что мне не удастся с тобой позабавиться. Но ты не единственный раб-англичанин в Легионе. - Огорчить можно по-разному. Мы разом обернулись. Халька лишь скосила глаза. Позади нас стояла Мив с карабином на локте. - Огорчение - понятие растяжимое. Здравствуй, Халина. Опусти пистолет, пожалуйста. И отойди от моей вещи. Халька очень неохотно опустила пистолет. Взгляд, который она при этом подарила Брюсу, не сулил легкой жизни в дальнейшем. - Я понимаю и разделяю ваши чувства, девочки, но этот... англичанин нужен мне. Я уже как-то сроднилась с мыслью, что стала рабовладелицей, и мне не хотелось бы с ней расставаться. К тому же, это подарок Орлы. - Тебе самой-то не противно, Мив, от того, что ты говоришь? Рабовладелица! Гадость какая, - Халька с отвращением сплюнула. - Что поделать, с возрастом становишься практичной. Извините. Извини, Лин. - Да я ничего... Можно мне с ним поговорить, Мив? - Можно, только без рук. Вот еще, руки о него марать. Кажется, понимаю теперь, почему не ненавижу их. Они просто недостойны этого. Особенно это ничтожество. Я пыталась ощутить в нем страх за свою жизнь, за будущее, но этого не было, только усталость. Впрочем, о каком будущем могла идти речь для него. Он ведь больше никто. Почти ничто. - Вот ты мне скажи, - начала я. - Удовлетвори мое любопытство, пока еще в состоянии. Тогда... на ферме... когда ты... Я помню ты сказал своему... мм, другу: «Странно, что она не кричит». Тебе это, похоже, не нравилось. Вот мне и интересно, что же, мужчины, подобные вам, могут получать удовольствие, только когда жертва кричит и умоляет о пощаде, иначе никак? Как только я начала говорить, лицо Брюса приобрело какое-то пренебрежительное выражение. - Послушай, - ответил он. - Я не знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о мужчинах, подобных нам. Мужчины или все разные, или все одинаковы. Я сделал то, что сделал. Но я плачу не за это. Даже если бы я ничего вам не сделал, вы бы... Я бы жалел, если бы вы были людьми. Тогда я бы боялся сильнее, чем теперь. Но вы такие же звери, как и все... Вы так же мучаете и убиваете невиновных, так что... Не вам меня судить. Нам просто не повезло. Я пожала плечами. Такое мне уже приходилось слышать. - Может, и так, - вступила в разговор Мив. - Но вот я не совершила никакого преступления. Могу и судить. У тебя и твоих товарищей был выбор: делать или не делать, допускать или не допускать, понимаешь? Так что невиновных среди вас нет. Брюс вздохнул и снова отвернулся. - Пусть, - произнес он медленно. - Но все же... Если бы у меня была возможность заплатить за всех... Хотя бы за тех, кто в этом не участвовал... - И каким это образом? - сухо прервала его Мив. - Умереть три раза ты не сможешь. Брюс поник. Видимо понял, что игра в благородство здесь не прокатит. - Ладно, пошли отсюда, - махнула рукой Халька. - Все равно он... Разве раб может чувствовать? Я все же думаю, что может. Это приговоренный к смерти может прогнать от себя чувства, а тот, кто вынужден жить, вынужден и чувствовать. Как бы ему этого не хотелось. - Советую подумать, какая интересная теперь у тебя будет жизнь, - крикнула Халька на прощание. - Кстати, надеюсь, у тебя где-нибудь есть дочь. И, надеюсь, она тоже свое получит.